***
Хитч. Всё такие же пушистые короткие волосы игриво струились вокруг впалых щек, еле спадая на худые девчачьи плечи. Медовые глаза влажно светятся, согревая словно тлеющей свечой в тёмную ночь. Россыпь рыжих веснушек на бледном лице, которые Микаса замечает только сейчас. Возможно, она стала немного выше, чем была два месяца назад. Всё такая же заводная и яркая, она резво махала ей рукой и подзывала к себе, громко крича её имя. Именно такой Аккерман помнила её, когда покидала пассажирскую платформу. До боли живой. Стоило Микасе подойди ближе, как Дрейс накинулась на подругу с распростёртыми румяными объятьями, вкладывая в них всю добрую тоску и любовь от затянувшегося расставания. Холодные пальцы крепко впиваются в тощие лопатки. И такая приятная дрожь по коже от знакомого запаха сливочной помадки из Сладкого Королевства. — Ты раздавишь меня, — неловко выдала Аккерман, мягко хлопая притихшую Хитч по спине. — Я скучала, — едва уловимо роняет она, вжавшись в плечо Микасы. — Я тоже, Хитч, — губы тронула улыбка. Наверняка они обе думали об одном и том же: не хотели расставаться и отпускать друг друга, зная, что через час, а, может, два они станут вновь недосягаемы. Микаса будет часто смотреть себе под ноги, считая дни. Хитч будет смотреть с тоской на дождливое небо, перебирая пальцами оборки платья. Это было первое долгое расставание и поэтому самая желанная встреча. Становится страшно, когда думаешь, а что же будет дальше, если сейчас уже так плохо… — А почему это охотник Слизерина отшивается с тобой? — сощурилась Хитч, указывая пальцем на Марко, разглядывающего витрины. Краем уха он выхватил пару слов и сконфузился, поспешив избежать любопытного взгляда Дрейс, почти нутром чувствуя её неприязнь. — Ты знаешь Марко? — удивилась Микаса, отстраняясь от подруги. Ей не хотелось рассказывать долгую историю их знакомства и совместного времяпровождения с Боттом по чистой случайности. Хитч всё равно бы в силу своей предвзятости осталась при своём мнении, не особо питая веру в судьбу, и продолжила кидать неоднозначные намеки в сторону бедного юноши, упрекая его в привязанности к Аккерман так, словно это равнозначно смертному греху. — У меня хорошая память на лица, — опровергла догадки подруги Хитч, довольно хмыкнув, стоило ей вспомнить, с каким обожанием смотрел Марко на Микасу. — В тот день бладжер почти свернул нам шеи, и ты думаешь, я бы такое забыла? — негодующе отозвалась Дрейс, восприняв её слова не хуже болезненного укола для самолюбия. — Тише, тише, — успокаивала её Аккерман, не желая омрачать первую встречу за лето конфликтами на пустом месте. — Держи себя в руках, — не особо задумавшись, кинула она. Зря. Тушить огонь маслом — плохая идея. — Я ещё и вспыльчивая, да? — умение переворачивать слова других людей в точности да наоборот, кажется, никогда не покидало Хитч, а становилось всё сильнее и сильнее с каждым прожитым месяцем, словно жизнь и без того не подкидывала проблем на её голову. Дрейс не доверяла людям — это точно. Микаса почти растерялась от напористости подруги и отвела взгляд в сторону, кутаясь в мантию, когда волна холодного ветра настигла её. — Я не это хотела сказать, — кидает она, морща лоб. — Ла-адно, — сжалилась Хитч, замечая что-то неладное в поведении Микасы. Она по-хозяйски хлопнула Аккерман по плечу, чтобы та расслабилась. — Мои родители тут неподалеку и, кстати, Эрвин тоже здесь, — как бы между прочим добавила она, делая попытку поднять настроение Микасе. — И Эрвин? — опешила она, впиваясь удивленным взглядом в Хитч. — Ты видела его?.. Мы так давно не виделись, — сбавила свои эмоции она, теребя край платья пальцами. — Ещё нет, — почесала затылок Хитч, явно нервничая, когда Аккерман оживилась до боли сильно. — Но он написал, что будет здесь. — Вы переписывались? — ухмыляется Микаса, с подозрением смотря на подругу, невинно хлопающую ресницами после её вопроса. — Немного, — сознается Хитч, слегка замявшись. — Он попросил сообщить тебе, что