***
Антон не спал. Он просто не мог вот так взять — и к черту выкинуть Арсения из своей памяти и жизни. Студент влюбился в этот жаждущий приключений светлый взгляд, в эту мягкую кожу, которой беспрестанно хотелось касаться, в вора, который украл кое-что и у него самого. Его сердце. Шастун так и не знал что за дело, на которое пошел Арсений, не знал даже где конкретно сейчас находится Попов, хотя и очень хотел. Наверняка знает лишь Матвиенко, который строго наказал Антону не вмешиваться. Но кто такой Антон Шастун, чтобы слушать заправского вора Сережу Матвиенко. Хватило и пары минут, чтобы Антон, накинув легкую куртку, выдвинулся в сторону особняка Арсения. Пусть, возможно, тот его не пустит, оставит ночевать около входа под дождем, градом, голодного или умирающего — он не уйдет пока все у него не узнает. Ведь только Бог в курсе вернется ли Арсений с нового дела живым.***
— Здравствуйте, я, э-э, — все бормотал Антон, когда ему ответила Мэри. До этого ему не доводилось говорить со служанкой, что трудилась у Арсения, поскольку почти всегда этим занимался Рубен. А ему поди откажи хоть в чем-нибудь, этот вечно веселый армянин с сигарой мог сразить любого наповал. — Юноша, вы с доставкой? — поинтересовалась Мэри, глядя на Шастуна через экран. — Светильники, верно? — Не совсем, — пока Антон подбирал слова, самой Мэри позвонил Попов. Вор тоже следил за неловкими попытками юноши донести до женщины зачем он притащился сюда, но молчал. — А, мистер Шастун, проходите! — весело отозвалась Мэри и открыла ворота, Антон чуть челюсть на брусчатку не обронил. — Мистер Попов ждет вас. Проходя по будто бесконечным дорожкам сада перед домом, Шастун силился найти главный вход. Все казалось ему тут таким неприступным, в голову закралась мысль о том, что ему едва удастся найти главную дверь. — Мистер Шастун! — Антон уже вживую наткнулся на жутко довольную миссис Латур в садах. — Вы, верно, заблудились? — женщина потащила двухметрового юношу за собой, и Шастун даже не представлял куда. — Вестимо, что Арсений не любит задерживаться перед важным делом, но для вас сделал исключение. Верьте иль нет, за почти год работы с этим человеком — это впервые. Он обычно очень скрытен и необычайно скромен. Пока Мэри без конца говорила и тащила Антона Бог знает куда, Шастун узнал от этой приятной женщины об Арсении столько, сколько сам студент не успел за все время общения. Чуть отстраненного и дикого, но хоть какого-то общения. — И, представьте себе, не ест по утрам ничего кроме каши на воде, — Мэри стала серьезной. — А вот от остального его выворачивает, — тут же женщина погрустнела, а Антон просто молча слушал все, что она говорила, пока они шли и шли. — И почему же? — Антон казался слегка потерянным, но в разговоре поспешил поучаствовать. Латур пожала плечами и покачала головой: она без понятия. — Возможно, знаете, — Антон и не заметил, как они зашли с какого-то черного хода и достаточно быстро оказались в холле особняка. — Тюремные привычки, — вставил тут же Арсений, а Антон поднял голову и заметил мужчину, стоящего прямо перед ними. Как всегда — идеален. Темно-синий костюм-тройка, серьезный вид, прекрасно уложенные черные волосы. Любимые голубые глаза горят огнем. Шастун переступал с ноги на ногу, но затем лишь кивнул без слов. — Мэри, свари кофе и оставь нас, — подал голос Арсений, даже не взглянув на милую женщину. Все это время он смотрел на Антона, который себе вовсе места не находил. — Oui, monsieur(1), — по-французски вдруг ответила Латур и удалилась. Они оба испепеляли друг друга взглядами и мучительно молчали. Арсений, подойдя к Шастуну, оглядел его с ног до головы. Если бы не взгляд голубых глаз, Антон бы подумал, что Попов вот-вот вышвырнет его за дверь к чертям. Мол, кто он такой, чтобы мешать Арсению идти на вероятную смерть от пули или бежать