***
Летние каникулы закончились. Последние тёплые дни умчались в осеннюю меланхолию, по-матерински целовавшую холодным воздухом волосы, щеки и губы девчушки. Она скучала по Хогвартсу, но расставаться с родителями на целый год сложно, словно в первый раз. Кажется, это один из немногих моментов, до которого не смогли дотянуться своими костлявыми пальцами ссоры из-за недавних событий. Поутру Карла суетливо наглаживала одежду, крахмалила воротнички и в не самом лучшем расположении духа металась по всему дому в поисках канцелярии, необходимой для скорого отъезда детей. Перед тем как отправиться на вокзал по распоряжению матери они проверили свои чемоданы и саквояжи как минимум два раза, чтобы точно ничего не забыть и впоследствии не стать белыми воронами среди других учеников, на что Эрен издал жалобный стон в конце со словами: «Неужели это никогда не закончится?». И всё равно в спешке они чуть ли не забыли про сов, что тревожно заухали, будто предчувствовали, когда входная дверь была уже наглухо захлопнута. Влив в себя чашку горячего кофе и перекусив на ходу свежими тостами, уже в одиннадцать часов утра (не смотря на жуткие пробки) они стояли на платформе девять и три четверти и прощались друг с другом. В отличие от детей у взрослых не было и намека на счастливую улыбку. Их глаза и лица наполнились грустью от предстоящей разлуки… Дети взрослеют и так болезненно видеть, как с каждым сантиметром в росте или новой веснушкой на лице теряется что-то жизненно важное, словно собственное детство рыдает и просит о помощи, безудержно мчась навстречу к своим ангелам, имя которым «родители». Карла и Гриша ничего не могли с этим поделать, кроме как положиться на судьбу и молиться за дальнейшие успехи и благополучие горячо любимых сына и дочери. — Эрен, не чуди и не обижай сестру, понял? — опустился на одно колено Гриша рядом с мальчиком, положив ему руки на плечи. — Да понял я, понял, — почти закатил глаза Эрен. Ему более чем хватило «серьёзного» разговора в день, когда они отправились в Косой Переулок, и не было нужды читать ему лекции о том, каким образом нужно себя вести ещё раз, а уж тем более повторять эту фразу уже пятый раз подряд. — Вот и славно, — мужчина обнял сына и потрепал его по макушке. — А ты, Микаса, держись подальше от сомнительных компаний и учись хорошо, — нарочито протянула Карла, следуя манере мужа. — Я не считаю своих друзей сомнительной компанией, — нахмурилась Аккерман, скрестив руки. — Ну вот, — расстроилась женщина, — на тебе уже сказалось их влияние, а ведь раньше ты меня всегда слушала, — она ласково обняла девочку. — Ты же знаешь, что от аристократов можно ожидать чего угодно, — Карла подправила выбившиеся пряди из косы дочери. — Я не прошу много…. Мы же переживаем за тебя. Просто будь осторожна, милая. — Я поняла, мама, — надула щеки Микаса — И не дуйся на меня, — улыбнулась женщина и провела пальцем по кончику носа девочки. — Только если ты приготовишь лимонный шербет, когда я приеду в следующий раз, — недолго думая, выдала Аккерман и с хитростью в глазах посмотрела на Карлу. — Ладно, маленькая проныра, так и быть, — сощурилась она, после чего напоследок быстренько чмокнула дочь и сына в щеку. — А теперь поторопитесь, иначе опоздаете. — У вас есть примерно десять минут, — сверился с наручными часами Гриша. — Вам действительно стоит поторопиться, если вы хотите успеть занять места, — подтвердил слова жены мужчина. — Мы будем скучать! — в унисон сказали дети и начали торопливо протискиваться внутрь Хогвартс-экспресса, попутно волоча за собой кучу вещей. Ах, как же плохо, что тележка не помещается