будет здесь, а, значит… — уголки губ поползли вверх, и она не сдержалась, чтобы не пихнуть ту в плечо. — Коротышка тоже будет здесь. — Чего это ты? — без обиняков поинтересовалась Микаса, сдвинув брови к переносице и не совсем понимая, почему Дрейс смотрит на неё так хитро. — Да так, — улыбнулась ещё шире Хитч, прикрывая губы ладошкой. — Эй, — окрысилась Аккерман, дернув копну волос Дрейс на себя. — Ты меня раздражаешь. — Разве вы не виделись на каникулах? — специально дразнит её Хитч. — Всё-то ты знаешь, — холодно кидает Микаса, едва ли не шипя. — Я угадала? — удивляется она, хлопнув в ладоши толи от радости, толи представившейся возможности уличить и подстегнуть Аккерман в её встречах с «тайным обожателем». — Правда? Щеки Аккерман начали стыдливо гореть, отчего она остервенело клацает зубами. Сама же попалась на уловки неугомонной подруги, а теперь ещё и смущается. — Не забивай себе голову, — отмахивается Микаса. — Лучше расскажи, что интересного произошло за каникулы. — Ничего, — хмыкнув, отвечает Хитч. — Ску-ко-та, — по слогам тянет она, громко выдыхая. — Всё лето родители заставляли сидеть как проклятую за пособиями по магии, словно от этого есть толк, — унылым взглядом огибает толпу Дрейс. — Они недовольны твоими результатами? — интересуется Микаса, мысленно прикидывая, сколько им осталось ждать. — Издеваешься, да? — почти кривая усмешка. — На Слизерине учиться хорошо или не учиться вовсе — так говорят мама с папой, — отводит взгляд Хитч. — Они уж точно не гордятся мной… да и мне это не особо-то и нужно, если честно, — на юном лице залегла печаль. — Всё-таки всегда есть те, кто хуже. Этим кем-то хуже просто оказалась я, — она уткнулась носом в шарф, который наверняка заставили надеть её родители, чтобы та не простыла. — Хитч, точно всё в порядке? — только и может не смело выдавить Микаса, мягко положив руку ей на плечо. Та будто и не заметила, поджав губы. Выше головы не прыгнешь и не полетишь, даже если хорошо подтолкнут, даже если кто-то сделает всё за тебя — так думала Дрейс, когда смотрела, с какой легкостью даётся учёба большинству ребят. Она учила. Сидела в библиотеке допоздна. Терпела упрёки Эрвина. Терпела ради кого-то и всё равно не добиралась до сути. Неправильно и почти нечестно жить в мире, где не существует чего-то промежуточного. Худший. Лучший. Выбирают другие. Мама. Папа. Сестра. Однокурсник. Подруга. — Тут поговаривают, что Кирштайн упал с метлы, спасая какую-то девушку, и хорошенько приложился головой об асфальт? — нахмурившись, завела новую тему Хитч. — У него, даже, вроде две руки сломаны. Потупила взгляд. Помрачнела. Микаса не сразу поняла, о ком говорила Дрейс. «Это он так сказал?». Настояли родители, испугался ли сам? Всё равно было бы странно слышать историю, где её семья в очередной раз оказалась замешана в неприятное и непредвиденное стечение обстоятельств, которое может неблагоприятно сказаться на репутации всех тех, кто контактирует с ними, поэтому так было лучше. Никто из ребят не будет приплетать её к несчастному инциденту, где неуравновешенная Микаса Аккерман оказывает «достойный» приём всем тем, кто в желании навестить её или познакомиться с родителями заявляется к ней домой. Так и будет. Всегда легче оклеветать, чем выслушать, а дурная слава влечет не менее дурные последствия. Она скривила губы, стоило представить, с каким презрением будет смотреть на неё Леви, называя дикой. Он бы точно не упустил такую хорошую возможность засмеять и наверняка стоял бы первым среди тех, кто желает унизить её, используя эту историю как козырь в рукаве. Даже если родители не верят... Что говорить про них, людей, которые не видят дальше своего носа? — Одна, — еле уловимо уточнила Микаса. — Чего? — заморгала активно Хитч. — Говорю одной проблемой меньше, — пояснила Аккерман, заметив недоумевающий взгляд на себе, и довольно цокнула собственной сообразительности. — Ну и злая ты, — сдвинула брови Дрейс и о чём-то задумалась, кусая губу. — И всё