***
Поездка на радиостанцию проходит без происшествий. Титус оказался прав, и по обе стороны дверей собралась довольно большая толпа, сдерживаемая какими-то веревками. Костия немного нервно смотрит на них через тонированные стекла. Звонок Лексы стал для неё неожиданностью, приятной или нет — Эванс еще не решила. С одной стороны, она поддерживала подругу, а с другой, считала, что её затея провальная. Но разве Её Величество возможно в чем-то переубедить? Она беспокоилась. Сильно. Беспокойство из-за того, что Костия совсем не понимает, чего Лекса хочет добиться её появлением на радио. Костия выпустилась из Оксфорда больше года назад и всего через месяц стала легендой собственного учебного заведения (она была ей тогда, когда училась, просто масштаб её славы в те годы даже близко не был сопоставим с тем, что Костия имеет теперь): она взяла интервью у многих звёзд, выступила на крупнейших международных фестивалях и церемониях наград, стала одной из самых обсуждаемых репортеров, закончивших Оксфорд. Поэтому… да, Костии волнительно было возвращаться к тому, что Принцесса Александра источник её славы. — Ты прочла, что я тебе вчера отправила? — обращаясь к Костии, проговорила Лекса, прослеживая её взгляд. В отличии от подруги, Принцесса на все сто процентов спокойна и уверена в своем решении. — Твои вчерашние заметки — отстой, — Костия отвечает, но продолжает смотреть на всех присутствующих на улице, которые явно ждут Ночной эфир с нетерпением. — Итак, ты хочешь рассказать всем правду о наших отношениях в прямом эфире? Костия, сидя на заднем сиденье лимузина Лексы, лениво перелистывала распечатанные листы с вопросами от Серра. Потом пролистывала фотографии и всю информацию от Титуса. Сложив все бумаги уголком к уголку, она порвала их на две части и, потянувшись через разделительный подстаканник, без доли сомнения выбросила в мусорное ведро. — И это, само собой, развеет процентов семьдесят слухов о тебе? — промычала Кос под нос. Лекса всю ночь ломала голову над тем, как помочь Кларк и исправить свой опрометчивый поступок. Вчера она во второй раз убедилась, что Кларк уверена, что Лекса притащила её в замок, надавив на Рейвен. Конечно у Лексы были такие ресурсы и даже такое желание, но она не решалась пользоваться этими возможностями. Во-первых, слишком много воды (времени) утекло. Во-вторых, Кларк её не простила, и Лекса на тот момент не была готова втянуть её в свою жизнь. В-третьих, её вполне устраивала позиция, которую она заняла, чтобы нанимать для себя еще одного «дрессировщика» из тех, что и так приставила к ней мать. — Естественно, — от Лексы слышится цоканье языком: это такой прозрачный намёк на то, что ей только что озвучили очевидную вещь. — Если я окажусь с тобой в одной студии на равных — ты перестанешь быть самой крутой. Лекса смеётся, глядя на взволнованную подругу. — Это плохая затея, Лекс. — Что ты имеешь в виду? — из вежливости спросила Лекса. Сама она, конечно же, понимала, к чему клонит девушка. — Есть только одна логичная причина, почему Кларк здесь, — грустно усмехнулась та. — Да, я тоже так думала, — она задумчиво вытянула губы. — Но теперь думаю, что ошибалась. — Это твоя мать, — зло прозвучала Костия. Она взяла в руки бутылку с минералкой. — И я должна отдать ей должное, потому что это работает. Не знаю, чем она её зацепила. Может, деньги или слава, желание отомстить, — открыв крышку, она помотала головой, убирая с глаз длинные прядки, и принялась пить. — Кларк не работает на Анну, — спокойным тоном произнесла Принцесса. — Она приехала, потому что все еще любит меня. Костия прыснула водой, закашлялась и, вытерев губы, подняла глаза на Лексу, мол, чего-чего? Лекса, встав с места, похлопала шокированную девушку по плечу и потом поцеловала в щёку. Но нет, Лекса даже не позволяла себе мечтать об этом до вчерашнего вечера. Как она могла? Но Кларк злилась. Злилась так сильно на неё, даже спустя три года. Вполне вероятно, что от любви до ненависти один шаг. Просто сделать его надо в нужную сторону. — Этого ещё не хватало. Поставив бутылку на стол, девушка потёрла ладонями лицо и устало пробубнила: — Не питай иллюзий на этот счет, Лекс. Ты разбила ей сердце, и её мотивы слишком туманны. Кос скрещивает руки на груди, и многозначительно смотрит на Лексу. — Я разбила не только её сердце, Кос. Лекса качает головой, а затем, устремив взгляд в окно, она надавливает на ручку, и, выйдя на улицу, подает ладонь девушке. — Ну, что же, шоу должно продолжаться, мисс Эванс? — говорит Лекса, слишком забавляясь злому взгляду Кос, а потом на её лице появляется хитрая ухмылка, освещенная вспышками камер.***
