Братаны

Три дня между получением писем и утром, когда к ним должен был прийти школьный профессор, для братьев пролетели незаметно. Ведь приглашения из Хогвартса уже были у них, а это значило, что теперь мальчики могли с чистой совестью наслаждаться летом, беспечно бездельничая и вляпываясь в истории. В первый день они сгоняли на великах в Доркинг и устроили там небольшой пикник. На самом деле, в соседнем городке было так же скучно и безлюдно, как и в родном Литтл Уингинге, но за счёт смены обстановки самостоятельная поездка засчитывалась за целое приключение. По дороге обратно приключение стало остросюжетным — Дадли умудрился врезаться в столб, и если он отделался парой царапин на лице и разодранной кожей на ладонях, то велосипед мог спасти только ремонт. Во второй день они запускали воздушного змея, который ещё с прошлого лета валялся без дела. Всё прошло успешно, но на приключение не тянуло, даже после того, как Дадли грохнулся с дерева, пытаясь распутать зацепившуюся за ветку верёвку от змея. На третий день мама, по достоинству оценив тягу старшего сына к саморазрушению, разрешила им остаться дома. — Если бы знал, что так можно — ещё в первые дни каникул чего-то такого учудил бы, — заявил Дадли, как только двери за миссис Дурсль закрылись и братья остались в комнате одни. Они играли на приставке до позднего вечера, отвлекаясь только на еду. Ничего травмоопасного так и не произошло. Братья не один час провели строя предположения, как выглядят настоящие волшебники. Отращивают ли они длинные-длинные бороды, как Гэндальф и Саруман, или бреют лицо? Может, у них необычные причёски? Или они не стригут ногти и становятся похожи на грозных старух из сказок? А если они наводят ужас, как в сказках, может, и то, что они питаются младенцами, не так далеко от правды? Почему-то последнее предположение вывело миссис Дурсль из себя («Что вы ещё придумали?! Каких младенцев?! Чтобы я никогда такого больше не слышала! Моя сестра была ведьмой и, возможно, магия вскружила ей голову, но она никогда, слышите меня, никогда не стала бы причинять вред детям и есть других людей! Как и любой нормальный человек, будь он волшебником или нет! Это понятно?»), поэтому дальнейшие догадки мальчики продолжили строить за пределами слышимости родителей. А вот папа, который был на работе и не слышал про поедание детей, а, соответственно, не знал, что тему отличий при маме лучше не поднимать, сказал, что волшебники отличаются от нормальных людей полным отсутствием чувства стиля («Хочешь найти волшебника? Найди самого нелепо одетого человека в городе, и с высокой вероятностью он окажется колдуном»), за что и поплатился. Миссис Дурсль задала ему незабываемую взбучку. Нет, конечно, Петунья была полностью согласна с тем, что волшебники часто выглядели нелепо, но призыв кого-то искать ей совершенно не понравился. Дети были до ужаса любопытными и вполне могли начать поиски и отыскать кого-то странного, кто мог оказаться не колдуном, а хиппи, наркоманом или просто психом. Да и её мальчики, как бы не хотелось это признавать, были волшебниками. А в том, что они — самые красивые и хорошо одетые дети в Литтл Уингинге, Петунья была свято уверена. Наконец настало утро, когда к ним должен был прийти гость из волшебного мира. Пусть для братьев этот день был совершенно особенным, для всех остальных он по-прежнему оставался самым обычным понедельником. Поэтому мистер Дурсль после завтрака как всегда ушёл на работу, на прощание поцеловав жену и дав наставление детям не опозорить фамилию недостойным поведением. На прошлой неделе он снял со счёта кругленькую сумму (отправка детей в школу никогда не была дешёвым удовольствием), так что, даже с учётом всех «магических штучек», которые предстояло купить, подготовка мальчиков к школе не должна была вызвать затруднений. Миссис Дурсль всё утро прихорашивалась — сегодня она шла в гости к Ивон, местной сплетнице, с которой у неё сложились приятельские отношения. Конечно, сначала Петунья собиралась дождаться преподавателя