Политика — это искусство управлять людьми, обманывая их. Исаак Дизраэли (1766-1848) Литератор. Политик не представляет большинство, а создает большинство. Стэнли Холл (1844-1924) Психолог, педагог.
***
Два… Один день до коронации. Лёгкий ветер развевает листья деревьев и разбавляет тишину мелодичным шорохом, который слегка убаюкивает. Здесь и в самом деле хорошо: мысли освобождаются от ненужного, чувствуется безопасность и умиротворение. Кларк смотрит на пейзаж и светлеющее небо и, поеживаясь от утренней прохлады, думает о том, что, возможно, в какой-то другой вселенной они могли бы быть вместе с Лексой без этой абсурдной ситуации. Они могут быть вместе, вот только придётся скрываться от всех и вся. Как бы они не хотели, Лекса была и остаётся частью Королевской семьи — она не может афишировать свою ориентацию. Это будет грозить международными скандалами, конфликтами, возможно, даже разрывом отношений и союзов, особенно с Арабскими странами. Если Анна её наниматель, то наверняка есть что-то еще, о чем Кларк не догадывается, и это нужно выяснить сегодня, пока предложение о новом контракте еще в силе. Надо решить вопросы со своими партнерами, конечно, продление контракта сыграет ей только на руку в плане бизнеса, но Кларк не уверенна, что это в её силах — «усидеть на двух стульях» одновременно. Кларк вздохнула и посмотрела сквозь стеклянную дверь на Лексу, которая говорила по телефону, а заметив её взгляд, улыбнулась. Такая яркая улыбка должна быть сохранена в её памяти навсегда, думает Кларк. Её лицо снова расплывается в улыбке, от легкого тепла в груди, из-за воспоминаний о том, как они вчера сидели лицом друг к другу, переплетя пальцы на одной руке и, прижимаясь, разговаривали о том, почему брат не поддержал Лексу, почему они поругались и какие отношения у Лексы с Анной и Костией. За эти три года так много всего произошло, что Лекса забыла, что такое семья, забыла, как это, когда у тебя есть кто-то, кто готов разделить твои проблемы и переживания. Говорили о том, чего они хотят. Чего ждут. Кларк помнит, как они давали друг другу обещания — ничего сверхъестественного, но настолько необходимое, как воздух, который они делили на двоих, проваливаясь в сладкий сон. Хотела бы она, чтобы все было проще, чтобы у них был маленький домик в таком же тихом месте, как это, посреди леса и рядом с водой, и они так же проводили бы вечера, любуясь видом: Кларк стояла бы с накинутым на плечи тёплым пледом и обнимала Лексу сзади, согревая её, а она растворялась бы в её руках, прикрывая глаза, и думала над тем, что у них замечательная жизнь. Они завели бы большую собаку, возможно даже пятнистую, с которой Лекса бы носилась по лесу довольная и радостная, а Кларк смеялась, наблюдая за ними, и благодарила бы судьбу за то, что она подарила шанс видеть её улыбку. Кларк знает, что им обеим не так много нужно для того, чтобы быть счастливыми. Ей самой, чтобы почувствовать себя таковой, хватает всего лишь её присутствия. — А к тебе можно? — усмехнулась Лекса. — Нужно, — убедительно прозвучала Кларк. И именно сейчас, вновь укутываясь в теплые руки любимой, Лекса понимает, что очень давно не испытывала этих чувств. Желания, чтобы мир остановился, и они остались только вдвоем. Желание сбежать, укрыться, раствориться в пространстве и времени, чтобы завтра никогда не наступало. Это даже звучит странно, в этом нет никакого смысла, но Лексе почему-то очень хочется верить, что всё именно так, как она себе придумывает, и никак иначе. Что у Кларк то же желание — находиться рядом и что ей так же нравится молчать и размышлять о том, как у них всё могло бы сложиться, будь они просто Кларк и Лексой. Они стоят вдвоем, повернувшись друг к другу лицами. Между ними небольшое расстояние, но оно не лишает тепла чужого тела. Лекса разглядывает лицо Кларк, трепещущие ресницы, приоткрытые губы. Она дышит ровно, изучая любимые черты, ей хорошо от мысли, что они помирились, что они все еще рядом и могут расставить все по своим местам, быть вместе. Все это казалось