Власть и контроль

      Где она?       Драко нёсся по коридору, небрежно расталкивая младшекурсников, которые то и дело попадались на его пути. Их звонкие возгласы, полные возмущения, обрывались на полуслове — в страхе дети отскакивали к стене, страшась холода и гнева, что отражались в его глазах. Драко не обращал на них внимания. Его взгляд был устремлён в конец коридора — туда, где за поворотом находился тупик.       Оставаться посреди коридора было плохой идеей — он остановился у ниши, опёрся о стену и вытащил кусок пергамента из кармана мантии.       Бумага выглядела потрёпанной и изношенной. Его взгляд впился в тусклые чернильные линии, составляющие карту, начертанную с помощью привязывающих к предмету чар. Чёрная отметка на пергаменте, в которой он узнал условное обозначение себя, находилась возле заброшенного кабинета истории магии. Проблема заключалась в том, что искомой красной точки нигде не было, и он не мог понять, почему.       Малфой перекусывал в гостиной Слизерина, когда почувствовал, как свёрток в его кармане начал нагреваться — на одном из участков пергамента что-то происходило. Выскочив из подземелий, Драко бросился на седьмой этаж. Преодолевая многочисленные коридоры замка, он следил за тем, как красная точка медленно сокращала расстояние до чёрной. Он уже было приготовился к неожиданной встрече, как вдруг красная отметка исчезла в нескольких шагах от того места, где находилась чёрная. Его любопытство разгорелось с новой силой.       Почему она исчезла? Неужели здесь находилось пристанище Гриффиндора? Или его теория была неверной, и сегодня он наконец узнает правду? Он сгорал от предвкушения, хоть и не знал, как долго ему придётся просидеть здесь в ожидании её появления, если она вообще появится.       Задумавшись о маскировке, он применил дезиллюминационные чары. Малфой не продумал свои дальнейшие действия, но был более чем готов импровизировать — если для того, чтобы избавиться от неё, ему нужно провести здесь несколько часов, он так и поступит.       На удивление ждать пришлось недолго. Скрип двери разорвал тишину пустого коридора. Драко оставался стоять неподвижно, выжидая удачный момент. Отсюда был только один путь, которым она могла пойти, и он лежал как раз в его направлении. Спустя несколько секунд послышался шелест мантии и звук быстрых шагов, приближающихся к нему.       Малфой позволил ей пройти на пару шагов дальше того места, где стоял сам, после чего схватил её со спины и оттащил назад. Бесполезный вопль девушки остался никем не услышанным — он зажал ладонью её рот и успел сдержать собственный крик, когда она неожиданно вонзила зубы в его палец. Сопротивление оказалось безуспешным — ему всё же удалось прижать Грейнджер к стене.       — Кто ты? — прошипела она, как только он освободил ей рот. — Гарри?       — Так, значит, мои подозрения были верны, и ты сохнешь по Поттеру?       — Малфой, — её низкий голос был пропитан неприязнью.       Драко прекратил действие скрывающих его чар и ухмыльнулся.       — Грейнджер.       — Не мог бы ты отойти от меня? — Её ладони оттолкнули его грудь от себя.       Ему удалось застать её врасплох, и Драко был не намерен упускать такой шанс. Она слишком долго водила его за нос. Тех дней, недель, месяцев, что он потратил на ожидание ответа, было достаточно. Гнев, питающий его всё это время, закипел с новой силой.       — Это место такое уединённое, не считаешь? — он упёрся руками по обе стороны от её головы и придвинулся ближе. Она вздёрнула подбородок. Её ладони снова оттолкнули его, однако он и не подумал сдвинуться с места.       — Отвали.       Храбрости в голосе девушки было столько же, сколько нарастающей тревоги в карих глазах.       Его ответ был прост.       — Нет.       Грейнджер встретилась с ним взглядом.       — Чего ты хочешь?       Резкий смех заставил её подпрыгнуть.       — У тебя совсем не получается прикидываться дурой, Грейнджер. Как можешь ты, ходячая библиотека, не догадываться, что мне нужно?       — Не понимаю, о чём ты, — его настойчивость её забавляла. — Перестань уже преследовать меня и оставь нас всех в покое.       Посчитав этот момент подходящим для манёвра, она одним движением ударила его под рёбра и рванула в сторону коридора. Сила, которую Грейнджер вложила в удар, была впечатляющей, но не достаточной для того, чтобы освободиться.       — С радостью, — с трудом устояв на ногах, прошипел он. — Но сначала ответь на вопрос. Итак, что ты здесь делала?       — Ничего.       Драко улыбнулся, придвигаясь ещё ближе.       — Что ты себе позволяешь? Немедленно отойди от меня.       Возмущение, которое испытывала Гермиона, могло бы пригвоздить к месту любого, оказавшегося на месте Малфоя. Но не его.       Словно испытывая её терпение, Драко наклонился ещё ниже — так, чтобы их глаза оказались на одном уровне. Его руки скользнули вниз по стене, прижимаясь к её шее. Она попыталась вывернуться, когда почувствовала, как его пальцы легли на сонную артерию.       — Я закричу, — прошептала она. — Только попробуй, и ты пожалеешь об этом.       — Всё, о чём я прошу тебя, — это рассказать, что ты там делала, — продолжил он, медленно накручивая прядь её волос на палец. — Давай, Грейнджер, и, клянусь, больше никогда тебя не побеспокою.       С трудом удержавшись от того, чтобы демонстративно закатить глаза, Гермиона не придумала ничего лучше, чем ответить:       — То, что я там делала, не стоит того времени, которое ты потратишь на этот разговор.       Он усилил давление на её шею, заставляя девушку вздрогнуть.       — Это уже мне решать.       — Прекрати, — произнесла она, предприняв очередную безуспешную попытку вырваться.       В освещающей нишу дорожке теплого света её глаза приобрели неестественно тусклый оттенок, обрамленный спускающейся до самых губ тенью от длинных темных ресниц. Удивительно, как точно их отрывистая дрожь вторила каждому нервному вздоху, как тяжело её легкие вбирали воздух и как едва заметно при этом размыкались её губы. Замерев, он наблюдал за танцующей на её лице тенью и движением подрагивающих губ, словно зачарованный. Малфой мог бы поклясться, что слова, которые звучали как его собственные, были продиктованы ведьмой, что стояла напротив, если бы не стойкое ощущение, как фраза сама родилась на языке:       — У тебя самые красивые губы, которые я когда-либо видел, Грейнджер.       Какого чёрта?       Драко был скорее поражён собой, чем смущён, впрочем, как и Грейнджер, хотя та и старалась не показывать этого. Получалось у неё это посредственно: в одно мгновение её тело вытянулось в струну, а глаза распахнулись так, словно он не только выдал сомнительного содержания фразу, но и начал при этом исполнять чечётку.       При других обстоятельствах он без сомнения вслед за этим добавил бы что-нибудь обидное, но сейчас ему было не до шуток. Один факт того, что он не знал, действительно ли это имел в виду или просто произнёс первое, что пришло в голову, лишь бы ей стало не по себе, вгонял его в ужас. Но ужас испытывала и она — парализованная непониманием и своим положением, Грейнджер перестала оказывать сопротивление, словно это больше не имело значения. Осознав уникальность этого момента, Драко заставил себя сосредоточиться на причине, по которой до сих пор находился здесь. Всё это время она водила его за нос, заставляла бегать за собой как ищейку и вот к чему это привело. Его руки устремились к её шее — всё произошло так быстро, что он не успел заметить, в какой момент решимость действовать взяла верх над первоначальным планом.       — Отойди от меня, — повторила она сквозь стиснутые зубы, вновь ударяя его в грудь.       Гермиона не знала никого, к кому могла бы испытывать столько же злости и отвращения. До этого момента она и представить не могла, что может так ударить человека. На этот раз силы не подвели — не выдержав напора, Малфой отступил, позволяя девушке выдохнуть от облегчения.       — Я так же, как и ты, хочу, чтобы всё это как можно скорее закончилось, — её непоколебимость давно вывела его из себя. Это будет его не первая попытка и её последний шанс. — Расскажи мне о том, о чём я прошу, и больше ты меня не увидишь.       Она не ответила, и Драко начал задумываться, есть ли смысл продолжать это дешёвое представление. Он посмотрел на Грейнджер, словно пытаясь найти ответ в очертаниях её лица и заметил, как что-то переменилось. Она явно о чём-то задумалась.       — Я читала, ясно? — выпалила на одном дыхании. — Я не хотела проводить большую часть дня среди остальных в библиотеке, поэтому оборудовала для себя комнату, чтобы в одиночестве заниматься там домашними заданиями. Это секрет, и до этого момента кроме меня о ней никто не знал.       