прямо в тюремную камеру на новый, очень долгий срок. Но Шастун был как раз тем, кто держал его от края пропасти на расстоянии вытянутой руки. Да и черт с ним — если что, Антон бы бросился за ним даже на самое дно. И если это помешательство, то пусть так и будет. — В семь у меня встреча с Уинстоном, — протянул Арсений, прервав, наконец, разрывающую тут все вокруг тишину. — Подожди меня в зале. Антон кивал и не хотел произносить ни слова. Не знал почему. Наверное, боялся чего-то… Кого-то. Арсения? Любил и боялся, как будто тот мог как поцеловать, так и всадить ему пулю в лоб даже не дрогнув. Они также в тишине спускались куда-то вниз на лифте. Вскоре перед ними наконец показался немного знакомый Антону темно-бордовый длинный коридор с достаточным количеством дверей. Кажется, в самом конце этого туннеля находился кабинет Попова. Арс кивнул в сторону одной из дверей, а Антон тут же скрылся за ней. Как маленький ребенок, которого отправили в комнату, пока родители собирались разговаривать с каким-нибудь важным человеком. Антон этому сравнению, возникшему в голове, чуть улыбнулся и закрыл за собой дверь. Попов направился дальше, пока голову просто разрывало от тысячи мыслей, которые ни днем, ни ночью не давали ему покоя. Вся его жизнь за жалкие полгода изменилась настолько, насколько даже самые матерые гадалки не могли предполагать, пока морочили голову Попову в тюрьме. Всему миру Арсений Попов казался таким, каким он хотел, чтобы его видели: беспринципным, злым, жестоким ублюдком с ледяным сердцем. Крепость, каменные стены, которые он выстроил вокруг своей персоны, а ключи выбросил прочь — вот что давало ему власть, авторитет и защиту. Никто не смел соваться к нему или вести дела. Потому что все знали, Арсений Попов — кошмар наяву. — О, мистер Уинстон, — с порога поприветствовал его Попов, пока Мэри крутилась вокруг с чашками. — Вы сегодня пораньше, — он неожиданно ухмыльнулся управляющему, а тот с довольным видом кивнул. — Да, Арсений, — отозвался Уинстон, поблагодарив Мэри, которая быстро вышла из гостиной. — Кофе у вас чудесный. Кенийский? Попов пожал плечами, присаживаясь напротив гостя.***
Антон ждал около получаса, пока Арс и мистер Уинстон обговорят какие-то свои делишки. Он успел посмотреть передачу про домохозяек, угадать пару слов в телевизионном кроссворде для дураков и даже попросить у Мэри кофе. Женщина вернулась быстрее, чем Арсений, хотя Шастун поклялся, что слышал хлопок двери напротив. — Вот, — в дверях показалась Латур с серебряным подносом. — Кофе, самый лучший во всей Франции! — гордо выдала женщина. — О, миссис Латур, поднос был лишним, — Антон покачал головой и взял чашку. — Ой, да что вы, — Мэри махнула рукой и налила себе тоже небольшую чашечку без сахара и сливок. — Я с вами попью, пока мистер Попов занят. — Здорово, что вы составите мне компанию, — Шастун улыбнулся, а Мэри прямо просияла. Видимо, Арсений не жалует ее вниманием или какими-то похвалами. Антон не удержался: — Арсений не часто пьет с вами кофе? — Поверьте, у мистера Попова есть дела важнее, чем посиделки со мной, — миссис Латур поджала губы. Какова бы не была реальность, она бы действительно хотела получше узнать своего работодателя, потому что видела за вечной усталостью, которую не замечал Антон, душу доброго человека. Эти двое видели в глазах Арсения разное. Но в одном они сходились как пить дать — мужчина вовсе не такой каким хочет казаться. Может, они и действительно были единственными, коим Попов давал повод так думать. — У него достаточно сложная…работа, — Мэри подбирала слова, когда дело касалось деятельности Попова. — Мэри, — Антон позволил себе фамильярное поведение. — Я знаю чем занимается Арсений. Шастун заметил, как Мэри облегченно выдохнула. Да, она так и не привыкла быть такой скрытной как Попов, хоть и очень старалась. Резко