Я думаю только о тебе

***

             Она просыпается без будильника, как всегда в выходные, и радостно потягивается, уютно закутавшись в одеяло. Многие вещи её очень напрягают во дворце, например, одна из его хозяек, а еще её зеленые глаза, наглый голос и… в общем, эта кровать не одна из плохих вещей во дворце, потому она позволяет себе понежиться в ней чуть дольше, чем следовало.              Кларк поворачивается налево и смотрит на часы.              10: 24              Она кивает самой себе и снова потягивается, прежде чем встать с кровати. Из шкафа она достает свой самый уютный джемпер и легкие брюки, а затем надевает конверсы, чтобы пройти на кухню. Обычно Кларк не надевает обувь, чтобы позавтракать, но дворец кажется именно тем местом, где она должна быть прилично одета (не в домашнее). Она скучает по своей собственной квартире, где можно пройти на кухню босиком в трусах и майке, не беспокоясь о том, что герцог Эдинбургский наткнется на неё по пути.              Она делает один шаг в кухню, прежде чем понимает, что не проверила сначала? кто есть в этом тихом уголке, а следовало бы, потому что Принцесса бывает в этом тихом уголке достаточно часто. Поэтому теперь она пытается тихо развернуться, чтобы уйти незамеченной, прежде чем услышит:              — Кларк!              Кларк съеживается, прежде чем натянуть на себя улыбку и обернуться, облегченно вздохнув.              — Луна! — говорит она, раскидывая руки в стороны. Немного драматично, может быть, но она не знает, как справиться с этой ситуацией.              Девушка хихикает и продолжает помешивать то, что у нее есть в миске. Ее длинные рыжие волосы собраны в беспорядочный пучок, несколько прядей выбиваются из него, а щека испачкана мукой. Есть и другие люди, слоняющиеся по кухне, моющие посуду и готовящие разные вещи, но она единственная на своем посту. Су-шефа. Луна кивает на стул рядом с ней и говорит:              — Составь мне компанию, пока я доделаю эту партию круассанов. Я пытаюсь решить, какую начинку положить в них. Склоняюсь к шоколаду, но сыр может быть лучше в качестве пикантного варианта. Всегда трудно сказать, что люди захотят, если они даже не едят круассаны. Так много людей не едят углеводы в эти дни, так что, возможно, я делаю их просто так. Кстати, у меня есть булочка с твоим именем. Чаю?              Кларк делает глубокий вдох, чувствуя, что ей больше всего хочется сидеть где-нибудь в кофейне без навязчивого утреннего монолога (даже не её собственного). Луна ставит миску и поворачивается к чайнику.              — Немного молока, без сахара, верно?              — Да, спасибо, Лу-лу, — Кларк кивает и садится.              — Ну, конечно же! — она практически кричит.              Затем Кларк замечает легкий румянец на её щеках и понимает, что сделала это снова. Она мысленно шлепает себя по голове, когда сцепляет руки в замок перед собой. Она всегда называет её уменьшительными именем, которое ей дал её муж и шеф-повар Королевской кухни Густус. И Луна от этого раздражается, потому что девушка просила так неё не называть.              — Ладно, так что же ты думаешь про начинку, шоколад или сыр?              — Любая будет вкусна. Но учитывай, что шоколад всегда радует толпу, — Кларк слегка пожимает плечами.              — Да, это шоколад, — радостно говорит она, продолжая смешивать. — Я вижу, сегодня утром вы не завтракали с дипломатами или прессой, не уехали на поло или ферму. Так что же у нас сегодня на повестке дня? Опять пресс-конференции?              Кларк вежливо улыбается и сосредотачивается на движении ее руки, замешивающей тесто в миске перед ней.              — Вообще-то у Королевской семьи сегодня семейный день, не освещенный прессой. На данный момент для меня ничего не запланировано, но мне нужно подтвердить все наши намерения на будущую неделю.              — Класс, — она снова краснеет. — Это действительно здорово. Как ты только держишь все это в голове?              Кларк пожимает плечами, потому что она многое записывает. И ставит напоминания — много. Кларк это кажется немного странным, но она старается не говорить о себе и своих планах, когда разговаривает с служителями этого замка. Складывается ощущение, что все сказанное в этом замке так или иначе узнают его хозяева, точнее одна из них — прямо буквально у стен есть уши.              Чайник выключается, и Луна быстро бросает миску, наливая кипяток в любимую кружку Кларк в этом месте — она желтая, и у нее очень толстые стенки и легкое заужение ближе к краю, чтобы пить из неё было комфортно. На самом деле, она хочет украсть её, когда закончится её контракт.              Они несколько минут молчат, пока чай заваривается, Луна хватает молоко из холодильника и берет булочку для неё, кладя её на блюдце. Когда чай готов, она ставит перед ней кружку и тарелку, и она благодарит её за это.              — Так что же у тебя сегодня на повестке дня? — спрашивает Кларк девушку.              — У меня есть круассаны, которые должны быть готовы к полудню, а к ужину на четырнадцать человек на десерт я должна буду приготовить бисквит «Виктория». Затем я еду к родителям в кафе на пару часов, чтобы помочь им.              