из Хогвартса, чтобы удостовериться, что школа прислала кого-то хотя бы более-менее адекватного. Идти за покупками в магический мир ей не хотелось настолько, что даже мысль о детях не могла заставить её пересилить себя. Мальчики всеми силами пытались убедить маму, что и сами прекрасно справятся, но это не добавляло уверенности («И натворить мы под присмотром профессора ничего не сможем», — уверял Гарри. «Ага-ага, не сможем», — вторил ему Дадли, и у Петуньи возникало всё больше сомнений). Ровно в десять ноль-ноль в дверь позвонили. Братьям даже не пришлось бежать открывать — они настолько хотели посмотреть на настоящего взрослого волшебника, что последние пятнадцать минут караулили в коридоре, делая вид, что чулан под лестницей вдруг стал жутко интересным. На поверку присланный профессор оказался совсем не волшебником, а волшебницей, а волшебница — заместителем директора из письма. Минерва Макгонагалл оказалась высокой черноволосой женщиной в изумрудно-зелёной мантии. Одежда, хоть и выглядела довольно необычно, была по-своему стильной и уж точно не настолько нелепой, как нафантазировали братья. Возраст ведьмы определить было сложно: ей могло быть как тридцать пять, так и шестьдесят. Дадли больше склонялся к первому варианту. Он всегда был учтивым мальчиком и знал, что для женщин вопрос возраста — щекотливая тема. Уж лучше преуменьшить, чем попасть в неловкую ситуацию. Гарри никогда не слыл экспертом в отношениях, поэтому придерживался второго варианта. Из рассказов мамы ему было известно, что ведьма учила магии ещё его биологических родителей, так что ей определённо было не меньше пятидесяти. Когда мальчики провели профессора в гостиную, мама попросила их подняться к себе в комнату: ей нужно было переговорить с Макгонагалл наедине. Разговор получился крайне лаконичным, и уже через десять минут братьев позвали обратно. Хотя мама и выглядела немного недовольной, похоже, кандидатура сопровождающего её вполне устраивала. Перед уходом миссис Дурсль строго посмотрела на профессора Макгонагалл и сказала: — Надеюсь, когда я вернусь, стол будет выглядеть как стол, а чашки — как чашки, без всех этих ваших фокусов. Ведьма спокойно отразила колючий взгляд и ответила: — Разумеется, миссис Дурсль. Когда за Петуньей закрылась дверь, профессор посмотрела на мальчиков. — Обычно, когда я прихожу в семью маглорожденных, т.е. детей, оба родителя которых не обладают магическими способностями, я показываю им несколько заклинаний, после чего довольно сложно оспорить существование магии. Полагаю, раз вы уже знаете о магии, в этом нет необходимости? Мальчики синхронно кивнули, хотя им и хотелось посмотреть волшебную шоу-программу. — Но думаю, будет не лишним провести небольшую демонстрацию, — одними уголками губ улыбнулась профессор. В руке женщины появилась палочка. — Итак… — сказала профессор Макгонагалл, осматриваясь по сторонам. Сначала она направила кончик палочки в сторону стола, но потом, задумавшись, опустила его. — Чаще всего я превращаю мебель в какое-то животное или в другую вещь, но поскольку ваша мать ясно дала понять, что трансфигурация мебели не приветствуется… Оба мальчика выглядели разочарованными. Гарри бросил взгляд на брата и убедился, что тот собирается использовать аргумент «пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, мы маме ничего не расскажем», но не успел и слова сказать, как женщина что-то пробормотала и… ПРЕВРАТИЛАСЬ В КОШКУ! — Ого! Крутота какая! — моментально воскликнул Дадли, восторженно разглядывая полосатую кошку. — Это потрясающе, профессор! — обратился он к кошке, после чего задумчиво добавил: — Вы же меня понимаете? В ответ кошка усмехнулась (КОШКА! УСМЕХНУЛАСЬ! ОЧУМЕТЬ!) и кивнула, а через пару секунд на этом месте снова стояла профессор Макгонагалл. — Это было очень здорово! А мы так сможем? А когда? А вы всё понимаете, когда становитесь кошкой?.. Дадли тарахтел без умолку и с каждым словом скорость его речи становилась всё выше и выше. Он нервничал с самого утра, но очень старался