Власть и контроль

      Горстка колючек, которые ей приходилось удерживать над закипающей массой, впивались в кожу, вызывая жгучий зуд на вспотевших ладонях. Гермиона, не обращая внимание на неприятные ощущения, продолжала держаться ровно, пока Панси помешивала содержимое котла. Каким бы странным ни казалось это соседство (конечно же, за него стоит в первую очередь поблагодарить профессора Снейпа), оно выглядело гораздо привлекательнее перспективы оказаться в паре с Малфоем. По странному блеску в глазах Снейпа Гермиона догадывалась, что он хотел объединить Малфоя именно с ней. Она была уверена, что если бы не Гарри, который сразу после начала занятия вызвался отрабатывать задание в пару с Малфоем, она оказалась бы на месте друга. Гермионе оставалось только задаваться вопросом: это Малфой уговорил Снейпа пойти на такую подлость, или же сам профессор решил проучить её прямо на своём уроке?       — Когда будешь готова, добавь жало, — тон Панси был сухим, но не враждебным. Гермиона опустила ингредиент в котёл, не проронив ни слова. Панси присела на своё место, выжидая момент, когда зелье наконец приобретёт нужный желтоватый оттенок.       Гермиона завидовала её спокойствию. Вот бы и ей удалось так расслабиться. Как же Паркинсон повезло чувствовать себя нормальным человеком, а не надоедливой мошкой на стекле микроскопа Амбридж. Взгляд гриффиндорки машинально нашёл Гарри; под глазами друга залегли тёмные круги, но, отдать должное, его внешний вид в целом не выдавал череду бессонных ночей.       С тех пор Малфой держался на расстоянии, и она хотела, чтобы этот спокойный период её жизни как можно дольше не заканчивался. Его угрозы занимали слишком много места в её мыслях.       Гермиона продолжила рассматривать образовавшийся союз. Ни один из них ничего не говорил, и Гермиона пришла к выводу, что Малфой и Гарри заключили негласное перемирие на период приготовления зелья. Это её взволновало — обычно Малфой не упускал возможность вывести Гарри из себя. Почему же сейчас он сидел так спокойно? Что у него на уме? Что он собирался предпринять дальше? Гарри выглядел со стороны так, словно был готов в любой момент метнуть нож в сторону напарника.       Гермиона отвернулась. На одно мгновение она почувствовала лёгкость от того, что, по крайней мере, в ближайший час ей не нужно беспокоиться о бдительности слизеринца. Наверное, собственное задание кажется ему относительно простым — следить за девушкой, разгадывать её секреты, требовать предать своих друзей. И, естественно, не беспокоиться о наказании.       Как минимум половина слизеринцев состояла в Инспекционной Дружине, в том числе и её напарница по заданию. Поток ненависти грозился вырваться наружу, но Гермиона, злясь на собственное бессилие, успела его подавить. Как бы она ни презирала их выбор прислуживать Амбридж, Панси не была Малфоем. Она имела уйму возможностей оскорбить Гермиону, однако до сих пор этого не сделала. Гермиона посмотрела на неё краем глаза — слизеринка накручивала локон на палец, глядя в ту часть комнаты, где расположились Малфой и Гарри. Внезапно она обернулась и поймала взгляд Гермионы.       — Уже подошло время для добавления трав?       Гермиона посмотрела на часы, игнорируя опаливший щёки румянец.       — Да, почти.       — Может быть, ты нарежешь черви? Я и сама бы справилась, но не переношу их запах.       — Конечно.       — Спасибо, — ответила Панси. Гермиона кивнула напарнице и отправилась в кладовую.       Рон был в паре с Крэббом, который, к явному раздражению гриффиндорца, вообще ничего не делал. Рон беспорядочно резал прыгающие поганки и одновременно помешивал котёл, пока Крэбб выковыривал грязь из-под ногтей, самодовольно ухмыляясь Гойлу, сидящему через три парты от него. Рон обратил жалостливый взгляд на подругу — Гермиона сочувствующе поморщилась и зашла в большую кладовую, осматриваясь, чтобы найти нужный ряд «Ч» с ингредиентами.       