***
— Сейчас бы поскорее выпить, — утомлённые солдаты перешёптывались между собой, строем выжидая выхода короля. — Заткнитесь, — в приказном тоне проговорил Чон, через плечо оборачиваясь к ним. Постепенно на площади начали копошиться, и через пару секунд возле десницы Кима перед многочисленным войском показалась величественная фигура северного правителя. Как домино, каждый ряд поочерёдно начал отдавать честь, опускаясь на одно колено, и тёмным полотном укрылась придворцовая территория, поклоняясь одному единственному человеку. Тот, ухмыльнувшись, надменным взглядом прошёлся по лицу каждого из командиров и, сделав лёгкий жест рукой, в один миг поднял на ноги тысячи людей, что дали слово навеки быть верными ему. Чонгук слишком редко видел короля вживую. Прямо сейчас он смирно стоял рядом с генералом Ли и жутко завидовал, что тот имеет прекрасную возможность в любой момент подойти к Пак Чимину и не любоваться им с площади, а спокойно говорить на близком расстоянии. Король Пак производил чересчур двойственное впечатление. Казалось бы, он был совсем рядом. Чонгуку хватило бы пару минут добежать до него, минуя крутую лестницу и кучу стражников. Но одновременно Чимин был слишком недосягаем, слишком превосходен, чтобы вмешиваться в серую реальность обычного военного командира. И когда Чонгук узнал, что место генерала Ли теперь заслуженно переходит к нему, он был совершенно не готов так резко войти в окружение своего правителя. Почти забыв слова присяги, Чонгук любовался прожигающими глазами Чимина, что околдовали его своим обаянием. Уже в тот день Чонгук почувствовал громкие удары в груди, возникшие вовсе не от волнения.***
— Его Величество сейчас находится в своих покоях, — служанка смущённо наклонила голову, когда из ниоткуда возникший генерал схватил её за локоть. — Принимает ванну. — Он принимает её без слуг? — изумлённо приподнимает бровь Чонгук, помогая девушке поднять упавшие на пол полотенца. — Никому во дворце не разрешено касаться короля, — отвечает она и смотрит на Чонгука таким удрученным взглядом, словно не ожидая, что он спросит столь очевидную вещь. — Вот как, — незаметно краснеет он, осознавая, что уже миллион раз нарушил это правило. — Хорошо, можете идти, — он провожает её глазами и стремительно поднимается на верхний этаж, понимая, что до отъезда осталось меньше получаса. В этой части дворца всегда чересчур пусто. Чимин никого к себе не пускает и ненавидит, когда шум снаружи мешает ему сосредоточиться. Каждый раз он гулко захлопывает дверь, будто прячась в своём любимом укромном месте, где наконец-то имеет возможность остаться совершенно один. Он сможет вдоволь выплакаться, если захочет. Сможет стянуть с себя всю одежду и с отвращением посмотреть в отражение длинного зеркала. Холодной ладонью скользнёт по тощей талии, ближе к бёдрам, и вспомнит, каково это, когда тебя ласково трогают, не причиняя боли. А затем отвернётся, потому что полумёртвое сердце вновь напомнит ему о том, как ничтожны и несбыточны его мечты просто почувствовать чью-то любовь. — Ваше Величество, я могу зайти? — стеснительно произносит Чонгук, перед этим несколько минут постояв в коридоре, чтобы набраться смелости. — Можешь, — тускло слышится из-за двери, и через секунду генерал заходит внутрь, замечая, как Чимин смущённо начинает обхватывать мокрые колени, сидя в прохладной воде. — Что-то важное? — Да. Я пришёл сказать, что мне нужно ненадолго уехать из дворца, — аккуратно дёргая за ручку, Чонгук закрывает покои, но продолжает неуверенно мяться у их порога. — Понятно, — вяло говорит Пак, ясно ощущая, как сзади генерал взглядом изучающе проводит по его обнажённым плечам. — И Вы даже не спросите, зачем? — удивляется Чонгук. — Нет, я доверяю тебе, — с улыбкой говорит Чимин и приподнимается, ладонями упираясь об края ванны. — Хочешь посмотреть? — насмешливо спрашивает он, влажными ступнями вставая на пол и оборачиваясь к двери, где очарованный упругими ягодицами Чонгук нагло продолжает расширять глаза в восхищении. — Что? — Чон не сразу понимает, что происходит, чувствуя, как внизу живота нечто начинает приятно пульсировать. — Извини, я отвернусь, — наконец