***
Кто бы знал, что Аккерманы всегда приносят за собой весну. Верить обманчивой весне так, словно это первая любовь, отдавать себя её проливным дождям, а после сидеть на лавочке под жарким зноем, закрывая голову шляпой, играть в классики, когда болят ступни, и наблюдать за суетливым полётом птиц, мечтая стать такими же свободными. И только дети не знают, что весной солнце греет сильнее всего, потому что уходит зима, первые лучи самые обжигающие после прохладной стужи — так не написано в учебниках и только через годы сможешь понять такую простую истину. Микаса заблуждалась… Показалось? Рука женщины медленно скользнула по её ладони и отпустила её, тяжёлый выдох срывается с губ Карлы. Схватившись взглядом за побледневшее лицо матери и некогда сверкающие теплотой глаза, что сейчас бесстрастно смотрели сквозь неё, будто ту подменили, Аккерман встряхнула головой и медленно обернулась. Сердце её забилось чаще, а румянец медленно перебрался с худых щёк и носа на уши девчушки. Она выглядела очень забавно, когда пыталась сдержать накатившую волну таких непростительных эмоций. Благодаря пальцам, что невольно хватались за юбку или платье, всегда можно было распознать её ложь, да и голос становился более сиплый. — Видимо, сама судьба хочет нашего воссоединения, Микаса, — по-доброму улыбнулась Кушель, раскрывая руки. — Ну же, иди ко мне, милая, я тебя обниму. И только тогда, когда Аккерман почувствовала тепло, исходящее от родственницы, обвив её талию, то поняла, что это не сон и не галлюцинации, вызванные болезнью или нехваткой воздуха. От Кушель приятно пахло размарином, бархатцами, ирисом и ещё чем-то сладким. Такой парфюм себе могли позволить только истинные модницы Британии. Вот, к примеру, Карла не любила особо пользоваться духами, говоря, что это дорого, да и не нужно сбивать людей с толку дешевыми вонючими ароматами, зато она часто стиралась, отчего был стойкий запах талька — в какой-то степени это было даже приятнее приторных кондитерских запашков, исходящих от пожилых дам. Уловив на себе холодный взгляд серых глаз, она тут же обратила на них внимание, но всё также продолжала обнимать женщину. Ей было непривычно видеть Леви, несмотря на то, что лицо его ничуточку не стало менее привлекательнее, но и не стало на порядок краше в плане задорной веселости. Угрюмость даже подходила к его глазам больше, чем натянутая приветственная улыбка по просьбе Кушель. Леви стоял рядом со своей матерью и всё это время не сводил взгляда с кузины, которая так сильно преобразилась за этот месяц. Может, он давно её не видел и поэтому ему кажется, что она стала более уставшей? Может, эти синие мешки всегда были под её глазами? Да нет, глупости. Он помнит её полностью до мелочей, будто они виделись вчера. Леви переоценил себя, когда сказал, что два с половиной месяца ожидания будут для него «как раз плюнуть», на деле же всё оказалось намного запущеннее и тяжелее его самоуверенных предположений. Один день медленно тянул за собой другой не менее тягостный и скучный день. Подходя к календарю, он каждый раз считал, сколько осталось времени до возвращения в Хогвартс. В такие моменты ему хотелось быть счастливым обладателем какой-нибудь волшебной штучки, ускоряющей время. Он пытался отвлечься чтением философских книг, полётами на метле, игрой на скрипке и фортепиано, писанием стихов, но всё без толку, все эти занятия могли скрасить лишь серое утро. Встречи же со Смитом полностью вышли из его расписания, ведь тот уехал с родителями на море, и только Петра, подобно назойливой собаке, с которой нужно постоянно гулять, пыталась навещать его каждые божие три часа и звать на прогулки под солнышком. И однажды у неё это получилось, а всё благодаря Кушель, которая буквально вытолкнула сына на улицу и сказала, что не откроет дверь особняка, пока тот не проветрит голову и уведёт назойливую барышню подальше от их дома. В тот день он жутко разозлился на Петру, ведь та начала собирать разные гадости про Микасу, говорить, что именно она его суженая, а не какая-то «мрачная замарашка, не достойная носить фамилию Аккерман». После этого, когда они проходили мимо реки, то Леви