сдерживать своё обычное поведение — кто знает, как незнакомый профессор отреагирует на непрекращающийся поток слов. Но вот плотину безмолвия наконец прорвало, и все переживания Дадли вместе с его неисчерпаемым любопытством вырвались на волю, многократно превышая обычный объём. — А в кого вы можете ещё превратиться? Только в кошку? Ну тоже неплохо, мне нравятся кошки. Я бы хотел превращаться в собаку. У нашей тёти есть бульдоги, они очень классные. Хотя… если можно только в одно животное, то, может, лучше во льва или в тигра. В пуму тоже можно. Или в рысь, например. У них ушки прикольные. Мы недавно были в зоопарке. Львы выглядят очень круто. А если символ Гриффиндора лев, то почему вы не превращаетесь во льва? А в кого тогда превращаются остальные деканы? Не превращаются? Но почему? Макгонагалл отвечала односложно, пропуская половину вопросов под потоком новых. Молчащий Гарри напряжённо слушал — пусть он ещё ни о чём не успел спросить, ему было интересно узнать как можно больше и об анимагии, и о школьных учителях. Поэтому Гарри был готов сбегать в гараж за строительным скотчем и заклеить Дадли рот: брата он всегда успеет послушать, а у профессора вряд ли хватит терпения и времени, чтобы не только обо всём рассказать, но и всё выслушать. — А волшебные животные бывают? Невероятно! И драконы тоже? И в Хогвартсе учат, как с ними обращаться?! Уверен, что магическая зоология и анимагия станут моими любимыми предметами! — Мистер Дурсль, — голос профессора, когда она обратилась к Дадли был абсолютно спокоен и, даже если болтовня и утомила женщину, ни по её тону, ни по её поведению этого сказать было нельзя. — И анимагия, и уход за магическими существами пусть и важные разделы волшебства, но далеко не единственные. В волшебном мире, как и в обычном, существует множество направлений для развития. В Хогвартсе вы будете изучать базовые предметы, а что-то более узкоспециализированное — уже после получения обязательного образования. К примеру, — Макгонагалл направила палочку на Дадли и произнесла что-то неразборчивое, после чего его разодранная два дня назад кожа начала заживать, и через пару секунд выглядела неповреждённой, — колдомедицину изучают в Академии при больнице св. Мунго. Конечно, с шестого курса можно выбрать факультатив в Хогвартсе, но чтобы стать целителем этих знаний будет недостаточно. Это касается и ухода за магическими существами. Конечно, в школе вы сможете многое узнать о драконах, но чтобы стать драконологом потребуется ещё лет пять учиться в заповеднике. Кстати, анимагию в Хогвартсе тоже не преподают, как отдельный предмет. Я веду факультатив для семикурсников, но чтобы на него попасть, нужно сдать СОВ по трансфигурации на «Превосходно». Дадли растерянно и, что удивительно, молча рассматривал зажившие руки, после чего перевёл взгляд на брата. Конечно, ему хотелось больше узнать и про драконов, и про драконологов, и про этих сов, которые стояли между ним и превращением в крутое животное, но сначала нужно было узнать самое важное: — Профессор, а вы можете вылечить шрам Гарри? Макгонагалл тоже посмотрела на него. Тонкий шрам в форме молнии сильно бросался в глаза. — К сожалению, нет. Не думаю, что и в больнице св. Мунго с ним смогут что-то сделать. Далеко не всё можно исправить с помощью магии, — женщина развела руками. Казалось, что её суровое лицо стало ещё более жёстким. — Мистер Дурсль, — ведьма обратилась к Гарри, — этот шрам остался у Вас после очень тёмного заклятия, применённого к Вам очень тёмным волшебником*, — казалось, она собиралась сказать что-то ещё, но передумала на полуслове. Гарри в ответ лишь невесело хмыкнул. Он никогда не любил свой шрам, привлекающий слишком много внимания (в целом против повышенного внимания он не возражал, но предпочитал, чтобы оно сопровождалось возгласами: «Смотри, это тот самый Дурсль, который написал контрольную на 110 баллов из 100!», а не «Смотри, какой у того парня шрам на весь лоб! Его что, во время грозы долбануло? Жестяк!»). Пусть он никогда и не думал