Мой призрак

***

      Сингто смотрел на явно гордящегося своей находчивостью парня, чей желудок уже пару раз крайне настойчиво проурчал, и пытался понять: как именно он умудрился увлечься этим чудом? Может быть, доброта в других людях привлекала его при жизни гораздо больше, чем сообразительность? Наверное, так. Других объяснений для тепла, разлившегося в области груди, несмотря на неодолимое желание закатить глаза в ответ на абсурдное предложение младшего, он не находил.       — Нет, спасибо, — вежливо отказавшись, Сингто понаблюдал за тем, как расстроенно вытягивается лицо Криста, и решил, что его слова требуют уточнения. — Но ты сам, безусловно, можешь позавтракать, если голоден. Призраки могут обходиться без еды гораздо дольше, чем люди. А ещё чаще — совсем без неё. Не стоит ориентироваться на меня.       — Точно! — Крист буквально-таки просиял и хлопнул себя по лбу. Видимо, от переизбытка эмоций. — Ой!       Тут же потерев пострадавшее место, младший послал ему смущенно-опасливую улыбку и начал потихоньку обходить его по большой дуге. Холодильник стоял прямо за спиной у Сингто, и, чтобы добраться до продуктов кратчайшим путем, нужно было пройти сквозь полупрозрачное тело Прачаи. Перават, похоже, к подобному подвигу готов ещё не был, но Сингто оценил упорство молодого актёра, который несмотря на свои страхи, не сдавался.       — Хм… Остались только яйца и бекон… — открыв после своего обходного маневра заветную дверцу, за которой должны были скрываться ингредиенты для будущего завтрака восходящей звезды кинематографа, Крист немного настороженно покосился на полностью развернувшегося к нему Сингто и печально вздохнул, всем своим видом демонстрируя глубочайшее расстройство. — Наверное, придётся нарушить диету ещё разок. Не ждать же, пока доставят что-нибудь из ресторана. К тому же, я не успел вчера поужинать, так что — никаких лишних калорий не будет. Просто так сложились обстоятельства.       Прачая ровно кивнул и сделал вид, что не заметил торчащих с боковой полки холодильника листьев салата. Он не представлял, почему Крист так уверен, что именно пренебрежение принципами здорового питания должно караться вмешательством потусторонних сил, но, по всей видимости, этот порок шел в списке прегрешений Перавата одним из первых, а потому актер так остро реагировал на любое подозрение в нём. Хотя они, вроде бы, выяснили, что Сингто пришел к нему вовсе не из желания за что-либо его наказать. Может, Крист ему не поверил?       — Я рад, что ты меня понимаешь! — Перават счастливо улыбнулся, и от ямочки, появившейся на его щеке, в груди Прачаи защемило сладкой болью и грустью. Сингто и сам не понимал, как у него получается испытывать эмоции в том состоянии, в котором он находился, но факт оставался фактом — этот парень переворачивал всё в его существе с ног на голову, и дело было вовсе не в том, что Крист был единственным, кого Прачая сразу вспомнил — узнал — прошлявшись в каком-то забытьи по городу несколько дней. Сингто был уверен, что живущее в нем чувство имеет очень долгую историю. Пусть даже восстановить её в собственном сознании, сколько он ни пытался, он пока не мог.       — Ммм… — Перават вытащил из холодильника продукты, которые выбрал в качестве составляющих для своего будущего кулинарного шедевра, и разложил их на столешнице у плиты. На Прачаю он бросал быстрые — порой неуверенные, а порой — заинтересованные — взгляды. — А имя у тебя есть, пи? Как-то же к тебе обращались раньше?       — Сингто, — имя — единственное, что казалось Прачае принадлежавшим именно ему, хотя, на самом деле, в этом не было никаких гарантий. Всё его прошлое, за исключением трёх последних дней, оставалось ему полностью недоступным. От этого в пору было бы сойти с ума, хотя Прачая и не знал, способны ли на сумасшествие призраки.       — Сингто. Сингтуан. Туан. Буду звать тебя пи’Туан. Мне нравится, — важно кивнув собственным мыслям, Крист подмигнул Прачае, ошарашенному молниеносно возникшей, но абсолютно не поддающейся логике ассоциативной цепочке молодого актёра, и тут же добавил:       — Будь добр, присядь куда-нибудь за стол, пи’Туан. Ненавижу, когда у меня стоят над душой. Даже если это делает какая-нибудь другая душа.       Рассмеявшись собственному каламбуру, Перават начал бодро напевать какую-то попсовую песенку и возиться с плитой, а Сингто растерянно моргнул и послушно отошел к стоящему неподалеку стулу. Прачая пока не мог разобраться с особенностями мышления младшего, но ему хватало уже того, что Крист, похоже, больше его не боялся. Это ведь к лучшему, да? По крайней мере, Сингто на это надеялся…