Жуткое зрелище?
Хоть воображение Тозиера и представляло ему своеобразные картины, он все же не мог отделаться от этой мысли. Не так просто. Взглянув на часы Ричт подметил, насколько, однако, можно быть увлеченным своими мыслями. На телефоне, время показывало без четверти пять часов утра. Чтож. Неплохо Тозиер. Неплохо.***
Все эти дни, Ричи, конечно же, не ходил в школу. Любой бы на его мест был просто счастлив. Спи сколько хочешь, никаких уроков, никаких надоевших учителей. Но только не Ричи. За это время ему настолько все осточертело, что он буквально чуть ли не на стенку лез. Все эти дни, что Ричи дома, они с Мэгги избегали друг друга. Конечно, это было не правильно. После того, как Тозиер-старший покинул этот дом, Ричи больше не разговаривал с Мэгги, так же как и Мэгги не разговаривала с Ричи. Хоть они и жили в одном доме, виделись они очень редко. Возможно потому, что Мэгги выходила из своей комнаты только за выпивкой, даже не удосуживаясь проверить, как там её сын и нужно ли приготовить ему что-нибудь поесть. Ричи все таки справлялся сам. Он ходил в магазин и покупал себе еду быстрого приготовления, потому что увы, готовить его никто не учил. Мэгги сегодня встала довольно рано, что очень сильно удивило Ричи, с учетом того, с какой скоростью пропадали бутылки с алкоголем из их домашнего мини-бара, Тозиер вообще удивлялся, как она может вставать раньше 4-х часов дня. Мэгги же сидела как ни в чем не бывало, будто все в их жизни прекрасно. Будто, никогда и не было Тозиера-старшего и будто, Ричи не резал руки. Каждый день, ища на них новое, нетронутое место, которых, наверное, вообще не осталось. Будто, он не прятал их за длинными рукавами огромных и колющих его порезы свитеров. Нет. Её вид давал понять, что Ричи – последнее в этой жизни, что она хочет сейчас видеть. Но он же не виноват что родился, так ведь? — Доброе утро, мам. — с опасением и дрожью в голосе сказал Ричи. Очередной скандал сейчас ему вовсе не был нужен. Но в ответ – было лишь молчание. Тогда, уже, Ричи стал опасаться, что она пропила всю свою последнюю сдержанность и что ураган ругательств сейчас криками обрушится на него. Но этого не произошло. Ни через минуту. Ни через 5 минут. Мэгги продолжала сидеть за столом и пить вино (что же еще) из своего бокала. Тогда Ричи решил повторить свои слова, и спустя минуту, Мэгги все-же удостоилась посмотреть на него. Хоть и каким-то презренным взглядом. — Мгм — промычала она в ответ и, отвернувшись от своего сына, встала и начала по новой наливать себе вино. — Ты стала часто пить — как можно аккуратнее и тише проговорил Ричи, но так, чтобы Мэгги все-же услышала. — Да неужели? — Мэгги выгнула бровь и осмотрела Ричи скептическим, взглядом — хочешь составить мне компанию? — Н-нет — едва заикаясь, ответил Ричи. Голос Мэгги был настолько спокойным, что это и удивляло и пугало одновременно. Мэгги снова отвернулась от него. Она не смотрела ему в глаза нет. Она просто смотрела... поверх него? На его лоб, на его щеки, на его свитер, куда угодно, но только не в глаза. И ответ на этот вопрос был только у Мэгги. Может она понимала что творит, но просто не могла остановиться? Кто все же знает, кроме как самой Мэгги... Увы мы не грёбаные телепаты и не умеем читать мысли, поэтому, почему Мэгги с отвращением смотрит на своего сына, почему она дает ему пощечину каждый раз, когда с его губ слетает что-то, что критиковало бы её и выпивку, почему она старательно делает вид, будто не замечает, что Ричи буквально исчезает у неё на глазах – мы никогда не узнаем. Или она действительно не знала, что на коже её сына буквально не осталось ни одного «чистого» места, которое он бы не изрезал. Честно сказать Ричи самого это пугало. Даже очень. Но не сами порезы, а факт, что он уже не может остановиться. Не может совладать с собой. Каждая ссора с матерью после приводила к новым порезам и как только одни более-менее заживали – появлялись новые.***