он приходит в себя и закусывает губы, сгорая от смущения. — Можешь наблюдать, я не против, — игриво проговаривает Чимин, завязывая пояс халата, но, к своему сожалению, так и не слышит, чтобы позади кто-то шевельнулся. Чонгук лбом упирается в железную дверь и нервно переступает с ноги на ногу, пытаясь преодолеть нахлынувшее, как накатистая волна, возбуждение. Опуская руку к паху, он хочет незаметно покинуть комнату, предчувствуя, что сейчас это станет наилучшим решением. — Уже уходишь? — Чимин с досадой и недоверием следит за тем, как генерал осторожно обхватывает дверную ручку, не говоря ни слова. — Мне надо успеть собраться, — бесстыдно лжёт он королю, зная, как глупо сейчас перед ним выглядит. — Раз так, то иди, — Пак угрюмо отводит взгляд, не ожидая, что столь холодно генерал попрощается с ним перед отъездом. — Кстати, я слышал, что адмирал сделал с моим подарком, — вдруг звучит рассерженный голос. Чонгук не спеша поворачивается, кидая взволнованный взгляд на Чимина. Ему не удаётся так просто уйти, когда всё тело практически ломит от болезненного вожделения. — Не злись на него, — Чимин тихо приближается, втайне желая дотронуться до любимых губ. — Ты же всё равно понимаешь, что вам уже нечего делить. — Чимин, я обязательно подарю тебе ещё больше цветов, — Чон бережно притягивает Пака к своей груди, словно закрывая от врагов хрупкое и нежное создание. — Правда? — тепло улыбается Чимин, оставляя свежее дыхание на покусанных губах, и вздрагивает, когда резкой хваткой его отворачивают от себя, вплотную вжимая сочные ягодицы в твердеющий пах. — Даже через одежду ты такой приятный, — хрипло шепчет Чонгук, будто сквозь сон, пальцами надавливая на тазовые косточки, выпирающие из-под мягкого халата. Чимину вновь мерещились те моменты, когда он при любом движении начинал испытывать мучительную одышку. Прямо сейчас, когда Чонгук плавно раздвигал его ягодицы, между ними умело проскальзывая чем-то утолщённым, Пак вновь начал задыхаться. Нехватка воздуха и касаний генерала становилась ещё более яркой, когда тот сдавленно стонал в затылок короля, носом чувствуя влагу. Чимин сморщился от боли и того жара, который исходил с горячего тела Чонгука, но не прекращал послушно поддаваться ему, с глухим мычанием закрывая глаза. Неистово хотелось рвать собственную кожу, когда сильные и нетерпеливые руки столь крепко обхватили Чимина за пояс, словно собирались до последней капли впитать его в себя. — Мне кажется, я одержим тобой, — громко выдыхает генерал, имитируя слабый толчок бёдрами, и давится от наступающей эйфории, будто под действием яда. Чимин. Одно лишь имя оставляет на языке привкус сладкого и чего-то до безумия нежного. Чонгук готов радостно закричать от того, как бешено стучит его сердце при осознании, что в любой момент генерал способен грубо надавить на спину Его Величества и войти в его невероятно привлекательные ягодицы, без всяких сомнений становясь главным господином этого дворца. — Чонгук, поцелуй меня, — Пак нетерпеливо впивается во влажные губы, в сторону поворачивая своё лицо и ладонью приближая к себе голову Чонгука. Он языком проводит внутри, слушая, как Чимин от его напористости томно стонет и в удовольствии подрагивает. Поцелуй — единственное, что кажется Паку поистине приятным и безболезненным, пока Чонгук вспотевшими руками очерчивает его тонкую талию, касаясь худых рёбер, и тепло обнимает холодную грудь, так мечтая развязать этот никому не нужный халат. Резко отстраняясь, генерал внезапно искажает лицо в гримасе некого раздражения. Чимин взглядом врезается в его трясущиеся у паха руки и, недолго раздумывая, садится на колени, плавно убрав назад слезающую чёлку. — Что ты делаешь? — дрожащим голосом произносит Чонгук и откидывает от себя руки, пытающиеся расстегнуть кожаный ремень. — Нет, Чимин, не надо... — Почему не надо? — с невинным блеском в глазах говорит тот. — Я вот вижу, что ты хочешь, — ехидно ухмыляется, видя, как щёки Чонгука стали краснеть в разы сильнее от одной мысли о том, что Король Севера так покорно стоит перед ним на коленях, облизывая губы. — Поднимись, пожалуйста, — он подаёт свою руку, но Чимин настырно её