ей каким-то родным, уютным — и эта комната, будто и не в казенном доме вовсе, а их общая, и тишина, которую они тоже на двоих делили, и даже зловещая темень, которая сейчас рассеивалась от восходящего солнца. Всё, что окружало Лексу сейчас, вновь виделось ей сказкой, в которой всё-таки может быть счастливый конец. Но мир фантазий далёк от реальности, в которой их ждет вечное притворство в мире Королевской семьи. И как бы сильно они обе не пытались выкарабкаться в лучшую жизнь, это зависит не только от них одних. — О чём ты думаешь? — Лекса прошептала на ухо, укладывая подбородок на плечо. — У тебя такое сосредоточенное выражение лица. Да ни о чём, пронеслось у Кларк в голове, разве что, о том, что сама не знаю, как теперь быть в этой всей ситуации, да еще и остаться рядом с тобой. Кому можно доверить информацию об их отношениях. Титус — однозначно, Рейвен — скорей всего. Костия — на усмотрение Лексы, но как только Кос узнает о них, как следствие будут знать и Уилл с Анной, теперь для Кларк это не секрет. Как они будут теперь встречаться — пробираться по ночам друг к другу тайком? Украдкой встречаться там, где никто не заметит? А есть ли такие места? Лекса тихонько выдыхает в её шею, оставляя один влажный поцелуй и чувствуя острые, приятные мурашки на шее Кларк. — Ты знала, например, что изначально Джоан Роулинг планировала оставить Гарри и Гермиону вместе? — прижимая сильнее к себе Лексу, выпалила Кларк. — Как же так вышло, что в итоге Гермиона осталась с Роном? Ну, ладно Роулинг, ей простительно всё, но что насчёт других авторов и их «книжной» любви? — Кларк вздохнула, почувствовав улыбку на своей шее, которую Лекса сдерживает, чтобы не рассмеяться. — Да, эта, эта, как же её… Анастейша! Кристиан так избил её, буквально выпорол, а она, ну ты представляешь, всё равно вернулась к нему во второй книге! — с сарказмом тянет Принцесса, прокладывая влажную дорожку из поцелуев по шее девушки. — Лекс! Я понятия не имею, о чём ты говоришь. — Кларк попыталась выкарабкаться из объятий, на что была подхвачена на руки и возвращена в теплую гостиную. — Ты замерзла, давай садись. — Прекрати это?! — Кларк указала на себя пальцем, а потом перевела на Лексу. — У меня будет инсульт от еще одного оргазма. Наверное, её сердце в ней безвозвратно утонуло. И каждый орган внутри неё изнемогает от тела. Как Кларк так долго протянула без любви? Убеждая себя, что всё ещё дышит, стабильно функционирует и продолжает существовать? Но теперь это даже не существование, не скитания заблудшей души по земле среди живых, теперь она чувствует вкус жизни. — Да ну? — ухмыльнулась Лекса и пододвинулась к ней. — Никогда бы не подумала, что я похожа на сексуального маньяка. — Очень похожа, — тут же ответила Кларк, глядя на Лексу чистыми голубыми глазами, в которых спряталась улыбка. — Значит я как Кристиан Грей, только с мозгами и нормальными волосами. — Не знаю никакого Кристиана. — Ну, Кристиан Грей. — Да что за Кристиан такой? — не выдержала Кларк. — Редкостный урод, — недовольно бросила Лекса. — Влюбил в себя бедную Анастейшу, а потом заявил, мол, я не занимаюсь любовью. Я трахаюсь… жёстко. — Что, прости? — наморщила лоб Кларк. Видеть удивление на её лице все еще одна из самых любимых вещей Лексы. — Да-да, — будто тоже в шоке, выдала Лекса. — А потом такой — ты не знаешь, что тебя ждёт. У тебя есть возможность передумать. Идём, я покажу тебе комнату для игр. — А она? — заинтересованно кивнула Кларк, прикусив губу. — Пошла за ним! — воскликнула Лекса, присаживаясь еще ближе. — Комната для взрослых игр. Ну, знаешь, плётки там всякие, плаги, стеки, наручники. — Он садист?! — выдохнула Кларк, чувствуя горячую ладонь на своем колене, скользящую вверх и обжигающий взгляд. — И… Кларк, задыхаясь, хватает воздух и позволяет Лексе приподнять её, усаживая на свои колени, растворяясь в ощущениях: Лекса ведёт пальцами по изгибам её от бедер к груди, от неё по плечам и шее, оставляя несколько укусов на ключицах сквозь ткань — к шее, склоняя ближе к себе. — Он