***
— Да не-е, — не верила сначала Хитч, отмахиваясь. — Ты не шутишь? — заметив серьёзные глаза напротив, в изумлении спросила она. Это было за обедом. Микаса с укором посмотрела на неё, после чего громко выдохнула, понимая, что это безнадёжно. На протяжении пяти минут она пыталась объяснить Дрейс, что Леви взяли в команду по квиддичу, «ради шутки»?! — А я о чём, — ответила вяло Аккерман. — Просто это очень странно, — нахмурилась девушка. — Ведь первокурсников не берут из-за повышенной вероятности покалечить себя, — рассуждала она. — Таких исключений в Хогвартсе практически не бывает, понимаешь? Наверное, это первое за лет шестьдесят, а может даже больше! — её взгляд был наполнен удивлением и одновременно какой-то гордостью за свой факультет. — Видимо, постаралась мадам Карвен, — предположила Микаса, облокотившись на руку. — Не думаю, что эта дамочка замолвила бы за кого-то словечко, — Дрейс перекосило от воспоминаний о профессоре. — Ты видела, как она на нас смотрела? Хуже даже, наверное, чем профессор Тайбер. — На нас да, но не на Леви, — ответила Аккерман. — Если бы она до такой степени его ненавидела, то вряд ли стала бы нести до госпиталя на собственных руках. — Хм, — задумалась Хитч. — Но это её прямые обязанности. — Можно всегда попросить кого-то другого, — ответила равнодушно Микаса. — Всё просто. — И всё-таки она злющая, как цербер, — скривилась Дрейс. — Кстати, а кто тебе сказал, что его взяли в сборную, разве ты заходила к нему? — Нет, мадам Помфри была жутко не в себе, когда я пришла, и выгнала меня, кажется, я ей не нравлюсь, — с отчуждением ответила Аккерман. — Эрвин сказал. — Чёрт, надо было сразу догадаться, — корила себя Хитч. — Представляю, как расстроится Эрен, когда об этом узнает, — поникла Микаса. — Он всю жизнь мечтал попасть в сборную по квиддичу, а тут ещё и Леви, с которым они не ладят. — Разве тебе не всё равно? — спросила Дрейс, надкусывая яблоко. — Как не посмотри, не особо он горит желанием спасать тебя из передряг. — Не говори глупостей, — отмахнулась Аккерман. — И никакие это не глупости, — возмутилась Хитч. — Совершенно не походит на то, что ты рассказывала о нём. Вы словно чужие друг другу люди. Зато Леви, о существовании которого ты даже не подозревала все эти года, тут же мчится тебя спасать. Не кажется подозрительным? — спросила она, прищурившись. Слова Дрейс задели Микасу. Где-то глубоко в ней сидело это чувство обиды на Эрена, которое она всеми силами пыталась подавлять. Неправильно было плохо думать о нём, но ещё не правильнее закрывать глаза и пытаться бежать от правды. — Замолчи, Хитч, — помрачнела Аккерман. — Я знаю, я всё знаю, — протараторила она, покраснев. — Я сама виновата в том, что происходит. — В чём же?! — фыркнула Дрейс, надкусывая ещё раз яблоко. — Мне не нужно было поступать на учёбу в Хогвартс, тогда, возможно, наше отношение сохранилось бы. — Что за вздор?! — возмутилась Хитч, — Думаешь, если бы ты отсиживалась дома, то в Хогвартсе он нисколько бы не изменился, и всё было бы также радужно? — спросила она. — Если ты действительно так думаешь, то ты дура похуже Рико! — прошипела она, чтобы Брженска не услышала. — Не сравнивай меня с ней, — скривилась Аккерман, мимолетно кидая косой взгляд в её сторону. — А, не нравится, значит, — парировала Хитч, желая всё высказать подруге, однако вовремя замолчала, заметив направляющегося к ним Кирштайна. — О-о, по курсу ещё один упрямый баран, да вы магнитом друг друга притягиваете что ли? — Эй! — кинула Микаса в Дрейс шоколадным шариком, спрятавшись под колпаком мантии. — П-С, он как бы давно тебя заметил, — закатила глаза Хитч. — Да знаю я! — шикнула Аккерман. — Может, повезёт. — Думаешь, даже такой тупица, как он, не заметит одну единственную девицу под колпаком? — Он чем-то болеет, — ответила Микаса. — Бойся его. — С чего ты взяла? — усмехнувшись, спросила Хитч. — А ты приглядись к нему, — сказала настороженно Аккерман. — У него вечно красная рожа, да и кашляет он часто, а ещё заикается, ну, и пахнет не очень. — Кажется, я знаю, что за болезнь, — насторожилась Дрейс. — В последнее время слишком