отталкивает. — Но я ведь имею право сделать приятно своему мужчине, — шепчет Чимин, не требуя ответа, и, пользуясь минутной слабостью в ступоре стоящего генерала, подползает ближе, нервно дыша прямо в металлическую пряжку. — Поможешь мне? — с коварной ухмылкой спрашивает он и медленно приоткрывает рот, снизу вверх внимательно наблюдая за чужими эмоциями. Он заводит руки за спину, будто связывая невидимыми верёвками, и между опухшими после долгого поцелуя губами тянет тонкую ниточку слюны, расслабляя язык. Чонгук пребывает в прострации и не соображает абсолютно ничего, когда пошлый взгляд пробегается по его спущенным штанам, казалось бы, светясь от восхищения. Генерал где-то в глубине сознания всё ещё отчаянно борется с желанием и похотью, но столь соблазнительный парень перед ним, услужливо выжидающий их близость, отбирает все шансы на победу. Чон Чонгук — первый на свете человек, которому с лёгкостью удалось Чимина подчинить, а затем, не испытывая никакого стыда, заставить своего бывшего господина осторожно и крепко обхватить головку губами, всё глубже проталкиваясь в глотку. Чимин не перечит и не отрывается, делая всё именно так, как просит Чонгук, который, словно охваченный демоном, в кулак сгребает тёмные волосы и сквозь стиснутые зубы постанывает в наслаждении. Король с каждой секундой всё сильнее хочет упереться ладонями в накачанные бёдра, выпрашивая возможность отдышаться. У Чонгука конечности немеют, и кровь горным ручьём приливает к месту, на которое только что Пак ласково надавил кончиком языка. Он ускоряется, изредка смотрит вверх, замечая, как генерал в оргазме заливается краской и брови домиком сдвигает, так жалостливо и мило, что король готов срисовать его лицо на холст и любоваться этой картиной каждый божий день. Белая жидкость фонтаном выплёскивается Чимину в глаза, вязкой массой стекая по щекам и марая столь величественное и известное всему миру лицо. — Господин, я принесла Вам чистые полотенца, — не вовремя стучат в дверь, пока Чонгук в лёгкой панике смотрит на растерянного правителя. — Подождите немного, — задумчиво говорит Пак, моментально чувствуя, как его пухлые губы полностью облиты чужим семенем. — Извини меня, — украдкой шепчет Чонгук, стараясь не быть услышанным служанкой. — Просто ты… — шумно глотает он, приподнимая подбородок Пака. — Ты так хорошо это делаешь, Чимин, — Чонгук мечтательно и с благодарностью вытирает пальцем влажные линии на коже, закусывая собственные губы с тихим блаженным мычанием. Пак поднимается с краснеющих колен, рукавом проходя по лицу. — Спасибо, — говорит он, не полностью открыв дверь и через узкое пространство протянув руку девушке. — Всё нормально, не волнуйся, — произносит Чимин спустя минуту, всё ещё чувствуя во рту горьковатый привкус. — Тебе понравилось? — хитро улыбаясь, он останавливается перед сидящим на его кровати Чонгуком, будто вновь красуясь своей стройной фигурой. — Как мне могло это не понравиться? — генерал поднимает взгляд, пробегаясь им вдоль утончённого, скрытого под тёмной тканью тела. — Тогда всё хорошо, — на его затылок ласково опускаются холодные руки, не спеша поглаживая корни волос. — Чонгук, если бы я мог, я бы каждую ночь занимался с тобой любовью, — молча прижимая радостное лицо к своему трепещущему от счастья животу, Чимин в раздражении заставляет себя прерваться, когда за дверью раздаётся высокий голос Ли Чживон. — Генерал Чон, я знала, что Вы здесь, — говорит она и странно улыбается, заметив, как расстроенно Чонгук отвёл взгляд после её прихода. — Карета уже готова. Почему Вы всё ещё во дворце? Или король так не хочет отпускать своего подчинённого? — ехидно поднимая бровь и ухмыляясь, она смотрит на Пака, который никогда её провокациям не поддавался и продолжал безразлично отвечать на любой вопрос. — Конечно, не хочу, — Чимин принимает равнодушный вид, будто не придавая смысла своим словам. — А Вы, госпожа, тоже поедете с ним? — Да. — Когда Вы это решили? — поставленный перед фактом Чонгук удивлённо вскочил с места. — Сейчас, — произносит Чживон, на этом заканчивая их разговор. — Поэтому собирайтесь. Она выходит из покоев, оставляя двух молодых людей наедине. — Помнишь, что я сказал тебе? — резко проговаривает Пак, грозно уставившись на изумлённого генерала. — Надеюсь, ты не разрушишь моё доверие. Новость о том, что госпожа Ли и Чонгук собираются ехать вместе, стала неожиданно вызывать в нём жгучее беспокойство. — Я когда-нибудь подводил тебя? — Чонгук медленно разъединяет чужие скрещенные у груди руки, бережно укладывая к себе на поясницу. — Не переживай, Чимин. Когда я приеду, я всё тебе расскажу, — он одаривает любимого долгим прощальным поцелуем, будучи уверен, что сегодняшний день стал одним из лучших в его жизни.***