Кларк кивает и отламывает кусочек своей булочки; это шпинат и фета, её любимые блюда. Кларк, конечно, не ужинает с королевской семьей, потому что там не требуется её присутствие, но ей интересно бывать на кухне и смотреть, что там готовят. И одна из причин, по которой Кларк любит оставаться здесь дольше положенного, любит работать в уголке, где на неё никто не обращает внимание, заключается в том, что повара питают к ней особую симпатию и дают ей дополнительные маленькие порции или делают ей вкусные закуски. А еще здесь уютно. Да. Точно — это основная причина. Луна очень милая. Кларк думает, что они были бы отличными подругами, если бы обстоятельства не складывались так, что Кларк хочет сбежать отсюда без оглядки.              Кларк не была уверена, как дворцовый персонал реагирует на выходки Принцессы Александры. С одной стороны, страна обычно находится на подъеме, когда речь заходит о равных правах и принятии. С другой, королевские особы, как правило, печально известны своей старомодностью повсюду, поэтому она ничего не знала об этом. Кстати, об этом.              — Вообще-то, — говорит Луна, вынимая тесто из миски и шлёпая его на деревянную доску перед собой, чтобы снова начать месить. — Вам следовало быть аккуратнее вчера… — Кларк готова застонать, конечно она уже прочла весь этот бред, который появился вместе с семичасовыми утренними сплетнями.              — С добрым утром! — раздается голос с другого конца комнаты.              Первая мысль Кларк: слава Богу не придется говорить о вчерашнем вечере с Луной, а вторая: черт возьми, нет — лучше разговор! Потому что теперь Принцесса идет через всю комнату, глядя прямо на Кларк.              — Луна, я рада тебя видеть, — говорит Принцесса, на мгновение сосредоточив на ней взгляд и улыбаясь (на этот раз искренне).              — Доброе утро, Лекса, — Луна улыбается в ответ, подставляя щеку, которая все еще в муке, под поцелуй.              — Ты опять готовишь эти восхитительные круассаны?              Она кивает и улыбается ей, прежде чем неуверенно улыбнуться Кларк.              — На этот раз с шоколадом.              — Обожаю шоколад, — говорит Принцесса.              Кларк ждет, что она сделает какое-нибудь грязное замечание о шоколаде и частях тела, но она этого не делает, просто кивает ей и продолжает улыбаться. А Кларк чувствует себя застигнутой врасплох, когда Лекса ведет себя с прислугой не так, как обычно (надменно и неучтиво). Это странно, но Кларк приписывает это, по крайней мере, тому, что они примерно одного возраста, и, возможно, росли вместе. Потому что те самые родители, про которых говорила Луна ранее, работали на этой кухне.              — Доброе утро, Кларк, — говорит Принцесса, и в её взгляде появляется какая-то искорка. Кларк хочется закатить глаза. Она сдержалась.              — Доброе утро, Ваше Высочество, — Кларк возвращает взгляд своему чаю. — Надеюсь, вы хорошо спали? И ваш мозг больше не болит? — спрашивает она.              — Все хорошо, Кларк.              Уголок рта Принцессы дергается. Луна замедляет процесс разминания, чтобы в замешательстве посмотреть на них.              — У тебя вчера вечером болела голова? — озабоченно произносит девушка.              Кларк фыркает, но пытается скрыть это, делая глоток чая.              — Ничего серьезного, — говорит Принцесса. — Кларк была так добра, что приглядела за мной.              Кларк стискивает зубы и ставит свою кружку чуть более резко, чем намеревалась.              — Да, Её Высочеству нужен был кто-то, чтобы укутать её, как маленькую капризную девочку.              Когда она поднимает глаза, Принцесса выглядит удивленной. Какие-то эмоции еще быстро отражаются в её глазах, но у Кларк не хватает времени, чтобы понять это, прежде чем её глаза вспыхивают чем-то дьявольским.              — Но ведь я была хорошей девочкой и заслужила похвалу, правда, Кларк?              Кларк закатывает глаза и качает головой. Луна упорно смотрит на тесто в своих руках и кажется еще более растерянной, чем когда спрашивала про головную боль Принцессы.              — Ладно, — говорит Кларк, хлопая себя ладонями по бедрам. — Спасибо за чай, Лу-лу.              Она допивает остатки чая, благодарит еще раз девушку за булочку, ставит тарелки в посудомоечную машину и выходит из кухни. Она почти сразу чувствует спиной этот пристальный взгляд, но не обращает на неё внимания. Используя свое время мудро, Кларк сразу же принимается за работу и разработку новой стратегии, потому что сделать из этой дьяволицы ангела даже на пару недель у неё точно не выйдет.              Она перебирает в голове варианты, записывает их на небольшие стикеры, а потом отметает все, что точно не сработает. То есть — все к черту в мусорку. Кларк отвлекается от своих записей, когда её желудок урчит и время показывает шесть часов вечера. Она задается вопросом, есть ли у неё пакет чипсов или что-то в её комнате, чтобы ей не пришлось снова надевать обувь, но она понимает, что съела свою последнюю заначку несколько дней назад. Как раз после того, как договаривалась с редактором газеты вычеркнуть из интервью Александры, данного ею спонтанно, особенно резкий ответ о том, что Принцесса думала об использовании ядерной энергии.              