много болеющих в отношении тебя. — Чего? — спросила она, показываясь из-под мантии. — Не важно, — сказала Хитч, помахав весело рукой Жану. — Ты чего делаешь? — спохватилась Микаса, тут же хватая ту за запястье. — Совсем дура что ли? Взгляд у Дрейс был хитрющий, наверное, сами черти готовы были променять котёл на него. — Я что уже не могу со старым другом пообщаться? — возмутилась Хитч, выхватывая руку. — Да вы с месяц знакомы! — Аккерман была поражена такому наглому обману, — ты сама рассказывала. — Для кого-то и месяц это уже много, — отговаривалась Дрейс. Знали бы вы, каких усилий ей стояло тут же натянуть улыбку, когда подошёл Кирштайн. — О-о-о, привет, Жан. — Ты что-то замышляешь? — тут же спросил он, присаживаясь рядом с Микасой. — Иначе я не понимаю, отчего тебя так перекосило, Дрейс. — И я тоже рада тебя видеть, — ответила Хитч. На секунду Аккерман показалась, что её зубы заскрипели, но надо отдать должное — лица она не теряла, хоть улыбка и стала жуткой. — П-привет, Микаса, — поздоровался Жан с ней, когда она сняла колпак. — Ой, то есть, Аккерман, — осекся в ужасе он. — Да, точно, Аккерман, — тихо и обрывисто рассуждал он. — Я хотел попросить тебя помочь мне с историей…. — Нет, — чётко ответила Микаса, перебив его. — Ты мне отказываешь? — растеряно спросил он, покрываясь красными пятнами. Кажется, она задела его самолюбие. Это было видно по вздёрнутому подбородку и выпирающим желвакам. — Да, — ответила Микаса, даже не посмотрев на него. — Удачи. — Мерлин бы вас побрал, чёртовы Аккерманы, — прошипел тот, вставая из-за стола. — Ты такая же надменная и эгоистичная, как тот мелкий коротышка! Лучше бы вас пришибло двоих в тот день! — Жан, успокойся, — сказала Хитч. — Заткнись, Дрейс, — кинул недовольно Кирштайн. — И не суй свой длинный нос, куда тебя не просят. Хитч лишь фыркнула в ответ. Жан собирался уходить, однако он никак не ожидал, что всё это время сзади него будут стоять Леви со Смитом. Его лицо тут же стало розоватым, а сам он засуетился. Глаза его были широко раскрыты. — Давно не виделись, Леви, — начал неловко смеяться он. — Как твоя голова? Наверное, больно было. — Брысь, — грубо ответил Аккерман и толкнул его в плечо, после чего Кирштайн чуть ли не бегом покинул цокольный этаж. Леви с Эрвином плюхнулись рядом с Микасой. Аккерман украдкой посмотрела на него. Выглядел он точно так же, как и в тот день: очень уставшим и бледным. Единственное — на лице больше не было красных пятен, а на голове теперь красовалась белая повязка. Это был первый день после падения, когда она видит его. Отчего-то она слабо улыбнулась. — Когда-нибудь я точно прикончу его, — устало проговорил Леви, разламывая кусок хлеба на две части. — Не растрачивай себя на жалких мышей, — сказал Смит, принимаясь за пирог с говядиной и почками. — Уверен, что кто-нибудь доберется до него раньше тебя. — Ему же лучше, — ответил Аккерман. — Ненавижу таких слизняков, но ещё больше ненавижу тех, кто с такими общается, — он кинул косой взгляд на Микасу и Дрейс. — На что это ты намекаешь?! — среагировала первая Хитч. — Включи уже мозги, Дрейс, — скривился Леви, но осекся, когда краем глаза увидел улыбающуюся Микасу. Его брови свелись к переносице. Кажется, он впервые видел её такой. — Аккерман, тебе нравится, когда унижают других людей, поэтому ты так улыбаешься? Микаса вспомнила, где находится, а главное с кем. Уголки её губ тут же опустились. Она с нескрываемым недовольством посмотрела на Леви. — Почему ты здесь? — спросила неожиданно она у Леви. — Разве тебе уже можно появляться на уроках и расхаживать по Хогвартсу? Аккерман сощурил глаза и усмехнулся. — Какое тебе дело до меня? — спросил он. — Или подожди, неужели сама Микаса Аккерман волнуется обо мне. О, не злая ли это шутка Мерлина? Хитч засмеялась, когда увидела удивленное лицо Микасы с широко раскрытым ртом. — Мной движет интерес, не больше, — возмутилась она, покраснев. — Твоя котелковая голова и так не отличалась умом, а теперь она вовсе дырявая и делает странные предположения, видимо, ты сильно приложился. — В отличие от некоторых, моя «котелковая» голова, — он