же ты что-нибудь знаешь об этом? — Нет, — насупилась Аккерман, скрестив руки. — Он просто идиот, не владеющей координацией, — правды всё равно не скроешь, поэтому она почти режет, когда произносит эти слова. — Прямо как ты а, Микаса? — невинно хихикнула Хитч, толкая ту плечом. Аккерман от такого лестного сравнения сморщила нос, со злобой глянув на подругу. — Если бы не Леви в тот день, то ты бы точно..., — завела старую историю Дрейс, ещё больше задевая подругу. — Я помню, — с раздражением перебила ту девчушка. — Давай не будем об этом, ладно? — Хах, — усмехнулась печально Хитч. — Вы снова поругались, да? Молчишь? Значит, да. И какая зверушка на этот раз пробежала между вами? — У него спроси, — кинула вяло Аккерман. — Не будь ты так строга к нему, — начала Хитч. — Все мальчики придурки, — протянула она так, словно прожила пару десятков лет. — Вон возьми в пример своего брата. Помнишь, как он мне нагрубил, а я ведь, между прочим, ничего не сделала, и даже подняться не помог… Неадекват полный, — сделала вывод Дрейс. — И как ты с ним живешь? Наверное, с палочкой под подушкой, а то мало ли что… На твоём месте я бы боялась его. Леви. Жан. Теперь Эрен. Хитч умела надавить на больное, что даже и не сразу поймешь: издевается она или оказывает заботу таким образом. И тут Аккерман неожиданно поняла, насколько много негативных эмоций за это лето она хлебнула, чтобы сейчас почти к каждому из своего близкого окружения найти то, что заставит слезиться глаза и громко рыдать от безнадеги. И ладно Кирштайн. Но с последними двумя её связывало куда больше, чем просто разговоры и просто времяпровождение вместе. — Хитч, отстань, а, — взвыла Микаса, протискиваясь вперёд и настойчиво толкая потных женщин за тридцать в модных шляпках, что заполнили собой помещение от двери и до самого конца. От них жутко несло сыростью, какая бывает, когда замешиваешь тесто с водой. — Эй, подожди меня! — запаниковала Дрейс, пытаясь угнаться за подругой, пока они вовсе не разделились. Виной всему Найл Док, который намеревался аж до пяти часов вечера подписывать автобиографию всем желающим, о чём говорила яркая вывеска на входе «Флориш и Блоттс». Многие взволнованно поправляли волосы и одежды, громко кричали: «Вот он сейчас появится! Уже скоро мы увидим его!». Микаса не могла разделить подобного порыва и тупила растерянный взгляд в пол лишь по той причине, что до момента получения письма с необходимыми пособиями, ей никогда не приходилось слышать об этом человеке. А сейчас она даже корила себя за столь равнодушное отношение к «великими» личностям нынешнего времени. Наверняка в нём было что-то особенное раз Марко, появившийся рядом с ней, с огоньком в глазах пытался ухватиться за момент появления Найла в книжном магазинчике. — Он сделал что-то великое, правда? — безынициативно спросила Аккерман, — Как?! — вздыбился Марко. — Да он!.. — не мог подобрать слов мальчик, захлебываясь переполняющим его восхищением. — Кучи тёмных волшебников на его счету! У него даже Орден Мерлина есть, представляешь? А сколько бестселлеров написал! А как он вампиров приучил есть листья салата!.. Когда-нибудь я тоже стану таким! — улыбнулся мечтательно Марко и сжал кулак так, словно прямо сейчас готов был отправиться громить потенциальных врагов. — Благодаря ему, возможно, мы и живём в мирное время. Микаса покраснела и стыдливо поджала губу. Детям, которые родились в семье волшебников, родители стараются с самого детства привить любовь к влиятельным магическим деятелям, чтобы те знали на кого им стоит равняться. В её же семье факт наличия волшебной крови умалчивался вплоть до того момента, пока Эрен не понял, что обладает способностями, отсюда и такое не знание. — Разве твои мама с папой одобряют подобную инициативу с твоей стороны? — спросила Микаса, вспоминая, с каким контролем и осторожностью относятся чистокровные родичи к поведению своих наследников. — Они не знают, — сконфузился Марко, почесав затылок. — Значит, ты скажешь