***
— Задумались о чём-то? — Чживон сбивает чужие мысли, отвлекая Чонгука от пристального разглядывания зимней природы. — Нет, — нервно отвечает он, отворачиваясь от маленького окошка. — Может, Вы всё-таки расскажете, зачем решились поехать со мной? — он смутился, когда невольно для себя подметил, что госпожа Ли являлась примерно того же возраста с женщиной, о которой он случайно вспомнил, проезжая мимо похожего на её дом поместья. — Хочу посмотреть, как Вы собираетесь уговаривать своего брата, — улыбнулась она всё с тем же незамысловатым любопытством. — Я так понимаю, Ваша идея заключается в том, чтобы он применил магию разрушения и уничтожил лёд, а Вы затем восстановили раненое сердце? — Да. Я считаю это единственным хорошим решением, — пробормотал Чонгук, слушая, как неугомонный ветер свистит снаружи. — Глупость, — утверждает Чживон, но Чон не осмеливается с ней спорить и молча проглатывает все обидные высказывания. — Если опоздать хотя бы на секунду после того, как заклинание снимется, Вы уже не сможете спасти Его Величество. — Я успею, — твёрдо говорит генерал, сжав кулак. — Даже опытным магам не всегда удаётся так быстро перенаправить волшебный поток, — она закидывает ногу на ногу, не отводя взгляда от Чонгука. — Однако если у Вас получится, это всё равно не сулит нам благополучный конец, — чуть понижая голос, она продолжает уже с большей серьёзностью. — В лучшем случае Вы навсегда лишитесь своих способностей. — Госпожа, я устал слушать от Вас давно известные мне вещи, — он раздражённо поворачивается к ней, ощущая нарастающее напряжение во всём теле. — Давайте закончим этот разговор. — Вы боитесь, и это нормально, — шёпот Чживон доводит до мурашек. — Ваш страх вполне уместен, потому что если ничего не получится, — она замолкает на секунду, когда кучер останавливается, — мы потеряем не только Пак Чимина, но и Вас.***
— Ваше Величество, пришла срочная весть с Востока, — адмирал Ким с непривычной ему взбалмошностью ворвался в чужой кабинет так, что волосы короля шевельнулись от резко вошедшего воздуха. — Я уже слышал, — Чимин стоял спиной к Тэхёну и ощущал, как голос его ломается от злости. — Король Мин в порядке? — Да, но Западное Государство уже уничтожило часть его земель на побережье у моря Ланьцзу, — отрывисто отвечал Ким, слыша, как издали слышится низкий и встревоженный тон Намджуна. — Мой господин, Запад и Юг пригрозили всем, кто осмелится ослушаться приказаний Совета Магов, — вздохнул он, грустно поджимая губы. — Какой это нынче Совет? — раздражённо бормочет Чимин, будто выплёскивая всё раздражение через стиснутые до хруста зубы. — Совет по завоеванию всего мира? — Ваше Величество, так или иначе нам придётся согласиться на их условия, — робко добавляет рядом стоящий с десницей граф. — Народ не выдержит новой войны на наших землях! — Не будет никакой войны, — незамедлительно отвечает Пак, отображая в зрачках сверкающее лазурное пламя. — Они просто не осмелятся напасть. — Но нам нельзя рисковать! — кричал тот, лично наблюдая за тем, с каким непомерным трудом многие обедневшие северяне до сих пор пытаются восстановить своё хозяйство после долгих лет страданий и кровопролития. — По-Вашему, если Запад захватит полноту власти на Севере, наше положение улучшится? — Чимин оборачивается, холодом насыщая всё пространство. — Адмирал Ким, представитель Совета прибудет с моря в ближайшие часы. Подготовьте Вашу армию, — внезапно приказывает он, и вокруг каждый сжимается от страха. — Только не говорите, что Вы решили… — боится даже предположить Тэхён, так и не договаривая свою мысль. — Ваше Величество, не надо, — перебивает его Намджун. — Надо, — уверенно заключает король, больше не желая слушать каких-либо пререканий. — Я не позволю иностранным шавкам расхаживать на моих территориях.***
