Хранитель

      Херово… как же херово…       Внутренности жгло огнём, тело выкручивало, а голову буквально разрывало на мелкие кусочки. Совсем как в тот раз, когда в его мозгах покопались грёбанные фашисты из «Инициативы». Может, это чип сбоит? Нет… по ощущениям скорее напоминает отходняк после дичайшего перепоя. Где он вчера успел так набраться?       Спайк дёрнулся, пытаясь разлепить веки, словно налитые свинцом, но даже это ему удалось не с первого раза. В склепе было едва светло: привычное освещение для раннего утра. Но глаза резало, зрение подводило — всюду плыли пятна, очертания предметов смазывались. Спайк зажмурился, прислушиваясь: никаких посторонних звуков, лишь издалека доносилось приглушённое щебетание пташек.       Однако что-то в этой тишине настораживало.       Он со стоном приподнялся на локтях. Осмотрелся. Вроде бы никого. Голова нещадно гудела, тело казалось ватным, неуправляемым. Так, минуточку. Какого чёрта он делает на полу?       Опять Истребительница со своими дурацкими запросами и желанием почесать кулаки об его физиономию? Нет… точно нет. Спайк напрягся, пытаясь вспомнить вчерашний день. Получалось плохо. Наконец, память неохотно озарилась образами. К нему заявился тот гондон с тростью — как там его? Дариан? Дориан? Даррен? А, похуй. Главное, он нёс всякую херню и швырялся им, как мячом.       Стоп.       Спайк осторожно провёл ладонью по рёбрам. Странно, вроде не сломаны… И одежда цела. Он что, снова бредил в пьяном угаре? Вполне возможно, если бы не одно «но»: галлюцинации не способны причинять реальные физические страдания.       Грудь внезапно обожгло, как будто за шиворот плеснули святой воды. Кровавый ад, что там такое? Спайк скользнул руками под футболку и тут же зашипел. Пальцы наткнулись на свежую рану, вызвав новый приступ боли. Стиснув до скрежета зубы, Спайк оттянул ворот и увидел на груди выжженную магическую печать округлой формы. Символы глубоко въелись в плоть, кожа обуглилась по краям, кое-где ещё сочилась кровь.       К горлу подступила тошнота. На нём поставили клеймо, как на какой-нибудь скотине! Печать и не думала заживать, нагло игнорируя вампирскую регенерацию. Ебать, неужели это правда?! Спайк будто вмиг протрезвел: голова перестала гудеть, зрение прояснилось, исчез шум в ушах. А демоническое обоняние явственно уловило чужой запах.       Он здесь не один.       Кто-то пристально следил за ним прямо сейчас.       Внутренности свело от внезапного осознания, что гондон с тростью всё ещё может находиться здесь.       Вскочив, Спайк увидел его сразу же: закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди, маг, или кем он там был, сидел на крышке саркофага, с неподдельным интересом наблюдая за ним. Плащ и трость лежали рядом.       — Доброе утро, Уильям.       Уильям… По какому праву он называет его так? По какому праву его заклеймил?       Спайк отшатнулся. Он зажмурился, изо всех сил желая, чтобы увиденное оказалось сном, пьяным бредом или игрой воображения. Этого просто не могло быть! Даже самый худший его кошмар меркнул в сравнении с тем, что сейчас происходило. Ибо какой-то хуй с горы решил, что он, мать его, Спайк обязан творить добро.       Открыл глаза.       Чёрта с два!       Реальность упрямо не хотела подстраиваться и менять ход событий.       Мудак по-прежнему манерно восседал на саркофаге в его чёртовом склепе.       — Ты что, ночевал здесь? — Спайк ляпнул первое, что пришло на ум.       — Наставник не может жить в лучших условиях, чем его подопечный. Это неправильно. Тут, конечно, пыльно, сыро и неуютно, но навести порядок можно за один день, — ну конечно, сам-то он выглядел бодрым и отдохнувшим, а с лица не сходила улыбка маньяка.       