в узенький коридорчик поезда — это бы в разы облегчило их перемещение. Вагоны были уже битком набиты первокурсниками. Тех, кто только поступает в Хогвартс, можно было отличить отсутствием галстука и нашивки на мантии со специальной символикой своего факультета. И те, кто впервые видел Микасу и Эрена, шагающих вместе, дико удивлялись, начинали шептаться и сразу скидывали всё на «дружбу» между противоположными полюсами, а не на предполагаемые родственные отношения. — И что заставило слизеринку идти рядом с гриффиндорцем?! — Разве между ними возможна дружба?! — Она позорит Слизерин! Краем уха Аккерман улавливала почти все едкие бесстыжие фразы, сказанные в их адрес с братом, пока они пробивали дорогу к свободным вагонам. — Эрен! — послышался звонкий голос из купе, и выдвижная дверь тут же открылась, явив им светлую макушку Арлерта. — Привет, Армин, — добродушно поздоровалась Микаса с мальчиком. — Здравствуй, Микаса, — сконфузился Арлерт, кивнув головой так, словно он был в спешке. — Эрен, я занял тебе место, — его глаза ярко засверкали, и он указал на свободное сидение около окна, где расположились ещё несколько гриффиндорцев, с недоверием поглядывающие на Аккерман. — Спасибо, Армин, — искренне поблагодарил своего друга Йегер и поспешил зайти в купе. — Прости, Микаса, но я успел занять только одно место, — покраснел мальчик и потупил смущенный взгляд в пол, — Но в следующий раз я обязательно постараюсь… — оживился он. — Ничего страшного, Армин, — перебила его Аккерман. — Удачной вам всем поездки. — И тебе, — с благодарностью улыбнулся Арлерт. — Надеюсь, что ты найдешь своих друзей в этой суматохе. Микаса кивнула, подождала, пока захлопнется дверь, и в вялом расположении духа направилась вглубь коридора, попутно рассматривая происходящее внутри кабин в надежде найти хотя бы Хитч. Кто-то громко кричал о несправедливости Тайбер или кидался книгами и конфетами из буфета. Кто-то активно махал из окошка своим родителям и счастливо улыбался. Более старшие ребята пили чай и разговаривали о наболевшем, к примеру, о том же квиддиче. И вот, пройдя почти до самого конца вагона, Аккерман натыкается на знакомые до боли лица. Она видит Эрвина: такого аккуратного, с зализанной челкой назад, и глаза у него по-детски сияют, стоит новой мысли прийти ему в голову, которую он тут же спешит озвучить. «Ликантропия? Его отец занимается созданием лекарства от неё? — задалась вопросом Микаса, краем уха услышав слова мальчика. — Похвально». Составить компанию Смиту решил Эрд, усевшийся напротив него. Девочка так давно его не видела, что успела соскучиться, и её губы тронула лёгкая улыбка. Кажется, Джин не совсем понимал всех процессов приготовления сыворотки по новому рецепту, которые пытался с таким нескрываемым энтузиазмом поведать ему Эрвин, но он выглядел довольно заинтересованным, в отличие от Леви и Жана, что сидели около окна. Леви, облокотившись на левую руку, со скучающим видом рассматривал снующих туда-сюда детей и их родителей, поднимающих столбы пыли своей спешкой. Наверное, ему бы тоже хотелось, чтобы мама и папа проводили его, но в этот раз они были заняты, поэтому на платформу девять и три четверти по великодушной просьбе Кушель он прибыл с родичами Эрвина. Видит сам Мерлин, лучше бы он поехал один, чем ожидал, пока закончится прощание, сдобренное тёплыми объятьями семьи Смит. — Что? — спросил Леви, хватаясь за озлобленный взгляд Жана в его сторону. Кирштайн всегда раздражал его своим наглым неконтролируемым поведением в отношении других людей, а что уж говорить, когда речь заходила о нарушении его личных границ пусть и