После вчерашнего, Кларк потребовалось полночи, чтобы успокоиться и заснуть, а с утра она как мантру повторяла себе одни и те же слова. Все хорошо. Все хорошо. И все действительно было очень даже неплохо. Лекса вновь вела себя в рамках приличия, вот только Кларк все не покидало ощущение, что это снова затишье пред бурей. Очередной. Кларк, вполне вероятно, могла быть морально готова к очередной выходке Принцессы, но вот незадача: от одного её прикосновения, Кларк уверена, что не случайного, её прошибало током, и этого хватило, чтобы вчерашний настрой и желание её прикончить возвращались, подгоняемые бешеным биением сердца. Хуже уже не будет, — так думала Кларк, пока вслед за Её Королевским Высочеством не вошла Костия Эванс. Будет. Как в воду глядела. Господи, неужели у этого человека совсем нет стыда? Кларк качает головой, пытаясь вспомнить, сколько в день можно пить таблеток от головной боли и бывает ли от них зависимость. Они буквально находятся в комнате, полной людей. Кларк, стоя в метре от Принцессы, наблюдает за взаимодействием девушек, приветствуя вошедших кивком головы и натянутой улыбкой. Прежде чем Кларк успевает впасть в истерику, она чувствует, как кто-то тянет её за локоть. Она оборачивается и смотрит на Лексу, которая держит её нежно, с легкой мольбой в глазах. — Не ревнуй, — говорит она, почти прикасаясь к её уху и вызывая бешеные мурашки на её коже. Кларк закатывает глаза и тяжело вздыхает, убирая руку Принцессы со своей и делая несколько шагов от неё. — Она здесь только для того, чтобы помочь мне, ладно? Лекса смотрит на неё достаточно долго. Может быть, этот взгляд был слишком мягкий, но через некоторое время Кларк кивает, после отворачивается и делает глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Привет, ты — Кларк, мы знакомы! — говорит Костия, поворачивая свою яркую улыбку к Кларк после приветствия с Алли. — Кажется, я помню бассейн или что-то вроде этого. Даже по интонации Кларк понимает, что она безумно счастлива видеть её, хотя, с чего бы это? На ней белоснежная рубашка из плотной ткани, классические чёрные брюки с тонким ремешком, чёрные туфли на высокой шпильке и серебряные часы; волос покрашен в иссиня-чёрный — её образ смотрится просто, но очень дорого, и, чёрт возьми, глупо с этим спорить, она выглядит потрясающе. Кларк сглатывает, натягивая вежливую улыбку на их приветствие, пока девушка также бесцеремонно, как и её «подруга», разглаживает ткань на кофте Кларк, прикасаясь к плечам. Костия оценивает Кларк внимательным взглядом, а потом возвращает его Принцессе. — Да, привет, это был фонтан, — цедит Гриффин, мечтая, чтобы все уже расселись по местам и этот эфир начался-закончился и был стерт из памяти нездорово большой порцией алкоголя. Костия переводит взгляд чуть ниже, на лицо Кларк по шее, плечам и груди, где она прикрыта темно-серым костюмом и белыми пуговицами. Она расспрашивает Кларк о деталях интервью. Лекса внезапно чувствует себя оскорбленной таким пристальным вниманием к Кларк (её Кларк). — А не пора ли мне начать обустраиваться? — спрашивает Лекса и тянет Кларк за руку. Гриффин переводит взгляд на Принцессу, которая, похоже, разрывается между гневом и замешательством, глядя на профиль Эванс. Может быть, у них что-то все-таки было? И она ревнует. Или, что более достойно презрения, может быть, у них в настоящее время есть что-то. Кларк скрещивает руки на груди, следуя за Принцессой и сдерживает тяжелый вздох — еще одна вещь, которая может осложнить ей жизнь. Восемь дней, Кларк, всего восемь. В комнате радиоэфира холодно, но, как ни странно, ярко: ослепляющие лучи ламп дневного освещения