Мой призрак

***

      Конечно, Сингто понимал, что в его же интересах не проявлять свою потустороннюю природу в присутствии младшего слишком часто. Однако, выставленная назад пятая точка Перавата, пожелавшего оглядеть перед выходом из дома коридор, несколько мешала соблюдению принятых ранее решений. Прачая абсолютно не желал сталкиваться с подобными ситуациями на каждом шагу. Если бы всякий раз, когда им предстояло преодолеть порог или завернуть за угол, Крист начал бы замирать в похожей позе, Сингто не сумел бы поручиться за то, что удержит свои руки вдали от напрашивающейся на приключения филейной части младшего. К тому же… страсть как хотелось Перавата поддразнить. Крист так искренне и так бурно проявлял свои эмоции, что инициировать их казалось сплошным удовольствием. Естественно, Прачая не устоял пред искушением. Прошёл сквозь стену квартиры и вдоволь насладился праведным возмущением того, кто был ему так необъяснимо дорог.       Правда, как выяснилось всего пару минут спустя, когда эмоции у Криста вызывали другие, Прачае не нравилось. Крик, которым Перават огласил коридор, едва распахнулись двери лифта, вызвал у Сингто стойкое желание своего младшего защитить. Только вот было не похоже, что его помощь тому требовалась. Актёр настолько быстро сочинил свою сомнительную байку про какой-то кастинг, что оставалось только диву даваться. И — двигаться за ним прямо к напряженно застывшему в лифте мужчине.       Честно говоря, Прачая не очень понимал, откуда в Кристе столько дружелюбия по отношению к человеку, ставшему пусть и опосредованной, но всё же причиной всплеска его страха, и с чего младший начал втягивать того в разговор, но в любом случае чувствовал от этого глухое раздражение. И плевать, что Сингто догадывался, что не повстречайся Перават этим утром с ним самим, то вряд ли реакция младшего на незнакомца была бы аналогичной. То, что Крист отдавал своё внимание кому-то другому, когда рядом находился он, Прачаю задевало в любом случае.       Нет, Сингто, безусловно, постарался напомнить себе, что он совершенно не претендует ни на какие исключительные права в отношении младшего, но легкое предупреждающее рычание, рождающееся внутри, подавить было всё тяжелее. Прачая даже не стал заводить разговор с актёром уже после того, как они вышили из лифта. Не хотелось ненароком съязвить. И это при том, что за предыдущие дни Сингто не замечал за собой чрезмерной обидчивости: сколько раз сквозь него совершенно беспардонно проходили незнакомые ему люди? Не перечесть. И ведь ничего. Игнорирование же Кристом цепляло, и цепляло неожиданно сильно.       Сингто на эмоциях даже прошел сквозь дверцу знакомого ему со вчерашнего вечера минивэна, еще до того, как успел осознать, что Перават почему-то отстал. Ненадолго, правда. Стоило Бэнку, сидящему за рулем, опустить стекло и помахать застывшему на месте актеру, как тот мгновенно прекратил изображать статую самому себе и обогнул машину, чтобы сесть. Спереди. Нет, Прачая, естественно, не рассчитывал на непринуждённую болтовню с Кристом в поездке, учитывая присутствие в автомобиле ещё одного человека, но и не думал, что его опять настолько демонстративно отодвинут на второй план. В пору было подумать о реальной обиде. Если бы только это было возможно…       Сингто, даже сидя в одиночестве позади не прекращающих болтать парней, не мог не вслушиваться в дурацкие, но такие искренние шутки Перавата, и не смещаться по сидению так, чтобы выбрать наилучший угол обзора, в полной мере позволяющий наблюдать за живой мимикой актёра. Прачая залипал на младшем практически, как туземец, впервые увидевший небоскрёб, и ничего не мог с этим поделать. Крист, время от времени косящийся на него, поначалу ещё поджимал свои пухлые губы, видимо, не очень довольный таким пристальным вниманием, но потом все больше начал алеть кончиками своих аккуратных ушей и ерзать на собственном месте. К моменту, когда они подъехали к зданию, где, по всей вероятности, и находились офисы GMM TV, атмосфера в машине была уже удивительно мирной и лиричной. С точки зрения самого Сингто. Бэнк, остановив машину, взглянул на друга с явным недоумением.       — Крист, с тобой всё нормально? Ты сильно покраснел.       — Тщщщ… Бл*, ну обязательно в это тыкать, Бэнк? Супер у меня всё. Просто — супер! Я — к пи’Джейну. Потом догонишь.       Стремительно выскочив из машины, Перават прямо-таки понесся по подземной парковке в сторону лифта, и Сингто на полном серьёзе пришлось за ним бежать, чтобы не оказаться вынужденным искать его потом по всему зданию, если младший успеет подняться наверх без него самого.       — Что за спешка, Кит? Разве мы опаздываем? — догнав Перавата, Прачая не мог не уточнить в чем причина столь резкого рывка, ведь в машине-то уже казалось, что всё в порядке, но в ответ его ждал лишь ещё более яростный, чем на Бэнка, взгляд.       — Ты! Что это за представление такое было?! Какого чёрта ты пялился на меня всю поездку?! Я чуть не откинулся от… от… Короче, не важно! Просто — как это понимать?!       Сингто моргнул. Раздался короткий сигнал прибытия лифта и двери распахнулись. Изнутри появилось несколько человек, часть из которых тут же начала приветствовать младшего, а спустя пару секунд сотрудники GMM TV подтянулись и со стороны парковки. Даже об относительном уединении можно было забыть. На выбранный Кристом этаж они поднимались в плотной компании знакомых Перавата, которые явно не уступали младшему в готовности делиться самыми разнообразными новостями на совершенно запредельных скоростях. У Прачаи даже не было толком времени, чтобы обдумать причины внезапной вспышки актёра перед лифтом. Вокруг завязался интенсивнейший обмен информацией, и Сингто в ней просто терялся. В сплошном гомоне они прошли вплоть до просторного помещения, в котором располагалось сразу несколько рядов с компьютерами, где уже чем-то занимались незнакомые Прачае люди, и где Крист резко дернулся по направлению к мужчине с забавным хвостиком на голове.       — Пи’Джейн! Я больше не буду напрашиваться к тебе домой! Честное слово! Ну не злись на меня, пожалуйста, а? А? А?! Я прошу тебя… — трагический монолог Перавата можно было услышать абсолютно в любой точке помещения, и Сингто, наконец-то, в полной мере осознал, что значит понятие «испанский стыд». Пи’Джейн, судя по его лицу — тоже.