— Поговорим чуть позже, — незаметно улыбнувшись в сторону порога, Чживон попросила своих знакомых оставить их наедине с заявившимся без приглашения генералом. — Садитесь, — обратилась она к нему и кивнула слугам, что тут же поставили перед Чонгуком чашку горячего травяного чая. — Вы что-то хотели? Чонгук угрюмо посмотрел на неё несколько секунд, хмуря брови, и слабым жестом госпожа, не отворачиваясь от гостя, приказала слугам выйти из покоев. Дверь захлопнулась, но напряжённая тишина продолжалась. Чонгук опустил взгляд на свои колени и с силой сжал жёсткую ткань, пока нестерпимое волнение внутри заставляло землю под его ногами дрожать, будто при землетрясении. — Это правда, что Его Величество скоро… — он не знал, как закончить мысль и как выразиться, чтобы это прозвучало менее болезненно для его сознания. — Он… — путались слова, забывалось их произношение, и вообще весь его разум был в таком смятении, что говорить становилось практически невмоготу. — Кем Вы являетесь Пак Чимину, раз он доверил Вам этот секрет? — Ли Чживон наклонилась за своей чашкой, пристально исследуя эмоции на чужом лице. — Пока я не услышу ответ, мы не продолжим разговор. Чонгук смущённо закусил губу, пальцами потирая переносицу, и вопрос этот, как снежная лавина, обрушился на него, застав врасплох. Он не знал, что сказать, потому что сам не понимал, кем является своему королю. «Любовник» звучало чересчур абсурдно, «просто близкий друг» — ещё хуже. Госпожа Ли терпеливо давала время на обдумывание, пытаясь самой связать все нити и понять Чонгука без слов. Она искренне не хотела верить, что Чон добивается доверия Чимина, чтобы потом в любой момент предать вместе со своим революционно настроенным братом. Однако то, как Чонгук каждый раз смотрел на Чимина, как он сейчас переживал, беседуя о нём, указывало на обратное — генералу больше всего хочется, чтобы его господин был в порядке. — Вы любите его? — резко спросила Чживон, считая, что Чонгук робеет произнести эти слова самостоятельно. — Да, — последовал еле слышный ответ. — Понятно, — она начала улыбаться, но в улыбке её было больше грусти, чем радости. — Очередная печальная история двух влюблённых, — с досадой вздохнула она, поставив чашку на стол. — Неужели его никак нельзя спасти? — с отчаянием в голосе Чонгук подался вперёд всем телом, и ярчайшими цветами радуги надежда засветилась в его глазах. — Не может быть, чтобы не существовало выхода. — Это и был последний выход, — шепнула госпожа. — Пак Чимин должен был умереть ещё семь лет назад, но нам повезло, что он успел применить заклинание и оттянуть гибель. Лично я больше ничем не могу ему помочь. Чонгук разочарованно опустил плечи и облокотился на спинку стула, сдерживая слёзы. — Возможно ли восстановить сердце? — вдруг спросил он спустя тревожное молчание. — Если оно разорвано, то я могу попробовать. — Разве Вы не знаете, что в подобном случае это невозможно? — Ли Чживон повысила голос, поражаясь глупой идее. — Во-первых, Вы не сможете восстановить то, что заморожено заклинанием, и, во-вторых, сердце — человеческий орган, а не какая-то игрушка, — возмущённо ворчала она, и короткие морщины на её лбу стали выразительнее. — Я понимаю, что Вы любите его, но не стоит строить у себя в голове несбыточные мечты. — По-Вашему, я не разбираюсь в собственной магии? Я знаю много заклинаний, которые могут подействовать. — Назовите хотя бы одно из них, — она скептично слушала его, не воспринимая всерьёз ни единого его слова. — И не забывайте о том, что Ваши так называемые заклинания могут и Вас лишить всего. — Мне