подставил ей «случайную» подножку, отчего Рал сполна искупнулась в воде и прекратила сквернословить, отдавая предпочтение своей «несчастной вымокшей насквозь» натуре. Жаль, что Петра не понимает намеков и не умеет следить за своим языком в силу своей тупости и невоспитанности — это жутко бесило Аккермана. Каким же приятным для него сюрпризом оказалась незапланированная встреча с Микасой. Он очень удивился, хоть и не спешил показывать свои эмоции. Леви даже допустил мысль, что ему уже блазнится. «Совсем с ума сошёл, — подумал он, стоило ему увидеть в соборе Аккерман с Эреном и его семьей». Но нет, счастливая сказка оказалась реальностью. И вот он уже было хотел окликнуть Микасу и поздороваться с ней, как вдруг откуда-то появляется навязчивая идея от матери Эрена со свадьбой этого «болвана», по его мнению, и Аккерман. И ладно это был какой-нибудь воспитанный, опрятно одетый и привлекательный юноша вроде него самого, но точно не выходец из семьи Йегер. Он бы ни за что не допустил того, чтобы рядом с его кузиной была «обезьяна», позорящая и её и Аккерманов. Если уж так получится, то он сам не против подыскать для неё кандидата в мужья или ухажера — это всё равно было бы ненадолго. Когда Микаса встретилась взглядом с Леви, то показала ему язык. Теперь он думал о том, как бы вылечить и кузину от обезьяньих выходок. Когда-нибудь он точно займётся этим. — Как твоя жизнь? — спросила Кушель, кинув недоверчивый взгляд на Гришу и Карлу, у которых были недовольные выражения лиц. — Тебя никто не обижает? Леви сказал, что от тебя так и не дождался ответа. — Правда? — удивилась она, а потом до неё дошло в чём дело. — Я отправляла, но, видимо, потерялось по дороге, — ответила она, прорезая мысленно в Аккермане уже десятую дыру. — Со мной всё хорошо, вам не о чём беспокоиться, — неловкая улыбка появилась на её лице. — Странно, — её брови поползли к переносице, — наши филины никогда не теряют почту, — задумалась она, после чего осуждающе посмотрела на сына и строго протянула его имя, отчего тот сглотнул и облизнул пересохшие губы. — Что, мама? — осмелился спросить он, стараясь не смотреть на женщину. Надо признать, лицо его оставалось таким же спокойным, как и несколькими минутами раннее. Только вот Кушель в такие моменты видела его насквозь, как бы сильно тот не шифровался. Леви не любил эту черту излишней проницательности в своей матери, а уж тем более отчитываться перед ней за свои действия. — Врёшь мне? — спросила женщина, кладя ладонь ему на плечо и постукивая пальцами по нему. — Нет, мама, — ответил Аккерман, пытаясь смахнуть руку матери, словно та была назойливой мухой. Он прекрасно знал, что она делает это специально. — Даже сейчас врешь, — пришла в негодование Кушель. — Разве я такого обманчивого сына воспитала? — злилась она. — Вам не стоит ругаться из-за меня, — вмешалась Микаса, замечая, как между ними летят искры в разные стороны. Не этого она добивалась, хоть и в глубине души желала, что Леви получил по заслугам. — Разное бывает, письмо действительно могло не добраться до вас по причине сильного ветра, да и я слабо завязала ленту. «Кажется, поверила, — подумала Аккерман, замечая как её взгляд смягчился, а желваки начали постепенно пропадать». — Ты очень добрая девочка, — сняв перчатку, Кушель ласково погладила её по волосам. — Но тебе не стоит брать вину Леви на себя, иначе он так и ничему не научится, — Аккерман чуть не цокнул на такое заявление матери, но вовремя сдержался и лишь прокашлялся в руку. — А с тобой мы дома поговорим, — Кушель снисходительно посмотрела на сына, думая о том, за что же ей такое наказание на голову, после чего подтолкнула Микасу к нему. — Ну же, обними и этого несчастного, он не замолкал ни на минуту о тебе. От этих слов Аккерман неловко отвернула голову и прикусила губу. «Неужели рассказывал гадости про меня? — подумала Микаса, покосившись на Леви». — Мама, я же просил, — сквозь зубы сказал он. На его лице начали проскакивать красные пятна. — Ты всех смущаешь. — А, по-моему, об этом можно рассказывать, — нахмурилась она, — но не суть. Натянув улыбку на лицо, Аккерман обняла Леви. Когда она попыталась