бодрят куда лучше, чем крепкий свежезаваренный кофе, который уже стоит на столе, к которому Кларк ни разу не притронулась, обсуждая с Алли детали перед началом эфира. Расположившись в своем кресле, Кларк оглядывает Лексу, улыбается уголком губ, подметив, что её кофе перекочевал в более надежные руки. И теперь Лекса кривится, понимая, что он без сахара. Так ей и надо. Кларк всё это время молчит. Лекса смотрит на неё в ответ, довольно улыбается, замечая то, как крепко Кларк сжимает пальцами ручку (даже вены проступают от усердия) и преспокойно ждёт, пока у нее лопнет терпение. — Что здесь делает твоя пьем-ночью-в-фонтане-бутылку-виски-подруга? Лекса ухмыляется, опираясь бедром на панель управления и располагаясь непозволительно близко к девушке. — С чем она должна тебе помочь? — наблюдая за второй (провальной) попыткой Лексы выпить её кофе, спрашивает Кларк. — Ты знала, что я захочу его выпить? — Лекса тихо смеётся и протягивает ей обратно стакан с кофе. — Кос расскажет правду про наши отношения, — её улыбка по-прежнему сияет. Единственное, что чувствует Кларк — это усталость. Сильная, неимоверная усталость. — По-твоему, это смешно? — всё-таки сдаётся Кларк, и не подумав сдвинуться с места, когда Лекса располагается у неё между ног. — А я что, смеюсь? — продолжает улыбаться Принцесса. Ох, как же хорошо. Моменты, когда Кларк по-настоящему удивлена, крайне редкие. Лекса ценит каждый из них. — Сядь в свое кресло, — голос Кларк звучит так, будто она отдает приказ, указывая Принцессе на свободное кресло. — Ты не могла рассказать, что будешь не одна сегодня? Кларк уверена, что этот эфир будет помнить вся страна. — Я дала ей прочесть твой список тем, занесенных в черный список. Не будет никаких проблем, — говорит Лекса, снова встречаясь с ней взглядом после того, как она еще раз проходит взглядом по Кларк. Не надо было сюда приезжать! Знала ведь, что это отвратительная идея. Надо было придумать любую нелепицу, чтобы соскочить с этого интервью, и желательно запереть Её Высочество в замке на недельку-две. Надо! Она должна была это сделать еще вчера. Кларк, на две секунды прикрыв глаза, возвращает Лексе недовольный взгляд. — Кларк, мы сейчас одни, ты можешь называть меня по имени. — Завязывай со всей этой хуйнёй, — она стискивает зубы, не разрывая с ней зрительный контакт. Лекса лишь ухмыляется. Кларк выдыхает, видимо собираясь сказать что-то еще, но в студию заходят остальные участники шоу. — Ваше Высочество, наденьте Вашу корону, — она указала на пару наушников, лежащие на столе перед большим микрофоном. — Я буду в операторской. — Все будет хорошо, Кларк, я обещаю, — легкий изгиб уголка её рта, но это все, что Лекса получает, когда девушка оглядывается на неё, забирая свой остывший напиток и удаляясь из студии. Это немного сводит Лексу с ума. Кларк будет продолжать выстраивать стену между ними, как и предыдущие четыре недели. У неё осталось совсем немного времени, чтобы попытаться вернуть расположение Кларк. Она чувствует тревогу из-за этого. Отчаянные времена требуют отчаянных мер — думает Принцесса, натягивая наушники и глядя на часы обратного отсчета, идущие от «15, 14, 13…» Лекса смотрит на Кларк, ни разу не поморщившуюся, отпивая кофе из того же бокала, через прозрачное стекло, разделяющее эти два помещения. Она выглядит расстроенной. Почему она выглядит такой обреченной, будто на плаху ведут? Неужели она настолько не уверена в способностях Лексы? В конце концов, у Её Высочества были прекрасные учителя и она, как никто другой, умеет пускать пыль в глаза и создавать необходимые образы. У Лексы нет времени думать об этом, пока они не выходят в эфир, о чем сигнализирует радиоинженер в противоположной кабинке. Алли, кажется, сегодня в хорошем настроении, как и Костия. А вот Александра немного скованна в своих ответах, будто напряжена. Кларк предполагает, что это из-за отсутствия публики, перед которой она могла бы покрасоваться. Эта беседа больше напоминает обычный разговор друзей. Конечно не обходится без лёгкого флирта и подначивания со стороны Костии. Кларк немного удивлена такому повороту — обычно Лекса является зачинщиком