Она снова надевает свою обувь, выходит из комнаты и спускается на кухню. На этот раз она медленно заглядывает внутрь, чтобы убедиться, что Лекса все еще не стоит там, ожидая быть втянутой в вежливую королевскую болтовню — ни хрена не вежливую — если уж на то пошло. Оказывается, там только обычный кухонный персонал, который обслуживает сегодняшний ужин. Кларк вздыхает и входит в комнату, и сразу же встречает с довольным вздохом от Густуса.              — Кларк! — говорит он по-французски с сильным акцентом, — mon soleil*, вы не навещали меня уже несколько дней.              Густус — самый любимый человек Кларк во дворце. У него светло-карие глаза, которые сверкают всякий раз, когда он говорит о еде или о своей жене, и смех, который звучит так же легко и сладко, как его знаменитое шоколадное суфле.              — Прости, Густус — говорит Кларк и позволяет заключить себя во всеохватывающие объятия. Вот так и должны выглядеть все объятия, думает Кларк, как будто тебя укутывает огромное теплое мягкое одеяло.              — Никаких извинений, — говорит Густус. Он выдвигает табурет рядом со своим рабочим местом и похлопывает по нему ладонью. — Садись, и я приготовлю тебе что-нибудь поесть.              — Не волнуйся, — отвечает Кларк, похлопывая себя по животу. — Я просто собираюсь сделать себе бутерброд или что-нибудь в этом роде.              Густус ахает, как будто Кларк его обидела и демонстративно закатывает глаза, повторяя движение.              — Я шеф-повар, поэтому ты будешь сидеть. Как будто ты можешь сделать сэндвич лучше, чем я, — усмехается он.              — Эй, я умею делать бутерброды с ветчиной с сыром, — смеётся Кларк, понимая, что мужчина не отступит.              — И это подло с твоей стороны, потому что ты не умеешь вкладывать любовь в свою еду, как я.              Кларк издает еще один смешок, но кивает и соглашается:              — Ладно, ладно. — Она сидит на своем табурете и наблюдает, как Густус порхает по кухне, хватая из холодильника миски с едой и какой-то чудесно звучащий хрустящий хлеб из кладовки, пока они болтают о разных мелочах.              — Теперь работа стала легче? — спрашивает Густус неожиданно сразу, после рассказа о печенных яблоках. — Ну, последнюю неделю?              — Ха, — выдыхает Кларк. Густус выглядит немного удивленным этим звуком, да так, что уголки его рта приподнимаются, а брови поднимаются вверх. — Нет, не легче.              Теперь он выглядит очень удивленным.              — Нет? — Густус неопределенно пожимает плечами и кладет на сковородку ломтик хлеба, намазанного маслом. Он приятно шипит. — После нашего последнего разговора на прошлой неделе, я разговаривал с ma lune**, — Кларк хочет посмеяться, но не из уважения к Густусу. — И она, кажется, грустит из-за того, что ты холодна с ней.              Кларк действительно закатывает глаза, опять, но потом останавливается и чувствует, как напрягается, и её шея начинает гореть.              — Погоди, ты передал Принцессе мои слова?              — Нет, конечно нет, mon soleil. Я никогда бы так не поступил, — он добавляет сыр и ветчину к хлебу, прежде чем положить второй ломтик и перевернуть его. Еще одно шипение. — Но ты же пришла, когда мы с ней разговаривали, а она всегда такая грустная, когда ты выходишь из комнаты.              Кларк расслабляется в своем кресле, но потом качает головой.              — Её ничем не исправишь, даже не знаю, как изменить её образ в глазах общественности.              — Она очень хороший работник. — Кларк удивленно приподнимает брови, глядя на спину мужчины. — Мы все работаем, — глубокомысленно говорит Густус. Он разбивает яйцо в отдельную сковородку. — Просто люди привыкли воспринимать чужой труд, как должное.              — Или просто некоторые работают больше, чем другие, — парирует Кларк.              — Лучшее усилие всегда превращает обыденное в шедевр.              — Иногда кажется, что это шедевр, а при ближайшем рассмотрении, оказывается, что это куча мусора.              — Иногда мы не можем оценить шедевр, пока кто-то не покажет нам, в чем гениальность этого творения.              Кларк прищуривается и смотрит на Густуса, на лице которого теперь играет игривая, но понимающая улыбка.              — Ладно, я где-то там потерялась в твоих философских убеждениях, так что ты выиграл.              — А! Как и всегда, — говорит Густус. А потом он кладет сэндвич на тарелку и аккуратно кладет сверху веточку зелени. — А теперь съешь это и скажи мне, какой я замечательный.              — Как это чудесно и вкусно? — поправляет Кларк.              — Нет, как я прекрасен, лично я, — говорит Густус напротив её лица, хватая Кларк за щеку и целуя в ближайший висок.              Кларк держит бутерброд параллельно своему рту, и когда она откусывает, ей трудно удержаться от стона, рвущегося наружу.              — Густус, ты просто чудо. Гений.              У Густуса кружится голова.              — Ты говоришь совсем как моя Лу-лу, — мужчина довольно присаживается на стул, — вот о чем я говорил: продукты те же, но шедевр могут сделать не все. Ты это умеешь, просто прояви фантазию.              — Я каждый раз удивляюсь, как Луне удается сохранить фигуру с таким поваром рядом!              Они от души смеются, когда раздается скрип половиц и негромкое:              — Простите! — справа от них.              