им? — с интересом взглянула на него Микаса. — Это было бы здоро… — Нет, — перебил её парень, отвлекаясь на крик со стороны входной двери. Он уставился неживым взглядом на ругающегося со своим сыном отца. Вот он хватает его за шкирку, словно тряпичную куклу трясет туда-сюда. Почти убого играет роль главы семейства, пытаясь объяснить, что нужно торопиться, что нет времени на глупости. А мальчик уже хнычет, хватаясь за рукав мантии мужчины и чуть ли не падает, пытаясь поспеть за ним. — Кажется, я и забыл, что далеко не такой смелый, каким могу показаться, да и чистокровная доктрина никогда не простит мне этого… Мне уже четырнадцать. Ещё два года, и я уже стану наследником половины волшебных лавок в Германии. — А если ты не хочешь, Марко?! — вспылила Аккерман. — Родители вычеркнут меня из наследства, и тогда мой брат заменит меня, — вяло выдавил Ботт, но когда заметил, что его подруга заметно погрустнела, то добавил более живо. — Да ладно, Микаса, не думай об этом. Всё не так уж и плохо. Мои мама с папой любят меня… Вон Райнер рассказывал, как отец пытался пульнуть в него обливэйт, чтобы тот напрочь забыл о своих посиделках с друзьями в баре, и это ещё не самое страшное, всё же всегда найдется пару чистокровных семей, где через боль пытаются вбить собственную волю. — Но это жестоко, — выдавила Аккерман. — А мир был когда-то другим? — спросил Марко, после чего словил её растерянный взгляд. — Ты же должна понимать, что есть вещи, о которых лучше молчать, правда? И правда… Хитч так громко смеялась. Эрвин читал и читал. Леви настолько долго молчал, что становилось почти жутко. А она не хотела замечать и думала, как отстирать школьную форму от жирного пятна, которое посадила ещё в столовой. Так безрассудно себя вела, что это оказалось равнодушием. — А вот и он! — взвыла толпа поклонников и разразилась бурными аплодисментами. Вот оно солнце! Вот оно счастье! Вот она зависть мужчин и мечта многих женщин. Найл Док восседал за столом в окружении собственных книг и умудрялся вот уже седьмой раз за минуту ловить воздушный поцелуй от представительниц прекрасного пола, которые только и успевали ахать и охать, когда тот улыбался им на их нескромные жесты. Найл не был красавцем. Грубые вытянутые черты лица. Чёрные зализанные волосы. Высокий лоб и низко посаженные брови делали его взгляд ещё более хмурым, чем он есть. Невольно задаешься вопросом: «А как этот человек получил награду за самую обаятельную улыбку от Ежедневного Пророка?». Микаса не заметила в этом человеке природного обаяния, но дамы так им восхищались, что сама невольно подаешься этим настроениям и смотришь с таким восхищением, словно перед тобой сидит сам Мерлин, но обманывать себя глупо, хотя мантия цвета индиго с белым платком на шее были ему к лицу и отлично гармонировали с глазами серого оттенка. Два фотографа только и успевали пускать яркие вспышки с пурпурным густым дымом, прося Найла позировать им и фирменно улыбнуться для главного разворота журнала, Док же с охотой соглашался на их просьбы. Чья-то рука приземлилась на плечо Микасы, отчего та тут же вздрогнула и обернулась. — Ну-у наконец-то, я думала уже не найду тебя, — протянула устало Хитч и потащила Аккерман в сторону огромных стеллажей с книгами. — Если сейчас не купим, то всё разберут. — Но деньги у Гриши, — протараторила Микаса, оглядываясь по сторонам в поисках отца. — Я могу попросить родителей заплатить за тебя, — оживилась Дрейс. — Ничего страшного в этом нет, тем более я сомневаюсь, что Йегеры смогут потянуть такой ценник не в минус своим кошелькам. Для них это наверняка целое состояние, — усмехнулась она. — Спасибо за щедрость, но не стоит, — замялась Аккерман, покраснев. — Всё-таки это мои проблемы и ты со своими родителями не обязана решать их за меня. — Ой, не надо тут, — вспылила Хитч, махнув рукой. — Не будь дурой и не вороти нос, когда люди хотят тебе помочь, ты же обижаешь их.