Мой призрак

***

      Сингто совершенно не понимал, почему Крист уделяет в своей речи так много внимания какому-то неизвестному старшему, но заявление Перавата о ванне мгновенно вытеснило оформившуюся было на этого пи’Джейна досаду на задний план. У Прачаи было отличное воображение. Не говоря уже о том, что смутные образы-воспоминания, которые возникали у Сингто исключительно в отношении младшего, моментально начали демонстрировать в его мысленном кинотеатре отрывки сцен, где Крист щеголял то в плавках, то вообще в одном полотенце, а на его бледной коже заманчиво блестели мириады крошечных капель. Скорее всего, конечно, это были кадры из каких-нибудь лакорнов или фотосессий Перавата, но понимание этого ничуть не влияло на мгновенно вспыхнувшее желание Сингто оказаться под тёплыми струями воды вместе с Кристом, а ещё лучше — не просто оказаться, но и получить возможность прикасаться к младшему. Так, как это было дозволено только любовникам.       Напоминание себе о том, что накануне он сумел побороть подобное желание без особого труда, практически не помогало. Вчерашний Перават, логично отправившийся в ванную после возвращения домой, выглядел настолько утомленным и измученным, что даже в мыслях претендовать на него слишком активно не получалось. К тому же Сингто, пораженный встречей на рандомно посещенным им кладбище с единственным знакомым ему в этом мире человеком и нахально за этим человеком увязавшийся, страшно нервничал, проникая в чужой дом. Прачая не сомневался, что не в его привычках игнорировать личное пространство других людей, а потому какое-то время чувствовал себя просто отвратительно, но, просидев на кухне младшего целую ночь, успокоился и убедил себя, что в попытках подружиться с Пераватом нет ничего плохого. Сингто как-то не предполагал, что удавшееся ему общение с младшим, практически мгновенно доведёт его до куда более фривольных фантазий. Всё-таки Прачая был уверен, что помнит о разнице между ними. Жаль, что это оказалось скорее самообманом, нежели реальностью.       Для того, чтобы усмирить разыгравшееся воображение Сингто постарался напомнить себе, что, несмотря на свою призрачную природу, он, несомненно, порядочный парень. Или хотя бы должен постараться быть таким. Он ведь не хотел снова выглядеть в глазах младшего потенциально опасным чудовищем? На прохождение сквозь стены ванной, даже в незримой форме, нужно было поставить полный запрет. Угнетенный столь очевидным выводом Прачая разочарованно продолжил сидеть на кухне всё то время, пока Крист не только плескался под душем, но и пока тот переодевался в своей спальне в уличные вещи. Появившийся спустя более получаса Перават застал его ровно на том же месте, на котором оставил.       — Пи, а как мы будем прятать тебя до встречи с пи’Джейном? Ты, конечно, немного просвечиваешь, но не так, чтобы тебя было совсем не видно. Человеком же тебя тоже вряд ли кто посчитает. Если мы выйдем на улицу, оставив всё, как есть, это может плохо кончиться. Я сам едва не грохнулся с инфарктом, когда увидел тебя, а ведь мне всего двадцать три, — нарядившийся в расстегнутую до середины груди рубашку и драные джинсы Крист выглядел по-настоящему неисчерпаемым источником завораживающей энергетики и искреннего любопытства. А ещё -мечтой извращенцев всех возрастов. Нацепить на него что-нибудь полностью закрытое хотелось неимоверно.       — Об этом можешь не волноваться. Никто, кроме тебя, меня не увидит, — с усилием подавив свой дурацкий импульс, Сингто постарался сказать это легко и непринуждённо, хотя на самом деле это было ещё одной загадкой его существования. Прачая за эти несколько дней уже неоднократно пытался принять свою максимально телесную форму перед самыми разнообразными людьми, но для всех он оставался пустым местом. Сингто до последнего не был уверен, что и Крист сумеет его разглядеть, а потому так нахально и появился прямо перед надеявшемся позавтракать актёром. К счастью, опасения Прачаи оказались напрасны, хотя это и вылилось в некоторый сумбур при их знакомстве. В любом случае, вдаваться в подробности того, перед кем и когда он мог возникать, Сингто не стремился. Он и сам до сих пор в этом не разобрался. — Что-то ты темнишь, пи’Синг, — Перават подозрительно прищурился, то ли пытаясь изобразить записного детектива, то ли и в правду напрягаясь от его уклончивого ответа, но долго размышлять над этим Прачае, превратившемуся в какой-то момент ещё и в пи’Синга, не пришлось. Телефон младшего разразился какой-то явно попсовой песенкой, и Крист тут же принял вызов. — Привет, Бэнк. Да, готов. Сейчас спущусь. А-ха-ха-ха, нет, правда. Сегодня я молодец. Можешь не подниматься. Этим утром мы поразим всех моей пунктуальностью. Это будет круто.       Перекинувшись со своим собеседником ещё парой фраз, младший бодро подтвердил, что уже на пути к машине, и, спрятав телефон обратно в джинсы, опять уставился на Прачаю.       — Так, пи, — указующий перст Перавата однозначно ткнулся в сторону Сингто, и Прачая чуть приподнял брови, демонстрируя свое внимание. — Бэнк хоть и спокойно относится к ужастикам, но ему ещё везти нас до агентства. Постарайся быть верным своим словам и не появляться у него перед глазами по частям. Не хотелось бы присоединиться к тебе раньше времени. Ты же понимаешь?       — Понимаю, — Сингто постарался вложить в свой голос всю доступную ему серьёзность, хотя с куда большим удовольствием все-таки отвесил бы своему неугомонному младшему заслуженный подзатыльник. Избавившись от страхов, Перават явно позабыл и об уважении. Ему точно нужен был достойный наставник, сведущий во всех тонкостях этикета. Например, сам Сингто.       Любуясь очаровательными ямочками, появившимися на щеках Криста, когда тот довольно улыбнулся ему, Прачая решил, что готов взять на себя даже столь неподъёмную ношу.