.onion

— Прости… — короткая фраза повисла в воздухе, эхом отбившись от стен, пока чайник начинал шуметь, уведомляя о скором закипании. Чувствую, как тело Криса напрягается, а затем он сделал минимальное давление, после чего я отстраняюсь от него. И вот он смотрит на меня, сверху вниз, от чего по спине пробегает прохладный пот. Что он скажет? Я снова облажался, скорее всего, он сделает на этом акцент, и мне придётся уйти, дабы не показывать такие ненавистные эмоции. — Просто скажи, что остановишь это, — в глазах соседа читалось отчаяние, которое Церулли тут же скрыл за пеленой отрешённости и, не поворачиваясь, повернул ручку управления конфоркой, выключив газ. — Я постараюсь, правда, — на самом деле, просто хотелось обнадёжить его, так как совершенно не знаю, как выбираться из ямы, в которой оказался по своей вине. Внезапно, я даже не замечаю этого действия за собой, накрываю его губы своими, приподнявшись на носочки. Крис лишает меня воздуха, наклоняется, чтобы мне было удобнее, и мы снова пробуем друг друга на вкус, как в день нашего первого поцелуя, но повторение затянулось. Подсознательно понимаю, что это может быть одна из наших последних романтических связей, задания всё кошмарнее, в один прекрасный момент мне действительно придётся убить кого-то, может даже самого себя… Руки Криса начинают гулять по моему телу, вызывая шквал непреодолимых чувств, которые хочется выплеснуть. И вот, мы у него в комнате, на, как всегда разложенном, бежевом диване, который с глухим звуком принял меня в свои объятия. Кончики тонких губ исследуют моё тело, едва прикасаясь, от чего мурашки проходят волной. Ключицы, грудь, соски, живот — не тронуто остаётся ровным счётом ничего. Внезапно, мы прерываемся на поцелуй, во время которого я снимаю с него рубашку с коротким рукавом, мои холодные руки контрастируют с его тёплым телом, которое нуждалось в абсолютном единении. Когда наша нижняя часть одежды слетела с кровати на пушистый ковёр кофейного цвета, заминаюсь, так как впервые нахожусь в обнажённом виде перед Крисом так близко, но я предпринимаю попытку отогнать это смущение, взяв инициативу на себя. От каждого моего прикосновения, языком или пальцем, сосед томно вздыхал и хватался за подушки, а затем он берёт меня за бёдра, и наступает тот самый момент, которого мы ждали всё это время. Единение. Сейчас, в эту секунду, мы — единое целое. Пока огни города пробираются сквозь тонкие шторы, освещая наши тела, которые так и рвутся к тому, что заполнить друг друга. Я будто употребил очередной наркотик, который уносит меня и моё сознание куда-то в небытие, но его действие заключается в том, чтобы запомнить этот момент. Не в памяти своего мозга, а в памяти тела и ощущений. Воздух кажется разогретым и дышать с каждым разом труднее, но я не отпускаю плечи Криса, а он не перестаёт двигаться, давая понять, что я не сплю и не нахожусь в сказке, а это действительно с нами происходит. То, чего мы желали, но боялись признать и сделать первый шаг. Волосы липнут к затылку, дыхание прерывисто, будто ты втянул слишком много дыма и не можешь нормально выдохнуть. Стало плевать на плохую звукоизоляцию и, достигнув финальной точки, мы готовы кричать. Запрокидываю голову назад, встречаясь на секунду с потолком, и закатываю глаза, а его губы едва ощутимо скользят по моей шее в районе кадыка. Мы были синхронными, в движениях, в звуках, в жестах, в мыслях, в идеях, но не замечали этого. Сейчас же мы лежим напротив друг друга, переводим дыхание и не можем отвести взгляда. Этот день действительно был поворотным в плане моего видения мира и чувств, которые были мне присущи. Крис изучает моё лицо и убирает надоедливую прядь с него. Кажется, будто я попал в наркотический трип, или нахожусь в самом лучшем сне в своей жизни, который, по закону жанра, должен перерасти в кошмар, после которого я проснусь в холодном поту. Но этого не произошло. Этот вечер и ночь были полностью наши. Я впервые чувствую себя реальным, живым. *** Просыпаюсь от зябкого чувства постороннего присутствия. Да, рядом со мной мирно сопит Крис, крепко обняв часть пледа, но это абсолютно иное. Будто взгляд не из комнаты, но он устремлён прямо на меня. Максимально бесшумно встаю и, с помощью света из окна, нахожу своё нижнее бельё, после чего покидаю помещение. Растущая луна на чистом небе даёт о себе знать, поэтому я могу спокойно ходить по квартире и видеть крупные светлые объекты. Захожу к себе в комнату и чувство преследования обострилось. Сразу же обращаю внимание на ноутбук и панически боюсь поднимать крышку, банально боясь увидеть вместо чёрного экрана с моим тусклым отражением изуродованное лицо. Меньше смотри фильмы ужасов и контент с суицидниками в даркнете, Рик. Поднимаю крышку и нажимаю на кнопку. Роутер освещает стол глянцевым зелёным светом, в глаза бьёт максимальная яркость своего рабочего стола, от чего тут же их зажмуриваю и с помощью комбинации клавиш, которую успел уже выучить на память, уменьшаю её до удобного для меня показателя. Будто на автомате, открываю электронную почту, где вижу анонимное сообщение без темы, но на этот раз адрес отправителя мне виден, хотя абсолютно не знаком. Один из моих клиентов? Не узнаю, пока не проверю. Как только