Ричи сидит в своей комнате, не желая спускаться вниз. Желудок просит еды уже битых 3 часа, но Тозиер будто не слышит. Он плавно и медленно проводит лезвием по коже, закрывая глаза от удовольствия. Он то углубляет лезвие, с напором проталкивая его все глубже, то еле касается, вырисовывая на коже только ему понятные узоры. Следит за движением крови – капля за каплей, стекающих по его руке, он даже их уже не стирает. Слишком все равно. Он лишь, проводит по ним взглядом до тех пор, пока они, растекаясь по его руке, не падают на такой похожий на них, бардовый ковёр. На нём их не видно, что ужасно к лучшему. Горничная, приходящая раз в 3 дня и так бубнит что-то про ужасный беспорядок, хоть и живут тут только двое. Но Ричи все равно, ему на неё так-же глубоко насрать как и Мэгги на Ричи. Ричи все же приподнимается с кровати и накрывает новые порезы рукавом свитера. Он даже не думает обернуть их бинтами или смазать специальной мазью. Нет. Ему уже давно глубоко наплевать на себя. Руку обжигает от соприкосновения с колючей тканью, но это уже настолько привычно, что на лице Ричи не дёргается ни один мускул. Слишком привычно. А что если один раз тебе станет ...этого мало? Что будет тогда? Ой, ладно, ничего со мной не случится, Тозиер хватит себя накручивать! Но все-же что если в один день наслаждение пропадет, все станет слишком привычным и мне захочется большего? Так все, бред какой-то, это все оттого что я просто хочу есть. да. Я просто голоден. Распрощавшись с этими мыслями, Ричи вышел из своей пещеры и спустился на кухню. Слишком душно. Открыв окно, он заметил надвигающиеся тучи. Видимо скоро пойдёт дождь..Чтож, но и к лучшему! Не нужно оправдываться, что я занят и не могу вырваться из дома Вот только кому оправдываться? Друзей у Тозиера после Майка и Стэна не было. Да и нужны они были ему сейчас? Всё что ему действительно было необходимо – это новая упаковка лезвий и кофе. Всё. Сейчас даже еда в глотку не лезла, слишком уж сильный там был ком. Но сейчас, Ричи все же решил поесть, возможно это отчасти оттого, что ему надоело целыми днями сидеть в своей комнате, а возможно потому, что он действительно в кои-то веки, захотел есть. Тозиер включил чайник и занялся приготовлением обеда. Ну, если только хлопья залитые йогуртом можно считать за обед. Ричи не умел готовить, да и кто собственно бы его научил? Видео-уроки? Увы, но Тозиер не фанат этих видео, выглядит всё слишком просто, чтобы быть правдоподобностью. Наливая себе кофе и усаживаясь за стол, Ричи услышал чьё то шарканье в стороне лестницы лестницу, что-то напоминающее тихие и неторопливые шаги, будто кто-то решил пройтись на цыпочках. Оглянувшись, и смотря в сторону лестницы, Ричи увидел Мэгги. Чтож, её стоило ожидать. Кто еще будет шаркать в их доме? Их только двое. Лишь Мэг и Рич. — Привет — Мэгги первая нарушила это, до жути напряженное молчание, отчего Ричи стало не по себе еще больше, чем было. — П-привет — проговорил Ричи, едва заикаясь, чего-чего, а уж никакого приветствия он от неё уж точно не ожидал. Она весь месяц молчала, как будто Ричи вообще не существовало, а тут даже не простой кивок в сторону, а целое слово! Это точно Мэгги? — Что делаешь? — все страннее и страннее, и Ричи не понимал с чем связан этот напор на общение. «Что делаешь» – хм, довольно глупый вопрос, учитывая то, что Ричи сидит прямо перед ней, пытаясь поесть и попить кофе. — Как видишь, ем — колкость сорвалась с языка, даже не дав Ричи толком понять, что он произнёс. Он с опаской уставился на Мэгги, ждущий очередного скандала. — Почему ты так со мной разговариваешь? — до жути спокойным, но настолько ледяным голосом проговорила она, что муражки побежали по спине Тозиера. — я же просто интересуюсь. — Интересно, что же ты так заинтересовалась мной? Почему-то последний месяц я не особо волновал тебя! — обида пересилила здравый смысл, но в кои-то веки, он не жалел о том, что сейчас говорит. Ему нужно было выговориться. Ведь, чёрт возьми, все мы люди. — Ричи, ты прекрасно знаешь, что не тебе одному тяжело после ухода...Джо...кхм...