Они поднимают глаза. Густус широко улыбается, а Кларк хмурится, отворачивается и продолжает есть свой бутерброд.              — M... ma lune! — восклицает Густус. — Я не ожидал тебя так скоро.              Принцесса прочищает горло.              — Я просто пришла убедиться, что ты… что у нас все в силе?              Лицо Кларк смущенно вытягивается, но не поворачивается, чтобы посмотреть на Принцессу. Любое её любопытство перевешивается апатией ко всему, что Принцесса делает. Если, конечно, эта затея не мешает работе Кларк. Черт… она в тупике. Кларк пытается взвесить свои варианты, задумываясь снова над решением проблемы, а затем она слышит какое-то приглушенное бормотание, сопровождаемое прерывистым «да!» от Густуса.              Принцесса снова откашливается и становится гораздо ближе, когда Кларк поворачивается к ней. Она выглядит встревоженной, как будто приближается к пугливому животному. Но она просто великолепна с вечерним макияжем в этом длинном темном платье . Кларк могла бы восхититься вслух, но у неё полный рот ветчины и сыра. Насмешка — не более важная вещь, чем этот великолепный бутерброд.              — Кларк, — говорит Принцесса. — Я хотела извиниться, за свое поведение вчера вечером.              — Ладно, — говорит Кларк с набитым ртом.              — Так что мне очень жаль, что я доставила тебе неудобства.              — Ладно, — снова говорит Кларк.              — И я надеялась, что ты присоединишься ко мне сегодня вечером на прогулке?              Кларк замолкает и смотрит на свой бутерброд. Какого черта она затеяла? Она откусывает еще кусочек и говорит:              — Нет, спасибо. Мое присутствие там не требуется.              Глаза Принцессы слегка расширяются, и она смотрит налево, на Густуса, так что Кларк тоже смотрит. Однако Густус не смотрит на них, он повернулся к ним спиной и жует морковь за другим столом. Они снова поворачиваются лицом друг к другу.              — Тогда, может быть, в другой раз? Например, завтра?              — Нет уж, спасибо, — повторяет Кларк.              Кларк видит, как Принцесса стискивает зубы, и с трудом сглатывает.              — Ладно, — говорит Принцесса, и уже поворачивается, чтобы уйти, но Кларк, честно говоря, просто устала от этого, поэтому она говорит:              — Я не собираюсь спать с тобой, ты можешь перестать мучить себя и пытаться это изменить. Я это к тому, что может, просто, может быть, ты перестанешь быть такой стервой, чтобы я могла делать свою работу?              Принцесса начинает обводить взглядом тело Кларк, от ступней до глаз, а потом снова опускает взгляд к её губам. Она делает шаг вперед, и Кларк будет проклинать себя всю оставшуюся жизнь, если вздрогнет, поэтому она продолжает жевать, как будто ничего не случилось. Но все же вздрагивает, когда большой палец скользит вверх от её челюсти к уголку рта, и Принцесса на мгновение зависает там, устанавливая зрительный контакт. У Кларк есть, откровенно говоря, безумное желание открыть рот и… (не то, что все подумали) откусить ей на хрен палец. Но это мимолетная мысль. Как они там называются? Навязчивые мысли? Да, это похоже на одну из них.              Через некоторое время, убрав несколько крошек с уголка губ Кларк, Принцесса подносит большой палец к собственному рту и кладет его в рот, посасывая, а потом закрывает глаза. Это просто неприлично. А потом она издает низкий стон, как будто пытается быть тихой.              — Ты невыносима, — шепчет Кларк.              — Ma lune, — ровным голосом произносит Густус, все еще стоя спиной к ним. — Разве тебе не пора идти на прием?              Принцесса облизывает губы, открывая глаза и снова сосредотачиваясь на Кларк.              — Конечно, Густус, — говорит Принцесса, все еще глядя на Кларк. Ей требуется еще четверть минуты, чтобы развернуться и уйти. Кларк качает головой и доедает последний кусок бутерброда. Густус кладет нож и поворачивается лицом к Кларк.              — Mon soleil… — начинает Густус, понизив голос, как будто он собирается объяснить поведение Принцессы. Снова.              — Спасибо за чудесный ужин, Густус, — перебивает его Кларк. Она улыбается и идет к посудомоечной машине, чтобы аккуратно поставить свою тарелку. — Ты просто чудо, — она возвращается за стол и убирает все крошки. — Все же, иногда шедевр — это, на самом деле, не что иное, как мусор, который люди слишком сильно восхваляют.              Она целует шеф-повара в щеку и выходит из кухни. Возвращаясь в свою комнату, она видит в конце коридора Титуса, начальника охраны Принцессы. И это как раз вовремя. К разговору о переоценки труда нескольких людей. Три года назад он уже упустил одну Королевскую особу из виду. Это ему сошло с рук. Теперь же он просто халатно относится к своим обязанностям. Кларк вообще была сильно удивлена, когда встретила его в замке. Она бы вышвырнула его с работы еще тогда, но не она же наниматель. Припротивнейший человек.              — Титус! — зовет Кларк, а он останавливается и оборачивается, ожидая, что Кларк подбежит к нему. Этот человек не из тех, кто постоянно улыбается, но сейчас он слегка улыбается Кларк.              — Мисс Гриффин, — он кивает ей, когда они оказываются в нескольких шагах друг от друга. Кларк не меньше полудюжины раз просила называть её по имени, но он никогда этого не делает. — Что я могу для Вас сделать? — Спрашивает он.              — Я хотела поговорить с тобой о том, что случилось прошлой ночью.       Титус кивает и ждет, когда Кларк продолжит.              — Я знаю, что работаю здесь, и я отвечаю за большую часть графика Принцессы, и я с ней по многим вопросам выезжаю за пределы замка, но я действительно не думаю, что для неё безопасно не иметь охрану, даже если я там.       Титус с непониманием хмурит брови.       — Я недостаточно квалифицирована, чтобы защитить её, если что-то случится…              — Мисс Гриффин, — перебивает её мужчина. — Я не совсем понимаю, что произошло? Кларк слегка ошарашена. Он даже не знает об этом?              — Вчера вечером Принцесса приказала своей охране уехать, и когда они увидели, что я в клубе — они просто испарились. Я понимаю, что я выгляжу так, будто могу одним взглядом сразить толпу, но…              — Мисс Гриффин, могу Вас заверить, что вчера вечером её охрана не оставила её одну в клубе. Моя команда никогда бы не оставила её без, по крайней мере, двух телохранителей, и даже тогда оба должны были бы находиться в пределах пяти метров от Её Высочества. Я однажды уже совершил такую ошибку, и больше никогда её не повторю.              Теперь настала очередь Кларк выглядеть удивлённой.              — Но она сказала…              — Принцесса много чего говорит, и я уверен, что вы это знаете, мисс Гриффин, — говорит Титус с очень маленькой, почти ласковой улыбкой. — Чтобы заставить моих подчиненных покинуть её, потребуется больше, чем несколько очаровательных слов и взглядов. Ей легко поверить, когда она говорит с такой уверенностью, не так ли? Мы оба тогда обожглись на её лжи.              Кларк стискивает зубы.              — Да, — соглашается она. — Простите за неразбериху.              — Всего хорошего, Мисс Гриффин.              Кларк возвращается в свою комнату и качает головой. Она не могла поверить, что повелась на очередную её ложь, когда та сказала, что Кларк была единственной, кто остался в этом клубе. Укол злости вызывает цепную реакцию, заставляя ногти впиваться в ладони до крови. Но она ведь просто повернулась и ушла от неё — оставила её одну в баре, чтобы никто за ней не присматривал, и она все равно была пьяна. Конечно, теперь это уже не имеет значения. Интересно, меньше проблем было бы, если бы Кларк не увезла её домой? Почему никто не подошел к ней и не помог? Ей хочется закричать от отчаяния, но она сдерживается. Это все равно не поможет.              Остаток вечера Кларк проводит все за тем же занятием, что все утро. Она пытается выудить хоть один плюс из жизни ненавистной Принцессы, чтобы из этого сделать неплохую пиар компанию, но даже не представляет, за что ей зацепиться.              Ближе к полуночи Кларк начинает чувствовать себя сонной. Она размышляет о том, что можно целый день не получать физической нагрузки и все равно чувствовать усталость, когда слышит какой-то громкий смех, доносящийся снаружи. Она игнорирует его в пользу просмотра ленты в соцсетях, пока это не происходит снова. А потом опять, еще громче и маниакальнее и уже в два голоса.              Кларк тяжело дышит, отмечая время.              00: 42              Подходит к окну, чтобы посмотреть, откуда доносится шум. Ей приходится щуриться, чтобы видеть, так как снаружи темно, и хотя там много прожекторов, там все еще много неосвещенного пространства обширного Королевского сада. Когда она, наконец, видит два силуэта, то впадает в оцепенение, чтобы впоследствии прошептать:              — Вот сука.              Она снова одевает обувь и осторожно спускается по лестнице, надеясь, что кто-нибудь другой доберется до неё раньше Кларк, потому что, вполне вероятно, Гриффин готова просидеть в тюрьме до конца своей гребанной жизни.              Но она опять никого не видит. Что с ними всеми? Будто никому нет дела до того, что вытворяет эта Принцесса — ну, в принципе, тогда Кларк бы поставила ей диагноз «Дефицит внимания» и отправила бы на лечение.              Одиннадцать дней, Кларк, всего одиннадцать.       Этот дворец полон до краев с двадцатью тысячами людей во все времена, кроме тех случаев, когда нужно приструнить одну из его хозяек. Или Кларк просто чертовски везет. Она еще плотнее закутывается в свой джемпер и идет по траве. Смех становится все громче по мере того, как она приближается, и теперь она слышит воду. Плеск.              Стерва.              — Боже, только не говорите, что вы решили потрахаться в фонтане? — крикнула Кларк, когда подошла достаточно близко.              Плеск воды на мгновение прекращается, когда Принцесса поворачивается на голос Кларк. Она щурится до тех пор, пока Кларк не выходит на свет секундой позже, а затем она сияет, Пока Костия не хлопает руками так, что раздается большой всплеск и Лекса протирает воду с лица.              — Кларк! Хочешь присоединиться к нам и поплавать? Упс! — Костия пытается встать, но поскальзывается и падает обратно, заливаясь смехом.              