в психологическом плане — он не был намерен этого терпеть без особой на то причины. Всё-таки дело Кирштайна быть ниже травы тише воды, дело же Аккермана не обращать на него внимания. — Такое лицо, словно на тебя тролля вырвало, — Леви начал пристально смотреть на него в ответ. — Прекращай, ладно? — Тц, больно-то надо, — пробурчал под нос Жан и отвёл взгляд в сторону. Аккерман так и не понял этой реакции, но тот тут же оживился и его кислая мина сошла на нет. — Микаса? — впопыхах вскочил Жан, однако с шипением уселся обратно, стоило его загипсованной руке встретиться со всей дури с откидным столом. Покраснев и засуетившись, Аккерман поспешила скрыться с места «преступления» и зашла в ближайшее свободное купе…. Почти свободное. На двух сидениях стояли клетки, накрытые черной тканью, а на полку были закинуты массивные зеленого цвета чемоданы. Если это не факультет змей, то она клянется, что проглотит язык — только те могли подобрать столь пафосное сочетание цветов. — Ты чего убежала? — спросил Эрвин, облокотившись на дверной косяк. — Что-то не так? — спросил он, замечая смущение Микасы. — Нет, всё в порядке, — ответила Аккерман, потупив взгляд в пол. — Я просто не хотела, чтобы меня заметили, — призналась она, поставив клетку с совой на сидение. — Вы хорошо ладите, — слабо улыбнулась Микаса. — Тебе помочь? — спросил Смит, указывая на чемодан. — Я не откажусь, — глаза девчушки засверкали. — Леви всё ещё злится на меня, правда? — не хотела спрашивать, но всё равно спросила. — Так вот в чём проблема, — понуро усмехнулся Эрвин, закидывая багаж на полку. — Я не думаю, что он злится. Скорее, он просто расстроен, что ты видишь в нём только плохое. — Но это не правда! — возмутившись, вставила свою монету Микаса. — Дослушай, — осадил её Эрвин. — Он восприимчив и зависим от мнения окружающих его людей — особенно если это близкие. Желание побеждать, быть первым во всём, получать одобрение за свои слова, поступки — руководит им. Ты когда-нибудь замечала эту черту в Леви, м-м? — Да-а, я помню, — погрустнела Микаса, опустив печальный взгляд в пол. — Тогда Хитч несла какую-то чушь о принцах, и он выглядел таким разбитым, — горькая усмешка на лице. — Интересно, только я думаю, что он более грустный, чем обычно? Хоть я и не понимаю, но когда-нибудь я точно пойму это, — скорбно поджала губу Аккерман. Эрвин заметно помрачнел, но не стал ничего говорить. — Спасибо, Эрвин, за то, что помог мне, — переключилась на другую тему Микаса и благодарно улыбнулась ему. — Но тебе стоит уже идти. Поезд отравится с минуты на минуту. — Да, ты права, — очнулся Смит. — Хорошей поездки, встретимся на выходе, — вежливо качнул головой мальчик и направился в своё купе, попутно здороваясь с Хитч, которая на всех парах мчалась успеть занять место. — О-о, привет, Микаса! — протараторила Дрейс, занося багаж и чуть ли не падая, стоит той наткнуться носком на перегородку. — Привет, — как-то удивленно протянула Аккерман, ещё минут семь назад утратив всякую надежду встретить, а уж тем более ехать в одной кабине с Хитч. — А что это Эрвин здесь делал? — нахмурилась она, поправляя ленты чёрной шляпку формы гаучо. — Разговаривали что ли? Впрочем, неважно, — махнула рукой она. — Я уж думала, что придётся потеснить мальчиков, — звонко засмеялась девочка и поспешила заключить подругу в объятья. — Кстати, милая шляпка, — подметила Аккерман, замечая новую вещь из гардероба Дрейс. К сожалению, Микаса не могла похвастаться чем же, ведь даже её школьная мантия осталась с прошлого года. И всё же, наверное, глупо кичиться свежими перьями… Она посмотрела на себя, посмотрела