без разницы, что будет со мной, — горько ухмыльнулся Чонгук, с совершенным безразличием обсуждая свою жизнь. — Я никому не нужен, а Чимин нужен всем. Он сможет найти ещё много людей, которые так же сильно полюбят его, — Чонгук отвёл взгляд, не желая раньше времени думать о возможном трагическом исходе. — К тому же, речь не обо мне. — Хорошо, продолжайте, — Чживон с интересом обвела его глазами, лишь ради любопытства предоставив слово. — Мы с моим братом имеем противоположные способности, — тихо начал генерал, задумчиво переплетая пальцы. — Если мы применим заклинание объединения, то… — Не хочу слушать это, — поднялась Чживон, брезгливо отвернувшись от Чонгука. — Вы что предлагаете? Привезти во дворец разыскиваемого преступника? Вы вообще думаете своей головой, генерал? — она нарочно заставляла его злиться, прекрасно зная, что не получит в свою сторону оскорблений. — Считаете, Ваш брат захочет помогать королю, которому желает смерти? — Я знаю, что это помеха, — печально выдал Чон. — Поэтому я поеду к нему и постараюсь уговорить. — Поезжайте, куда хотите, но не рассказывайте этот бред Его Величеству, — она указала потерянному Чонгуку на дверь и всем своим видом дала понять, что больше говорить с ним не желает и не видит смысла.***
— Куда-то уезжаете, генерал? — миловидная девушка, пряча руки в широкие тёплые рукава, подошла к нему, заинтересованно поглядывая на высокого мужчину. — Да, ненадолго, — серьёзность вмиг исчезла с лица Чонгука, когда маленькая смеющаяся девочка подбежала к нему, прыгая в объятия. — Соён, не мешай! — грозно обратился к ней приближающийся генерал Хван, замечая, как его жена мягко улыбнулась, когда их дочь начала весело теребить заснеженные волосы Чона. — Всё в порядке, — проговорил Чонгук, смущённо слушая комплименты от девочки о том, какие у него красивые локоны. — Папа, а почему у тебя не такие?! — шутливо возмущалась она, оглушая всех вокруг звонким детским голосом, и вновь восхищённо прокрутила на пальце тёмную прядь. — Соён, ты такая болтушка, — отец рассерженно поджал губы. — А ну слезай! — Не хочу, — она своими небольшими ручками обхватила крепкую шею, щеками прижимаясь к меховому воротнику и заставляя Чонгука бережнее держать её, чтобы не уронить. — Думаю, Вы будете хорошим отцом, — невзначай произнесла женщина, давно для себя приметив, как дети тянутся к Чону и как он ласково с ними обращается каждый раз. — Осталось только найти Вам верную жену, — посмеялась она. Чонгук не стал отвечать, нервно сглотнув вставший в горле комок, и с отвращением продолжил наблюдать за тем, как семья Хван демонстративно начала перебирать своих знакомых незамужних родственниц. — Я считаю, мне пока рано думать об этом, — решил добавить он, кинув короткий взгляд в сторону Ли Чживон и надеясь, что она прямо сейчас спасёт его, сказав, что пора выдвигаться. Но та, будто назло, подошла к ним, на ветру развевая подол своего пальто, и поддержала идею женитьбы, мельком услышав слова генерала Хвана. Она горела желанием увидеть ответную реакцию Чонгука, что начала забавлять её неизмеримо. — Вовсе не рано. Я женился, когда мне было двадцать три, — Хван Минсу своей тяжёлой рукой обнял жену, приподнимая рассечённую в бою бровь. — Тем более посмотрите на себя! Да любая герцогиня захочет лечь под Вас! — смеялся он от собственных слов, вызывая хитрую улыбку у госпожи Ли. — Не при Соён ведь говорить такое, — шепнула краснеющая от стыда миссис Хван. Чонгук осторожно опустил ребёнка, поблагодарив судьбу за то, что в данную минуту рядом не было Его Величества, которому наверняка было бы максимально неприятно это выслушивать. — Кстати, мне однажды рассказали, что сеньор Астридских Земель ещё несколько лет назад… — интригующе начала Чживон, словно специально оставляя эту секретную новость на десерт, чтобы в конце концов вывести генерала из терпения. — Нам пора, — злобно прошипел он ей на ухо и затем с неестественно натянутой улыбкой попрощался с Соён и с её родителями, в спешке направляясь к карете. — Возвращайтесь поскорее! — радостно кричали они вслед, и через несколько секунд госпожа Ли последовала за ним, прикрывая нос от бушующего ветра.