Драко почти ей поверил. Почти. Он потратил слишком много времени на то, чтобы изучить её достаточно хорошо, чтобы понять, насколько легко ей удаётся придумывать подобные уловки.       — Думаешь, я поверю в эту чушь, когда при тебе нет даже сумки? — резкость в его голосе выдавала накопленное за все время разговора раздражение.       — Она в той комнате. Я собиралась на кухню за едой и хотела вернуться сюда позже.       — А твоя палочка?       — В сумке.       Он фыркнул.       — В следующий раз ты подумаешь дважды, прежде чем решишь оставить её в сумке, не так ли?       Гермиона посмотрела на него. Опять эти слова. В следующий раз. Она пережила эти две относительно спокойные недели и позволила себе расслабиться, понадеявшись на волю случая. Огромная ошибка с её стороны, которую она больше никогда не совершит; но на данный момент имеет значение только один факт — нельзя допустить, чтобы Малфой вошёл в эту комнату.       — Не сомневайся.       Он не сомневался. Понимание того, что шанса разоблачить Грейнджер может ему больше не выпасть, набатом ударило в голову. Окинув пронзительным взглядом коридор, Малфой указал в сторону двери, на выходе из которой была замечена девушка.       — Покажи её мне.       Не обращать внимание на подступающую к горлу панику Гермионе становилось всё сложнее. Если он сделает в эту комнату хотя бы шаг, всё будет кончено.       — Я не завтракала, — первое, что пришло в голову. — Позволь мне сходить перекусить на кухню, а потом я вернусь и всё тебе покажу.       Его рот искривился в кривой ухмылке; он вытащил из кармана зелёное яблоко и протянул ей.       — Этого тебе на ближайший час будет достаточно.       Тон его голоса, выражение глаз — весь его вид искрился от предвкушения скорой победы.       Сковывающий ужас проник в каждую клетку её тела. Он знает.       Драко снова предложил ей яблоко, и она осторожно к нему потянулась.       — Отведи меня в эту комнату, — нетерпеливо произнёс он. — Мне интересно её посмотреть.       Она взяла яблоко и медленно побрела к нужной двери, собираясь с мыслями. К этому времени члены ОД уже должны были покинуть комнату, как того требовали правила. Если это так, то они все в безопасности. Гермиона почувствовала прилив уверенности, которая начала постепенно возвращаться в её тело.       Скрип старой двери заставил девушку замереть. Она с опаской заглянула внутрь и, беззвучно выпустив воздух, зашла в комнату. Перед ними предстало совершенно пустое помещение, к удовлетворению Гермионы и одновременно её сожалению. Всего на секунду она представила своё удивление при виде толпы знакомых лиц, оборачивающихся на их появление в комнате, радость Малфоя от раскрытия тайны и потрясающий «Обливиэйт», преподнесённый ему в качестве подарка за все потраченные ради этого момента месяцы.       Скрип половиц вырвал девушку из мыслей и заставил вспомнить о преследователе в паре шагов от неё. Острый взгляд Малфоя очерчивал комнату, не упуская ни одной детали: от книг, расположенных на стеллажах вдоль стены, до мебели и элементов декора. Он был так занят проверкой комнаты, что не заметил, как Гермиона одним движением достала заколдованный галеон, с помощью которого члены ОД держали связь друг с другом, и отправила короткое сообщение:       «На помощь».       Стараясь не привлекать внимание, она мельком оглядела помещение, надеясь не заметить ничего, что могло бы вызвать подозрения Малфоя.       — Зачем тебе такая большая комната? — вопрос, который она ожидала меньше всего.       Гермиона не понимала, как человеческое сердце могло биться так предательски громко.       — Открытое пространство помогает мне не отвлекаться на посторонние мысли и сосредоточиться на учёбе.       — Где твоя сумка?       Это было похоже на допрос, где Гермиона выступала явно не в роли следователя. Она прищурилась.       — Что, собираешься обыскать меня?       — Тебе есть что скрывать?       Пальцы Гермионы вцепились в яблоко. Она стиснула зубы, стараясь не усугублять и без того напряженную ситуацию.       — Нет.       — Тогда принеси мне свою сумку.       По пути за сумкой, Гермиона успела несколько раз мысленно перечислить все вещи, которые могли там находиться. Не припомнив ничего из того, что могло бы хоть косвенно быть связанным с ОД, она, довольная своей рассудительностью, с непринужденным видом положила сумку на стол.       