вывести шрам магией, но теперь, когда оказалось, что это сделать нельзя, стало немного обидно. Тем не менее, времени унывать не было — сейчас у него появилась прекрасная возможность узнать свою собственную историю, и Гарри поспешил ею воспользоваться: — Профессор Макгонагалл, может, вы согласитесь задержаться на чашечку чая и рассказать побольше про этот шрам? Мама, конечно, пересказала всё, что знала, но… она обычный человек и не очень хорошо разбирается в том, что творилось в вашем мире. Профессор кивнула и Дадли тут же поинтересовался: — Чёрный, зелёный? — Чёрный, мистер Дурсль. Пока Дадли возился с заваркой, Гарри принёс печенье, конфеты и лимонный тарт, и поспешил помочь брату занести чай, молоко и сахар. Макгонагалл устроилась в кресле, Дадли сел на диване напротив неё, а Гарри примостился поближе к брату, на случай, если тот снова станет чересчур разговорчивым (и его нужно будет пнуть, чтобы тот не отвлекал профессора миллионом вопросов). Женщина отпила чай с молоком и начала рассказывать: — Ещё задолго до вашего рождения в нашем мире появился тёмный волшебник, который вскоре стал очень сильным и могущественным, возможно, самым сильным и могущественным в истории. Конечно же, он стремился к власти. Сначала он действовал тихо, набирая сторонников и с их помощью влияя на Министерство Магии, продвигая удобные ему законы. С каждым годом, когда последователей у него становилось всё больше, а его позиция всё сильнее крепла, он переходил к всё более и более жестоким методам борьбы. Он не гнушался убивать, запугивать, подчинять чужую волю, чтобы добиться цели. Когда война была в самом разгаре, он по какой-то только ему известной причине решил, что ему нужно убить ребёнка… и этим ребёнком были Вы, Гарри, — профессор обратилась к нему по имени, но, кажется, даже не заметила этого. — Он проник в ваш дом, который был под надёжной охраной, и убил… — женщина замялась. — Моих биологических родителей? — подсказал Гарри. — Да. Джеймс и Лили Поттер погибли, но когда он попытался убить Вас, у него ничего не вышло. Тот-кого-нельзя-называть исчез, а у Вас остался только шрам от заклятия. — Исчез? То есть он всё ещё жив, но никто не знает, где он? — немного испуганно спросил Дадли. — Никто на самом деле не знает, что с ним произошло. Тела так и не нашли, в доме обнаружили только его одежду. Кто-то считает, что он копит силы, кто-то уверен, что он мёртв. Последних большинство. — А почему его нельзя называть? Тем более, если большинство уверено в том, что он мёртв, — простодушно поинтересовался Дадли. — Во время войны он наложил специальное заклинание на своё имя. Если кто-то вслух называл его… — профессор замолчала, но после затянувшейся паузы всё-таки продолжила, — Волдемортом, заклинание определяло местоположение этого человека, и туда тут же аппарировало несколько сторонников Того-кого-нельзя-называть. Мгновенная смерть была лучшим, на что могли рассчитывать те, кто произносил это имя. Хотела бы сказать, что сейчас его называют так больше по привычке, но война была действительно чудовищной, и даже спустя десять лет это имя вселяет ужас в волшебников. Они закончили чаепитие в молчании. Профессор взмахом палочки «помыла» посуду и отправила её по своим местам. — Круто! — Дадли быстро перестроился с грустного настроя на весёлый. Он был рад сменить тему, потому что от истории о Том-самом-тёмном-волшебнике становилось жутковато. — А мы скоро так сможем? Будет прикольно, когда мама нас отправит убирать к себе за что-то, а мы взмахом палочки наведём порядок и сможем играть дальше. — Заклинание уровня третьего курса. Не хочу вас расстраивать, но во время каникул школьникам колдовать запрещено. Запрет снимается только после совершеннолетия. — Как так? — Дадли сразу всполошился. — Это совершенно несправедливо! Когда я буду совершеннолетним, то вряд ли буду жить с мамой. Зачем тогда убирать? После этого мальчики вспомнили о своих экспериментах с магией и рассказали об этом профессору, которая внимательно слушала, стараясь скрыть