Затаив дыхание и не пропуская мимо ушей ни единого мельчайшего звука, войска Второй и Третьей Королевских Армий во главе с генералом Чхве и генералом Ю стояли возле порта Фрейн, где северные корабли, сконструированные по современному образцу, грозно возвышали паруса с изображением государственного герба. Ким Тэхён завёл руки за спину и рассерженно сузил глаза, когда вдали начал виднеться приближающийся флот. Пак Чимин сомневался, что такая встреча гостей может показаться им достаточно радушной, но продолжал твёрдо стоять в окружении своих приближённых, среди которых, к сожалению, не было самого нужного ему в данный момент человека. Намджун и слова не проронил, когда шестой член Совета Магов по имени Эревард Генц с едкой ухмылкой сошёл с палубы, с высоко поднятой головой шагая мимо сотен солдат, что враждебно съедали его презрительными взглядами. На нём было тёмное элегантное пальто, где на спине гордо красовался известный всему миру символ Совета в виде двух скрещённых мечей, которые несколько тысяч лет назад наделил душой один из великих прародителей первородной магии. На манжетах этого пальто были чётко вышиты пять золотых линий, говорящие о принадлежности Эреварда к пятому рангу по силе магических способностей. Он украдкой глумился над всеми вокруг, изображая из себя самую важную особу, требующую к себе полного подчинения остальных. Генц с отвращением смахнул в плеч подтаявший снег и с хитрой улыбкой подметил, как незаметно он оскорбляет этим короля и всю его заснеженную Родину. — С какой целью Вы прибыли к нам? — минуя приветствие, Чимин сразу выпалил свой главный вопрос, не ожидая поклона и сам не собираясь никому выражать уважение. — Король Севера так резок, — надменно усмехнулись ему в ответ, несомненно, уже изначально готовясь именно к такому повороту событий. — К чему всё это представление? — отвлекаясь от разглядывания симпатичного, но серьёзного лица, мужчина перевёл взгляд на смирно стоящие войска. Между Эревардом и Чимином возникало столь сильное напряжение, которое моментально превращалась в искры при малейшем безобидном движении. Казалось, что ещё одна ничтожная секунда, и эти двое загрызут друг друга насмерть. — А к чему Вам понадобился флот Западного Государства? — фальшиво улыбается Пак. — Неужели Совет забыл о правиле нейтралитета? — Правила порой меняются, — Генц вмиг избавился от своего вежливого тона, вынуждая противников крепче сжать свои оружия. — Вы прочитали условия, которые прислал Вам председатель? — Хотите установить свои опорные пункты на Севере, чтобы диктовать мне, как править? — Чимин слабо разжимает ладонь, чувствуя, как лёд покрывает каждую нервную клетку и в любой момент готов вырваться из кончиков пальцев, разрывая кожу. — Напомню Вам, что Совет Магов изначально был создан для контроля всех четырёх крупнейших государств, — язвит Эреврад, настырно пытаясь внушить до чужого сознания своё абсолютное превосходство. — Я тоже спешу напомнить Вам, что ни в одном законе не было прописано, что Совет имеет право вмешиваться во внутреннюю политику королевств, — Чимин за спокойным голосом скрывает свою самую масштабную за последнее время агрессию. — Дорогой король, зачем Вы так усугубляете ситуацию? — издевательски смеётся Генц совершенно один среди множества сосредоточенных лиц. — Неужели Вам хочется навлечь проблемы на так оберегаемый Вами Север? — угрожающе скалится он. — Король Мин уже пытался сопротивляться нам, а в итоге лишился людей. Чимин насмешливо потянул уголки губ и с чувством некой усталости снисходительно осмотрел гостя с головы до ног, провоцируя на скрытый гнев. — Знаете, почему я, будучи так молод, сумел быстро восстановить своё государство после многолетней войны? — он иронично выжидал ответа и только ради приличия не усмехнулся краснеющему от раздражения мужчине прямо в лицо. — Потому что я учусь на ошибках других правителей. Тэхён коротко кивнул, блеснул в воздухе серебряным перстнем, и ритмично опусканию его руки в небо огненными струями взлетели горящие снаряды. Они беспощадно ударялись о вражеские корабли, разбивая их вдребезги и заставляя обломки сталкиваться с невысокими волнами. Заревел ветер и содрогнулась земля, когда в ответ Западные Войска достали мечи, в один миг разжав их по приказу командира. Лезвие, как пули, полетели на солдат, разрабатывая точную траекторию, и за несколько секунд стремительно достигли своих целей, уничтожая практически половину всех военных главного корабля в северном флоте. — Щит! — приказывал адмирал, пытаясь перекричать свист пушек и звук бьющихся друг об друга клинков, доносящийся с суши. Только заметив перед собой плотное кольцо солдат, Тэхён прижал ладони друг к другу и через мгновение разъединил их, направляя в противоположные стороны и