Спайка снова пробрало до мурашек. Хотелось выскочить из склепа и бежать без оглядки, но блядский рассвет сводил все шансы на побег к нулю.       — С чего начнём? — испытующе вопросил тот, многозначительно вскинув брови. — Продолжим наше веселье или мирно побеседуем?       Вот ублюдок! А по внешнему виду и не скажешь — обаятельный тип. Пожалуй, даже слишком. Твою ж мать… Спайк никак не мог отделаться от ассоциаций с борделями и шлюхами. Вот наряди выродка в платье, подштукатурь и от «любителей» не будет отбоя. Проблема лишь в том, что этот чокнутый на всю голову смазливчик оказался ещё и довольно мощным магом. Повезло так повезло… Как бы послать его подальше без ущерба для себя?       До Спайка только сейчас дошло, что он просто стоит и пялится на него с открытым ртом, как на второе пришествие. Нет, так не пойдёт, а ну возьми себя в руки, тряпка! Он сглотнул и осторожно начал:       — Послушай-ка. Дориан, так?       — Дерриан, — спокойно поправил он.       — Точно… так вот. Ты явно ошибся склепом. Я не тот, кто тебе нужен. Я разве похож на героя?       — Хранителя.       — Тем более. Давай ты выведешь клеймо, приятель, и мы тихо разойдёмся.       Маг хмыкнул. Видимо, предвидел подобную реакцию.       — Не так быстро, Уильям. Неужели ты всерьёз полагаешь, что Друсилла обратила тебя потому, что ты ей приглянулся?       — Моя Тёмная Принцесса любила меня, как могут любить только вампиры. Поэтому да, я ей приглянулся.       — Я уже понял, что тебе проще поверить во внезапную любовь вампирессы, чем в то, что ты — Избранный. Но позволь мне рассказать кое-что…       — Мне это не интересно, приятель.       Маг поморщился и продолжил:       — Ты заткнёшься и будешь слушать. Более столетия назад Друсиллу посетило видение о гибели Ангелуса от рук двух Избранных. Именно ты должен был стать очередным Хранителем, чтобы помогать Истребительницам уничтожать нечисть. Поэтому тебя выследили и обратили. Ангелус отлично понимал, что банальное убийство не решит проблему. В момент смерти Сила переходит другому кандидату, и тогда пророчество может сбыться.       — Отлично! Новый план: ты забираешь Силу и ищешь другого героя! Все в выигрыше. Так что, по рукам?       — Я не могу забрать её. Инициация прошла успешно. К тому же у меня сейчас нет времени искать нового кандидата. Твоё обращение имело и более глобальные последствия — Род Хранителей был уничтожен. Поэтому найти нового, как ты выразился, «героя» слегка проблематично. Зато у нас появилась возможность всё исправить.       У нас?! Всё исправить?!       Что за ебанная херня? Нет. Нет-нет-нет. Дру не могла так поступить! Тем более по приказу Ангелуса! Или… или могла?       Память некстати озарилась вспышками воспоминаний: Дру, обращающая его на улице Лондона со словами: «Твоё богатство находится здесь». Затем мягкие кошачьи прикосновения к его груди и голове. Её тёмные глаза — гипнотизирующие, манящие. Красивое бледное лицо в обрамлении чёрных локонов: «В твоём духе, в твоём воображении. Ты живёшь в мире, которого другие не могут себе даже представить». Тогда он прозрел, родился заново. Дру стала его второй матерью.       Ангелус, с брезгливостью и ненавистью избивающий за то, что по его вине семье приходится скрываться в угледобывающей шахте Йоркшира.       Проклятие Ангелуса душой за убийство цыганки и его уход из семьи.       Победа над первой Истребительницей во время Боксёрского восстания в Китае. Он так и не понял, что за предсмертные слова прошептала поверженная воительница.       