Она не удивилась, когда Малфой, добравшись до содержимого сумки, первым делом принялся неторопливо пролистывать все книги и пергаменты. На его месте она бы поступила также, вот только уже бы на третьем свитке бросила это занятие, осознав его бесполезность. Но Гермиона не жаловалась на невежество Малфоя и продолжала надеяться, что непримечательность содержимого сумки усыпит его бдительность. Вспомнив о мнимом голоде и фрукте, всё еще находившемся в её руке, девушка с резким хрустом врезалась зубами в яблоко. Малфой оглянулся, едва скрывая раздражение: она и сама удивилась, насколько громко ей удалось напомнить ему о своём присутствии. Кажется, Малфой и сам понял, каким непродуктивным было его занятие — напрягшись, он одним движением вытряс всё, что покоилось на дне, и начал поочередно проверять содержимое маленьких карманов.       — Только не пугайся моих женских вещичек, — небрежно обронила она, когда он сделал паузу, расстегнув молнию на одном из внутренних карманов. Чтобы скрыть свою улыбку, она снова откусила яблоко и продолжила наблюдать за тем, как непринужденно он закрыл его и на мгновение замер, потирая залепленное остатками красных пятен лицо.       Затем он подошёл к книжным шкафам, просматривая выстроенные в ряд книги. Что он ищет?       — Почему так много книг по защите от тёмных искусств?       Она ожидала от него более оригинального вопроса, чем этот.       — Новый профессор крайне некомпетентен, приходится разбираться самостоятельно.       — Следи за словами, — предупредил он и уставился на пол, словно пытаясь выискать в нём хоть что-то, подтверждающее его теорию.       — Ты закончил играть в детектива? — спокойно спросила она, чувствуя зарождающееся внутри чувство победы. — Я всё ещё голодна, одним яблоком довольно тяжело насытиться, — метким движением Гермиона отправила сердцевину яблока в мусорную корзину. Огрызок с громким лязгом приземлился на металлическое дно, выводя Малфоя из транса — он быстро сократил расстояние, его лицо исказилось от ярости.       — Ты снова лжёшь.       Он не мог ошибиться. Все ответы должны были оказаться в его руках в ту же минуту, как он получил доступ к этой комнате. Драко ни за что не поверит, что всё это время охотился за призраком собственной паранойи.       Гермиона состроила удивлённый вид.       — Я? — положила руки на бёдра, выпрямляясь. — Думаешь, можно наесться одним яблоком?       Это всё она. Ей вновь удалось обвести его вокруг пальца, посадить на крючок, пережевать и не подавиться. Будь он проклят, если это повторится снова — его рука со злостью столкнулась с горлом девушки и толкнула её к стене. Это не было похоже на тот порыв в нише — сейчас его пальцы, подобно острию ножа, вонзились в тонкую кожу и точно не намеревались отпускать.       — Это нечестно, — ухмыляясь, произнесла она. — Отдай мне палочку и сразись на равных, а не поступай в очередной раз как трус.       Он был для неё до смерти тошнотворен. Слишком долго у неё не было возможности дать отпор, и сегодня он поймёт, что с неё достаточно.       Её слова подогрели в нём новую порцию гнева, который Малфой обрушил, врезав кулаком по стене.       — Мусор, — смакуя каждую букву, произнёс он. — Это то, что ты есть, грязнокровка. Ты — паразит, уничтожающий всё, что еще не было испорчено такими, как ты.       — Твои слова для меня ничего не значат, — прошипела она в ответ, и его лицо исказилось от ярости.       Хватка на шее усилилась. Гермиона пыталась вырваться, пихая его руками.       — Я сломаю тебя, — выдохнул он. — Обещаю.       Она никогда не принимала его всерьез до сегодняшнего дня. То, с какой уверенностью он чеканил каждое слово, заставило её вздрогнуть. Гермиона вытянула руку и попыталась призвать свою палочку, но заклинание было прервано его мимолётным движением. Она не могла дышать. Мысли проносились в голове с бешеной скоростью.       Он собирается убить меня.       — Остановись, — прохрипела она. Гермиона видела лишь чёрные пятна, расплывающиеся перед глазами. Она попыталась снова оттолкнуть его и ещё раз найти свою палочку, но сил уже не хватало. Девушка в отчаянии потянулась в сторону того места, где должна была лежать палочка, по щекам потекли слёзы.       Внезапно прозвучал громкий взрыв. Скользя по стене и сильно кашляя, она с трудом заставляла себя оставаться в сознании. Все мысли заглушала сковывающая шею боль.       