под собой создавая эпицентр гравитационного заклинания. Не успев запечатлеть возникшую трещину между двумя флотами, западные войска были отброшены глубже в море, смываясь поднятой Тэхёном волной. На суше по команде генерала Чхве Вторая Армия обнажила свое оружие и ринулась в бой, стеной выстраиваясь и защищая своего правителя. Эревард медленно обернулся назад, с усмешкой наблюдая за начавшимся боем. Пак Чимин превзошёл все его ожидания — уже через несколько минут по всей береговой линии шла ожесточённая борьба, в которой принимали участие как маги, так и простые люди. Тревожно зазвонили колокола, и паника охватила столицу быстрее, чем успело выглянуть вдруг скрывшееся за тучами солнце. — Очень смело с Вашей стороны, — услышал король. — Но не в моей компетенции сражаться с Вами напрямую, — Генц хитро повёл бровями, потирая запястье, и за спиной его раздался оглушительный взрыв, заставивший все близлежащие поселения вздрогнуть от ужаса. Человек с длинной и крепко-накрепко заплетённой косой резко взмахнул горящим жезлом, оплетённым магической цепью. Чёрная лобная лента этого мужчины туго завязывалась в узел выше затылка, и его грозное, совершенно бесстрашное лицо, сбоку освещаемое ярко-оранжевым пламенем зажатого в руках оружия, показалось перед Пак Чимином лишь на пару секунд и после стремительно скрылось за спиной подбежавшего к королю генерала Ю. — Уходите, Ваше Величество! — вопил тот, замечая, как медленно плавится его меч, краем лезвия столкнувшись со странным, никому до этого не виданным жезлом. — Разве Вам не хочется посмотреть на бой магов огня и льда? — ухмылялся Эреврад, словно сумасшедший, отходя в сторону и в предвкушении потирая ладони. — Это будет удивительное зрелище! Чимин взглянул на огненного волшебника. Тот ни одной эмоции не проявлял и лишних движений не делал, будто послушная собака, дожидаясь следующего приказа. Он не был похож на остальных военных и одет был по-другому — без громадных доспехов или согревающих одеяний. Наверняка на Севере ему было тяжелее всего обосноваться со своими способностями. — Совет Магов исключит Вас за покушение на короля! — кричал Намджун, видя, как обезумевший Генц переходит за все существующие границы без капли сомнений и нарушает законы своего же правящего объединения. — А разве я покушаюсь на него? — якобы в удивлении тот наигранно приоткрыл рот, пожимая плечами. — Это делает он, — коварно прищурив глаза, он рукой указал в сторону высокого, пышущего жаром мужчины. Внутри Чимина нечто бурно разгоралось и бушевало, порождая столь долгожданное тепло во всём теле. Пока окружившая его по обеим сторонам стража с предельной внимательностью наблюдала за любым чужим поворотом, а вдали продолжал отчётливо слышаться звук разрезающих плоть мечей, Пак хрипло и тихо произнёс, расслабленно заводя руки за спину: — Нападай. Не успел никто опомниться от услышанного, как грозовой молнией пролетел перед Чимином острый наконечник жезла и глухо ударился об ледяную стену, возникшую столь быстро, что прорвавшиеся из-под земли глыбы выкинули в воздух крупные прозрачные обломки. Чимин ни на шаг не отошёл, когда гулкое и злобное рычание окатило непробиваемую между ними преграду. Пламя зажглось сильнее прежнего, и залитые алым цветом глаза воина стали последним, что увидели перед неизбежной смертью те отчаявшиеся солдаты Севера, попытавшиеся напасть на озверевшего мага. Отдав приказ не приближаться к противнику, Чимин закрыл глаза, действуя далеко не вслепую. Чётко прислушиваясь к малейшему шагу, Пак одним лишь шёпотом был способен заставить землю преображаться в нужную ему форму. На своих территориях он имел явное преимущество и перевес в силе, с улыбкой замечая, что даже магический огонь практически бессилен перед его холодом: он касается льда, но не может его растопить, не может даже просто-напросто разбить его. Король не подпускает к себе слишком близко. В каждый новый миг он строит новые ловушки и препятствия, стараясь взять стратегию на безжалостное изматывание врага. Тот от гнева размахивает жезлом из стороны в сторону, но не приближается к цели, казалось, даже на миллиметр. Тэхён с болью смотрит на тонущие с людьми корабли, на испуганно прячущихся от многочисленных бомбёжек солдат, на своего правителя, который, хотя и невообразимо силён, но которого совесть Кима не позволяет бросить один на один в сражении. И с ужасом осознавая свою безысходность, Тэхён сжимает кулаки, продолжая до последнего командовать войсками и лишь молиться о том, что с Чимином всё будет в порядке.***