Кладовая Снейпа была местом, в котором она всё никак не могла сориентироваться, независимо от того, сколько раз за эти годы посещала столь необходимую в кабинете зельеварения комнату. Склянки с зельями тускло поблёскивали под слоями многолетней пыли; некоторые из них заставляли Гермиону ощутить неприятные мурашки — маленькие глазные яблоки неизвестного магического существа, помещённые в банку на самой высокой полке, медленно провожали девушку своим скользким взглядом, пока та проходила через узкий проход. Контейнер со всё ещё дёргающимися паучьими ногами, что-то, что очень напоминало кишки человека, небольшой сосуд с крошечными скелетиками пикси — всё это выглядело ужасающе отвратительно. Пол под ногами был в каких-то лужах; запах тлеющей плесени отчётливо улавливался в затхлом воздухе.       Гермиона достала палочку и применила «Люмос», ускоряя шаг. Она могла слышать, как одноклассники суетливо занимались приготовлениями перед последним этапом замешивания зелья, и решила, что лучше поторопиться.       От освещения здесь было одно название — кажется, пока кто-нибудь по неосторожности не убьётся, о необходимости установки дополнительных факелов даже и не вспомнят. О том, чтобы предложить свою идею профессору Снейпу, не могло быть и речи — он в жизни не послушает её, к тому же опыт подобных обращений среди учеников был отнюдь не из приятных. Всякий, кто пытался что-либо изменить в обители Снейпа, уже через секунду превращался под взглядом зельевара в ничтожный пепел. Образно говоря, конечно же.       Наконец Гермиона добралась до отсека «Ч» и нашла банку с червями. Она шагнула вперёд, чтобы дотянуться до нужного сосуда, как ощутила необъяснимую дрожь, пробежавшую вдоль позвоночника и заставившую её обернуться.       Он.       Её живот сжался. Это был Малфой.       Гермиона могла отчётливо разглядеть его, несмотря на полумрак. Свет Люмоса отражался в его волосах и глазах, оставляя блик на изгибе губ и оттеняя скулы. Словно призрак, он медленно исчезал во мгле комнаты, продвигаясь вглубь, до куда не доходил свет от её волшебной палочки.       Она подумала, выглядит ли так же устрашающе, однако останавливаться на этой мысли не было времени. Он был так близко к ней, что если бы девушка была приведением, то ещё шаг — и она прошла бы сквозь него.       Посмотрев на верхнюю полку, Малфой протянул руку и подошёл ближе. Гермиона застыла, не зная, что делать.       Его глаза встретились с её, когда он снял с полки нужную склянку; Гермиона открыла рот, чтобы что-то сказать, но так и не смогла произнести ни слова. Абсолютно пустые, его глаза продолжали выводить на её лице узоры, выискивая известные лишь одному ему улики. Сердце билось в бешеном темпе, она прочистила горло. Он не сдвинулся с места. Его зрачки резко замерли. Бесстрастный до этого взгляд ужесточился.       Свободная от банки рука странно двинулась к ней, действуя импульсивно, однако так же быстро была отдёрнута назад, словно коснулась открытого пламени. Всё это замешательство длилось не более секунды и целый час одновременно. Его взгляд определённо говорил о ведущейся внутренней борьбе.       Какую цель он преследовал? К чему всё это было? У неё появилось заманчивое желание проклясть его прямо сейчас, но если дать волю своему порыву, то риск что-то сломать увеличивался во сто крат — Снейп будет не в восторге от такой выходки, и его ярость обратится против гриффиндорки. Стоит ей только дать повод, Малфой не останется в долгу и тут же отомстит, она была уверена в этом. Оставался один выход. Гермиона выпрямилась и оттолкнула его.       — Убирайся.       Он даже не споткнулся, когда без сопротивления отступил назад и, не оглядываясь, скрылся из виду. Гермиона прислонилась к полке и вздрогнула. Он был слишком не предсказуем.       Когда она вернулась в класс с нужным ингредиентом, Панси возобновила помешивание зелья.       — Я только что добавила веточки валерианы, так что тебе лучше поторопиться, — сказала она, опуская плошку, чтобы сделать пометки в своих записи.       — Сколько времени осталось? — спросила Гермиона, опуская банку. Вытерев руки, она потянулась к ступе и пестику.       — Достаточно, чтобы ты успела закончить, — ответила Панси. — Я могу помочь, если нужно.       — Я не против, — Гермиона быстро нарезала червей, отправляя один за одним в ступку. Нос Панси сморщился от отвращения, когда Гермиона принялась разминать нарезку в пасту.       Она разделяла отвращение Панси и понимала, почему этот запах был настолько неприятен для слизеринки, но не была против заняться этим самостоятельно. Гермионе нравился процесс приготовления зелья — благодаря этому девушке не нужно было думать о том, как она дрожала, испытывая на себя подобный василиску взгляд Малфоя.       — Ох, прости, — пискнула Панси, когда слишком резко опустила в котёл травы, отчего часть зелья едким паром закружилась в воздухе. Она поморщилась и отошла на пару шагов.       — Ну, вот, — произнесла Гермиона, убирая беспорядок. Гриффиндорка повернулась к напарнице с лёгкой улыбкой. — Уже можешь дышать?       — Не заставляй меня жалеть о том, что я тебе об этом рассказала, — покраснела Панси, подходя ближе. Зелье было готово, поэтому Паркинсон принялась раскатывать рукава, едва заметно улыбаясь. — Мы хорошо поработали.       Гермиона удивилась, услышав от неё такие слова. В начале урока между девушками чувствовалось напряжение, однако потом каким-то образом Панси стала проявлять по отношению к Гермионе дружелюбие. Голос разума постоянно напоминал ей, что Панси, возможно, просто пытается втереться в доверие, и поэтому ей нельзя доверять, но сегодня гриффиндорка в этом не была так уверена. Всё, что говорила Панси, звучало искренне, и это сбивало с толку.       Снейп продвигался от стола к столу, заглядывая в каждый котёл. Гермиона посмотрела на Рона, который всё-таки оставил попытки приготовить зелье и теперь сидел в одиночестве с разъярённым выражением лица, отвернувшись от Крэбба; слизеринец всем своим видом показывал, что это его никак не волнует. Их зелье почернело и пускало клубы чёрного дыма к своду потолка.       Тем временем в другом конце класса Гарри уже закончил своё зелье. Трудно было сказать, какую часть от работы выполнил друг. Гермиона была уверена, что Малфой точно внёс свой вклад в приготовление, поскольку знала, что Гарри не был силён в искусстве зельеварения. Малфой направился в кладовую, чтобы убрать использованные инструменты; Гарри сидел на месте и выглядел довольно раздражённым. Словно почувствовав на себе её взгляд, он посмотрел на девушку и обменялся с ней мрачной улыбкой. Смятая записка ударила его по затылку, и Гарри повернулся к тому месту, где сидел Рон — он как раз заканчивал копаться в своём обуглившемся котле. Гарри пожал плечами. Рон закатил глаза и указал на Гермиону. Она на этот жест лишь подняла большой палец вверх, и друг, посмотрев на неё угрюмым взглядом, отвернулся. Когда Снейп подошёл к парте Рона, гриффиндорец отодвинул свой стул к стене и злобно уставился на Крэбба, скрестив на груди руки.       Гермионе стало жаль друга, и Невиллу, судя по выражению лица, тоже — никто не желал обратить злость профессора на себя.       — Почему так долго? — голос Панси вторгся в мысли Гермионы, когда Снейп подошёл к паре Невилла и Теодора Нотта. — Вот бы он поторопился.       С того места, где они сидели, было невозможно определить, какое зелье у тех двоих на вид, но зато Гермиона могла наблюдать, как губы профессора медленно скручиваются и как бледнеют лица однокурсников.       — Удовлетворительно.       Снейп подошёл к следующей паре, и Гермиона выдохнула.       — Их зелье выглядит так же, как и наше, — нахмурилась Панси. Она привстала, чтобы заглянуть в котел Невилла и Теодора, и вновь вернулась на место. — Мы сделали что-то не так?       — Я уверена, что с нашим зельем всё в порядке, — сказала Гермиона, ещё раз просматривая рецепт по приготовлению в учебнике. Снейп практически дошёл до их ряда, и сомнения по поводу проделанной работы начали медленно прокрадываться в её голову в самое неподходящее время. О, Мерлин, неужели она сейчас начнёт паниковать? Ещё и из-за этого?       Что, если Панси специально каким-то образом испортила зелье?       