доминант, — умным видом пояснила Лекса. — Анастейша тихо спрашивает: что это значит? А Кристиан отвечает ей, что это значит, что она добровольно признаёт его власть над собой. Во всём. — Какой самоуверенный, — восхищённо выдала Кларк, прикасаясь щекой к мягкой коже Лексы, за ней губами, чуть выше к виску и мочке уха. — И что в итоге? — Ну и в итоге Анастейша собирает по кусочкам израненную гордость и старается вернуть утраченное душевное равновесие. Лекса ведет прохладными пальцами по животу под футболкой, через ребра и под поясницу, поднимаясь по спине. — Так, а в чём смысл был? — Кларк протянула руку и, запустив пальцы в волосы Лексы, начала с усилием массировать голову. Блики восходящего солнца на лице Лексы, её расширенные зрачки — всё, что видела сейчас Кларк. Это напоминало только об одном дне — самом счастливом. Именно в тот день она поняла, что влюблена в Лексу, именно в тот день также позволила утонуть пальцам в её волосах, получив искренне признание в любви. Лекса так и не рассказала детали, почему не пришла сама в тот день, когда в ресторан явился Титус, это было скрыто. Зато привычки и принципы Лексы давно перестали быть скрытными для Кларк. Она была готова ждать ответа сколько угодно — Лекса любила оставлять за собой последнее слово. И этим бы можно было воспользоваться, чтобы просидеть с ней так целую вечность. — Да не было никакого смысла, — прошептала Лекса, глядя на неё снизу-вверх. Кларк, улыбнувшись, прокралась ещё ближе и коснулась её губ своими. Нелогична эта Лекса, прямо как Анастейша. Полнейший беспредел. — Какой же из тебя доминант, — прошептала Кларк и поцеловала в щёку. — Ты — сама нежность. — Да, привычка жить по часам и все контролировать это твоя чашка, — подразнила её Лекса и мило сморщила нос, безуспешно пытаясь получить еще один поцелуй, но неудачно, потому что Кларк протискивает ладонь между их губами и Лекса несколько раз целует тыльную сторону ладони вместо губ, и та хихикает, совершенно беспечно и глупо. — Знаешь, есть места получше, где я бы могла использовать свой язык. Глаза Лексы вспыхивают жаром, её рука скользит вниз от середины спины Кларк к выпуклости её задницы. Она притягивает ладонь к своим губам, начиная целовать, а потом с неприкрытым намеком облизывать, даже не притворяясь, что это поцелуй. — Круэла, это не очень-то по-королевски! — выдыхает Кларк, стараясь игнорировать нарастающий жар. — Разве эта рука не стоит того? — игриво говорит Лекса. — Продолжай в том же духе и ею ты получишь пощечину, — наигранно обиженно цедит Кларк, пытаясь слезть с колен Лексы. — Ну же, любимая, дай мне эти губы, они мне нужны. — Лекса отдергивает руку Кларк, сжимая её за запястье. Кларк держит губы плотно сжатыми, но улыбается. Лекса откидывается на спинку дивана, утягивая Кларк на себя. Они так близко, что её волосы скользят по щекам и шее Лексы, а сама она надвигается и ждет. — Они мне нужны. Предвкушение нарастает, Лекса просто смотрит на неё, облизывает губы, улыбается, удерживая её ладони. — Лекса, — Кларк снова задыхается от этого чувства, коротко прикасаясь к её губам. — Нет ничего лучше, чем мое имя, когда ты его произносишь. — Лекса ослабила хватку, отпустила ладони, возвращая руки на её бедра, уткнулась лбом в её шею. Сердца обеих забились как бешеные. — Хотя, я могу придумать кое-что получше, — шепчет Лекса, продолжая целовать её челюсть, шею и лицо. — Что? — с непониманием спросила Кларк. На шее чувствуется нервное и тяжелое прерывистое дыхание, обжигающее кожу, а затем болезненное мычание сквозь стиснутые зубы от резких движений ладони Кларк в её волосах. Кларк в одно мгновение чувствует желание, которое тут же сменяется новой волной беспокойства и даже страха. Страха из-за неопределенности, которая ближайшее время будет их спутницей. — Быстро ты сдалась, — игриво произнесла Принцесса, уставившись снизу. — Не знаю, о чем ты, — Кларк провела кончиками пальцев по коже вдоль руки и улыбнулась, почувствовав её мурашки. — Нам нужно вернуться в замок и поговорить с Анной. — Завтра, приедем