Фонтан с водой выключен, но об этом тяжело догадаться, потому что девушки её расплескивают вокруг. Богато украшенные золотыми красками рыбы и русалки на втором ярусе строения смотрят вниз на людей в воде. Кларк с ними согласна. На все сто процентов. Надо быть сказочным идиотом, чтобы забраться в фонтан в середине октября! Она качает головой и вздыхает, глядя на свою обувь. А когда снова поднимает глаза, видит, что Принцесса все еще лучезарно улыбается ей.              — Помоги мне вытащить её? — произносит Лекса, указывая на беснующуюся девушку.              — Кларк, пойдем купаться! — кричит Костия, ныряя с головой.              — Разве в замке нет бассейна? — Кларк растеряна, однозначно. — Здесь холодно, Ваше Высочество, может быть, нам стоит поторопиться?              — Будет быстрее, если ты мне поможешь! — выдыхает Лекса, подталкивая девушку к бортику.              Кларк встает на сырой бортик и протягивает руки Костии, сильно надеясь в этот момент, что эти двое не намерены затащить её в фонтан с холодной водой. Потому что отсидеть всю жизнь за убийство — плохой план.              Костия хватает её за руки и с легкостью запрыгивает на бортик, почти мгновенно спрыгивая на землю. Кларк задерживает взгляд на её походке.              — Сколько вы уже выпили? — спрашивает Кларк, протягивая руку Её Величеству.              Костия выдыхает холодный пар в ночной воздух, и её глаза широко раскрываются, когда она отвечает:              — Всего бутылка виски.              Хлоп. Всплеск воды. Кларк случайно. От шока. Она просто разжала руку, когда Лекса попыталась вылезти из воды. Всего-то бутылка виски… какая ерунда… ночью в фонтане…              — Фу ты, — говорит Костия с широкой абсолютно пьяной улыбкой. — Даже я не позволила бы себе скинуть Её Высочество в фонтан. Я помню, где моя машина можете не провожать. Адьес.              Кларк подвисает, глядя на спину девушки. А потом вдруг задумываться, что не плохо бы запретить Костии приближаться к Принцессе снова. Интересно, у Титуса есть такие механизмы? Они же должны держать подальше от Королевской семьи всяких фанатиков и…              — Кларк, — вырывает её из размышлений Лекса, — здесь холодно, помоги мне.              Кларк подходит ближе и, согнувшись в поясе, протягивает руку, чтобы помочь ей выбраться из фонтана, все еще стараясь держаться подальше от линии огня, чтобы её одежда оставалась сухой.              — Да, хорошо, Лекса, — выдыхает Кларк, протягивая руки снова. Лекса вздыхает, почти мечтательно.              — Люблю, когда ты произносишь мое имя. Звучит так красиво из твоих уст.              А потом она разрушает момент, поскользнувшись и снова упав в воду.              — Тебе пора в наркологическую клинику на полгодика, — бормочет себе под нос Кларк. — Включу это в твой график сразу после коронации.              Ей все же удается встать, и она берет Кларк за руку. Потом с легкостью оказывается на бортике и виновато опускает глаза, все еще не выпуская руку. Кларк спрыгивает на землю, радуясь, что все же сухая.              — Тебя надо срочно согреть и переодеть.              Принцесса послушно кивает и никак не может прекратить улыбаться. Но, кажется, Принцесса неправильно оценивает расстояние и практически падает на Кларк. Они не упали. Отлично! Вся её одежда теперь влажная от того, что промокшие джинсы и рубашка Принцессы прилипли к ней. Теперь им обеим придется переодеваться.              — Черт, — фыркает Кларк. — Ну вот, теперь я вся намокла из-за тебя.              — МММ, — напевает Принцесса, наваливаясь практически всем своим весом на Кларк, обвивая руками её шею. — Хотела бы я услышать это от тебя при других обстоятельствах.              Кларк чуть не задыхается от этих слов, но тут же берет себя в руки.              — Это единственное, самое нелепое обстоятельство, при котором ты могла бы сделать меня мокрой. Другие тебе не светят.              Принцесса надувает губы. Дуется, как маленький ребенок. Все еще прижимаясь к Кларк.              — Ладно, пошли отсюда, — говорит Гриффин. Она тянет Принцессу за руку, придерживая за талию. Лекса цепляется за её шею руками и следует за ней.              — Костия моя подруга, — просто произносит Лекса.              — Серьезно, подруга?              — Да, уже больше пяти лет, — серьезно отвечает она.              Кларк издает короткий смешок, потому что ничего не может с собой поделать. Иногда Принцесса действительно забавна, хотя бы тогда, когда она пытается говорить так серьезно.              — Она сейчас на диете, так что не может нормально поесть, но она может пить вместо этого.       Принцесса смеётся и Кларк не может удержаться от улыбки.              Кларк вздыхает, немного успокоившись. Принцесса снова напевает ей на ухо, позволяя Кларк вести её к замку. Правда, со скоростью улитки, но это лучше, чем замерзнуть ночью в Королевском саду.              — Может быть, тебе стоит завести пару подруг, которые не пьют ночью в фонтанах. Ты же знаешь, что не обязательно допивать бутылку спиртного, верно? — спрашивает Кларк.              — О, такие друзья есть у каждого! — Принцесса пожимает плечами.              Девушка в её руках достаточно крепка, чтобы преодолеть это расстояние за пятнадцать секунд, и все же они уже потратили целых десять минут, а до замка еще не добрались.              