улыбку. — Профессор Макгонагалл, получается, если бы у нас что-то вышло, то мы бы нарушили закон? — Нет, — всё же улыбнулась ведьма. — Колдовство до поступления в Хогвартс считается магическими выбросами и никак не наказывается. Предвосхищая ваш вопрос, нет, колдовать волшебной палочкой, которую мы сегодня купим — запрещено. — Обидно, — заявил Гарри. — Очень, — поддержал его Дадли. — Что ж, молодые люди, мы почти готовы отправляться. Перед этим, мистер Дурсль, — она обратилась к Гарри, — если вы не возражаете, я хотела бы наложить на вас лёгкие маскировочные чары. Вы в нашем мире — знаменитость, и боюсь, что со всем вниманием, которое вам будут уделять, мы можем не справиться с покупками за день. — Я — знаменитость? Это из-за истории с Тем-кого-нельзя-называть? Но я же ничего не сделал… и вообще… Да и как они меня узнают? По шраму, да? — быстро затараторил Гарри, больше походя на брата, чем на самого себя. — Да, мистер Дурсль. Люди благодарны вам, несмотря на то, что вы были младенцем. Поэтому имя Гарри Поттера пользуется большим уважением. — Но… ведь я не Гарри Поттер, и не хочу им быть, — он нахмурился, но быстро добавил: — Конечно, можете меня заколдовать. Ведьма взмахнула палочкой, направленной на Гарри, и его цвет волос и глаз моментально изменились. — А почему шрам остался? — спросил Дадли. — Избавиться от магических увечий, даже на время, не так просто, как перекрасить волосы. Сейчас шрам видят только те люди, которые точно знают, что он есть. Вы его видите, я его вижу, если ваши родители сейчас вернутся домой, они его тоже увидят, в отличие от незнакомцев на улице. — Профессор Макгонагалл, а можно меня тоже замаскировать? — Зачем? — Ну за компанию… чтобы Гарри не чувствовал себя «особенным». Ещё один взмах палочки и Дадли превратился в жгучего брюнета с тёмно-карими глазами. — Профессор Макгонагалл, а можно… — Дадли замялся, — сделать меня чуть-чуть выше и немножечко стройнее? — И как Вы планируете примерять одежду, мистер Дурсль? — Извините, не подумал. — Бывает. Сейчас мы аппарируем в Лондон и окажемся недалеко от «Дырявого котла». Будьте внимательны, в будущем вы будете добираться туда самостоятельно. А поскольку магические способы передвижения для вас пока недоступны, это — единственный путь на Косую Аллею. — Что такое аппарация? И почему мы не сможем магически перемещаться? И что это за котёл такой? Это магическая кастрюля с пространственной дырой? — Дадли задал вопросы со скоростью пулемёта. — У волшебников есть несколько способов перемещения в пространстве. Аппарация — один из них. Кроме этого, есть ещё портключи, камины и летательные средства. Портключи одноразовые и для их использования требуется разрешение Министерства Магии. Они удобны при проведении массовых мероприятий или во время путешествий в другие страны, в остальных случаях ими пользуются редко. К каминной сети нельзя подключить магловский дом, а лететь в Косую Аллею через весь Лондон — это нарушение Статута Секретности. «Дырявый котёл» — это бар, во дворе которого есть выход на Косую Аллею. Гарри собрался подробнее расспросить о статуте, но Дадли успел вклиниться в разговор первым: — А что маги используют, чтобы летать? Это может быть… к примеру, мотоцикл? — Преимущественно — мётлы, но это может быть и мотоцикл, если его зачаровать. Самодельный летательный аппарат предварительно нужно зарегистрировать в Министерстве. Незаконное владение, а уж тем более использование такого мотоцикла карается штрафом, а в некоторых случаях и тюрьмой. Тон у профессора был такой строгий, будто мальчики держали на заднем дворе волшебный мотоцикл, который собирались скрыть от властей. Если бы это было так, они, конечно же, сразу поспешили бы его зарегистрировать. — Сейчас мы аппарируем в Лондон. Держитесь крепко, — сказала профессор Макгонагалл и протянула руки мальчикам, — и учтите, ощущения не из приятных. *Тёмной-тёмной ночью в тёмной-тёмной Годриковой Лощине на тёмной-тёмной улице в тёмном-тёмном доме Тёмный-Тёмный Лорд делал свои тёмные-тёмные делишки.