Кто-то кричал — Гермионе показалось, что она узнаёт этот голос. Слова спасителя растворялись в бешеном грохоте пульса, ритмично бьющего по вискам. Девушка снова закашлялась, когда попыталась выровнять дыхание; она соврёт, если скажет, что эта боль была не самой сильной, что ей удавалось когда-либо испытывать. Она встала, почувствовав прилив крови к голове, и, покачиваясь, схватилась рукой за край стола.       У стены, где минутой ранее находилась дверь, стояла профессор МакГонагалл с вытянутой палочкой. Взгляд женщины тревожно бегал по комнате, пока не остановился на Малфое.       — Как вы смеете нападать на студента! — она подошла к Малфою, которого взрывной волной опрокинуло на спину. Ноздри профессора раздулись, а щёки покраснели от гнева. Приблизившись, она обезоружили его, призвав палочку.       Драко посмотрел на неё.       — Я подчиняюсь приказам директора, профессор. Грейнджер спровоцировала меня.       — Это не оправдывает вашего зверского поведения, мистер Малфой. Сто очков со Слизерина за нападение на ученика, — профессор резко выдохнула, переводя дыхание. — За все годы преподавания я не видела столь жестокого проявления силы от студента в стенах школы. Как далеко вы бы зашли, если бы я не пришла вовремя?       Малфой ничего не ответил, но этого и не требовалось: его действия могли привести лишь к одному исходу.       — Я поставлю на рассмотрение вопрос о вашем исключении.       МакГонагалл подошла к Гермионе и коснулась её плеча.       — Мисс Грейнджер, с вами всё в порядке?       — Да, профессор, — каждое слово отдавало болезненной резью в горле.       — Вы уверены? — МакГонагалл внимательно изучала следы, расцветающие на шее девушки.       Гермиона кивнула.       — В моё отсутствие произошло что-нибудь ещё, о чём мне следует знать?       — Ничего подобного, профессор.       — Хорошо. Вы должны отправиться в лазарет. Я сама отведу вас туда.       — В этом нет необходимости, профессор, — мысль о том, чтобы провести остаток дня в Больничном крыле не приводила её в спокойствие.       — Я должна сопроводить вас на случай, если по дороге встретиться Инспекция, — начала настаивать профессор. — Они не станут разбираться, по какой причине вы находитесь в коридоре одна во время занятий. Впрочем, вся их деятельность возмутительна, — продолжила она. — Для меня не имеет значение, какое разрешение им дало Министерство. Я не допущу насилия в отношении моих студентов.       — Уверяю, профессор, со мной всё в порядке. Это не стоит вашего беспокойства.       МакГонагалл ещё раз внимательно осмотрела её.       — Хорошо. Я навещу вас позже, — профессор перевела взгляд на Драко; в её глазах поселилось столько холода, сколько хватило бы для того, чтобы заморозить всю эту комнату.       — Следуйте за мной.       Гермиона смотрела им вслед. МакГонагалл пошла первой, а Малфой последовал за ней; перед тем, как скрыться за дверью, он обернулся, чтобы посмотреть на Гермиону. Она ожидала увидеть ненавидящий и прожигающий насквозь взгляд, но его лицо было пустым, и это её напугало. По спине пробежал холодок.       «Я сломаю тебя».       Гермиона боролась с тревогой, которая заставила её тело предательски содрогнуться.       Удачи в выполнении своего обещания за пределами школы.       К счастью, МакГонагалл поспела на помощь вовремя. Это было чудо, что их застала она, а не Амбридж, иначе Малфою всё сошло бы с рук, а она бы посещала отработки минимум до конца месяца, не говоря уже о возможности обнаружения штаба ОД.       Амбридж всё равно узнает об этом, — злость, которую Гермиона испытывала к женщине, заставила быстро собрать вещи и как можно скорее покинуть Выручай-комнату, чтобы больше не думать о произошедшем. Она собиралась вернуться в башню Гриффиндора, но боль в горле заставила её изменить планы и всё же направиться в больничное крыло. Мадам Помфри дала ей несколько снотворных зелий, мазь от синяков и успокаивающую настойку. Целительница не задавала много вопросов, и Гермиона была за это безмерно благодарна.       В гостиной Гриффиндора никого не было. Гермиона прошла вглубь комнаты, обращая внимание на часы.       Ну, конечно. Ужин почти закончился. Неужели меня не было так долго?       Она надеялась, что Гарри и Рон принесут немного еды — ей так и не удалось пообедать, а сейчас для похода на кухню совсем не осталось сил. Гермиона села в своё любимое кресло и решила подождать.       