на Хитч, и поняла, что выглядела просто ужасно для Слизерина. «Недорого» — как сказал бы тот же Леви или любой другой с её факультета. Может, поэтому её и не воспринимали всерьёз, шептались о её неправильности и старались держаться подальше, несмотря на кричащую в волшебном мире фамилию? Скорее всего, они просто не верили, что такая «замарашка», как она, может быть из такой высокопоставленной и обеспеченной семьи. «Позор» — одним словом. «Неудачная попытка». «Чья-то шутка». Не удивительно, что Аккерманы дарят ей такие дорогие украшения, явно намекая тем самым на её скромный статус в обществе. — О-о, я знаю, — самодовольно улыбнулась Дрейс и решила поведать увлекательную историю о том, как же она её заполучила. — Моя тётушка Анели вернулась недавно из своего имения в Америке, и она добродушно подарила мне в качестве сувенира… — закончить ей так и не дали. На пороге купе появились две фигуры, с которыми Микаса желала встречи меньше всего. — Что за отстой у тебя на бошке, Дрейс? — проронила Рико, прыснув смехом, что напоминал визг, и потянула на себя край вещички. — В этом только за Гиппогрифом убирать. — Гнездо своё решила прикрыть? — подхватила манеру подруги Петра и прикрыла рот рукой, делая вид, что ей очень весело. — А вы, судя по всему, присесть хотели, стервятницы? — раскраснелась Хитч и отшатнулась от них, как от огня. — Как остроумно — закатила глаза Петра, скрестив руки. — Может, мы и стервятницы, но на твой пустой котелок даже жуки не позарятся, — продолжала насмехаться Рико, считая выражение лица Дрейс до ужаса забавным. — Мерлин, дайте кто-нибудь фотоаппарат. Отец тоже посчитает это забавным! — Мы только встретились, а вы уже шипите, — закипала Микаса, остервенело уставившись на девочек. — Проваливайте обе. — Петра, мне кажется или в поезде завелась мышь? — проронила едко Рико, указывая на Аккерман. — Слышишь писк? — сощурилась она. Видит сам Мерлин, разговаривать с ними на нормальных тонах и на нормальные темы, не оскорбляющие не только существование Микасы и Хитч, но и представителей других факультетов — было бесполезно. Кажется, они только и могли, что кидаться ядовитыми высказываниями, словно их кто-то просил об этом. И откуда такая злоба на весь мир? Чистокровные волшебники должны быть наделены манерами, раз любить и радоваться обычным вещам их не научили, но здесь и не пахло той же пресловутой сдержанностью. Иными словами, кроме как «грубиянок», глядя на них, ничего в голову и не приходит, а ведь это по иронии судьбы «эталоны» волшебного мира. — Хватит вам! — вздыбилась Хитч, делая попытку покончить с этим представлением. — И Микаса права, Хагвартс-экспресс уже отправляется, и вас никто не звал сюда. — Вообще мы первые заняли места, так что убираться отсюда стоит вам, — зазвенела Петра, указывая на выход. — Ещё чего! — задрала нос Хитч. — Ты бы не зарекалась, Дрейс, — протянула Рико, улыбнувшись настолько злобно, что даже дыхание перехватило. Хитч не успела опомниться, как к её носу была угрожающе приставлена палочка, на которую та с явным удивление и страхом уставилась. Девочка была прекрасно осведомлена, что её давняя знакомая с легкостью может наслать на них проклятье — тем более сейчас, когда они уже на территории магического пространства. — Не хлопай так ресницами, Дрейс, — пропела Брженска. — Кыш-кыш, отсюда, иначе вам же будет хуже. Если бы только Микаса и Хитч могли предугадать, с какими людьми ожидает их встреча, то держали бы палочки при себе, а не в чемоданах, которые сейчас находились далеко от них. — Но ваше поведение противоречит правилам, — зачем-то подала голос Аккерман. — Плевать