— Неужели Вы так давно не были в глухих деревнях? — Чживон, мягко улыбнувшись, открыла своё лицо, снимая массивный капюшон мантии. Они с Чонгуком решили не рисковать и одеться более закрыто, чтобы случайно не стать замеченными. Добравшись до поселения, название которого Хосок написал в записке, они тут же поразились тому, в какой бедности обитают здешние жители. По уговору генерал должен был встретиться с братом ранним утром через сутки после весеннего равноденствия. До этого времени он и госпожа Ли решили переночевать в одной и местных таверн, притворившись приезжими странниками. — Обычно такие места не затрагивают боевые действия. Чон не представлял, как он собирается проводить несколько часов с еле знакомой ему женщиной в маленькой комнате, где стояла только одна двухместная кровать. Хозяйка не стала расспрашивать гостей, отчего-то сразу решив, что они являются законными мужем и женой, и выделила им единственный более-менее тёплый в таверне уголок. Нищета чувствовалась во всём и проявлялась в самых разных чертах — люди ходили в лохмотьях, еды было мало, да и денег ни у кого не было, чтобы еду эту оплатить. Выпивка тут была самая что ни на есть гадкая — горькая и вязкая, как разбавленная водой кашица. Чживон украдкой смотрела на людей вокруг и даже не притронулась к остывшему блюду, которое принесла им старая, уже хромая женщина. — Я давно хотел спросить Вас, — неуверенно Чонгук отвлёк госпожу своей попыткой начать личную беседу. — Слышал, у Вас был сын. Где он сейчас? — У меня было два сына, — прозвучало, как ни странно, довольно беспристрастно. — Второй умер ещё в детстве, а первый погиб при дворцовом перевороте. — Извините, я не знал, — виновато опустив голову, Чонгук задумчиво уставился в свой стакан. — Мингю и Чимин были лучшими друзьями, — в голосе Чживон вспыхивала некая тревога, моментально переходящая и на генерала. — Когда мой сын умер, Чимин пообещал ему, что станет добрым и справедливым королём и что будет защищать бедных и обездоленных, как и всегда защищал, — она с головой погрузилась в прошлое, вспоминая те времена, когда из-за большого окна дворца наблюдала, как два заядлых друга дурачатся между собой и громко, заливисто смеются назло всем существующим правилам этикета и царящей в тот миг на бескрайнем Севере жестокости. Чонгук замялся, слегка погрустнел и не говорил ни слова, предпочитая справляться со своими мыслями в глубокой тишине. У госпожи в её слабо увядших глазах медленно просачивалась старая, ещё не зажившая рана оттого, что в её жизни всё самое дорогое постоянно ускользает от неё и бездушно оставляет совершенно одну. — Я скоро вернусь. Чон не мог видеть чужое страдание. Впервые он застал госпожу именно такой, какой она себя чувствует уже на протяжении многих лет: не сильной, не высокомерной и всеми почитаемой, а самой обычной женщиной, однажды пожелавшей простого семейного счастья, но потерявшей надежду на него уже сразу, когда муж бросил её, а потом пропал без вести. Через пару лет — потеря первого ребёнка. Затем второго. А затем и смысла жизни. Вернувшись, Чонгук увидел, как несколько толстых пьяных мужчин окружили укрытую накидкой Чживон, настырно и грубо заставляя открыть лицо. В таком состоянии, кроме животной потребности, ими больше ничего не могло овладеть. — Отошёл от неё, — приказным тоном Чонгук ворвался в их пошлые разговоры, кивая в сторону самого крупного из них мужчины, успевшего прижаться к госпоже со спины и попытаться положить руки на её вздрогнувшие от знакомого голоса плечи. — Тебе что, жалко будет, если мы с твоей дамочкой повеселимся? — ухмыльнувшись полусгнившими зубами, тот слизнул с губ пивную пенку и жирными пальцами указал на своих верных собутыльников, пытаясь пригрозить Чонгуку и дать понять, что с ними лучше не связываться. Игнорируя любые знаки, Чон решил не церемониться, поэтому холодно и неожиданно для всех присутствующих разрезал спёртый в душном помещении воздух до этого скрытого под мантией мечом, ярко блеснув наточенным оружием перед