к коронации и поговорим, — шикнула Принцесса от болезненных ощущений. Кларк сжала волосы сильнее, запрокинув голову Лексы и прикасаясь губами к шее. — Ты опять оттягиваешь неизбежное? — уточнила Кларк и задержала дыхание от прохладных рук, сжимающих её талию под футболкой. Кларк долго задерживается на одном месте губами с нажимом, терзая шею. Она медленно ослабляла хватку на своих бедрах и с каждым шумным вдохом Лексы рассыпалась, осознавая, что они действительно наслаждаются моментом и никуда спешат. Одна из них. — Отвлечение — самая выгодная тактика, это давно известно, — выдохнула Кларк, избавившись от её рук окончательно, и Лекса почувствовала, как та усмехнулась. — Так, стоп, — она резко раскрыла глаза, а Кларк слезла с её колен. — Это же слова Анастейши! — та, рассмеявшись, спрыгнула с дивана и бегом направилась в другую комнату. — Ты сказала, что не знаешь никакого Кристиана! Обманщица! — Главное, что мы разобрались, что я главная, — глухо послышалось из комнаты. — А вообще, — она остановилась в проёме и поднесла телефон к уху. — Все вопросы к бывшей девушке Рейвен. Она была помешана на этой парочке извращенцев, а однажды даже устроила нам книжный марафон. Я до сих пор счастлива, что они расстались. — Вот так и скажи, что все твои действия были планом по захвату моей прекрасной шеи, — уверенно заявила Лекса. — Титус, подготовь машину, — сказала в трубку Кларк и подмигнула Лексе. — Мы возвращаемся в замок. Лекса еще пошутит, что ей не очень-то повезло влюбился в кого-то, кто так хорошо разбирается в пиаре для Королевских особ, прежде чем подумает: ну, вот — этот «дрессировщик» самый жестокий. Она устало прикрывает глаза, откидывая голову на спинку дивана, но не может сдержать улыбку.***
Кларк скучающе разглядывает картины на стенах, выкрашенных в цвет благородного дерева, лениво покачиваясь в кресле и расположив руки на подлокотниках того же цвета, как массивный стол из красного дерева. Кабинет Её Величества Королевы Анны погружен в полумрак, рассеиваемый лишь настенной лампой, излучающей желтое свечение. Прозрачная занавеска легко колышется от холодного вечернего ветерка, что просачивается в кабинет через распахнутое окно. Кларк ждет уже несколько часов. За день до коронации у Анны достаточно дел, чтобы заставить её ждать. Кларк прикрывает глаза, прикладывая к губам подушечки пальцев, что еще хранят память о прикосновениях Лексы. Они добрались до замка достаточно быстро. Кларк никогда не была в той части замка, откуда они вошли: дверь, которая выглядит так, как будто сломана, но Лекса набрала цифровой код доступа, и она открылась. Это немного жутковато, все темное и немного мрачное, но Лекса и Титус были абсолютно спокойны. Когда они добираются до площадки прямо перед новенькой дверью, Лекса останавливается. Титус рассказал Кларк про «тайный» ход, когда-то установленный Уильямом, чтобы скрывать вылазки в город. Вот такой парадокс: замок настолько огромен, что наличие еще одной двери в его коридорах никто не заметил. Кухонные работники уверены, что это помещение охраны. Охрана, что это для службы клининга, и так по кругу — до бесконечности. После ссоры Лексы с матерью Титус принял позицию «шпиона» — он согласился на периодические «прогулки» принцессы, если она согласится на незаметное сопровождение охраны. Таким образом Лекса оставалась под присмотром, но с иллюзией свободы. Кларк ждет уже достаточно долго, и нервно покусывает щеку — дурацкая привычка Лексы, которая оказалась слишком заразительной. В коридоре за дверью слышны спешные шаги, стремительно приближающиеся. Гриффин распахивает глаза, когда в дверях появляется Королева и растягивает губы в улыбке. — Мисс Гриффин? — она щурится и проходит в свой кабинет, кладя небольшую папку с бумагами на кофейный столик. — Не ожидала, что вы попросите аудиенции в столь неподходящее время, — говорит она, улыбнувшись и присаживаясь на мягком кресле из черной кожи. Достав сигарету из коробочки на столике и прикурив, она расслабленно откинулась на спинку, закинув