Королевские игры

— Целуй, — уже издеваясь, повторяет Хосок, на лице которого проявляется омерзительный смех. Будто какой-то психопат, он вновь и вновь осматривал пару, рассматривая их, как пару игрушек в собственных руках. Тэхён как-то невинно смотрел на брата, думая, до чего же он дошёл. Каждое издевательство рано или поздно показывает себя. Прошлое постоянно перед глазами. Оно пожирает человека всю жизнь, а после становится причиной смерти. Как бы сильно человек не страдал, он не в силах сопротивляться. Психотропные препараты лишь временно облегчали боль. Каждое принятое лекарство или отвар лишь усугубляли ситуацию. Они постепенно убивали клетки головного мозга, делая альфу только более невменяемым. День за днём он становился монстром. Он ясно понимал, что становился собственным отцом, что сам бы мог этого не допустить, будь в адекватном состоянии. Но уже поздно что-то менять, он уже не в силах. Безумнее с каждым днём, Хосок всё больше находил сходств с родным отцом, из-за которого и стал таким "уродом". Головная боль становилась сильнее, а альфа агрессивнее. Каждая мысль походила на злой умысел, на огромный психически нездоровый план. Всё, о чём бы Хосок не задумывался, всегда оборачивалось против кого-либо. Поэтому сейчас он видел перед глазами своих врагов, одного из которых он ясно желал подчинить себе физически. — Мы не станем этого делать, — отрицает омега, недоумевая словам собственного брата. — Докажите, что та метка была поставлена не от укуса, — хитро говорит Хосок, а выражение лица было что-то вроде между презрением и ухмылением. Сердце Тэхёна застыло. Неужели он догадался?! А если так...как же Джин? — Мистер Чон, — прерывает незнакомый голос эту невыносимую тишину, — вас зовут в тронный зал. Все самые серьёзные обговоры происходили именно в тронном зале, и Чонгук, как на автомате, пошёл сразу же туда. Позже пожалев о собственной ошибке. Тэхён с Хосоком остались наедине, когда омега обдумывал уже уйти от ненормального брата. Но сильная рука альфы схватила его запястье, направляя куда-то в неизвестном направлении. Хосок вёл Тэхёна по непонятному для омеги коридору, где он ещё никогда не был. В тот момент омега чувствовал, насколько ужасна оказалась та ситуация. Хосок открыл одну из комнат и буквально втащил туда омегу, заперев за обоими дверь. Тёмно-красная атмосфера и ни одного окна. Комната была больше похожа на темницу, за исключением большой кровати, что там имелась. Тэхён украдкой приложил ладонь к запястью, на котором по-прежнему висела его шпага, но подходя ближе, Хосок прекрасно знал, какими будут защитные действия брата. Альфа знал, что омега не имеет быстрой реакции. Он не сможет достать её быстрее, чем Хосок вывернет его руку и опрокинет животом на кровать. Теперь омега лежал в заложниках под альфой, оставаясь лишь молиться тому, что Хосок сможет одуматься. — Что ты делаешь, Хосок? — ныл Тэхён, чувствуя, как скрученные запястья горят от сильной хватки брата. — Это ты виноват, Тэхён, — как одержимый, произносил Хосок, обхватив обеими ногами талию брата и наклоняясь к уху, — я просил тебя подчиниться мне, просил Чонгука сделать всё так, как надо. Но вы оба обманули меня. Теперь ты сам виноват в том, что сейчас произойдёт. — Прошу... Х-хосок, не нужно этого делать, прошуу, — изнывал Тэхён, когда на нём постепенно рвалась одежда. — Меня заебало, — продолжал Чон, оголяя попу омеги, — что все вокруг знают правду. Это я! — яростнее кричал альфа, — это я настоящий король! Порыв злости делал из Хосока настоящего монстра. Он снял с себя брюки, поглаживая оголённое тело омеги. Наконец-то тот находился в его руках. Он ждал этого так много лет, и вот, Тэхен лежал под ним. Хосок провёл ладонью по своему стояку, смазывая тот собственной слюной, а после вновь шепча на ухо омеге: — Хочу, чтобы ты видел настоящего короля в моём лице. После того, как я наконец приручу тебя физически, ты должен понять, что просто жалко будешь выглядеть изнасилованным королём Севера. Он вставил свой член без какой-либо подготовки, доставляя этим невыносимую боль Тэхёну. — Хосоооок! — кричал омега, — б-больно... — выстанывал Ким. Тэхён был не растянут, а запахи, смешанные вместе, удушали. Голова настолько сильно болела, что Тэхён просто не мог сопротивляться. Как бы ужасно не звучало, но лучшим вариантом было смириться. "— Чонгук... — думал омега, — пожалуйста..." Хосок вновь и вновь вдалбливался в Тэхёна, будто не понимая собственного омерзающего поступка. Боль и дрожь передёргивали всё тело. Омега будто какой-то тряпкой лежал на кровати, пока его брат делал с чужим телом всё, что только возможно. Нет никакой возможности сопротивляться, нет никакой возможности молить, больше нет никакой возможности жить. После такого нет смысла жить.