Семейная жизнь с размаху

Хейзель еще тихонько всхлипывал, когда всей толпой команда завалилась в гостиницу. Индеец на входе только и бросил – бесстрастно, но осуждение так и сквозило: – Хозяину плохо. Лежит. И так и не ел почти. – Давайте я посмотрю, – сразу среагировал целитель, – может, смогу помочь. Санзо сдавленно выругался. Мало того, что Хаккай ведет себя как святой. Так еще… надо было рассказывать сразу! Гат только кивнул, пропуская обоих. – Санзо-хан… – Хейзель с усилием повернулся. Бледный до прозрачности, под глазами глубокие тени. – Тебя слишком долго не было, дай руку… – Ой, погоди секунду, сейчас, – и присел рядом. А хотелось провалиться сквозь землю. – Да, Санзо, сядь и не мешай. – Я и так с другой стороны, – и только ни на кого из них не смотреть! – Вот и ладно. И каждый удар сердца приближал неминуемое, и Санзо даже закурить не мог. Обещал же. А по Хаккаю еще и не поймешь, уже догадался он или нет. Вообще должен был в первую минуту понять. И Хейзель не бледный уже, а вдруг, резко весь красный, хотя это-то для него нормально. – Даже так… – протянул наконец Хаккай. – Это, собственно, главная причина, – буркнул Санзо, глядя в стену. – Я не мог при них сказать. Тебе на ухо – еще может быть. – Понимаю. А Хейзель выдохнул, тихо, удивленно-радостно: – Екай-хан, как вы это делаете, сразу легче… – Это хорошо. – Теперь хоть легко будет… ждать… – Хейзель блаженно улыбался. Даже по голосу было слышно. Санзо аж за голову схватился. – Сделаю что смогу, – заверил Хаккай. – Спасибо и от меня. Держи все-таки кредитку, вам же заселяться, а я тут с ним побуду. – Я потом еще зайду. – Ага. А до этого, может, я выйду. – Санзо-хан, не надо… – Да ты спать будешь. – Да все равно… – Там посмотрим, – тихо, но уверенно вмешался Хаккай в их маленький спор. – Я быстро. Санзо отчаянно ему моргнул – мол, есть разговор наедине. Хаккай кивнул и вышел.

* * *

Санзо посидел с Хейзелем сколько смог, приласкал как сумел, дал задремать и вышел тоже. – Я ему предлагал избавиться. Он ни в какую. – Что ж, его право. – Наверно. Для него ж не только в религии дело… еще и в нас. Значит, и я привыкну, хотел просто узнать твое мнение. – Мое-то мнение тут к чему? – Как эксперта по целительству. Вредно оно, не вредно, опасно ли, как вообще… Знаешь, я проверял сутрой, с его согласия, конечно. Она не действует, и это странно. Этот гад, мой старый враг, говорил, что вроде как Хейзель делит тело с екаем, вроде как оно из-за этого. Но тогда почему не сработало? Хотя знаешь, может, и к лучшему, мне тоже было бы больно, если… – Я такого не встречал, но, думаю, разберусь. – А я и не надеялся, что помогать возьмешься. Я ведь правда шел прощаться. Просто нет слов. – А что мне еще делать? – Можно было бы много что. Но ты, в отличие от меня, не скотина и даже наоборот. – Я нехороший человек, но что поделаешь. – Кто так говорит – те и есть самые хорошие люди. И ты точно не обязан расхлебывать мое сказочное блядство. – Возможно, но я уже начал. – Буду должен. Не знаю что, но буду. Сейчас докурю, а то при нем никак, и отстану. – Потом разберемся. – Если живы будем. Если что, заходи без стука, мы там ничего такого. – Угу. Я скоро. Теперь Санзо только кивнул, но вложил в это много. – А, блин, ему еще ягод надо нарвать, но это я сейчас сам. Обещал же. – Вот и займись. …Так что когда Хаккай таки заглянул – они там кормили друг друга крупной, явно садовой земляникой, соком закапались, как без этого… Зашел как раз на фразе Санзо: – Ну а что, я тоже хочу, угостишь? И кто знал, насколько он в этот момент притворялся. Что ж, пусть это будет его проблемой. Вот, обернулся: – Ага, заходи. – Вечера, – у обоих вышло невнятно. – Все в порядке? – Благодарю, екай-хан, не жалуюсь. – Ты как поглядишь его – скажи, будь другом, когда мы сможем ехать дальше. – Вы оба? – Ну… да. Или мы все, тебя я понял так. – Пока на месте нас всех я бы не очень торопился и подождал день-другой. – Понял, принято. – А я и вовсе – как Санзо-хан скажет. – Вот уж Санзо, извините меня, здесь не специалист. – Так я сперва с тобой советуюсь, потом оглашаю решение. Кстати, мартышке и вам двоим я тоже ягод оставил. – Спасибо. Если что – зовите. – Обязательно. – Ой, погодите, екай-хан… Хаккай-хан! – Хейзель чуть приподнялся и чуть не выронил ягоду. – Я могу попросить вас об освидетельствовании? Как целителя? Нет, не по поводу этого… феномена… это вы уже видели. – А чем тогда могу помочь? – Видите ли… Санзо-хан очень плохо помнит нашу ночь. И почему-то убеждён, что взял меня силой. Это было не так. Тому ведь можно найти подтверждение? – Сейчас, – и опять по лицу-то ничего не прочтешь. – Санзо, встань, пожалуйста, с кровати. Хейзель-сан, смущать я вас не буду, мне даже смотреть необязательно, – и просто просунул руки под одеяло. И, видимо, Хейзелю под подол. Судя по лицу епископа, тому это было не менее приятно, чем ягоды из пальцев Санзо. Хотя Хаккай может, да. – Так… похоже, что и правда насильственных действий не было. Санзо, ты, конечно, все равно неправ. – Да знаю, что скотина. – Но хотя бы, Санзо-хан, ты зря мне не поверил, что я смог тебя остановить и уговорить по-хорошему. – Санзо, и правда зря, у Хейзеля-сана силы больше, чем кажется. Не прямо сейчас, но… – О, Хаккай-хан, я так вам благодарен! Может, теперь Санзо-хан поверит, что я не держу зла, не притворяюсь и просто хочу быть с ним! К тому же – это, – Хейзель протянул руку к плечу Санзо, на волос не дотронулся, но все поняли, что он об отметине от поцелуя. – Пусть тебе будет легче, жизнь моя. – Да хрен со мной, честное слово! – Санзо снова закатил глаза, но руку Хейзеля поймал и прижал к плечу, дал погладить след. – А вот тут ты прав. Главное, чтобы вам, Хейзель-сан, было по максимуму комфортно и хорошо.