такого диалога. Теперь Кларк видит, что эти двое напоминают давнишних друзей, каждый день которых проходит примерно одинаково. Эти двое точно знают, что делают, потому что Костия сглаживает все резкие высказывания Александры, каждый раз поворачивая беседу в необходимое русло, не позволяя задевать «опасные» темы. Алли не должна чувствовать себя лишней в этой беседе, но именно так это и выглядит со стороны. Через сорок минут интервью Кларк внезапно обнаруживает, что совершенно не взволнованна и ей нравятся результаты этого диалога. Рано обрадовалась. Алли ни за что не позволит Эванс отодвинуть её на вторые роли. В конце концов — это её эксклюзив. — Одна из проблем при нашей беседе заключается в том, что трудно задавать вопросы, когда вы так хорошо знаете на них ответы. Слушатели, не могли бы вы мне помочь? У кого-нибудь из вас есть вопросы к нашей Принцессе? Кларк начинает яростно трясти головой. Нет. Ни в коем случае. Она резко поворачивается к Алли, но она даже не смотрит в сторону Кларк, что-то включая на панели. Лекса выглядит немного встревоженной, но продолжает улыбаться. Она мельком смотрит на Кларк, но та отрицательно качает головой. Не соглашайтесь на это — проговаривает она губами. Звукорежиссер делает жест рукой, чтобы сказать, что у них есть звонки. — А, похоже, у вас действительно есть вопросы. А кто у нас первый? А как тебя зовут? И почему Кларк решила, что сможет контролировать хоть одну из трех девушек в той комнате? Фиаско. Абсолютно точно. Фиаско. — Привет, — раздается из динамиков негромкий мягкий голос — совсем детский. Кларк закрывает лицо руками и съеживается. — Меня зовут Келли. — Привет, Келли! — говорит Алли с хитрой улыбкой, которую Кларк не видит, закрывая лицо руками. — О чем ты хотела спросить Александру? — Ты совсем не ревнуешь, что твой брат будет править страной? Возможно, если бы ты была Королевой, то может быть изменила национальный гимн на какой-нибудь трек Бейонсе? Лекса смеется, как и все в студии, и на мгновение опускает взгляд на стол, а потом поднимает глаза и смотрит на Кларк. Гриффин точно переоценила опасность некоторых вопросов от зрителей, а самодовольный взгляд принцессы вызывает красноту на щеках. — Нет, я рада, что мой брат будет Королем. Он готовился к этому в течение многих лет, и хотя это нетрадиционный процесс, он действительно заслужил быть преемником Королевы, — отвечает Лекса, все еще пожирая взглядом Кларк. — По поводу гимна, не могу обещать, что мы его сменим, но специально для тебя я попрошу Бейонсе записать его в студии. Оставь свой адрес в редакции, тебе вышлют диск. Хорошая работа. Дальше были серии вопросов об уходе за волосами, хобби и домашних животных. Несколько вопросов политического характера, подразумевающие незрелость Лексы и её брата. Кларк непроизвольно стиснула зубы до боли. И моментально себя одёрнула. Александра знает ответы и прошла уже не одну пресс-конференцию — она справится. Лекса отвечала ровным голосом, продолжая смотреть на Кларк, которая была в таком напряжении, что ногти впивались в кожу ладоней. Потом был совсем неделикатный вопрос про секс, и Кларк хочется дать пощечину мужчине, задавшему его в прямом эфире. В конце концов, их слушают даже дети. Некоторые ответы Александра обещала опубликовать на своей странице в фейсбуке, а Кларк не забывает делать пометки, потому что теперь она должна будет проследить за выполнением этих обещаний. Проскальзывает несколько вопросов для Эванс, что не может не радовать Гриффин, потому что время неумолимо растворяется, приближая конец эфира. Когда Алли озвучивает, что следующий вопрос будет последним, Кларк одаривает её натянутой, усталой улыбкой. — Доброй ночи, Ваше Высочество, дамы. Меня зовут Лэндон, и я хотел бы знать, что Вам нравится в мужчинах? Кларк закатывает глаза почти одновременно с Лексой, что не укрывается от Алли. — О, дерзкий, брутальный или романтичный, — говорит Алли. — Что ты думаешь о мужском населении, Александра? От кого твое сердце начинает биться сильнее? Кларк задерживает дыхание, ожидая чего угодно — буквально. Она видит, как Костия делает то же самое, внезапно понимая, что