Кларк закатывает глаза. Опять. Она видит вход примерно в тридцати метрах отсюда, слава Богу. Как только они окажутся внутри, она сможет найти кого-нибудь другого, кто заберёт этого человека из её рук. Буквально. Кларк собирается сказать что-то еще, но затем Лекса наклоняется ближе к ней, и она чувствует аромат от влажных волос Принцессы.              — Ты что, курила? — она кивает головой.              — А ты знаешь, что травка — это ноль калорий? Это лучше, чем алкоголь.              Лекса смеется, как будто Кларк только что рассказала ей самую смешную шутку в мире. Кларк чувствует, как в животе у неё все сжимается.              — Приехали! — говорит Кларк совершенно потерявшись в пространстве.              Она сильно спотыкается о неровность на тропинке, что падает вперед. Проблема в том, что Лекса так крепко вцепилась в неё, что тянет её за собой. Она совершенно теряется, понимая, что упала не на землю, а на что-то более мягкое. Когда она открывает глаза, то обнаруживает, что Лекса лежит под ней, распластавшись на спине, положив одну руку на бедро Кларк, а другой надежно обхватив её шею. Кларк чувствует, как тепло от ладони Лексы просачивается сквозь тонкий материал её кофты.              — Если бы я знала, что упоминание легких наркотиков заставит оказаться нас в таком положении, я бы рассказала про них тебе еще в первый день.              Кларк, внезапно осознает, что лежит на Принцессе, колени по обе стороны от её бедер, руки по обе стороны от её головы. И она очень встревожена легкими поглаживаниями девушки на её шее. И еще один повод для беспокойства возникает, когда Принцесса проводит большим пальцем по бедренной кости Кларк.              — Ты хоть знаешь, как держаться прямо? — внезапно огрызается Кларк.              — Ты нас уронила, — говорит Лекса.              Кларк закатывает глаза и пытается сесть, но тут Принцесса обхватывает её другой рукой за талию и притягивает к себе. Она выдыхает ей горячий воздух в ухо.              — Костии нужен был собеседник. Я не пила, и уж тем более, мы не страдаем дурью!              Принцесса не делает больше никаких движений, просто держит её, продолжая легкие поглаживания, прижимая Кларк к своей груди. Она удовлетворенно напевает какую-то мелодию, а Кларк чувствует, как порывы ветра вызывают у неё озноб.              — Я верю, — говорит Кларк почти спустя минуту, выдыхая воздух из своих легких, Лекса все так же сжимает её талию и шею не давая встать. — Ну же, Ваше Высочество, здесь чертовски холодно.              — Лекса, — шепчет она в волосы Кларк.              — Сейчас не время, мне холодно.       Она отталкивается от земли и Лекса садится на траве вслед за ней, продолжая удерживать за талию.       — Зачем этот цирк? Хотела вторую ночь подряд заставить меня укладывать тебя спать? — говорит Кларк, дрожа всем телом. Ветер снова ударяет ей в спину, и Кларк чувствует, что Принцесса тоже прижимается к ней сильней. — На самом деле это не имеет значения, — говорит она, снова пытаясь встать, но Принцесса не позволяет ей подняться. — Горбатого могила исправит.              — Я хочу все исправить, — говорит Принцесса и мягко улыбается.              — А где же твоя охрана сегодня? — едко выплевывает Кларк. — Соврешь, что сбежала от них или может они увидели меня и пошли спать?              Кларк еще раз оглядывается в надежде найти кого-нибудь, кто их спасет. Никого. Кларк чуть слышно смеется — больше похоже на истерику. Она пытается остановить, совладать с собой, Принцесса перестает улыбаться и разжимает руки.              — Я… — с пониманием произносит Принцесса, вставая следом за Кларк на ноги. — Я улизнула тайком.              — Прошу прощения, что?              — Я дождалась, пока они потеряют бдительность, думая, что я сплю, и улизнула, — говорит Лекса чуть громче. Как будто Кларк спрашивала потому, что не слышала её, а не потому, что Кларк была в полном смятении от её ответа.              — Ты не можешь сбегать снова и снова от своей охраны. — Лекса делает шаг к ней. А Кларк от неё, отталкивая её руки. — Как же тебе удалось улизнуть?              — Я не могу тебе сказать, потому что тогда они будут знать, как помешать мне.              — Ты ведь понимаешь, кто ты, не так ли? — спрашивает Кларк, а потом выдает резкий возмущенный звук в воздух и развернувшись устремляется к замку. Она замерзла. Устала. Разочарована. Последнее особенно.              Она, наконец, добирается до дома, и хлопает дверью, надеясь, что все, кто только могут, услышат её и поспешат на помощь. Потому что Лекса нисколько от неё не отстает. И где эта прыть только была пять минут назад?              — Тише, — говорит Принцесса. — Сейчас ночь, — шепчет она.              Кларк взлетает на нужный этаж и никого не видит. Где же, черт возьми, все эти люди, когда они нужны?              — Тебе нравится делать из моей жизни шоу. Я должна играть какую-то роль в твоей комедии… — Кларк резко разворачивается перед дверью в свою спальню, одаривая Лексу злым взглядом. — Очень любезно с Вашей стороны оценить мой талант, но не слышу аплодисментов, — продолжает она. — Это просто не вежливо с твоей стороны не хлопать, потому что я на сцене, а ты одна в зале…              Она хочет открыть дверь, но желание пропадает в тот момент, когда Лекса пинком захлопывает её, прижимая ногой.              — Браво! На БИС! — вспыхивает Лекса, не давая открыть дверь. И этот взгляд, и сжатые скулы заставляют Кларк чувствовать легкость в области груди. Бабочки, которых она тут же раздавит. Им там не место. — Это кричат, когда хотят увидеть актёра снова!              Кларк отрицательно качает головой.              — Чтобы ты не делала, ты должна это прекратить.              — Дай мне шанс, Кларк, — говорит она, утыкаясь носом в её шею.              Когда Лекса прижимает к её горлу теплое дыхание, Кларк прошибает разряд. Она мокрая и ей все еще холодно, но это дыхание вызывает дрожь по телу.              — Прости меня, — бормочет она, а потом опаляет горячим дыханием её губы. Щеки и ухо, совсем не прикасаясь, — прекрати притворяться, что то, что было между нами, для тебя ничего не значит, — Кларк закрывает глаза. Боже. — Такая красивая, веселая и умная, и холодная. — Кларк не уверенна, что это про температуру её тела сейчас. — Я так сильно хочу тебя.              Боже.              Кларк чувствует, как жар разливается по всему её телу, а кожа краснеет. Лекса все еще гуляет своим дыханием по её коже, и Кларк с легкостью может представить себе, как губы Лексы снова прижимаются к ней. Так уверенно и так горячо. Облизывая раковину её уха, а затем проводя поцелуями вниз по челюсти Кларк, пока Лекса не достигнет её рта, где она…              — Этой двери, наверное, сотни лет, Круэла, — хрипит Кларк не своим голосом, — и ты только что пнула её своим грязным ботинком.              — Дверь заменили двенадцать лет назад, — деловито говорит Лекса, продолжая шумно дышать.              — Ну, кому-то все равно придется её чистить, а ты только усложнила им работу.              — Я отмою её сама, если это доставит тебе удовольствие, — говорит Лекса, наконец отстраняясь от Кларк и останавливаясь так, чтобы они оказались лицом к лицу. Кларк сглатывает так осторожно, как только может.              — Мне доставит удовольствие, если ты прекратишь себя вести как стерва и дашь мне делать мою работу.              — Останься после коронации и я буду делать все, что только пожелаешь до конца своей жизни, — говорит Лекса, мягко улыбаясь ей, одна рука все еще прижимает дверь, другая согнута и вытянута, как будто она хочет прикоснуться к Кларк.              — Нет. Я собираюсь уйти, — Кларк краснеет, когда слышит, как дрожит её голос, и пытается быстро отвернуться. — Впусти меня в мою спальню.              — Дай мне еще минуту.              — Зачем?              Лекса только пожимает плечами и умоляюще смотрит на неё. Она выглядит хрупкой и уязвленной.              — Шестьдесят секунд, — Лекса надувает губы и прикасается кончиками пальцев к её щеке.              — Это не лучшее использование оставшихся пятидесяти четырех секунд, — сипит Кларк, стараясь не закрыть глаза от ледяных рук девушки.              Лекса вздыхает и просто смотрит на неё, её глаза бегают по всему лицу. Это уже становится… слишком, слишком много времени наедине. Все эти эмоции, когда Лекса смотрит, смущая Кларк. Где же та девушка, которая стремится испортить все свои интервью? Где та девушка, которая все время говорит Кларк (и не только) гадости? Кларк прочищает горло.              — Время вышло, Круэла, — тихо говорит Кларк, глядя в глаза.              — Просто немного…              Но Кларк качает головой и осторожно высвобождается из объятий Лексы, выскальзывая в сторону и ожидая, когда девушка даст ей войти в её спальню.              — Спокойной ночи, Ваше Высочество, — говорит она, когда Лекса отступает на несколько шагов. — Не забывай, что завтра в полдень мы должны покинуть дворец, чтобы успеть на твое интервью в студию телеканала. Наденьте, пожалуйста, что-нибудь не столь вызывающее, как в прошлый раз. Эту передачу люди действительно смотрят.              Лекса ничего не говорит, поэтому, когда Кларк подходит к двери, она оборачивается, чтобы убедиться, что та еще стоит на месте. Она — там. Она все еще стоит на том же месте и смотрит на Кларк с непроницаемым выражением лица.              — Спокойной ночи, — тихо говорит Лекса.              Кларк кивает и заходит в комнату, тихо закрыв за собой дверь. Она на мгновение прислоняется к ней спиной и просто дышит. Английская Принцесса Александра. Она же Принцесса Англии. Как бы сильно она этого не хотела, она не просто Лекса. Она не просто еще одна девушка, она чертова часть Королевской семьи. Кларк хотела бы знать, чего она хочет, попросив остаться её здесь подольше, но она не собирается спрашивать и уточнять. Бог знает к чему это приведет.              Нет, думает Кларк, направляясь в душ. Нет смысла копаться в этом. Ей осталось здесь меньше двух недель, и разбираться с загадками и играми Принцессы Александры она не намерена. Это даже не входит в её обязанности, если быть честной. Не то, чтобы она когда-либо планировала копать. Она ведь Принцесса, не так ли? У неё в жизни много людей, приходящих и уходящих. Кто такая Кларк, чтобы даже мельком подумать, что она может быть важна для неё? Знакомая. С которой они провели вместе десять дней? Что бы не затеяла Лекса, Кларк не поддастся на её провокации. Хватит с неё Принцессы с дефицитом внимания на ближайшие одиннадцать дней.