Неоднократные столкновения с Дракулой, его старым противником. Несмотря на показушность и позёрство, графа было сложно одолеть. Но он всё же отобрал у него Дарлу и Друсиллу, натравив на Дракулу местный люд.       Убийство второй Истребительницы в метро Нью-Йорка.       Кровавая бойня в Праге и, наконец, приезд с Друсиллой в Саннидейл.       — Молчишь? — маг окинул его очередным колким взглядом.       Спайк вынырнул из водоворота воспоминаний, обратив на него внимание.       — Правильно, слушай. Потом всё пошло наперекосяк. Совет Наблюдателей уже открыто начал вести охоту на Тёмных магов. Ангелуса прокляли душой, ты убил свою первую Истребительницу, а мне самому почти столетие пришлось скитаться по разным континентам. Но я всё же нашёл тебя. Я проделал слишком долгий и опасный путь, поэтому отступать не собираюсь. Это ясно?       Спайк снова промолчал. Он едва держал себя в руках. Как же хотелось с силой заехать по этой наглой смазливой морде, чтоб аж кровь брызнула. Стереть с кривящихся губ самонадеянную ухмылку, сделать настолько больно, чтобы мудак захлебнулся собственным надрывным криком. А потом забить до смерти. Либо совместить приятное с полезным: медленно осушать и так же неспешно избивать, растягивая удовольствие. Но что самое паршивое, сукин сын, похоже, говорил правду. Спайк не чуял в его словах лжи.       — Кстати, как самочувствие?       Вот выблядок! Он ещё спрашивает!       — Бывало и хуже. Вчера, например, когда кое-кто переломал мне все рёбра.       Маг нехорошо усмехнулся:       — На будущее: не советую больше меня провоцировать подобным образом. Да и зря ты стараешься. Я не гей и уж точно не мальчик для утех.       — А по виду не скажешь, — не удержался Спайк. — Знаю одного такого, в Лос-Анджелес переехал. Тот ещё… не из ваших.       — Ну, Ангелуса я бы и сам в своё время уничтожил, попадись он мне в руки.       Спайк замер. Неожиданно… И, внезапно, любопытно.       — С чего вдруг?       — Ангелус не только сорвал твою инициацию, он ещё и убил десятки людей, направляя Гильдию и Совет по ложному следу. Не пощадил даже детей, поганая мразь. Сжёг бы его заживо, на месте. Теперь достаточно интересно, да?       — Скажем так, ты привлёк моё внимание. Минут на пять.       — Думаю, ты скоро окончательно придёшь в норму. Я немного погорячился, поэтому подлечил тебя.       Спайк приподнял левую бровь.       — Ты ещё и целитель?       — Нет, конечно. Есть соответствующие исцеляющие заклинания, их могут использовать все маги моего уровня. Хотя у твоего демона отличная регенерация, возможно, и не стоило вмешиваться, — он замолчал, видимо, собираясь с мыслями.       Затем мудак соскочил с насиженного места. Спайк наблюдал за ним, отмечая про себя незначительные на первый взгляд детали: как легко он спрыгнул, как вальяжно потянулся, разминая конечности. Как примостил свою задницу на край крышки саркофага и упёрся руками. Вот вроде бы и дрыщ, а тело явно тренированное, гибкое, рельефное. Любопытно, насколько мудак силён физически, насколько вынослив? И сколько понадобится ударов, чтобы свалить его с ног?       — Значит так, — продолжил маг. — Предлагаю забыть о неудачном знакомстве. Слишком многое пошло не по плану. Я не планировал причинять тебе дополнительную боль. Но ты обладаешь просто невероятным талантом доводить любого до помешательства. Терпение явно не твой конёк.       — И не твой, — брякнул Спайк.       — Соглашусь. Мне тоже придётся в чём-то уступать. Просто ты стал абсолютно другим. А я ведь помню тебя совсем маленьким.       — А я, например, увидел тебя вчера впервые.       — Ты просто забыл, — мягко ответил маг, и в его глазах проскользнуло сочувствие. — Тебе было всего пять. Отца-то хоть помнишь?       — Смутно, — неохотно отозвался Спайк.       Откуда этому гондону с тростью столько всего известно? Он что, и правда дружил с его отцом, который скрывал свою сущность Тёмного мага? Кровавый ад! Если это правда, то у Высших сил отличное чувство юмора. Ладно, посмотрим, что он вывалит дальше.       — Так… что с ним произошло?       Маг с готовностью кивнул, будто всё время ждал этого вопроса.       — Ричард, как и многие, стоял у истоков Гильдии Чёрного Дракона. Она была основана осенью в тысяча восемьсот пятьдесят пятом году, объединив магов и существ, сила которых так или иначе имела тёмное начало. Думаю ты и раньше о ней слышал.       — Слышал. От того же Ангелуса. Так что там с папашей?       — Одним злополучным вечером Ричард в компании других согильдийцев отправился на переговоры с представителями влиятельного демонического клана. Предполагаемая мирная встреча обернулась смертельной ловушкой. Я бы не хотел вспоминать подробности… Твой отец умер на моих руках. Перед смертью он взял с меня обещание присматривать за тобой. Поэтому, когда выяснилось, что ты станешь следующим Хранителем, а я, соответственно, Наставником, решил лично взять под контроль твою безопасность. К несчастью, Ангелус оказался умнее.       — И теперь ты ищешь способ загладить вину? — Спайк не упустил возможности уколоть мага, царапнуть за живое.       Однако тот не поддался на явную провокацию.       — Да, ищу. Но главное — хочу напомнить тебе, кем ты являешься на самом деле.       — Я и так знаю, кто я. Может, ты слишком много на себя берёшь?       — И кто же ты? — медленно проговорил он, словно перекатывая на языке слова. — Вампир? Безжалостный убийца? Ты это хотел сказать?       — Отъебись! — Спайку внезапно стало всё равно, как ебучий гондон отреагирует. Да пусть хоть убьёт, но слушать дальше он не намерен. — Что ты хотел услышать? Что я тайно мечтаю творить добро во имя милых щенят и Рождества? Спасать людей от больших злодеев? Да если б не ебанный чип в голове…       — Отъебаться, значит… Ах, вот оно что! Твой модификатор поведения. Вот, о чём ты постоянно думаешь! — маг оттолкнулся от саркофага, направляясь к нему.       Спайк невольно попятился назад, не зная, чего сейчас ожидать от ублюдка.       — Хорошая новость для тебя, Уильям, — прошипел он, глядя прямо в глаза. — В твоей голове больше нет чипа.       — Как это нет? — переспросил Спайк. — Кровавый ад, так вот откуда ощущения, как после внедрения чипа! Долбанный мудак ковырялся в его голове! — Что… что ты со мной сделал?       — Я удалил модификатор. С помощью древнего артефакта, пока ты был без сознания. Не спрашивай почему. Скажем так, на то были веские причины. Но теперь…       Маг подошёл к нему вплотную и ткнул пальцем в грудь:       — Теперь ты можешь спокойно вернуться к прежней жизни. Ты ведь сам избрал этот путь, хотя получил шанс изменить судьбу. Слушай и запоминай: когда местная Истребительница застукает тебя за очередной жертвой, меня не будет рядом. И, несмотря на обещания, данные твоему отцу, я и пальцем не пошевелю, чтобы помочь. Как только твой прах осядет на землю, освобождённая Сила Хранителя перейдёт к другому. И я уверен, он будет в разы достойнее.       С этими словами он круто развернулся, подхватил плащ, трость и вышел из склепа, громко хлопнув дверью.       — Ну и катись тогда к чёрту! — выкрикнул Спайк, зная, что маг ещё не успел далеко отойти и должен услышать.       Однако тот не вернулся.       — В разы достойнее, — зло передразнил он. — Гондон с тростью! Блядский сукин сын!