… Да и всё-таки ты много раз помогала мне, даже жизнь как-то раз спасла, и это малое из того, что я могу дать взамен. — Как хочешь, — еле уловимо бросила Аккерман, явно не смерившись с решением подруги. — То-то же, — улыбнулась победно Дрейс, набирая с жадностью побольше пособий в руки. — Эрвин Смит! Ты же Эрвин Смит, правда?! — раздался восторженный голос Найла, который тут же подорвался к выпрямившемуся от неожиданности мальчику и нагло потащил его с собой, тем самым прерывая его беседу с другом. Толпа дружно ахнула. — У меня к тебе много вопросов. Только и слышались скорые щелчки фотокамеры. Наверняка Найл в охапку с Эрвином украсят своими портретами первую полосу «Ежедневного Пророка», как самые популярный личности волшебного мира. Микаса ухватилась взглядом за Смита, и по нему нельзя было сказать, что тот был рад оказанной ему «чести». На его лице застыла гримаса недовольства, а сам он был напряжен, прорезая холодным взглядом Дока, который ухватился за его руку, чтобы пожать её. — О, явился, не запылился, — усмехнулась Хитч. — И как его угораздило вязаться в эту авантюру? Свободной от учебников рукой Аккерман помахала ему в знак приветствия, и он её заметил, кивнув головой и слабо улыбнувшись, но стоило той поднять взгляд чуть выше, там, где был балкон, то её рука с уголками губ поползли вниз. Леви. Всё такой же высокомерный Леви наблюдал за всем происходящим, словно царь с вершины своего замка. И ладно он её не заметил. Его внимание было приковано к Смиту и Найлу, жавшемуся к нему подобно назойливой мухе. Бух! Её кто-то толкнул в плечо, и все книги свалились с грохотом на половицы, поднимая слой пыли и грязи в воздух. «Мерлин!». Теперь точно заметил, все заметили, оборачиваясь на неё так, словно она прокаженная, и Микаса насупилась, покрываясь красными пятнами. Эрвин уже было хотел подорваться и помочь подруге, но рука Найла легла на его плечо, тем самым намертво приковав его к полу. — Куда собрался? — спросил шепотом тот, а потом, чтобы переманить на себя внимание людей, продолжил более громко. — Леди и джентльмены! Сегодня Эрвин Смит неспроста здесь! Он пришёл, чтобы купить мои книги и мою автобиографию с автографом, которая, между прочим, уже несколько недель подряд первая среди бестселлеров! Толпа вновь оживилась и залилась аплодисментами. — Мы так не договаривались, — тихо прошипел Эрвин. — И мне нужно идти, — отмахнулся он от мужчины. — Тише, тише, — запаниковал Найл, соображая, как быстро выкрутиться из ситуации. — А ещё, леди и джентльмены, я спешу сообщить вам, что с первого сентября я лично буду профессором по защите от тёмных искусств в школе Чародейства и Волшебства «Хогвартс»! — между своими словами Найл похлопывал Эрвина по плечу, отчего тот почти закипал, сжав губы в полоску. Тем временем Марко добродушно помог Микасе собрать книги и предложил понести их до того момента, пока она не выйдет из «Флориш и Блоттс», та же из вежливости согласилась и поблагодарила его, скромно улыбнувшись, отчего Ботт покраснел. Эрвин наконец-то обрёл свободу под гору бурных оваций, раскрытых от удивления ртов и восторженных ахов, посвященных благородству Найла, и еле живой поплёлся в сторону ребят. — Вижу, он тебя достал, — протянул равнодушно Леви, равняясь в шагах с Эрвином. — Немного, — ответил Смит, а потом словно опомнился и начал оглядываться по сторонам. — А где твой дядюшка? — На улице ждёт, — поправил чёлку Леви, после чего коротко пояснил. — Давки не любит. — Или Найла не любит? — усмехнулся Эрвин, вспоминая с какой неприязнью относится Док к Кенни. — Его тоже, — цокнул Аккерман. — Найл много на себя берёт в последнее время, хотя и ломанного кната на деле не стоит. Таких людей называют выскочками. — Грубо, — с какой-то несвойственной ему горечью подметил Эрвин, — но всё же верно… — когда Эрвин заметил приближающуюся Хитч, он невольно выдал. — Кстати, о выскочках… — О, вы опять чем-то недовольны, мальчики! — улыбнулась лучезарно Дрейс. — Я так соскучилась по этим вашим серьёзным рожам! — Тс, не можем сказать