во многом благодаря ей беседа не выходила из запланированных тем. Кларк не может игнорировать внезапный прилив благодарности к этой девушке. — Кто-нибудь приятный и веселый. Хорошая улыбка не помешает, — тихо говорит Лекса в микрофон. Звучит совсем неуверенно. — Да, мы все это уже слышали, но, например, создайте образ своего идеального мужчины, — гремит баритон мужчины в студии. — Ну… — неуверенно начинает Лекса. Кларк снова качает головой, делая руками движения типа «Х». Время уже вышло, и они с Костией переглядываются, а Алли делает знак звукооператору продолжать трансляцию, не смотря на замечание Кларк. На самом деле, ночной эфир не так востребован, а рейтинги этой программы побили все рекорды, что является весомым аргументом для Серра. Если и есть какой-то смысл в этой жизни, думала Лекса, пусть недолгой, его надо хватать и беречь всеми силами. Если есть этот смысл, то какая к чёрту разница, чем всё закончится? И плевать, что будет завтра или через год, плевать, что это окажется её личной катастрофой, плевать, что отнимет всё до последнего. Если этот смысл — Кларк, Лекса готова рискнуть всем. Ведь Лекса — эмоциональная и несдержанная в своих чувствах: внезапно влюбилась. Слишком быстро влюбилась. Слишком искренне. Цепко. Лекса ухмыляется и просто смотрит на Кларк, когда говорит: — Я не знаю, что вкладывать в образ своего идеала. Наверное, дело даже не в образе человека, не в чертах лица, характере и гибкости ума, и остальных описаниях… — Лекса тяжело вздыхает, и поправляет волосы, на что Костия отрицательно машет головой, намекая, что интервью пора закончить, но Лекса вновь смотрит на Кларк. — …думаю, весь вопрос в чувствах, которые я буду испытывать к этому человеку. Я знаю, что каждый человек чувствует себя в безопасности, пока не влюбляется. Любовь делает людей уязвимыми. Это одновременно самое страшное и самое прекрасное, что может случиться в жизни. — Кларк чувствует, как горят ее щеки, и, скрестив руки на груди, она не отворачивается только по той причине, что все взгляды в этой студии сейчас устремлены на неё. — Не мимолетное чувство и внезапная симпатия в каком-нибудь кафе. А глубокое, то, что прорастает в нас и пускает корни, оплетая каждый уголок тела и сознания. То, что губит и спасает одновременно. То, что из столетия в столетие пытаются описать поэты, композиторы, художники и музыканты. Любовь — это то, что никогда не поддавалось объяснению и то, что невозможно победить. То, чему можно только подчиниться. Дело не в том, какой этот человек, а в том, какие чувства он заставляет меня испытать. Наступает пауза. Кажется, что каждый в этой студии слышит биение сердца Кларк. Она не улыбалась и не делала вид, что в порядке. Она устала, как подметила Лекса, она просто сдалась, смирилась. Чтобы она ни делала, Лекса все равно поступит по-своему, наперекор, назло. Только сердце рядом с ней надоедливо било по рёбрам. Глаза не хотели смотреть в другую сторону, а руки бесконтрольно дрожали от волнения. Мир рядом с Лексой не казался ошибкой и глупостью. Всё не так было рядом с ней, всё в новинку. Но Лекса — глупая, маленькая, эмоциональная и несдержанная в своих чувствах. Совершенно не признающая ни одни нормы приличия. — Эм… — Лэндон оживает первым. — Полагаю, у меня нет шансов? — Прости, Лэнд, — выдыхает Лекса, понимая, что упустила взгляд голубых глаз, которые теперь старательно изучают что-то на панели перед ней. Алли делает знак звукооператору. — Я думаю, что это прекрасное завершение нашего эфира, — Алли все еще отслеживает взгляд Принцессы, — спасибо вам всем за то, что позвонили и спокойной ночи! Кларк сжимает пальцы в кулаки. Бесит, бесит, бесит. Бесят её духи (потому что безумно нравятся), бесят её вьющиеся волосы, яркие зеленые глаза. Бесит её самоуверенность и способность всегда уступать ей. Интервью заканчивается, и Кларк испускает вздох, который сама и не знала, что сдерживает. Хорошо, что этот вздох тонет в аплодисментах, которые полностью заполняют все помещения этой студии. Она выходит из студии первой и глубоко вздыхает, понимая, зачем воздух в тех помещениях прохладен. Ей было жарко все время