Но ведь это нелепо, — подумала она. — Это повлияет и на её оценку тоже.       Предположение Гермионы было бессмысленно, учитывая, что у Панси даже не было явного мотива. К тому же всем было известно, что Панси шпионила за Гарри, а не за ней.       Внезапно её руки похолодели.       Она близко общается с Малфоем. Что, если он заставил Панси втереться ко мне в доверие? Может, по этому он не протестовал, когда нас поставили вместе?       Снейп наконец подошёл к их столу. Он на секунду заглянул в котёл, прежде чем выпрямился и, довольно кивнув, устремил взгляд на Панси.       — Молодец, Паркинсон, — произнёс он и молча продолжил путь. Закончив обход, он вернулся в начало класса.       — Разлейте образцы ваших зелий по колбам и подпишите их, — сказал профессор и опустился за кафедру.       В классе поднялся шум; ученики, закончившие свою работу, начали медленно покидать помещение.       Гарри уже вернулся с пустыми склянками и направился к Гермионе и Рону. Малфоя нигде не было видно. Гермиона приняла колбу для зелья и посмотрела на Гарри.       Подожди», — говорили его глаза, негласное послание было очевидно.       Гермиона кивнула, и друг, оставив её с Панси, подошёл к Рону, который активно отдирал обугленные куски варева от котла.       Разливать вязкие зелья никогда не было легко из-за слишком узкого отверстия в колбах. Гермиона принялась переливать получившийся отвар, стараясь не попасть себе на руку.       — Ты можешь идти, если хочешь, — обратилась она к Панси, которая встала, перевесив сумку через плечо. — Ты, наверное, торопишься, — Гермиона попыталась сохранить дружеский тон в своём голосе — какими бы ни были мотивы слизеринки, она пока не подавала поводов для вражды.       — Ты уверена? — спросила Панси, и Гермиона кивнула. Панси заправила прядь волос за ухо и посмотрела через плечо на Снейпа, который сидел, сгорбившись над книгой. — Я просто хотела сказать, что мне понравилось с тобой работать.       — Мне тоже, — ответила Гермиона, удивляясь тому, что ей не пришлось врать. Это действительно было так.       — И, хотя он проигнорировал тебя, — она кивком головы указала на Снейпа, — спасибо, без тебя я бы не справилась.       — Не за что, Панси.       — Ладно. Увидимся, — произнесла слизеринка и направилась к выходу.       Сдав образец зелья и выйдя из класса, Гермиона подошла к Гарри и Рону.       — Крэбб даже не соизволил помешивать зелье! Я бы и сам мог закончить, если бы не тот факт, что несколько ингредиентов должны добавляться одновременно, а у меня всего две руки! — возмущался Рон, вовсю жестикулируя.       — Гермиона, представляешь, Снейп наградил Крэбба пятью очками за старания, — разделяя эмоции друга, сказал Гарри.       — В следующий раз я буду настаивать на том, чтобы он назначил мне в пару кого-нибудь другого. Меня устроит любой, кроме Малфоя и Гойла, конечно. Чёрт, я бы даже не был против Забини.       — А ты, Гарри? Как работалось с Малфоем? — спросила Гермиона.       — Ещё немного, и он прокусил бы себе щеку, — ответил Гарри, и Рон засмеялся.       — Я думала, что вы двое будете пререкаться на протяжении всего урока, — призналась Гермиона.       — Я тоже так думал, но этот хорёк за всё время не произнёс ни единого слова, кроме «ты нарезаешь».       — И Снейп, конечно же, всю заслугу за приготовление зелья причислил ему, так? — догадывалась Гермиона.       — Да. Если честно, я и не возражаю. Я никогда не был хорош в зельях, поэтому признаю, что единственная причина, по которой Снейп поставил мне удовлетворительную оценку, — это моё сотрудничество с Малфоем. Хотя лучше бы я провалился с Роном.       — Ну, спасибо, приятель, — искренний смех Рона заставил остальных улыбнуться. — Кстати, Малфой говорил тебе что-нибудь? — спросил он, обращаясь к Гермионе.       Она вспомнила о том, что произошло в кладовой.       — Нет, — фактически, это не было ложью.       — Пошли на обед?       — Сначала я хочу принять душ, — сказал Рон. — Хочу смыть с себя запах дыма и ощущение никчёмности после пары Снейпа.