тяжелая дверь открылась, и за ней показался Арсений. Он одарил двоих с чашками слегка удивленным взглядом, убрав руки в карманы темно-синих брюк. — Все прошло успешно? — Мэри тут же засуетилась, а Антон отставил чашку. Солнце через окно стало слепить сильнее. — Как мистеру Уинстону кофе? — Все прошло сносно, — Попов был холоден, а Мэри отправилась в другую комнату забирать чашки, прихватив с собой и поднос, который приносила Антону. Дверь захлопнулась, Солнце все еще неприятно слепило правый глаз Шастуна. — Мешаешь Мэри работать, — Арс покачал головой, шагами измеряя комнату. — Ей не мешало развеяться, ты, видимо, заваливаешь ее работой, — Антону и правда стало жалко бедную женщину, которая вынуждена была существовать в сложном мире тайн и лжи. — Это был ее выбор, — Арсений чуть закатил глаза и разве что не цокнул. — Это не значит, что можно использовать ее словно она робот какой! — вспылил Антон, вскочив с места. Он впервые так был зол на Попова и его напускную беспринципность. Арсений долго молчал, пока Антон стоял в шаге от него, пытаясь не врасти в пол от сковавшего его испуга. Вот и улетучилась вся злость, стоило Попову оставить реплику без ответа. Тишина пугала больше, чем возможный шквал малоприятных слов от Арса, которыми он и так редко раскидывался. — Был бы так скор на ум, сколько на язык, — наконец выдал Арсений, развернувшись к парню. Антон оскорбился, но виду не подал, еще чего! Да и что вообще такого наговорил этот Уинстон, пока они пили этот чертов «лучший кофе во всей Франции»?! — Я пришел сюда не ругаться, — Антону было, конечно, гораздо важнее увидеть Арсения, все у него узнать прежде, чем он… Умрет? Арсений сверлил его взглядом, с каждым новым своим шагом провожая их обоих в пучину чувств, которые они скрывали так долго. Прижав Антона за горло к светлой стене, он медленно наклонился к уху парня, чувствуя пульс холодной ладонью и слыша частое дыхание. — А зачем ты пришел? — шепотом. Антон вместо ответа опустил взгляд на губы вора и слегка ухмыльнулся. И этого было достаточно, чтобы в следующую секунду Арсений всем телом прижал Шастуна к несчастной стене и буквально впился в его губы. Когда тебе кажется, что у тебя может ехать крыша от другого человека, то тебе не кажется, черт возьми. Холодными кончиками пальцев Попов медленно водил под кофтой вдоль его живота, останавливаясь и сильнее сдавливая кожу, пока губы в исступлении касались желанных губ напротив. Антон едва дышал, стараясь ещё и удержаться на ногах. — Не здесь, — только и рыкнул Арс, утаскивая за собой обалдевшего Антона, который едва мог отличать реальность это или очередной его дикий сон. Пока они петляли по длинному коридору, прижимаясь ко всем возможным поверхностям и почти разорвав одежду, Солнце за окном наконец село, а небо окрасилось в чёрный. В кабинете было тихо. Блаженную тишину теперь прерывали только частые вздохи двух влюблённых. Антон, сидя теперь на столе в одних джинсах, облизывал языком губы, смотря как Арсений снимал свой жутко дорогой костюм. — Если ты будешь делать это ещё медленнее, я убью тебя, — прошипел Антон, глядя на Арса. Голубые глаза сверкнули. Рубашка, пиджак и брюки полетели прочь, а Шастун с ловкостью освободил и себя от жутко мешающей одежды. Теперь осталось только не умереть от того, насколько все это было взаправду. Беспрестанно колотящееся сердце Шастуна вовсе не мешало, ведь единственное, что он слушал — горячее дыхание Арса над ухом, когда тот подошёл вплотную. Резким движением он спустил студента со стола и тут же вовлёк в поцелуй. Одной рукой держа затылок Шастуна, прижимая к себе, другой Попов касался члена, отчего тот истомно выдыхал в губы. Когда движения стали чаще, Антон впился пальцами в стол позади себя из последних сил. Стоны стали громче. — Умница, — шепнул Арс, разорвав поцелуй, глядя на парня