твоего отца. Но, знаешь ли, это не повод спихивать всю вину на меня. — все тот же спокойный, но до жути мертвый тон. Это пугало Ричи даже больше, чем если бы она кричала. — Я не пытаюсь винить в его уходе тебя и ты это прекрасно знаешь. Так же прекрасно как и то, о чем я тебе говорил. Весь этот месяц ты упорно делала вид, что не замечаешь меня, что меня просто черт возьми н е с у щ е с т в у е т, и теперь ты хочешь чтобы я спокойно сидел, отвечал на твои вопросы и делал вид, что всё нормально? — Ричи, я просто знаю, что дело в твоем отце.. — Да ничего ты не знаешь, и он даже мне не родной отец! Можно считать что у меня вообще его нет и никогда не было. Вы просто потрахались со своим дружком Вентвортом и всё. Здравствуйте! Вот он я Ричи, а Вентворт до свидания, попутного ветра. Извини меня, но ты не богат, так что вряд ли у нас с тобой срастётся! — Да как ты смеешь вообще так со мной разговаривать? Ты даже не знаешь всей ситуации и уже начинаешь выстраивать какие-то жалкие теории в своей голове. Если тебе показалось, что я не любила Джона, то мне тебя очень жаль Ричард. Ты бы хоть раз подумал о ком то другом, а не о себе. И вместо того, чтобы резать себе руки и рассыпаться на части из-за не высыпания, ты бы лучше поговорил с кем-нибудь, погулял, попробовал жить нормально, а не давить на жалость своим внешним видом! Руки сами потянулись к рукавам свитера, пытаясь оттянуть их как можно сильнее, чтобы не было видно ни запястий, ни тем более предплечий, чтобы все поглотила черная колющая ткань. — Я не хочу, чтобы меня жалели. Я не выношу, когда меня жалеют. Я не хочу казаться слабым. И то, что со мной происходит уж явно не из-за отца. Но, даже если это и было так. Все эти дни, что я чувствовал боль, просто обязан был её чувствовать, ты упорно делала вид, что всё в порядке, раз за разом, опустошая очередную бутылку из нашего мини бара. Чтож, и в какой-то момент я действительно уже настолько привык к этому, что, наверное, сам начал ощущать будто меня действительно нет, но постоянное покалывание в руках и чувство боли, вновь возвращали меня в этот мир. В этот чертов дом. В этот, твой гребаный холодный взгляд. — Не оправдывайся Ричи. Я знаю, что ты режешь руки, лишь для того, чтобы я почувствовала себя виноватой. Ты пытаешься принять образ побитой собаки, проворачиваешь все таким образом, чтобы я чувствовала вину. Я знаю что это так. Ты можешь даже не отвечать на это. Потому что я знаю, что так и есть. Только одного я не понимаю! Почему? Что я тебе такого сделала в этой жизни и за что ты меня так ненавидишь? Ричи молчал и пытался не выдать ни единой эмоции о том, что сейчас творилось у него в голове Разве она не может понять? Почему она не может понять? Когда же она уже угомонится?. Как же ты не можешь понять меня …Я так снимаю с себя напряжение… Мне становится лучше, когда я чувствую боль. Пойми же это в конце концов... Ричи молчал. Он не хотел ничего говорить. Он знал, что только сильнее разозлит её, поэтому он, опустив свои большие темно-карие глаза, разглядывал паркет. Развернувшись, он не стал ждать, пока её слова вновь перейдут на крик, поэтому просто поднялся по лестнице и зашёл в свою комнату. В дверь никто не ломился. Даже спустя пол часа. Час Ричи подошёл к зеркалу и оглядел себя: его кудри, лежавшие шапкой на голове уже отросли и доставали до плеч. Свитер был немного испачкан кровью, от свежего пореза. Ричи молчал.***
Сказать, что это была их последняя ссора – ничего не сказать. Мэгги рвала и метала, обвиняя во всем Ричи и его «жалкое собачье поведение», а Ричи ничего не оставалось, кроме как молча стоять и слушать всё вылитое на него дерьмо, а потом так же молча уходить в свою комнату, делая всё новые и новые порезы. Руки Ричи уже гнили оттого, насколько ужасно Ричи с ними обращался. Резать руки уже снова было больно, оттого, что свободного места на них больше не осталось и приходилось несколько раз проводить по уже подрезанной коже. Все глубже и глубже с каждым разом. Все больнее. Свитера все чаще стали резать и обжигать кожу своими прикосновениями, поэтому Ричи решил перейти на обычные тонкие хлопковые кофты. И все стало более-менее нормально. Вроде. По крайней мере, ни что не обжигало его руки. Лишь изредка, когда порезы становились глубже, чем он рассчитывал. Черт, что же я творю? – эта мысль уже очень часто стала бегать в его разуме, но в чувство все же не приводила. Лишь обесценивалась, как впрочем и сама жизнь.***