эфира. Черт возьми, она не должна была так реагировать на слова Лексы. Она буквально сгорала от её взгляда, не разрывая зрительного контакта. И это видели все в студии. Чертова Принцесса Александра и её очаровательная развязность, которая заставляет её думать, что она может получить все, что захочет. Кларк чувствует, что её щеки все еще горят, поэтому намеревается освежиться, чтобы пережить поездку до замка в обществе Принцессы. Кларк не наивная и понимает, что Костия исчезнет из студии, оставив их наедине, а охрана Её Высочества, в очередной (не первый) раз настоит, чтобы они ехали вместе. Она выплескивает воду на лицо и собирает остаток жидкости одноразовым полотенцем, прежде чем посмотреть на себя в зеркало. Перед там как она успевает по-настоящему подумать о мешках под глазами и нескольких седых волосках на голове (возможно, это паранойя), дверь снова открывается. Кто-то стоит позади, поглаживая её руки, можно и подумать, что Кларк уже привыкла к этому, ведь Лекса часто делает так. Но это не она. Это не Лекса стоит у неё за спиной. Ей даже не нужно смотреть в зеркало, чтобы убедиться в этом. Аромат этих духов она распознает из тысячи. — Что ты здесь делаешь? — ровным голосом спрашивает Кларк. — Говоришь так, будто не рада меня видеть, — Рейвен поднимает руки вверх, а затем снова опускает, чтобы слегка сжать предплечья. — Ты выглядишь напряженной, хотя проделала прекрасную работу. Кларк усмехается, встречаясь взглядом с девушкой в зеркале. — Веришь или нет, но сегодня я вообще не имею никакого отношения к результату, тебе скорее надо убеждать Костию Эванс поработать на тебя. Брови Рейвен взлетают до самой линии волос, и она отступает назад, но все еще с улыбкой на лице. — Обнимешь меня или это тоже к Эванс? — Даже не мечтай, — Кларк только пожимает плечами, но выглядит немного виноватой, обнимая подругу. — Объяснишь, почему работая в одном здании, мы виделись с тобой от силы пару раз за месяц? Рейвен смеётся, предлагая сменить уборную на более комфортное помещение для общения, первой направляясь к двери, приглашая расположиться в одной из свободных комнат. — Этот замок огромен, Кларки, — тихо оправдалась Рейес, присаживаясь на стул перед Кларк. — Эта коронация убьет меня… нас обеих, — по-матерински заботливо прозвучал голос Рейвен. — Слушай, я помню, о чем мы договаривались, но Анна готова на все, чтобы ты осталась после коронации. Теперь Рейвен выглядит виноватой. Кларк замечает, что она также измотана и устала, а может даже и больше. В конце концов у Рейес три королевских особы. — Она предлагает увеличить твой оклад в десять раз и пойти на любое твое условие, и я её понимаю — за четыре недели ты добилась того, что я не смогла за три года. Рейвен, если захочет, и мёртвого доконает. Поражение и безысходность — вот, что чувствует Кларк, судя по выражению её лица. Сопротивляться бесполезно — вот, что она понимает, судя по её тяжёлому вздоху. Ещё возможно то, что после интервью Принцессы её сердцебиение и пульс все еще не пришел в норму, и то, что у неё против Рейвен нет шансов. Последнее — чистая правда: шансов действительно ноль. — Просто скажи свои условия, и они окажутся на бумаге, — девушка почесала затылок. — Все, что угодно, — настойчиво попросила она и подняла на неё глаза. Она приподнимает голову, взглянув на подругу с немым вопросом: «может, в другой раз?»; чего-то ждёт, хотя наверняка догадывается, что та от неё не отстанет, и, услышав в ответ категоричное «нет», которое Кларк не озвучила, но которое показала всем своим видом. Что насчёт мёртвого — Рейвен без понятия, но лично её Королева доконала. Рейвен готова на все, чтобы убедить Кларк остаться. — Рей, меня это не интересует, несмотря ни на какие деньги и привилегии, — выдыхает Кларк. — Я сделала тебе одолжение всего на пять недель. Не хочу быть резкой, но я не могу позволить себе оставаться здесь дольше, чем мой контракт, — прямо сказала Кларк, никак не отреагировав на округлившиеся глаза подруги. — Вот и все. Это мой верхний предел. Последние адские пять дней, вероятно, были моим верхним пределом. Осталось восемь дней, понимаешь, я даже веду