ногу на ногу, Анна впивается взглядом в припозднившегося визитера. — Случилось что-то еще, кроме того, что Александра сбежала? — непринужденно спрашивает она, глядя с прищуром серых, как у сына, глаз на Кларк. — Она уже вернулась, — говорит Кларк, проведя ладонью по гладкой поверхности стола и кинув на Анну взгляд. Королева расслаблена и терпелива, как и всегда. Ждет, когда Кларк закончит с прелюдией и перейдет к делу, лениво покачивая в воздухе носком дорогих туфель. — Зачем вы наняли меня? Вы хотите быть уверенны, что Лекса будет под контролем? В чем был ваш план? Кларк не видит смысла юлить. Вопрос в лоб либо расставит все по местам, либо приведет к тому же результату, как долгая игра слов — Кларк не получит ответов, потому что разобрать ложь или игру Анны ей не под силу. Королева выпускает вверх сизое облако дыма, причмокнув и вздернув бровь, усмехается и издает хриплый смешок, смахнув пепел. — Неужели, я так похожа на дуру, Кларк? — спрашивает она, вновь обхватывая губами сигару. — Лекса сама бы закончила этот фарс, чтобы не подставлять брата, мне осталось подождать пару дней. Кларк чешет указательным пальцем висок и задумчиво сводит брови, нагибаясь вперед и опираясь локтями о стол. Она вздергивает подбородок, наблюдая за Анной и тем, как она вновь задумчиво выпускает дым. — Но, если Вы не нанимали меня, и Лекса тоже, то остался только Уильям, ведь так? — Кларк склонила голову набок, вопросительно глядя на Анну, что все так же хладнокровна и отрешена. Она медленно кивает, выпуская дым и зажимая меж украшенных несколькими простыми кольцами пальцами сигару. Она ухмыляется, откидываясь обратно на кресло. — Я тоже так думаю, — тянет она, выстукивая пальцами по столу случайный ритм. — Лекса сама бы не решилась, и раз ты здесь с этим вопросом, то логично, что Рейвен не проявляла инициативу по твоей просьбе. Я думала, что, уговорив тебя остаться, смогу помириться с дочерью, — устало вздохнув, объяснила Королева, пожав плечами и продолжая непринужденно дымить. — Я не думала, что мое решение оградить вас друг от друга будет иметь такие масштабные последствия. И я до сих пор не восторге, что моя дочь предпочла любить девушек, но готова пойти на уступки. Конечно, Кларк уже знала, что Лекса не сама приняла решение отправить Титуса к ней на встречу, но то, с какой обыденностью Анна говорит об этом, будто это не причинило боль ни ей, ни её дочери. Анна поднимает равнодушный взгляд, который утаскивает в свою бесконечную тьму. — Сейчас это уже неважно, — хрипит она, смотря Кларк в глаза с диким огоньком, с необъяснимым восторгом в пепельных от этого освещения глазах. — А что важно? — облизывая пересохшие губы, спросила Кларк. Как бы она не пыталась произнести свой вопрос стальным голосом — не вышло. Анна курит с особым наслаждением. Эти минуты без пристальных взглядов — кайф, ни с чем не сравнимый. Королева вдыхает глубже и прикрывает глаза. Кларк хочет надеяться, что она что-то хочет сказать. Извиниться или хоть как-то выдать свое сожаление. Только это совсем не так. Анна открывает глаза и растягивает губы в расслабленной улыбке. Когда дым между ней и курящей немного рассеивается, Королева поднимает одну бровь и произносит: — Ты подписала контракт, — хрипло заговаривает Анна, припадая губами к фильтру и делая глубокую затяжку, так, чтобы легкие накалились до предела, затем убирает сигарету и выпускает через приоткрытые губы густой дым. — Лекса будет делать все, чтобы удержать ваши отношения в тайне. — Что вы задумали? — прорычала Кларк, резко поднявшись с кресла и уперев руки в холодный стол. В глазах Анны густой туман. Непредсказуемая угроза. Если раньше Кларк могла предположить, что за игру она ведет, то теперь не сможет предугадать даже её ближайший шаг. Кларк кажется, что Королева ей пулю в висок может пустить сейчас, если вдруг оружие окажется в одном из ящиков её стола. Вероятность велика. — Думаю, ты сама знаешь ответ, Кларк, — хмыкнула она. На губах мелькнула тень улыбки. — Что ж, Уильям начал наслаждаться новой