на правила, — тут же ответила Рико и усмехнулась. И вот не прошло и трех минут, как девочки стояли за дверью запечатанного магией купе. — Но там наши вещи… — вялым голосом проронила Дрейс. — Мерлин бы их побрал! — вскипела от обиды она и вцепилась обеими руками в стекло кабины, начиная стучать по нему кулаками, словно её кто-то мог услышать кроме Аккерман. — Ты вообще не переживаешь, да? — обратилась она к подруге, замечая её спокойствие. — А смысл переживать, если мы уже ничего сделать не можем? — спросила Микаса. — Да и со мной такое частенько было в магловской школе, считай, что привыкла — там не менее наглые и жестокие дети, — задумалась Аккерман, почесав затылок. — Так что пошли уже, — махнула Микаса рукой в сторону соседнего купе. — Видимо, нам всё-таки придётся потеснить мальчиков. — Вот я так и знала! — выдала с досадой Хитч. — Надо было с самого начала заходить к ним и не стесняться! — Зато будет, что вспомнить, — пыталась быть позитивной Аккерман. — А как же! — завелась Дрейс. — Не хватало мне плохих воспоминаний-то, — утрировала она, на что Микаса сделала лишь понурый выдох. Дверь открывается, и Хитч с ходу ставит клетку с филином на пол и присаживается рядом с Эрвином, а потом и вовсе толкает его бедром, чтобы он не занимал слишком много места. — Что произошло-то? — не выдержал молчания Эрд и решил спросить первым. — Нас выгнали, так что мы посидим здесь, — поставила перед фактом всех присутствующих Дрейс, не желая слышать ни вопросов, ни упрёков со стороны сокурсников. Она выглядела довольно нервной, когда скрестила ноги и руки, уставившись куда-то в пустоту. — Ладно, — с каким-то удивление сказал Эрд, убрал клетку и пододвинулся, чтобы Аккерман приземлилась рядом с ним. — Спасибо, — пыталась быть вежливой Микаса, покраснев. — Нам очень неудобно, что приходиться без предупреждения теснить вас, — она переглянулась с Эрвином. — Да ничего страшного, — добродушно улыбнулся Эрд и похлопал Аккерман по плечу. — Мы всегда рады видеть тебя, Микаса, — подал голос Жан, пытаясь из-за Джина высмотреть её. — Тц, говори за себя, — Леви не читаемо уставился на Кирштайна, но когда его взгляд встретился с Аккерман, то он задрал нос и отвернулся. — А меня вы значит не рады видеть?! — возмутилась таким невниманием к своей персоне Хитч, когда заметила, что почти все смотрят на Микасу. Все молчат. — Понятно всё с вами, — протянула недовольно она. — Подруга, а ты как всегда популярна, — с какой-то завистью произнесла девочка, оценивающе посмотрев на Аккерман. Микаса съежилась. Она никогда не казалась себе привлекательной и приняла слова Дрейс как издевку. Для полной картины осталось, чтобы ребята дружно засмеялись с лихим: «Она-то!». — И зачем ты, Хитч, смущаешь её? — с агрессией вступил в разговор Кирштайн, замечая неловкое выражение лица Аккерман.- И что, что она популярна, а ещё красива, мила и воспитана? Тебе никогда не стать такой. Не сразу поняла. Сморщила лоб. Посмотрела ещё раз на Кирштайна. А потом как поняла! Раскрыла в негодовании рот. Проглотила браные слова и сжала зубы. Успокоилась…. да ещё Эрвин прыснул смехом! — Эй, уймись, — закипала Хитч, выкатив глаза. — Ты в защитники фей записался что ли? — не удержался от едкого комментария Леви, когда заметил, с каким жаром тот восхвалял его кузину. — С каких это пор? «Фей? Это он меня так назвал?! — сощурилась Микаса» В романтизированном книгами мире это можно было бы смело принять за комплимент. Сколько раз она слышала фразу из уст влюблённых мужчин по телевизору: «Прекрасна словно фея». Но на деле оказалось, что феи до ужасы глупы, болтливы и вообще ни