Должно быть, она уснула, потому уже, как ей показалось, через минуту кто-то разбудил её, тряся за плечо.       — Гермиона, просыпайся, — услышала она голос Рона.       Она открыла глаза и вздохнула, усаживаясь на кресле. Увидев Гарри и Рона, Гермиона мгновенно подскочила и бросилась в их объятия. Удивлённые, ребята обменялись взволнованными взглядами.       — Где ты была всё это время? — спросил Гарри. — После того, как ты ушла из Выручай-комнаты, мы с остальными продолжили заниматься, но заподозрили неладное, когда спустя установленное время ты так и не вернулась.       — Мы начали подозревать, что тебя, поймали, поэтому отменили занятие, а сами пробрались в офис старой жабы, чтобы вытащить тебя, — добавил Рон. —Знала бы ты, как мы обрадовались, когда тебя там не оказалось. Мы волновались.       Она знала, что всегда могла положиться на друзей, поэтому на этот раз не собиралась оставлять произошедшее в тайне.       Гостиная постепенно заполнялась студентами, возвращающимися с ужина.       — Нам нужно поговорить наедине, — оглядываясь по сторонам, Гермиона повела ребят вглубь гостиной. Не теряя времени, она начала рассказывать обо всём, что случилось, начиная от встречи в коридоре и заканчивая разговором с профессором МакГонагалл. Вспоминать о том, что ей удалось пережить, было тяжело, и дело было не в стойкости воспоминаний.       — Сейчас с тобой всё в порядке? — спросил Гарри, когда она закончила свой рассказ. Его глаза в беспокойстве бегали по лицу девушки.       — В целом, да. Всё благодаря мадам Помфри.       — Я всегда говорил, что он трус, — Рон сжал кулаки, вскидывая голову. — Только трус вступает в борьбу с тем, у кого даже нет палочки.       — Будь вы на равных, от него бы и мокрого места не осталось, — согласился с другом Гарри. — Помните тот удар на третьем курсе? Он бегал от неё еще несколько месяцев после этого.       — Такие мерзкие люди как он всегда думают, что они лучше остальных и втихаря творят подобное дерьмо, — только у Рона получалось сквернословить и удивительным образом не вызывать у Гермионы раздражение. — Я стану самым счастливым человеком на свете, когда доберусь до него и набью ему морду.       Гермиона с горечью улыбнулась.       — Возможно, твоя мечта исполнится, когда мы увидим его снова. Но это будет не скоро, — ей хотелось верить, что по крайней мере сейчас, пока идут разбирательства, она в безопасности.       — Подумать только, — едкое злорадство Рона приятно покалывало уши, — прямо сейчас Малфой скорее всего покидает Хогвартс. Не знаю как остальные, но я по нему точно скучать не буду.       — И я, — согласилась Гермиона, а затем положила на подлокотник булку, которой любезно поделились друзья. — Я только волнуюсь о том, что Амбридж может обернуть всю эту ситуацию против нас, выставив меня виноватой.       — Она не сможет, — уверенно заявил Рон. — На нашей стороне МакГонагалл.       — Я знаю, но когда дело касается Малфоя, то ни в чём нельзя быть уверенными. Один его отец чего только стоит.       — Почему бы нам не пойти и не поговорить с МакГонагалл прямо сейчас?       — Нельзя. Комендантский час, помнишь?       — Но у нас есть мантия Гарри!       — Послушай, — продолжила Гермиона, освобождая руку, чтобы помассировать горло, — это был долгий день. За одну ночь ничего не изменится, и мы сможем встретиться с профессором завтра. Кроме того, всё, что я хочу сейчас — это пойти спать. Поговорим с ней завтра после занятий, хорошо?       Ребята кивнули, понимая, что она была права.       — Тогда до завтра, — произнёс Гарри, поднимаясь на ноги. — Мы можем пойти с тобой в больничное крыло, чтобы мадам Помфри ещё раз осмотрела твою шею, — его глаза бегали, беспокойно осматривая синяки, опоясывающие горло девушки.       — Не стоит, — ответила она, закрывая посинения волосами. — Они уже начали исчезать.       — Тебе что-нибудь нужно?       Гермиона улыбнулась.       — Нет, просто идите спать.       Она пожелала друзьям спокойной ночи и поднялась по лестнице в спальню. Зелья стояли на прикроватной тумбочке — Гермиона приняла их и поспешила в ванную, желая смыть горячей водой усталость и чувство беспредметной тревоги. Это и правда помогло: почувствовав облегчение после душа, она забралась в кровать, предвкушая завтрашний день — самый долгожданный день за последние несколько месяцев. Малфоя больше не было на её пути.