открытыми от шока глазами. — Чонгук, стой, — Чживон бросилась к нему, откидывая капюшон и робко кидая умоляющий взгляд. В таверне вырвался детский плач, люди боязливо отошли по сторонам, перешёптываясь. Пьяницы недовольно сжимали кулаки и сверкали незаметно вытащенными из-за пазух ножами, пока госпожа Ли за руку тянула разъярённого Чонгука ближе к выходу. — Подождите, позвольте мне разобраться с ними, — злобно рычал он, не отрываясь от спереди стоящих мужчин, и она, снизу вверх смотря на генерала, не могла отвести глаз от двигающихся желваков, чуть вспотевшего подбородка и губ, в гневе зажатых и вдруг свирепо произносящих. — Ну, давайте. Чего встали? Не успев даже замахнуться, Чонгук почувствовал, как хрупкая женщина, до этого обдающая неровным дыханием его плечо, выставляет вперёд свою тонкую дрожащую руку, вынуждая его остановиться. — Хватит, — произносит Чживон, видя перед собой, как испуганный до истерики ребёнок отчаянно рыдает у матери на руках. Не выдержав, она хватает Чона за запястье и уводит подальше от таверны, минуя узкие ворота и мимо проходящих бедняков. Он послушно бежит за ней, но в мыслях жадно хочет разрубить пополам тех самых пьяниц, нагло лезущих к незнакомой им женщине. Пара скрывается за большим, повсюду окутанным сугробами деревом и сбито начинает дышать друг другу в губы, ощущая, как крупный снег уже полностью намочил их непокрытые головы. — Генерал Чон, я прошу Вас впредь не связываться с такими людьми, — шепчет Чживон, мимолётно поглядывая, не бегут ли за ними другие. — Они оскорбили Вас. Я должен был отомстить, — настаивает на своём Чонгук, вдруг чувствуя, как нежно госпожа, уже будучи в безопасности, продолжала держать его ладони, никак не выпуская. Она опустила голову, словно наконец желая сказать то, что никому никогда не решалась доверить. — Мой младший сын умер от рук пьяного мужчины, — её губы начали трястись от подступающих к горлу слёз. — Тот в порыве злости зарезал его. Чонгук замолчал, не смея задавать лишних вопросов. Какое же дело Ли Чживон до всей этой мировой известности, когда она не смогла спасти даже собственных сыновей? — Госпожа, пойдёмте, — он потянул её за собой, высвободив одну руку и несмело приобняв чужую талию, дабы выразить свою, возможно, вовсе бесполезную поддержку. Чживон вздрогнула, но руки не убрала. Она плотнее прижалась к сильному плечу генерала и последовала за ним, искренне надеясь, что никаких драк этим вечером не произойдёт. К их приходу в помещении вновь стало тихо. Многие разошлись по комнатам, оставив столики с недоеденной едой и грязной посудой. Где-то в углу забегали крысы, поспешно пытаясь утащить в свои норки остатки ужина. Чонгук постарался незаметно пройти мимо рассерженной из-за его выходки хозяйки, пряча за спиной госпожу Ли, на чьих щеках застыли редкие дорожки слёз. Их комната была небольшой, но уютной. На дворе уже темнело, и разглядеть что-либо в этих запылённых деревянных окнах было довольно сложно. Ли Чживон осторожно распустила бордовую ленту, заплетённую в волосы, и густо покраснела, краем уха слыша, как Чонгук стоит сзади и стягивает с себя плотную шерстяную кофту. Сердце забилось чаще, когда его низкий и приятный голос нарушил напряжённое молчание и вызвал в Чживон желание настороженно обернуться, чтобы в полутьме налюбоваться грациозным мужским силуэтом. — Госпожа, не волнуйтесь, я лягу на пол, — он наклонился, всё ещё ощущая некоторую неловкость и из-за недавнего разговора, и из-за довольно интимной атмосферы внутри помещения. Она испепеляюще смотрела на него, прижимая руку к бьющейся груди. Он, видя это, продолжал медленно расстилать на бревенчатом полу небольшое одеяло, пока лунный свет в плавном удовольствии оглаживал его мускулистые руки и чуть растрёпанные за целый день локоны. В таком странном состоянии он не заметил, как свободная рубаха оголила его ключицу, где красовалась небольшая тёмная родинка. — Давайте я помогу, — Чживон еле держалась на ногах от волнения и, подойдя к Чонгуку, села на колени рядом с ним, услышав чужой нервный вдох. — Знаете, я давно не встречала таких мужчин, как Вы. Чонгук с тревогой повернулся к ней, где-то на подсознательном уровне предчувствуя нечто неладное, и через пару секунд был завлечён ею в лёгкий, но невероятно чувственный поцелуй.