обратный отчет, когда я смогу уйти отсюда и наконец покину эту страну. Рейвен издает разочарованный звук. Потому что, конечно же. Конечно, так оно и будет. Она знает, что Кларк также упряма, насколько и умна. А Кларк уже более чем закончила этот разговор, поэтому она приобнимет Рейвен, вытягивая в коридор, натыкаясь прямо на Принцессу. — Мы готовы ехать, Кларк, — произносит Лекса, сверля девушек взглядом. — Мисс Рейес! Её зеленые глаза вспыхивают, и это немного пугает, то, как быстро её лицо становится каменно-холодным. Рейвен улыбается, но выглядит встревоженной. — Надеюсь, вы закончили, я не намерена ждать, — раздражённо проговорила Принцесса. — Мы готовы, — развернувшись к Рейвен, улыбнулась Кларк. — Прости её, она сегодня, кажется, не в настроении, как всегда. Лекса скорее была в ярости, чем не в настроении. Кларк вылетела из студии и Лекса была вынуждена искать её последние двадцать минут. Ну, это не совсем так, но она не привыкла бегать за девушками, тем более после публичного признания в своих чувствах. А тут она обнаружила ту самую девушку с одним из самых уважаемых её матерью сотрудников. Нет, конечно она знала, что Рейвен и Кларк дружат уже продолжительное время, но все равно, обнаружив Рейес во втором часу ночи на радиостанции — Лекса догадывалась о причинах. — Мне нужен сон, — грубо кинула Рейвен и перевела взгляд на Кларк. — Вызову такси. — Ты можешь поехать с нами? — Кларк удивлённо вскинула бровь и повернула голову на неё. — Мы же все едем в одно место. — Такси, — Рейвен произнесла слово в крайне неучтивой интонации, но Кларк, хорошо знающая подругу и её взрывной нрав, отреагировала абсолютно спокойно: она кивнула, догадываясь (точно зная, почему для Александры наняли отдельного человека), что у этих двоих был уже не один конфликт. — Постой, — Лекса вталкивает Кларк обратно в комнату, — надо поговорить. — Дверь за её спиной хлопает. — Что хотела Анна? — Предложила продлить контракт, — Кларк резко успокаивается и становится привычно безразличной. — Не нужно искать в этом скрытый смысл, потому что я отказалась. Лекса останавливается прямо напротив неё, оставляя между ними дистанцию меньше вытянутой руки. Сегодня ей не хочется уступать и позволять Кларк в очередной раз оставлять за собой последнее слово, поэтому она собирается быть такой же упрямой. Её лицо, на котором до этого момента проявлялись хоть какие-то эмоции, расслабляется, а сама она становится до невозможного невозмутимой, будто и не злилась от недоумения минуту назад. Кларк, вглядываясь в её глаза, не отстраняется. И снова молчит. И Лекса по-прежнему привлекательна. Красива. Стерва, конечно, редкостная, но красивая. — Я люблю тебя, и, если бы тебе было плевать на меня и на то, что я теперь твой основной рабочий проект, ты бы без лишних вопросов продолжила работу, Кларк. Лекса никогда не считала себя терпеливым человеком, да и к чему ей было развивать свое терпение? Никогда и ничего в жизни ей не приходилось долго ждать, а большинство вещей она наоборот получала раньше остальных. Даже какие-то эксклюзивные модели одежды или электроники ей дарили еще до того, как они официально поступали в продажу. А тут… Кларк словно нарочно каждый раз испытывала её. Лекса и сама раньше не предполагала, что может так долго терпеть. — Не тронь меня, — Кларк убрала руку Лексы, поймав её за запястье. — Ты просто избалованный ребенок. Что ты хочешь от меня услышать? Что я тоже люблю тебя? Что сейчас же все брошу и буду с тобой? Что мы умчимся в закат на розовом единороге? Это ты хочешь услышать? — Единорог был лишним, — шепчет Лекса, прокрадываясь руками вверх и кладя холодные ладони на её шею. А ведь Кларк две секунды назад всерьёз думала, что Лекса может быть серьезной. Кларк пугают собственные желания. Эти губы, чёрт возьми, эти её губы… Кларк зависима от них похлеще, чем наркоман от дозы. Это невероятно глупо, особенно после стольких лет. Глупо, что глубоко внутри она свыклась с мыслью о том, что Лекса её использовала, но сейчас, находясь так близко, в нескольких сантиметрах от её лица, прислоняясь к её груди своей и ощущая, как бьётся её сердце, — всё, что она