на что не годятся, кроме как сидеть в клетке всю жизнь. Кирштайн покраснел и замялся. — Я просто сказал, что думаю… — пробубнил он себе под нос, отведя взгляд в сторону. Повила неловкая тишина. — Эрвин, я слышала, как ты говорил про сыворотку от ликантропии. — с интересом обратилась к мальчику Микаса. — Неужели твой отец увлекается чем-то подобным? Расскажи об этом, — её взгляд ярко засверкал, а вот глаза Жана потускнели, и он с завистью уставился на Смита, с которым Аккерман нашла так просто общий язык. А ведь действительно… с Эрвином можно было о многом поговорить в отличие от него — можно сказать бестолочи в любом предмете и любой области. — Опять что ли? — закатил глаза Леви, уже третий раз подряд слышавший эту историю. — Скорее, это его хобби, — как можно более тактичнее высказался Эрвин. — На самом же деле его работа никак не связана с медициной. Он Министр магии Великобритании и вот недавно он заметил очень странную вещь касаемо свойств…. Так и промчалась в разговорах добрая часть времени. В пути Хитч даже задремала на плече у Смита под его бархатный голос, но тот ту же поспешил сбросить её, так как та пускала слюни ему на рубашку. Микаса же ловила себя на том, что непроизвольно поглядывает в сторону Леви, который, кажется, за всю дорогу так и больше не смотрел на неё, предпочитая сочные зелёные пейзажи, деревушки с крошечными церквушками и безграничную синеву Великобритании. Он выглядел таким задумчивым, а она делала что-то неправильное, словно подсматривала зачем-то сокровенным, как теми же письмами или личными записками. Но всё же Леви был очень красив в мареве солнечного цвета, и было крайне глупо отрицать это с её стороны. Два раза добренькие улыбчивые ведьмы приносили им холодные напитки и засахаренные крылья бабочек, а воздух из открытого окошка приятно ласкал кожу и развивал волосы. Казалось, что на улице было жарко, будто лето никуда и не уходило из окрестностей Хогвартса, замерев на месте, но, на удивление, в купе было очень даже свежо — наверное, постоянное движение не давало нагреваться экспрессу, мчащемуся чёрной змеей к замку, окруженному стриженной зеленью. И вот ближе к ночи на утесе обозначились тёмные величавые башни, протыкающие небо. К тому времени запечатывающее заклинание Рико и Петры пало, и девочки смогли забрать свои вещи, не упустив возможности кинуть полный злости и раздражения взгляд на них, на что те лишь задрали носы и самодовольно улыбнулись, дав «пять» друг другу. — Вот же противные! — не смогла сдержать эмоций Хитч, когда сокурсницы удалились из купе. — Чтоб их…! Змеи! Думая, что они опоздают и ребята уйдут без них, Микаса выскочила пулей из купе, но не рассчитала, что в вагоне есть люди, которые ничем не хуже них. — Да подожди ты меня! — кричит покрасневшая Хитч подруге, пытаясь четно высвободить ручку чемодана, которая застряла в проходе. — Я скажу, чтобы они уходили! — отвечает Микаса, обернувшись назад, но не сбавляя ходу. Секунда. Две. Аккерман со всего маху врезается в спину и макушку Леви, который вот-вот вышел из кабины. — Прости! — промямлила Микаса, явно нервничая. Она даже зажмурилась, ожидая проклятья в свой адрес с его стороны, но тот лишь недовольно цокнул и направился дальше. — У тебя упало, — чтобы как-то загладить свою вину, девочка подобрала свернутый в два раза листок и протянула его Леви. — Оставь себе, — он пренебрежительно глянул на бумажку, а потом и на неё же. — Твоё же. — Моё? — удивилась Аккерман. — Ну чего встала как вкопанная? — торопила её Хитч. — Пошли уже! Сама же кричала, что опаздываем! — Да-да, — как-то рассеяно протянула Микаса и