Ричи и сам толком не знает, когда последний раз выходил на улицу. Да это ему и не было нужно. У него было все, что нужно (пачка лезвий и годовой запас кофе), чтобы по его мнению «нормально» прожить эту жизнь. Но в последнее время страсть как хотелось вырваться на улицу. Вновь почувствовать эту свободу. Этот ветер теребящий волосы, своими порывами, этот дождь от которого потом хоть и было неуютно и мокро, но все-же как-то по своему прекрасно. Когда мысль – Хм, почему бы не взять мамину машину и не проехаться? Мама же говорила, что мне нужно развеяться. Вот, получите! – уже проела весь его мозг, конкретно доставая своим присутствием и вообще тем что родилась, Ричи все же решился. Решился на то, чтобы просто развеяться. Вот только он не знал, что вскоре очень сильно пожалеет об этом. На само деле это была ужасная идея. Вообще. Самая ужасная идея, которая только могла прийти в голову юному подростку. Вроде бы абсурд, да? Он всего лишь захотел проветриться! Но то, в каком состоянии он решил это сделать, настораживало очень сильно. Настораживало самого Ричи. Проехавшись немного по самому Дерри, Ричи решил рвануть за город. Кто знает какой дьявол сейчас управлял его телом, но он явно не желал Тозиеру добра. Остановившись возле крутого и довольно глубокого оврага, Ричи заглушил мотор, что свидетельствовало тому, что уезжать он собирается вовсе не скоро. Если вообще собирается. От машины до самого оврага – было небольшое расстояние, которое Ричи преодолел буквально за несколько минут. И вот, стоя на самом краю, Ричи посмотрел вниз. Ноги подкашивались и так и подмывало сделать шаг вперед. Чтобы забыть все. Раз. И. Навсегда. Но что-то не пускало. Прыгнуть хотелось, сами ноги тянули его вперед, что наконец оттолкнуться от земли и больше никогда не поднимать его тело. Больше не помогать Ричи опираться на них. Но что-то было не так.. То ли это были последние здравые клетки его головного мозга. То ли сердце, еще не полностью очерствело, и помнило хорошие моменты из этой такой реальной, но такой жестокой и до одури надоевшей жизни..***
Из пурпурного занавеса, его вытащила вибрация телефона. Который уже чуть ли не разрывался от количества эддиных сообщений. Было приятно, что этот "чертов Каспбрак" проявляет столько внимания, но Ричи отвечать на них почему то совсем не хотелось. Странно. Еще несколько дней назад, я бы не задумываясь отвечал на каждое его сообщение, но не сейчас. После пребывания под пурпурным занавесом, что-то менялось. Что-то блять серьезно меняло меня. Что происходит? Господи почему все опять стало настолько сложно? Настолько хреново? Ричи пролистал сообщения и его взгляд приковался к последнему – пусть и самому короткому но самому..самому пугающему: Эдди Обернись***
Он стоял на краю обрыва и смотрел своими пустыми, остекленевшими от слёз глазами вниз. Он не пытался как-то сдерживать их. Тозиер и так слишком уж долго держал их в себе. Сейчас же, наконец, появилась возможность вытащить все свои эмоции, позволить им захватить сегодня всего себя, чтобы позже больше не думать об этом. Не думать ни о чем. Но все же одна единственная мысль не покидала его голову с тех пор, как он сел в машину. С тех пор как он точно знал куда поехал. С тех пор как он встал на этот чертов край оврага. Смерть. Ветер завывал, иногда подталкивая его всё ближе и ближе – вниз. Он кричал, его голос срывался, но он не хотел останавливаться, он кричал и кричал до тех пор, пока в горле не начало саднить, и он совсем не выбился из сил. Он присел на край и достал обезболивающее. Зачем человеку, планирующему самоубийство обезболивающее? Немного странно? Да, может и так. Вот только, Ричи не хотел ничего чувствовать. Он хотел, чтобы вконец вся, эта поглощающая его столько лет боль, оставила его… Навсегда Чего же ты ждешь Рич? Еще шаг Всего лишь небольшой шаг и это все закончится. Навсегда, как ты и хотел. Не будь сопляком Ричи. Или Тозиер-старший был прав насчет тебя? Главное не оборачиваться.!..Или может все же обернуться? Последний раз посмотреть на этот чертов мир, эту чертову машину...Мама? Эта мысль стоила Тозиеру огромной ошибкой. Одна его нога уже свисала с оврага устремляя свой носок в эту бездну. Но стоило Ричи подумать о Мэгги, как его вторая нога подкосилась и предательски дернулась – Тозиер оступился. Встав на носок одной ногой, тело пыталось сохранить равновесие, но ничего не вышло. Тозиер полетел вниз, ощущая давление ветра в живот. Ричи не кричал. Он не мог сейчас издать ни звука. Его язык онемел, не желая произносить слова, поэтому его рот всего-лишь искривился в немом крике. Устремив глаза вниз, в темный и всепоглощающий мрак, представил Мэгги, и перед тем как кромешная темнота не заполонила собой всё пропустил свою, возможно самую последнюю мысль: Разве не этого ты хотел, Тозиер?