прикрывшего глаза от удовольствия. Выгибаясь навстречу руке Арсения и его горячему телу, Шастун готов был разве что не разорвать себе глотку. Как же он хотел этого. Вдруг, резко кинув парня на раскладной диван, Арсений навис сверху. Антон же перестал анализировать ситуацию остатками разума и погрузился лишь в чувства. — Ты такой, — Попов не договорил, он лишь стал вводить пальцы в Антона, прикусив губу. Глаза его потемнели, видя как Шастун жадно стал глотать воздух. Ускоряясь, Арс едва сам мог сдерживаться, видя как студент разве что не выл от желания. — Арс! — на выдохе. Следом Арсений, надев презерватив, опустил свой взгляд на парня: мокрый, с безумными глазами и растрепанными волосами. Его. Удерживая худые руки над головой, Арсений, наклонившись, медленно вошёл в парня, закинув голову назад и выдыхая как будто в последний раз. Внутри все разорвалось. Жар расползся по телу, давя на каждую точку, отключая мозг. Движения стали чуть активнее, как только Антон устроился под ним поудобнее. Выйдя из влажного тела, Арс молча оглядывал спину парня: чуть рельефная светлая и с парой родинок. А затем снова вошёл во всю длину, наполняя до конца. — А-А-рс! — протянул желанно Шаст, цепляясь за простыни. Послышались звучные толчки, крепкие руки опустились на талию. Арсений буквально вжимал Антона в себя, чувствуя огонь внутри. Закусив губу до крови, Арс смотрел как входил в податливое тело, слышал стоны сродни музыки. Антон задыхался от нехватки воздуха, громко дышал, срываясь на стоны. У парня были партнеры. Но никто в постели не был таким диким. Антон закусил губу: все, что ему хочется — это чувствовать его рядом с собой настоящим. И Шастун чувствовал: Арсений и нежен с ним, и груб настолько, что хочется кричать во все горло. Когда влажные губы коснулись плеч, а Попов продолжал входить в гибкое тело, упираясь руками в его руки, Антон вздрогнул и зашипел, отдаваясь моменту. Каждая клеточка тела будто на игле, но дрожь мгновенно сковывала все тело. Жарко и так холодно одновременно. Болела голова, но Антон не хотел, не хотел, не хотел… «Не покидай, не уходи», — набатом в голове. — Черт! — почти рыча и зажмурив глаза от удовольствия. Кончив, Арсений вышел из него, продолжая часто дышать и слышать лишь тишину. Антон, медленно развернувшись, оглядел Попова: чёрные волосы, влажное и липкое тело, и глаза, устремлённые прямо на него. Встав с дивана, Арс потянулся за сигаретой, а едва хотел закурить, вновь посмотрел на Шастуна, который продолжал валяться на диване и разглядывать вора. — Выпрямись, — скомандовал Попов, а Антон встал как по струнке. Жар опять вернулся, бабочки, наверное, сдохли. Все закружилось перед глазами, когда Арсений, встав на колени, взял в теплый рот его член, языком, скорее всего, орудуя так же хорошо, как и пистолетом. — Блять, — выдохнул Шастун, запрокидывая голову и поддаваясь абсолютно любым движениям. Ускоряясь, Арс хотел слышать лишь эти сладкие стоны. Парня, который даже его поставил на колени. Язык рисовал узоры, рука двигалась в такт рту. Причмокивая, Арс брал член во всю длину, а Шастун, вдыхая раскалённый воздух, уверенно положил руку на затылок мужчины, направляя. Антон ощущал себя так, будто лежал на углях, голова приятно кружилась, стирая любые мысли подчистую. Цепляясь за последние крохи разума, утопая в тумане чувств, Антон, схватив Арсения, кончил, буквально опадая на стол позади себя.***
Они лежали на раскладном диване в кабинете уже полчаса. Лежали и просто смотрели друг на друга, не в силах оторвать взгляда. — Что дальше? — этот детский вопрос от Антона неприятно резанул ухо. Он развернулся и теперь смотрел в потолок. И мучительно долго, как и всегда, молчал. — Я не знаю, — ответил Арс сухо, но на Антона взглянул. На самом деле, Арсений все прекрасно знал. И что знают двое, третьему знать необязательно.