короной раньше, чем я рассчитывала. Она тяжелее, чем он думает, но вдвоем её будет нести проще. — Королева улыбается, протягивая ладонь и указывая на выход. — Вопрос: не что задумала я, — уже в спину Гриффин прилетают слова, — а в том, что задумал Уильям. Кларк вышла из кабинета и прикрыла глаза, вслушиваясь в шум, не утихающий даже сейчас. Подготовка к коронации идет полным ходом. Анна её не нанимала, а её попытки удержать Кларк были лишь шагом к примирению с дочерью. Она идет достаточно быстро, так, что её дыхание становится неровным, и на самом деле она не спешит, поэтому она пытается замедлить себя. Она пытается идти пешком, но обнаруживает, что у неё слишком много энергии для медленных движений, поэтому она решает идти настолько быстро, насколько это позволит не привлечь к ней внимание. Сейчас уже не раннее время, но в этом замке полно народу. Люди не кажутся утомленными или сосредоточенными: мимо неё прошла группа рабочих, один из которых держал пакет с чипсами. Они громко смеются и толкают друг друга, чувствуя восторг завтрашнего дня. Она резко сворачивает налево на лестницу, удлиняя свой путь почти в два раза, потому что колкое ощущение «неудачной» беседы с Анной никак не дает успокоиться. Время уже позднее, и в кабинете принца Уильяма темно. А в его комнату доступа у Кларк нет. Завтра важный день для него и его семьи, и Кларк обреченно плетётся в спальню Лексы, надеясь, что завтра, ближе к вечеру, ей все же удастся поговорить с Уильямом. Когда она подходит к двери Лексы, она уже не чувствует того волнения, которое окутывало её десять минут назад. Требуется три удара по двери и почти две минуты, чтобы дверь открылась. Принцесса стоит с таким видом, будто только что скатилась с кровати и накинула на себя… ничего не накинула на себя. На ней только полотенце, возможно, Кларк нужно было зайти завтра… Она распустила волосы, и пряди волос греховно падают на эти плечи, на её лице немного пошлая улыбка, но не настолько, чтобы Кларк не могла заставить воображение работать в нужном направлении, потому что её ноги и руки обнажены и Лекса покусывает губу, с довольным лицом. А также Кларк может видеть татуировку над левой ключицей девушки. Это не делает её жизнь проще. По крайней мере сейчас. — Ты в полотенце, — Кларк выдыхает воздух в пол и тяжело вздыхает, отводя взгляд, — почему тогда я так долго ждала? Кларк стушевалась, не в силах контролировать подступающие эмоции. В основном долбаных бабочек в животе и легкую накатывающую панику из-за них. Принцесса зевает, а затем ухмыляется, скользнув рукой вниз по двери. — Если бы я знала, что это ты, то не стала бы утруждать себя и одеваться. — Кларк чувствует улыбку в её голосе, но не смеет поднять взгляд, предпочитая изучать половицы на пороге спальни Её Высочества. — Это ты одета? — Кларк качает головой и все же поднимает взгляд, чувствуя, как кончики её ушей краснеют. — По сравнению с тем, что было на мне несколько минут назад, да. — Лекса открывает двери шире, предлагая войти. «Что застыла, заходи», читалось у неё по лицу. Кларк закатывает глаза и снова выдыхает, делая шаг в спальню. — Лекса, — говорит она. Или, ну, она пытается сказать, но это также выходит, как хрип от того, что та резко прижимает её к себе. — Лекса… От этого поцелуя колени подкашиваются и шумит в голове. Кларк смотрит на губы, которые произносят буквы и не может думать ни о чем, кроме того, чтобы почувствовать их на себе. Ей срочно надо взять себя в руки. — Да, любимая. Боже, как я люблю, когда ты произносишь мое имя, — Лекса отвечает совсем хриплым голосом, запуская руки под пиджак Кларк, что совсем не делает её пульс близким к нормальному. — Эти полдня показались мне вечностью. Почему ты так долго? Лекса закусывает губу и прижимается к Кларк крепко, обвив руками шею и утыкаясь носом в изгиб шеи. Ей сейчас от счастья хочется то ли рассмеяться, то ли расцеловать девушку напротив. Внутри искрится счастье, подобно фейерверку, цветы расцветают и бабочки порхают, щекоча тончайшими крылышками изнутри. Лексе