отстраниться, то он прервал все попытки кузины, уткнувшись носом в её волосы. — Добренькую из себя строишь, да? — тихо спросил он, вдыхая полной грудью такой знакомый и полюбившийся запах. — Я не попадусь на твои уловки. — На какие это ещё уловки? — прошептала Микаса в ответ, специально наступив ему на ногу со всей силы, чтобы он её отпустил. — Мы стоим друг друга. — Больно, — его губы стали одной полоской, а взгляд ярко сверкал злостью. Однако метод Аккерман отлично сработал, и он уже сам силился оттолкнуть её. — Я знаю, — пропела она, отдаляясь от кузена. В этот момент от мгновенной мести Леви, который вот уже собирался оскорбить кузину, Микасу спасла Кушель, сказав, что пойдет и поздоровается со старыми знакомыми. Как только женщина отдалилась от них, Аккерман тут же, особо не церемонясь с неподатливой кузиной, схватил её за рукав и увёл в другую часть церкви, где никого не было. — Я тебя придушу, поняла? — сказал уже громче он, резко разворачиваясь к ней. — Вот как значит, — она попыталась выдернуть свою руку из руки Леви, но у неё это не получилось. — Пару минут назад ты хотел меня в жены взять или мне уже память изменяет? — прищурила глаза она, тыкая пальцем в грудь Леви. — Лицемерный, — добавила она, прошипев. — Вот и возьму, тебе назло возьму, запру дома и будешь послушно сидеть и ждать, а потом умолять, чтобы я хотя бы слово тебе сказал, вот увидишь, — Леви позабавило, как она обескуражено на него посмотрела. — Посмотрим, — отойдя от ступора, сказала уверенно она. — Посмотрим, — ответил он ей не менее решительно, после чего усмехнулся и отпустил её руку. — Почему та женщина говорила о вашей свадьбе с Эреном? Они тебя шантажируют? — Я не обязана говорить тебе об этом, — сказала Микаса, потирая запястье и вспоминая Эрена, который задался тем же вопросом несколькими неделями раннее. Леви недовольно цокнул и закатил глаза. «Да почему с тобой всегда так сложно, Аккерман? — думал он, раздражительно потирая пальцами переносицу». — Обязана, — устало ответил он ей, на дух не переваривая, когда кузина начинала скрытничать, но, увидев вновь удивлённый взгляд с её стороны, поспешил добавить. — Так и знай, Аккерманы не одобрят этого союза, даже не мечтай. — Я не просила одобрения с вашей стороны, — протараторила Микаса, уткнувшись недовольным взглядом в такое же недовольное выражение лица Леви. — Не глупи, — протянул он, оперившись на мраморную стену и скрестив руки. — Ты сама нарываешься на неприятности, а будешь и дальше так делать, я тебя побью. — Контролировать меня вздумал? — повела плечом Микаса, проигнорировал его угрозы. — Я и не переставал, — порой Леви действительно поражался её недальновидностью. — Давай поговорим, Микаса, — его голос стал спокойнее и, кажется, заботливее. — Разве нам есть о чём разговаривать? — удивилась она, скрестив руки — По-моему, в письме я достаточно ясно объяснила свою позицию. — Ты видела взгляд моей матери? — поинтересовался он, серьёзно посмотрев на неё, отчего та съежилась. Она не любила этот взгляд. — Ты думаешь, у неё нет ушей, и она плохо расслышала слова той женщины? — его брови поползли к переносице. — Даю сто кнатов, что как только об этом узнает отец, то им несдобровать. Как ты думаешь, стоит ли тебе и дальше играть в эти пререкания? — его крайне раздражало, что приходится прибегать к таким грязным методам выманивания информации из кузины, но другого выбора у него не было. — А я могу поговорить с ней и отсрочить этот момент, так что рассказывай. — Они действительно могут навредить им? — с тяжёлым камнем на сердце Микаса задала этот вопрос. Она точно стала на порядок спокойнее, что порадовало Аккермана. Леви кивнул. — Мама что-то говорила про судьбу и про то, что всегда хотела, чтобы я была с Эреном, — пока она не могла раскрыть все карты касаемо брата. — Это их желание с отцом, — она замялась и уткнулась взглядом в пол, сомневаясь, стоит ли ей рассказывать что-то ещё. — Насколько я поняла, это касается предназначения. — Предназначение? Судьба? — переспросил он, задумавшись над настоящими мотивами Гриши и Карлы. — Бред какой-то, — и вдруг его осенило. — Пророчество, — сказал