положила сверток в карман мантии. — Пошли. Когда последние ученики вывалились из вагона, то они тут же помчались к собирающему вокруг себя вереницу детей Хагриду. Он успокаивал испуганных первокурсников, проверял списки и отмечал у себя на пергаменте наличие или отсутствие тех или иных учеников, после чего усаживал их в лодки, которые сразу же отплывали к замку. Микаса заметила, что как ни странно Армин и Эрен держались ближе всего к великану и о чём-то весело болтали с ним, пока другие сторонились и продолжали шарахаться от Хагрида. Их взгляды с лесничим встретились, и Аккерман в знак приветствия кивнула, вспоминая, с каким недоверием относилась к нему в первом году обучения, когда только приехала. Спустя час все ученики собрались в Большом зале, залитом тёплым светом от кубков, посуды и свечей. Всё было именно так как она помнит. Профессор Тайбер, натянув большущие круглые очки, уже ожидала с прямой строгой осанкой приближение остроконечных шляп первокурсников, чтобы распределить их на факультеты, а ведь год назад Микаса сама была среди них и дико боялась, что не попадёт с братом на Гриффиндор. Как же смешно…. Так и получилось. Она попала на Слизерин — место, где обучают в основном тёмных волшебников и ведьм, хотя и близко не могла рассчитывать на попадание туда. «Выбор полный сожалений».,., но сейчас Аккерман ни о чём не жалеет, когда смотрит на своих горячо любимых друзей, делящих с ней стол. Видимо, у каждого из них разная судьба: Эрен наверняка станет мракоборцем, а она…. Среди преподавательского состава Микаса видит новые лица. Найл Док — новый преподаватель по защите от тёмных искусств и Ян Дитрих — новый преподаватель по полётам. У второго было вытянутое лицо, блондинистые волосы, впалые щеки, тонкие нахмуренные брови и длинная шея. Кажется, именно его в прошлый раз она видела играющего за команду Когтеврана в квиддиче. Он же вот только закончил обучение, а уже стал учителем? «Наверное, у него были хорошие успехи, — подумала девочка. — Другого и не стоит ожидать от Когтеврана». — Интересно, где профессор Аккерман? — спросила Хитч, вытягивая шею. — Гляди, его же нет, да? Леви, ты не знаешь? — А ты соскучилась что ли? — рассмеялся Эрд, кладя в рот жареный бекон. — Ты же его ненавидишь. — Я за ним бегаю или он мне отчитывается? — с раздражением спросил Леви, пытаясь уловить логику Дрейс. — Ну и бука ты, — насупилась Хитч. — Может, он заболел и решил остаться дома, — воодушевилась она. — Или ещё лучше: его выгнали! Вот поэтому я и спрашиваю, — пояснила девочка уже более тактично. — Не надейся, — на корню зарубил мечты Дрейс Леви, отчего та взвыла. В какой-то момент Микаса вспомнила о Траут и эти мысли почти с режущей болью отозвались у неё в голове. Перехватило дыхание. Забились жилы. Эта женщина пыталась убить её, смотрела так, словно она была прокаженная, просто ненавидела. Эти враждебные мысли казались ей чужими, и они давили ей на плечи и грудь, унижали её, втаптывая в пол, а потом и в землю. — Всё в порядке? — спросила обеспокоенно Хитч, прикоснувшись мягко к плечу подруги. — Да, — выбралась из ступора Микаса. — Немного просто в глазах потемнело, — неловкая улыбка на лице. — Не переживай. — Ну ладно, — с каким-то недоверием проронила Дрейс. — Ты хоть поешь что ли, — заметила она пустую тарелку Аккерман. — Да, конечно. Церемония распределения закончилась примерно за полчаса. Посидев ещё немного, уставшие от поездки ребята отправились по своим спальням, чтобы набраться достаточно сил перед завтрашними занятиями. «Как дома, — подумала Аккерман, когда улеглась на расстеленную кровать и обняла подушку».***