хорошо так, как последние дни не было уже давно, даже говорить об Анне и её планах не хочется, все это потом. — Анна была занята, — Кларк снова тяжело вздыхает, чувствуя горячие губы, скользящие по подбородку, — нам надо поговорить. — Она замолкает, понимая, что Лекса совсем не настроена на разговоры, медленно расстегивая её блузку. — Это касается того, что сказала твоя мать… Лицо Принцессы из довольного превращается в слегка озабоченное. Кларк старается вернуть свою серьезность, но Лекса совсем к этому не располагает, возвращая эту пошлую улыбку на свое лицо, проводя большим пальцем по краю её кружевного лифчика. — Мы обсудим это позднее… — Мой наниматель Уилл, — на одном дыхании произносит Гриффин. Наконец, кажется, что-то щелкает, потому что Лекса отстраняется, все еще сжимая пуговицы её блузки своими пальцами. Её брови сходятся на переносице, а взгляд темнеет. В чем Кларк точно уверена — что это из-за злости, а не из-за того, о чем Лекса думала еще несколько секунд назад.***
На улице уже зажглись фонари, освещая путь Лексы по коридору золотистым светом. В этом крыле замка людей значительно меньше — допуск есть не у всех. Лекса оделась и выскочила из своей спальни так быстро, что совсем забыла про обувь, поэтому её ноги уже замерзли, но гнев все еще бурлит. Попытки Кларк отговорить её от диалога с братом сегодня не увенчались успехом. Все доводы были пропущены мимо ушей. Мысли о том, что Уильям пригласил Кларк, зная, что Лекса будет вынуждена скрываться от всех, заставляет сердце болезненно сжаться. Она любила брата, как и он её, и теперь эта новость кажется очень тяжелым ударом, и даже болезненным. Она согласилась вернуться в политику ради брата. Он утверждал, что ему нужна её помощь, и она согласилась. Этим он решил её отблагодарить? Он даже не сказал ей, что решил привлечь Гриффин. Даже не сказал, для чего решил привлечь её. И сейчас он ответит на все её вопросы. — Лекса! Добрый вечер, — с улыбкой говорит Уилл, когда открывает дверь. — Привет, — быстро бросает Лекса, протискиваясь в его комнаты, а сама въедается взглядом в Костию. Она другого и не ожидала. Это именно то, чего она опасалась все время — Костия тоже знала о планах брата. Она буквально пригвождает её к месту и не дает шагу сделать. Эванс от её взгляда ежится и чувствует себя провинившийся. — Ты иди, Кос, я скоро, — говорит Уильям, закрывая двери и предлагая сестре присесть. Кос пожимает плечами и исчезает за дверью одной из комнат. — Это правда? — спрашивает Лекса. У Уильяма от её стального голоса, пропитанного напряжением, мурашки пробегают по коже. Он смотрит на сестру достаточно долго, чтобы понять, о чем его спросили. — Да, — стараясь звучать твердо, отвечает Принц, глядя прямо в черные от злости глаза Лексы. — Твою мать! — рычит девушка, начав нервно расхаживать перед братом из стороны в сторону. — Зачем ты это сделал, Уилл? Зачем? Думаешь, двоим легче будет врать? — Я обещал, что найду способ все исправить, — спокойно отвечает Уилльям, наблюдая за нервными расхаживаниями сестры. — Исправить? — раздраженно говорит девушка, зарываясь пальцами в свои волосы и сжимая их у корней. — И что же ты исправил, Уилл? Ты уговорил меня помочь тебе. Я оставила дела нашего отца ради помощи тебе. — Она останавливается прямо напротив брата, чувствуя, как бешено бурлит кровь в её венах. — Если ты так сильно хотел все исправить, почему нельзя было оставить меня в покое? — Кларк останется здесь с тобой? Или я что-то не так понял? — злится будущий Король, поджимая губы. — Разве ты не этого хотела все это время? — Ты даже близко не представляешь, чего я хочу! — повышает голос Лекса, заставляя Уилла вздрогнуть. Кажется, он впервые видит сестру такой злой. — Кларк готова разрушить свою жизнь только ради того, чтобы у твоих политических амбиций была поддержка? Лекса мысленно удивляется, сухо усмехаясь. Откуда только столько веры в брата внутри нашлось, их же воспитывали одни и те же люди. — Зато теперь я точно знаю, что она тебя любит! — не выдерживает Уилл, все