хочет сделать, — поцеловать её. Даже если в последний раз. Она не должна следовать на поводу своей бредовой мысли. Она не должна позволять Лексе вновь забраться под кожу. — Прекрати врать себе, — говорит в её губы Лекса. — Зачем ты согласилась на эту работу, Кларк? — шёпотом выдыхает. Кларк не отстраняется, дышит шумно, загнанно, но Лекса всё равно продолжила держать — не отпустила, да и глаза не открыла. Держалась на расстоянии в сантиметр, водила по щеке кончиком носа и, подбираясь каждый раз вплотную, приоткрывала губы. А потом выдыхала, подготавливаясь утонуть в поцелуе, но в самый последний момент одёргивала себя и начинала всё заново. — Останься, — не открывая глаза, неразборчиво хрипит Лекса. Ощущать её дыхание на своей щеке невыносимо. Хочется то ли убежать, то ли вцепиться и умолять не отстраняться. Тревога становится очень сильной — кажется, даже начинают дрожать губы из-за трепета от их близости. Лекса мечется внутри себя, не понимая, откуда взялось такое сильное чувство, не знает, что ей делать со всем этим, и переживает только за одно — что Кларк сбежит. — Что? — тихо переспрашивает Кларк, наклонившись к её лицу. — Останься со мной, Кларк, — она сжимает ткань её кофты в кулаке и держит крепко, даже отчаянно. — Пожалуйста, не уходи. Она хочет уткнуться носом в её шею, надеясь, что Кларк не отпихнёт от себя, сбежав подальше. Лекса перемещает руки на талию Кларк, обнимает её так, как, кажется, никогда прежде не обнимала, и дотрагивается до её виска своими губами, готовая отдать всё своё тепло. Ей кажется, что она растеряла остатки своего достоинства, не уважая себя саму ни на грамм. Лекса, как дура, как глупый преданный щенок бегает за ней. Потому что она не умеет различать эмоции, которые Кларк всегда подчиняла себе, и чувства, которые всегда подчиняли её саму. Не умеет держать под контролем свою любовь. — Я люблю тебя, — прозвучало задушено, с надрывом. — Прошу, останься? Принцесса, вместо того, чтобы дождаться ответа, убрала ладони с её лица и, подхватив руками за талию, буквально вжала в свою грудь. Она двинулась чуть вперёд и, решив, что одним действием можно убить двух зайцев, — и Кларк дать шанс ответить, и себе дать шанс исследовать её шею — начала спускаться вниз: вести губами по выступающим венам, зацеловывать бешено бьющийся пульс на шее Кларк. Гриффин глухо прошептала: «остановись», но Лекса сделала вид, что не услышала. Лишь прижалась ещё ближе и выдохнула той прямо в чувствительную кожу, горячо и достаточно громко для такой маленькой комнаты. — Ты не ответила на вопрос, — на ухо прошептала Лекса и поцеловала в висок. Лекса не очень быстро сообразила, что случилось, когда девушка, прошипев «чёрт, Лекса», резко подхватила её руки, зафиксировала, прижав к бедрам и, недовольно наморщив лоб, крайне тихо произнесла: — Я когда-нибудь говорила, что люблю тебя? Лекса открывает рот, как будто собирается возразить, но ничего не выходит. Кларк видит, что в следующий момент у неё появляется сомнение на лице. И это очень больно. Болит сильнее, чем Кларк была готова признать, но она сохраняет свое лицо. Но и Лекса не сдается. Она не отступает назад и не выглядит печальной. Её лицо становится немного напряженнее. — Тебе не обязательно это говорить, — уверенно отвечает Принцесса, переводя взгляд с её глаз на губы и обратно. — Я чувствую это. — Нам было хорошо вместе, но не больше того. Любовь ты придумала сама. — Кларк закатила глаза и цокнула языком, а Лексу от такой реакции словно током ударило. Кларк на мгновение жалеет о том, что озвучила это в слух. По Принцессе её слова бьют мощно. Она стоит в полном оцепенении, с потрясением на своём прекрасном лице, практически не моргает. Безуспешно попытавшись вырваться, Лекса дернула руками и гневно прошипела: — Отпусти меня! — Кларк растерянно разжала хватку, позволяя Лексе обойти её и, приоткрыв рот, собралась было что-то сказать, но Лекса не дала: — Ты хотела уехать? Я тебя больше не задерживаю, — ее голос дрожал. Лекса громко сглотнула и, не решаясь поднять глаза, стиснула зубы и, вмиг преодолевая дистанцию в два шага, вышла из комнаты, оставляя Кларк одну.