неожиданно он, отчего Микаса вздрогнула. — Может ли это касаться пророчества? Её глаза широко раскрылись. «Связана ли моя метка с Эреном?» Из другого конца церкви послышался голос брата. — Да, ну-у, нет! — протянул уныло он, схватившись за голову, когда третьей по счёту вошла Петра. Задрав нос, она быстрыми шагами направилась вглубь помещения. Оторопев от встречи с гриффиндорцем и его семьей, она даже забыла зачем сюда пришла. Она, конечно, всегда знала, что они ненормальные, но не настолько же. Окинув Эрена предвзятым взглядом после его реплики, она поздоровалась со всеми взрослыми, но, так и не заметив среди присутствующих Леви, поспешила спросить: «Где он?», однако долго его искать не пришлось, ведь они с Микасой сами вышли к ним. Увидев, что Аккерман опять с этой девчонкой вместе, улыбка с лица Петры сразу же пропала, сменившись злобой на лице. — А ты-то что здесь, Рал, забыла? — ему было тошно видеть её вот уже который раз. — Даже здесь от тебя избавления не найти. — Леви, почему я должна тебя везде искать и спрашивать у эльфов, где ты? — она вплотную подошла к нему, сморщив нос, отчего Аккермана словно током ударило. — Эй, притормози коней, Рал, — он поспешил отдалиться от неё, сделав пару шагов назад. Он был удивлён её наглостью. — Я не обязан перед тобой отчитываться. — Нет, обязан, — стояла на своём Петра, схватив того за рукав пиджака. — Наш договор ещё действует, если ты не забыл. — Рал, ты совсем с ума сошла? — разозлился он, выхватывая свою руку и тут же доставая салфетки и вытирая её. Он всё ещё не изменял свои чистоплюйским привычкам, что позабавило кузину. — Отвали. — О-о, господин Леви, надеюсь, теперь вы понимаете каково мне, — протянула Микаса, поспешив направиться в сторону родителей. Аккерман не сразу понял, к чему она ведёт, но через пару секунд до него дошло. — Я не такой надоедливый, понятно? — кинул он ей, задрав нос. — Да, да, да, конечно, ваша правда, — улыбнулась она, намерено искажая голос сарказмом, на что он цокнул. Усевшись рядом с Эреном и Армином так, что Леви не осталось места рядом с ней на лавке, Микаса спросила у брата, почему же он так громко кричал. Зря. Очень зря. Петра радостно уселась рядом с Аккерманом, но он больше не обращал на неё внимания, смотря только в сторону Микасы и злясь, что кузина предпочла сесть с гриффиндорцами. — Эта рыжая мне всю судьбу сломала, — раздосадовано ответил Эрен, указывая головой в её сторону. — Может, переспорим? — Эй, ничего я тебе не ломала! — услышала краем уха разговор Петра. — Чего ты вообще сюда приперлась?! — загорелся Эрен, специально высунувшись, чтобы спросить это. — А у меня вот ещё никто не пришёл, — произнёс опечалено Армин. — Да лучше так, чем, вон, с ней, — опять вставил свою монету Йегер, на что Петра обижено отвернулась, недовольно хмыкнув. — Так, стоп, хватит вам, — Леви никак не мог уловить, о чём они говорили, и почему вообще началась эта перепалка. — Вы на что-то втроём спорили? — На существование судьбы, — ответил тут же Эрен, недоверчиво осматривая Леви. — Если кто-то в течение тридцати минут зайдет в собор по определенному счёту, то это наши судьбы, — тихо пояснил Армин, покраснев. — Вот у Микасы был пе… — воодушевившись, начал было Йегер, но Аккерман тут же среагировала, закрывая рот брата. — Пятый номер! — протараторила Микаса. — Он хотел сказать пятый номер! — Пятый? — переспросил Армин, зная, что это его номер. Он точно помнил, что у слизеринки был первый. — А разве не… — увидев, как девчушка ему подмигивает, он замолчал, обдумывая действия Микасы. Кое-как выбравшись из хватки сестры, перед этим укусив её за кожу ладони, отчего та ойкнула, он продолжил: — Врёт она всё, — вытирая рукавом кофты слюни вокруг рта, произнёс Эрен. — Первый у неё номер был, — видимо, Йегеру было действительно невдомек, почему его сестра так рьяно реагировала на его, казалось бы, обычные слова. — Первый, значит, — улыбнулся победно Аккерман. — Не правда! — воскликнула Микаса, замечая нездоровый и полный хитрости взгляд Леви. — Правда-правда, — подтвердил ещё раз Эрен, отчего девчушка с укором посмотрела на него, надулась и скрестила руки. — Эрен, ты