***

      — Ты говорила с ней об организации? — спросил Драко, наматывая шарф на шею.       — Нет, с чего бы это? — ответила Панси, засунув руки в карманы. — А ты интересовался у Поттера? Не думаю. Мы были в классе, Драко, Снейп меня на месте бы загрыз.       — Снейп бы и пальцем не повёл.       — Тогда в следующий раз сам попробуй устроить допрос прямо на уроке.       Вместе они дошли до квиддичного поля и поднялись на трибуну. Панси стряхнула снег со скамьи, а Драко, прежде чем сесть, высушил деревянную поверхность при помощи заклинания.       — Ты готов к экзаменам? — спросила она.       — А ты умеешь сменить тему, — он откинулся назад, свесив руки, и расслабился.       Панси раздраженно вздохнула.       — Они должны волновать тебя в первую очередь. Осталось меньше половины семестра.       — Следующая встреча Инспекционной Дружины назначена на завтра перед обедом, — пропуская её слова мимо ушей, произнёс он. — Ты придёшь?       — Полагаю, да. У меня нет выбора.       На мгновение они замолчали, наблюдая, как на другом конце поля собирается команда Пуффендуя.       — Хочу, чтобы всё это как можно быстрее закончилось. Эта корова Амбридж уже порядком надоела.       — Подожди ещё немного, — сказал он. — Должно пройти немного времени для того, чтобы до неё дошло, что ей самой нужно допросить их. Я не понимаю, почему она затягивает этот процесс. У нас всё равно не получается разузнать у гриффиндорцев нужную информацию.       Панси сгребла горсть снега и начала лепить шар между ладонями.       — Она глупа в той же мере, насколько жестока. По интеллекту ушла недалеко от Крэбба и Гойла.       Она засмеялась. Драко забрал из рук подруги снежок и подбросил его в воздух, вызывая её возмущение. Уже через секунду шар снега, целый и невредимый, снова оказался в его руках.       — Сегодня на зельях ты выглядела как лучшая подружка Грейнджер. Откуда столько дружелюбия?       — Мне понравилось с ней работать, — искренне ответила Панси. — Она знала, что делать, в отличие от остальных в классе.       Его брови поднялись ко лбу, неестественно изгибаясь.       — Включая меня?       — Включая тебя.       Драко снова подбросил снежный ком в воздух, на этот раз выше, чем в прошлый. Приземляясь, снежные крупинки прошли сквозь его пальцы и оказались на земле.       Внезапно подул ветер.       — Ты не считаешь её занудной?       Панси занялась перебиранием волос.       — Не считаю. Она мне нравится.       — И ты не находишь её невыносимо раздражающей? Ты терпеть её не могла.       Панси прищурилась на него.       — Это было несколько лет назад, Драко. Люди меняются, как и их мнение, тебе ли не знать? Кроме того, тогда я вела себя как дура, в общем, как и все мы. Я постоянно поддакивала тебе и вторила каждому твоему слову, как будто ты был идеальным образцом для подражания.       Драко проигнорировал последнюю колкость в свой адрес и подбросил снежок в воздух.       — К сожалению, я тоже так думал.       — О, Драко, — Панси засмеялась, когда потянулась к нему, чтобы откинуть его заметно отросшие волосы назад. — Ты и сейчас так думаешь.       — Естественно, — равнодушно произнёс он, выбрасывая уже истончившийся за всё время его манипуляций снежок за спину.       — Но разве кто-то, наподобие Грейнджер, не может иметь завышенное о себе самомнение? Она действительно самая умная на нашем потоке.       — Для того, чтобы раздуть самооценку, ей достаточно одного только взгляда в свою сторону. Она всего навсего упрямая, самодовольная дура.       — Только ты так считаешь.       Драко повернулся к ней и нахмурился.       — Не делай вид, словно не понимаешь, о чём я говорю, Драко. Ты всегда относился к ней враждебно и должен был ожидать, что когда-нибудь она наберётся смелости отплатить тебе той же монетой. Никто тебе ничего не должен, особенно тогда, когда ты относишься ко всем, как к мусору под ногами.       — Ты её сейчас защищаешь? — его голос понизился.       — Я устала от всего этого, — произнесла она, отводя глаза. — Между прочим, я бы во всём этом не участвовала, если бы кое-кому не пришла идея потащить меня в кабинет Амбридж сразу после того, как эта ведьма была назначена на пост директора.       — Мистер Паркинсон в любом случае заставил бы тебя пойти на это.       — Да, но тогда бы я написала маме, и у неё получилось бы отговорить отца от этой затеи. Я не знаю, почему до сих пор позволяла этому продолжаться… Думаю, до меня слишком долго доходило, что всё будет происходить таким образом.       Панси задумчиво глядела на поле.       — Ты не можешь покинуть ряды Инспекционной Дружины. Амбридж это не понравится.       — Я и не говорю, что хочу сделать это прямо сейчас, — сказала она, расправляя складки на своей одежде. — Но если бы и решилась, то была бы не единственной. Тео пропускает все встречи, с тех пор как завёл интрижку с Дафной. Единственная причина, по которой я всё ещё не ушла, — это привилегии инспектора. Пока я с вами, Амбридж не обращает на меня внимание. Я собираюсь продолжать делать вид, что всё ещё верна её идеям, но следить за Поттером, Грейнджер или за кем бы то ни было больше не стану. Буду выполнять необходимый минимум, — сухо произнесла она, — впрочем, как и раньше.       Драко ничего не ответил, однако по его выражению лица было понятно, что он злился. Панси случайно оторвала несколько нитей бахромы от своего шарфа и нахмурилась, скрестив руки.       — Даже ничего не скажешь?       И снова молчание. Панси вернулась в то же положение, в каком сидела до начала своей тирады.       — Ты злишься на меня.       — Конечно, я злюсь, — усмехнулся он. — Откуда у тебя вообще появились такие мысли? Какую реакцию ты ждала от меня? Ты с ними заодно? — его глаза были прикованы к её лицу. — Что за дерьмо тебе наговорила Грейнджер?       — Ничего. И я никогда не заявляла, что заодно с ними. Не вкладывай в мои слова неверный смысл, Драко. Я лишь сказала, что больше не хочу в этом участвовать. Я даже не уверена, хотела ли изначально.       Драко её уже не слышал.       — Говоришь, что за два месяца так ни разу и не допросила Поттера?       — Сначала я собиралась. Но потом он, видимо, как-то узнал о моих намерениях, и я больше не пыталась. Слишком много усилий в пустую.       Драко закрыл глаза и поморщился.       — Мерлин, Панси.       Она перехватила его руку и настойчиво сжала.       — Амбридж рассказала мне, что ты сделал с Гермионой. Она приказала мне следить за тобой, чтобы ты больше не влезал в неприятности.       Он резко распахнул глаза.       — Что? Зачем?       — Потому что у тебя и так достаточно проблем, Драко. Мерлин, да ты был в одном шаге от исключения, — она сделала паузу. — Тебе не кажется, что всё зашло слишком далеко?       Он вырвал свою руку из её.       — Ты говорила, что устала от этого. Никогда не задумывалась, что, может быть, не ты единственная?       — Нет, но, честно говоря, — сказала она, упираясь ладонями в колени, — мне казалось, что ты наслаждался своим заданием. Существовали менее болезненные способы довести дело до конца, но ты решил прибегнуть к грубой силе.       — Ты не права, — прорычал он. — Я практически умолял Амбридж поручить мне Поттера вместо Грейнджер. Всё, чего я хотел — покончить с этим делом, — он с горечью ухмыльнулся. — Видимо, я единственный, кто прикладывал к достижению нашей общей цели хоть какие-то усилия.       Панси поднялась на ноги, не в силах и дальше заставлять себя оставаться здесь. Крики пуффендуйцев становились всё громче, когда команда начала подниматься в воздух.       Драко услышал трепетный гул снитча в воздухе с того места, где сидел, ловя себя на мысли, что почти жалеет о своём местонахождении.       — Научись держать себя в руках, — разворачиваясь, проговорила она. — Я правда волнуюсь за тебя, Драко.       — Не читай мне нотаций, — резко ответил он. — И не жди извинений. Она это заслужила.       — Чем? Нежеланием предавать своих друзей?       — Этим и многим другим.       — Поверить не могу, — Панси покачала головой, не понимая, стоило ли продолжать этот разговор.       — Ты ведь не серьёзно на её стороне? — он прищурился, выискивая в выражении её лица ответ.       — А что, если бы ты был на их месте, Драко? Или я? Я… я много думала об этом… Что, если бы за тобой кто-нибудь следил, нет, преследовал тебя, каждый день заставлял тебя предать меня или свою семью, а в случае отказа прибегал бы к насилию? Ладно, допустим, я рискнула бы и всё рассказала, но что дальше? Клеймо изгоя, причём с обеих сторон, Азкабан, в конце концов? Ты бы пошёл на это?       Драко недоумённо уставился на неё.       — Это совсем не одно и то же, Панс.       — Ты бы сделал это? — повторила свой вопрос Панси.       — Нет, конечно, нет, — наконец сказал он. — Но ты — не она. Причём тут Азкабан? Ты бредишь.       — Неужели? — она ощетинилась, вздёрнув подбородок. — У тебя никогда не возникало ощущения, что мы ошибаемся? Что всё это неправильно?       — Неправильно? — не понимая, к чему ведёт Панси, спросил он. — Мы всего лишь помогаем директрисе раскрыть нарушающую школьные законы организацию.       — Мерлин, Драко, ты начинаешь звучать так же, как эта фанатичка.       — Они нарушили множество правил, организовав эту группу, поэтому должны понести наказание. Что в этом плохого?       — А то, что ты готов ради достижения этой цели задушить человека, не идёт против правил? Существует черта, которую нельзя переходить, Драко. Мы студенты, а не авроры. Не нам решать, кто заслуживает наказания.       — Это решаем не мы, а директор. Ради Мерлина, Панси!       — Ты ведёшь себя, как ребёнок, — Панси вздохнула, откидывая челку со лба, — и если ты не переосмыслишь свои действия, всё станет только хуже. Сам подумай, Драко, она могла серьёзно пострадать.       — Да, я вышел из себя и потерял контроль, — признался он. — А теперь остановись, потому что я больше не желаю ничего из этого слышать.       — Почему с тобой так сложно? — парировала она. — Неужели ты настолько глуп, что не понимаешь, насколько нуждаешься в помощи? — её глаза блестели от подступивших слёз. — Что меня действительно беспокоит, так это то, что я теперь не уверена, всегда ли ты был таким или поменялся до неузнаваемости совсем недавно. Может быть, я не замечала этого раньше, потому что была такой же, как и ты.       — Я всегда таким был, — надменно заявил Драко. — Гриффиндорская грязнокровка заставила меня пойти на крайние меры.       Панси долго всматривалась в его лицо.       — Правда? — её слабый голос сливался с криками игроков Пуффендуя, пролетающих мимо. — Тогда я не знаю, как могла быть такой слепой, — она резко развернулась и начала уходить. Драко бросился следом, преграждая проход и заставляя её остановиться.       — Слепой к чему?       Она хрипло рассмеялась.       — Знаешь, Драко, я думаю, ты настолько запутался, что заставил себя поверить в причастность Гермионы Грейнджер ко всем твоим проблемам, — её лицо было полно сожаления. — Я не идеальна, никто не идеален. Я никогда не была прилежной ученицей, которая и слова не скажет в сторону тех, кто менее защищён статусом от нападок нам подобных, — руки девушки сжали его плечи. — Но я стараюсь измениться, и ты тоже можешь. Никогда не поздно измениться к лучшему.       Он испустил нервный смешок.       — И что, мы вот так встанем и пойдём за ручку делать комплименты каждому встречному? Ты можешь разослать с совой каждому из профессоров по прекрасному букету цветов, а я, если хочешь, пойду заплетать косички грязнокровке. И только ближе к ночи, когда вся рутина добрых дел будет сделана, мы сможем почувствовать себя хорошими людьми. Может быть, однажды подружимся с Поттером и его компанией. Будем жить с чистой совестью и делиться секретиками со всеми гриффиндорцами! Как тебе мой план?       — Не строй из себя идиота, Драко, я не это имела в виду.       — Тогда не вини меня в том, что я такой, какой есть. Видите ли, Панси Паркинсон вдруг стала обеспокоена моралью и состраданием, когда сама же два года назад была готова на всё, лишь бы эти трое попали в неприятности, — ядовито произнёс он. — Правда в том, что это ты не можешь принять себя и из кожи вон лезешь, чтобы не признавать это. Я никогда не лгал тебе, Панси. И попытка добиться своей цели не делает меня плохим человеком.       — Только если эта попытка не подразумевает под собой угрозы убийством. И если это то, чего ты всегда добивался, то, думаю, одному моему хорошему другу следует пересмотреть своё отношение к тому, что приказывает директриса. Мне не нравится, как она повлияла на тебя.       — Ты собираешься и дальше капать мне на мозги? — едко ухмыльнулся он.       — Да, пока не признаешь, насколько это серьёзно. Пока не поймёшь, что тебе действительно нужна помощь, — сказала Панси.       — Со мной всё в порядке, — прорычал Драко.       Панси посмотрела на него с жалостью.       — Вот поэтому-то ты и слеп, — она развернулась и, не оглядываясь, ушла.