обратного, — не особо церемонясь, кинул Леви и сузил глаза, на что Хитч показала ему язык и обозвала грубияном. А ведь он даже не счёл нужным обратить своё внимание на неё и поздороваться — проявление не уважения и наглости, которое можно приравнять к дурному тону, но Дрейс не злилась, вернее, она не имела привычки держать обиду на дураков. Аккерман больше удивился тому, что Микаса назойливо не маячила где-то рядышком, хотя он был точно уверен, что видел неуклюжую девицу с балкона в лице Аккерман рядом с этой пронырой. Недолго думая, Леви сделал попытку вытянуть шею, чтобы выхватить за спиной Дрейс свою любимую кузину. И Хитч заметила. Она не могла заметить, поэтому специально встала перед ним так, чтобы загородить подругу, разговаривающую с Марко, отчего Леви насупился. Он вновь пожалел, что был такого низкого роста. — А как глазки-то засияли, — дразнила его Хитч. — Кого-то потерял, да? — Отстала, — рявкнул Леви, прорезая взглядом в ней дыру. — А то, что, коротышка? — с вызовом глянула на него Дрейс. — Микаса! — окликнул Эрвин девчушку и слабенько помахал ей рукой. — Эрвин! — оторвалась от разговора Аккерман и тут же подскочила к нему, чтобы обнять в знак приветствия. — Ты стал ещё выше, чем был! — её глаза увлажнились, а на лице расцвела улыбка. — Смотри-ка, а они хорошо ладят, — между тем шикнула Хитч на ухо Леви, на что он лишь клацнул остервенело зубами. — Ты же не ревнуешь, правда? — хихикнула она. — Тебе не нравится? — спросил Эрвин, выпуская подругу из объятий. — Нравится, — ответила она. — Мне всегда нравились высокие люди. — У тебя нет шансов, — задорно дотронулась до плеча Леви локтём Дрейс. Один. Два. Три. БУХ! Эрвин и Микаса непонимающе уставились на развалившуюся с учебниками Хитч около ног Леви, который носком туфель отшвырнул руку девчушки от своих ног, словно ликую грязь. — Она упала, — равнодушно пояснил Аккерман друзьям. — Он меня пнул! — впала в истерию Дрейс, собирая дрожащими руками пособия по всем углам магазинчика. — Точно пнул! — Ты можешь говорить тише? — будто ничего и не произошло выдал Леви, потерев переносицу. — Раздражаешь. — А ты Леви всё такой же циник, — покосилась Микаса на Аккермана, помогая подняться Хитч. — Тебе самому не стыдно? Не трогай её больше, понял? Он аж задохнулся от такого заявления. Сначала отправила непонятного содержания письмо, потом проигнорировала его присутствие, а теперь кидает полные враждебности необоснованные упрёки в его сторону, словно он какой-то изверг, поедающий котят на завтрак и обед, хотя он даже не пытался зарекомендовать себя подобным образом. — Больно надо, — закатил глаза Леви и скрестил руки. — Эта дура, — он презрительно глянул на сконфузившуюся Хитч, — сама запнулась об мою ногу и полетела, — Микаса с недоверием посмотрела на него, и он это заметил. — А доказывать тебе что-то бесполезно, я правильно понимаю? — усмехнулся Леви. — Пошли, Эрвин, — он махнул головой в сторону выхода. — Зря ты меня сегодня притащил сюда, — после этих слов Аккерман непонимающе уставился на Марко, мнущегося около них с учебниками, а потом до него дошло. — И да, привет. Марко. Домовым эльфом теперь подрабатываешь? Она тебя хоть кормит? Микаса залилась краской. — Не смешно, Леви, — нахмурился Ботт. — Я разве смеюсь? — издевательски протянул Аккерман. — Прекрати, Леви! — вступилась за Марко Микаса. — Помогать людям — нормально, но тебе, видимо, никогда не понять этого. — Кончай строить из себя святую, а… Мы же оба знаем, кто ты такая, — с раздражением выдал Леви и, так и не дождавшись ответа, поплелся в сторону выхода. — Увидимся первого сентября, Аккерман, — выплюнул он, обернувшись. — Пошли уже, Эрвин. Старик наверняка устал ждать. — Иду, — кинул ему Эрвин. Смит попрощался с девочками и сказал напоследок поникшей Микасе, чтобы она не обращала внимания на слова и выходки Леви, после чего последовал за другом. — Аккерман?! — опомнился Марко. — Как Аккерман?! — выпучил глаза Ботт. И почему он раньше не понял этого?***