сделал особый акцент на этом слове. — Не желала покончить жизнь таким тупым способом, как упасть с метлы, — парировал он. — Да лучше бы так и было, — съёжилась Аккерман. — Не пришлось бы больше общаться с всякими коротышками. Она собиралась уйти, но остановилась, когда заметила влетевших в окно сов. Их было много. Очень много. Они разносили множество писем и предметов своим адресатам. Ей было интересно, прислали ли ей что-нибудь родители. И да, ей пришел конверт, однако это были не Гриша и Карла. Он был тёмно-зелёного цвета, закрепленный белой печатью. Микаса насторожилась. Её взгляд жадно забегал по аккуратно выведенным буквам. «Добрый день, Микаса. Для тебя, наверное, было удивлением узнать, что ты Волшебница из далеко не обычной семьи. Нам всем хотелось бы присутствовать в этот момент рядом с тобой, оказать поддержку, научить и передать тебе наш опыт и знания, направить в правильное русло твой талант. Но об этом сейчас поздно говорить. Много лет кануло в небытие. Мир, нравы и люди изменились. И ты менялась с ними. Мне очень жаль. Дорогая, я не могу представить, сколько тебе пришлось пережить, живя с этими Предателями Крови! Наша семья сожалеет об этом и приносит глубочайшие извинения. Мы поймём, если ты не простишь нас и не захочешь вернуться в то место, которое по праву является твоим домом…. Август, твой отец, в своё время сделал много ошибок, и одной из главных была та, что касалась сокрытия тебя от наших глаз. Я лишь могу надеяться на то, что в ближайшем будущем мы сможем познакомиться. Сейчас такая возможность предоставлена лишь моему сыну, Леви. Я уверена, что вы ладите друг с другом. Если тебя будет что- то беспокоить, то обязательно пиши. И да, предлагаю приехать тебе на зимние каникулы к нам в Уилтшир. Я буду ждать.С любовью Кушель Аккерман».
На глаза стали наворачиваться слёзы, но Микаса тут же их смахнула рукавом мантии. Всё-таки ей было больно от того, что Аккерманы лезли ей под кожу всё больше и больше. Последние года сложно было назвать полноценными. С каждым годом становилось всё сложнее дышать и носить на себе клеймо «девочки из приюта». И ни Гриша, ни Карла, ни Эрен не могли унять это чувство ненужности. — Что там такое, Микаса? — спросила обеспокоенно Дрейс. — Они предлагают мне вернуться, — ответила честно девушка. — Тебе написала мама, да? — спросил Леви, замечая фамильный конверт. — Да, — ответила Аккерман. — Поздравляю тебя, Микаса! — улыбнулась радостно Хитч. — Ага, — вяло ответила та. — О-О-О, СМОТРИТЕ!!! — крикнул кто-то громко, показывая на потолок. И в правду, там летели шесть сов, которые несли длинный сверток. Аккерман удивилась, когда он приземлился прямо в чашку с тыквенным пюре, что находилась рядом с ними. Увидев своё имя, Леви тут же раскрыл прикрепленный к нему конверт. — Неужели это то, о чём я думаю, — спросил Эрвин с широко раскрытыми глазами. — Да, это «Нимбус-2000», — улыбнулся Леви. — «Нимбус-2000»?! — громко воскликнула Дрейс, отчего многие ребята повернулись на неё. — Она же стоит огромнейших денег! — Кто её прислал? — спросил Смит. — Отец, — ответил Аккерман. — Кажется, он доволен моими успехами. Микаса лишь хмыкнула, вспоминая, как с Эреном они смотрели на эту метлу за витриной. «Нимбус-2000» — рай для гонок и квиддича — так гласил заголовок. Йегер долго облизывался на неё, однако Гриша был неумолим в тот день. — Но в любом случае тебе ещё нельзя подниматься на ней в воздух, — вставила слово Аккерман. — Это ещё почему? — недовольно кинул Леви. — Ты видел себя? — спросила она. — Даже на руках ссадины не зажили, а что говорить про голову? Он тут же спрятал свои руки и фыркнул. И почему Аккерман пыталась заботиться о нём? Это, чёрт возьми, странно. Она выставляет себя полнейшей дурой, над которой смеется даже Хитч. Но, видимо, именно так она пыталась отблагодарить его за спасение. Другого объяснения здесь быть и не может! — Хотя, — подумала Микаса. — Мне плевать. Делай, что хочешь, — равнодушно сказала она, после чего направилась в сторону слизеринских подземелий. — Что это с ней? — спросил Эрвин, но в ответ Хитч лишь пожала плечами.***