еще сидя в одном из кресел. — Я не мог рассказать все тебе или ей, пока не был уверен в ваших чувствах. Лекса замирает, а потом неожиданно резко подлетает к брату и нависает перед ним скалой, хватая пальцами за плечи. — Я не мог позволить тебе раскрыть все, кому бы то ни было, — чуть спокойнее говорит будущий Король, но нервные нотки в его голосе никуда не деваются. — Если… если все сделать правильно, то ни тебе, ни ей, ни отцу больше не придётся лгать, — хрипло говорит Уильям, когда Лекса ослабляет хватку на его плечах. Лекса стоит каменной статуей и даже не двигается, сверля брата нечитаемым взглядом. Нижняя губа мелко подрагивает, а к горлу подкатывает ком. Уж Уильям её должен понимать, ведь он и сам постоянно скрывает часть своей жизни. Он должен понимать, что не может просто бросить такие слова, ничего не объяснив. — Я обещал, что все исправлю, Лекс, — шепчет Уилл, накрыв ладонью руку сестру. — Может, уже объяснишь. — Успокоилась? — хмыкает будущий Король, покачав головой. — Такая же упрямая, как мать. Лекса незаметно вздрагивает от упоминания Анны, а сердце пропускает удар. Она на неё давно не может реагировать спокойно. Так уже который год, а в душе пустота пуще прежнего. Она все это время винила мать в очередной игре, но получила еще более болезненный урок от брата. — Тогда ты должен понимать, что я не отступлю, — выдыхает Лекса, садясь в кресло напротив брата. Уильям смотрит на сестру, неторопливо растягивая черный кожаный ремешок часов на левом запястье. С утра они снова наденут свои маски: холодные, пугающие своей пустотой и бессердечностью, или искрящиеся счастьем и пониманием — их сотня — на выбор — по любому случаю, и пойдут бороться за то, что для них важно. А может и не для них лично. За людей, за свободу и вседозволенность, на которую имеет право каждый существующий человек. Каждый имеет это право — это не про них. — Тысячелетие прошло, Лекс, — выдохнул Принц и отложил свои часы. — В мире ничего не изменилось: все, что нужно людям — «Хлеба и зрелищ»*. Лекса сводит брови на переносице, ожидая, когда брат, который присел перед столиком, доставая бокалы и крепкий напиток, продолжит. — Мир меняется так стремительно, что контролировать эти изменения практически нереально. Часть людей приверженцы консерватизма, их все устраивает в текущей жизни. А часть новаторы, которые стремятся изменить все. Но монархия, как форма власти, давно умерла, а вот демократия нет. — Уилл делает глубокий вдох, глядя на сестру. — Сильным лидера уже давно не делают его убеждения. Сильным лидера делают его конкуренты. Мне нужен яркий, непреклонный оппонент. Уилл в глазах сестры замечает мелькнувшее удивление, смешавшееся с неверием и мгновенным отрицанием. — Ты хотел сказать управляемый? Уилл засмеялся, наливая темную жидкость по бокалам. — Я не настолько наивен, чтобы полагать, что смогу тобой управлять. — Мужчина возвращается в свое кресло. — Но договориться мы всегда сможем. Когда вы с Кларк раскроете свои отношения, я отрекусь от тебя и уволю из парламента, но свободу слова никто не отменит. Ты будешь продолжать высказывать свое мнение и озвучивая мнение тех, кто хочет изменений. Мы вдвоем сможем контролировать внутреннюю политику на сто процентов, учитывая интересы не только большинства. Принцессе надо выпить. Срочно. Хорошо, что брат уже об этом позаботился. Как наверняка, позаботился уже и о стратегии этой затеи. — Детали мы сможем обсудить на следующей неделе, — произносит Уильям, допивая свой бокал, и вставая на ноги. — У нас завтра важный день, и я хотел бы поспать. Лекса все еще находится в легком замешательстве. Все же, эти несколько дней, были слишком изматывающими и наполненными вопросами, эмоциями. Уильям с прищуром следит, как она на ватных ногах направляется к двери и, уже надавив на прохладную ручку, произносит: — Еще раз заставишь мою подругу плакать, я лишу эту страну прямых наследников. Лекса ухмыляется и поднимает голову, бросая косой взгляд на брата, который широко улыбается ей в спину, закатывая глаза.