безнадёжен, — протянула Микаса, краснея и отводя взгляд. — Спасибо, что выдал свою сестру, Эрен, — поблагодарил его Леви, подумав о том, что ему было бы неплохо пожать руку. — Вы очень похожи, — под нос себе произнёс Армин, но они услышали. — Нет, — ответили Аккерманы одновременно, недовольно хмыкнув, после чего озлоблено уставились друг на друга и в унисон сказали. — Не повторяй за мной. — Слушай, Эрен, они всегда такие? — прошептал Армин на ухо другу. Йегер пожал плечами. — Если ты имеешь в виду ненормальные, то да, — сказал он в тот момент, когда спор и шум прекратился, и тут же словил на себе убийственные взгляды Аккерманов. — Мне кажется, ты зря это сказал, — предположил дрожащим голосом Армин. — Да я и без тебя понял, — неловко улыбнулся Эрен, сглатывая комок в горле. — Знаешь, Микаса, твой сводный брат идиот, — безразлично протянул Леви. — Согласна, — подхватила та. — Просто нереальный идиот. — У меня даже мурашки на коже появилась, — сказал Армин так, чтобы было слышно только Йегеру, и показал ему свою руку. — Да вижу я, — цокнул Эрен, отмахиваясь от него. — Леви, а почему вы сюда пришли? — поинтересовалась неожиданно Микаса. — Хотел задать тебе тот же вопрос, — начал Аккерман, тяжело выдохнув и закинув ногу на ногу. — У нас здесь деловая встреча с заказчиком. Какой-то религиозный фанатик думает, что ему ничего не впарят, если будет в священном месте, — усмехнулся Леви. — Но пока что он ещё не пришёл и заставляет нас ждать, а время, как известно, деньги, — его голос стал тише. — Уверен, что мама очень сильно недовольна, — он кинул задумчивый взгляд на Кушель, которая фальшиво улыбалась сейчас Грише и Карле, бурно беседуя с ними о чём-то. Он осмелился бы предположить, что она насмехается над ними. И не успевает пройти и минуты, как Карла и Гриша резкими шагами преодолевают расстояния между ними. Женщина была крайне обеспокоена, её глаза торопливо бегали из стороны в сторону, а движения были напряженными, её муж же, напротив, был слишком подавлен и расстроен. — Пойдёмте, дети, — сказал глава семейства, кинув двусмысленный взгляд на Леви, отчего тот чуть не фыркнул. Армин и Эрен медленно поплелись к выходу из собора, а перед этим Йегер показал язык Петре, которая, на удивление, не обратила даже внимание на его жест и лишь задрала подбородок, полностью поглощенная процессом наблюдения за Аккерманом. Арлерт же всю дорогу томно выдыхал, что к нему так никто и не пришёл. Микаса попрощалась с Кушель и тоже собиралась идти за родителями, но её остановил Леви, положив её ладонь на плечо и развернув к себе. — Что ещё? — нервно спросила она, облизывая пересохшие губы. — Заколка… Почему ты не носишь заколку? — замявшись, спросил Леви. Он уже давно заметил, что на волосах кузины нету того самого украшения, которое он оставил в альбоме. — Не нуждаюсь в таких дорогих подарках, — ответила она, сбрасывая руку Аккермана. — Мне нечего стыдиться, пусть моё «пухлое» лицо видят все. Леви закатил глаза. — Послушай, это был подарок на твой день рождение, — спокойно проговорил он. — Мы не дарили его тебе с какими-то дурными помыслами. — От твоих слов ничего не меняется, Леви, — честно сказала она, посмотрев в его глаза. — Я не понимаю тебя: то ты сердишься, то любезничаешь, то заботишься, то опять сердишься. — Я тебя чем-то обидел? — прямо спросил он. Взгляд его ярко загорелся беспокойством. — Микаса, ты идёшь?! — спросила Карла, что сейчас держала дверь открытой для дочери. — Да, мам, сейчас! — суетливо ответила матери Микаса. — Мне нужно идти, — сообщила она Леви, ловя на его лице смятение, которое ей не доводилось видеть раньше. Её щеки от этого невольно зарядились. Так непривычно было видеть его таким. «Не уходи, — хотелось сказать ему, но желания часто не сходятся с правильными мыслями. — К чёрту бы эти правильные мысли». — Да, конечно, иди, — ему крайне тяжело дались эти слова. Он растерянно кивнул ей головой в знак прощания, после чего старался не смотреть уходящей так быстро кузине вслед. На душе после этого словно кошки скребли. И лишь на несколько секунд он дал себе волю обернуться и уловить пропадающий в дверном проёме силуэт.***