курсор мыши нажимает на не просмотренное уведомление, система тут же переправляет меня в мой старый забытый блокнот для базовых языков программирования, но он не был пустым — в нём был прописанный код. Сглотнув слюну, начинаю внимательно читать его содержание, в надежде выцепить что-то действительно важное. Возможно, это каким-либо образом поможет найти Винни, пропавшего почти месяц назад, а в полиции никто не обратил на это особого внимания, потому что это был не первый случай, когда он «терялся» и находился в одном из местных притонов, полностью угашенный. Элементы списка навигации были пусты, но при этом строки были закончены аналогичным символом с кривой линией в начале. Единственное, что зацепило меня — элемент добавления изображения и скрипт ссылки был активирован. Мысленно напрягаюсь и копирую адрес, сверля взглядом кружок загрузки, который через секунду исчез. Фотография сделана со вспышкой, в абсолютно грязном помещении, будто бы он всецело был покрыт слоями ржавчины, а в центре человек, на которого был весь фокус. Резкость и детализация, казалось, сделана в обычном приложении на смартфоне. Голова отклонена и сам ракурс был больше снизу, чем в анфас. Скорее всего, это было сделано специально, чтобы я мог только догадываться, кто изображён. Часть тела и лицо, попавшее в кадр, было практически полностью испачкано полосами крови и чёрной грязи, так же были видны тёмные круги у ключиц, похожие на следы от выстрелов или проколов чем-то поистине широким. От подбородка до щеки был вырван кусок, зубы полностью отсутствовали, но что привлекло моё внимание — форма носа. У Винни один в один, немного закруглённая к кончику… Холодок тут же прошёлся по спине и только одно предположение, что вполне вероятный труп на фотографии может оказаться моим другом, который сам заварил эту кашу, полностью затмила моё сознание, и я делаю скриншот. Изображение тут же исчезает, но я сохраняю картинку. Получилось. За утренним кофе и сигаретой, говорю Крису о ночном изображении, на что он лишь скептически вскидывает бровями. Понимаю, что разговоры об этом дерьме весьма удручают, но мне просто не с кем поделиться об этом. А полиция не вариант, ибо меня загребут, как киберпреступника. Возможно, это была просто рассылка и на фото просто одна из жертв больного на голову близкого человека, но в глубине души я уверен, что там не просто случайный человек. Открываю ноутбук, дабы сохранить на флэшку заготовки диплома и ищу взглядом на рабочем столе скриншот. Он отсутствовал… Неужели моя операционная система вновь сломана? Только бы в дипломе не было никаких сюрпризов. После проверки, диплом был пуст на излишки, там была только нужная мне информация — особенности работы средств информационной и кибер-безопасности. Довольно-таки иронично, потому что ни одно средство безопасности не помогло мне с мастерством взлома человека высшего уровня знаний. В университете руководитель дипломного проекта и по совместительству куратор группы внимательно просмотрела мой диплом, на удивление, даже не сказав ни одного недостатка моей работы: — Теперь только написать вывод, распечатать и защитить, — сказала она себе под нос, а затем закрыла файл и вытащила флэшку, добавив, — Ты идёшь на красный диплом, кстати, ты в курсе? От удивления я отрицательно покачиваю головой, хотя понимаю, что мои баллы к этому и вели. Даже в то время, когда в моей голове были тусовки и где найти деньги на ангельскую пыль. Я всегда умел совмещать досуг и учёбу, уж с детства учили распределять своё время, но единственное, о чём я всегда забывал — романтические отношения. По дороге домой я снова закупился сигаретным блоком и несколькими бутылками алкоголя, так как годы идут, а привычки остаются: — Надеюсь, на этот раз, ты будешь пить со мной, — говорит Крис, когда я ставлю виски на стол. Решил подколоть меня за ситуацию с наркотическим рецидивом, козел. — А я что сейчас, по-твоему, собираюсь делать? — достаю два стакана и наливаю туда напиток, а затем закуриваю сигарету. На этот раз у нас играла музыка, и я искренне счастлив, что наши вкусы совпадают, поэтому мы можем петь вместе, получая одинаковое удовольствие. Будучи на первом курсе, мы даже говорили о том, что учиться действительно сложно, а от того мы будем стоять в подземном переходе и играть популярную музыку. А потом влились в течение. Вторая совместная ночь. Я чувствую себя, как герой романтического сериала, который оказывается под эйфорией взаимных чувств, зарождающихся сильнее с каждым годом. Но меня отвлекает звук уведомления с почты. Прошу у Криса пять минут и максимально быстро, насколько это позволяет моё пьяное сознание, оказываюсь в своей комнате и, проделав два базовых действия, читаю сообщение: «Прошлое задание было выполнено максимально хорошо, но в нашем с вами конфиденциальном сотрудничестве оказался непрошенный свидетель. От него нужно избавиться в максимально короткие сроки» Чего и требовалось ожидать. Погодите, под фразой непрошенный свидетель он подразумевает Криса? Криса, который сейчас мирно засыпает в комнате, с которым наконец-то всё налаживается? Финальная капля гнева проявляется на моём лице и я, собравшись с мыслями, пишу ответ: «Я больше не буду участвовать в твоей игре»