Самоизоляция

Утром, совершенно разбитая Диана, смотрела, как по двору радостно бегает Гриня. Ползая у крыльца с веником и совочком, она собирала разбросанные ночью окурки. Лабрадор подлетел к хозяйке, собираясь помочь в веселой игре, прижал морду к земле, радостно виляя хвостом, ожидая, когда она уже поделится с ним веником. Арбенина, проигнорировав пса, отошла к очередному бычку. Гриня, решив, что недостаточно настойчив, громко залаял. — Ай-ай-ай! — Схватилась за больную голову Диана, в которой выпитый коньяк, на звонкий лай, отозвался невыносимым гонгом. — Заткнись! Я тебя кормлю, а ты убить меня решил!? Пёс наклонив голову, нетерпеливо облизнулся на слово "кормить" и, высунув розовый язык, часто задышал. Арбенина, оглядела двор и, не найдя больше следов преступления, пошла в дом. Наклоняясь к полу с очередным стоном, она насыпала Грине еду в миску и достала с полки шипучий аспирин. Растворив две таблетки в стакане воды, Диана большими глотками влила ее в себя, блаженно выдыхая. Тяжёлым взглядом окинула плиту и стоящую рядом турку, махнула на них рукой и, что бывает крайне редко, взяла кружку и нажала кнопку на кофемашине. Дети ещё спали и Диана молилась, чтобы сон их, как можно дольше ничего не потревожило. Самой уснуть ей удалось только под утро. Когда уже светало, она все ещё курила на улице, допивая коньяк, размышляя о разговоре с Сургановой. Вдохнув аромат свежесваренного кофе, Арбенина села за стол и набрала скрипачке сообщение: Позвони мне, как проснешься. На удивление, телефон ожил, как только она успела сделать один глоток: — Привет, ты чего не спишь? — Вялым голосом спросила Сурганова. — Не спится. — Буркнула Арбенина. — Как ты себя чувствуешь? — Бывало и лучше. — Отозвалась скрипачка, делая глоток чая. — Радует, что хуже тоже бывало. — Молчи. Через меня как будто рота солдат прошла. Разумеется без моего согласия. Мы стареем, да, Светуль? — Ну, ты и в молодости по утрам после пьянки помирала. — Успокоила ее Света. — Не знаю. Всегда кажется, что раньше и трава была зеленее, и небо голубее. — Вздохнула гитаристка. — Ага, и алкоголь полезнее. — Свет, я вот тут все думала о нашем вчерашнем разговоре. — Замялась Диана. — И что надумала? — Да это же полный пиздец! С твоей гребаной игрой, чем дальше тем страшнее. Под конец карантина я узнаю, что дожила до седых мудей вообще ничего не зная и не понимая! — А до игры, ты прям была уверена, что все ты правильно делаешь! — Начала заводиться Сурганова. — До игры я может и не думала, что все правильно делала. Но, по крайней мере я понимала, почему я так делаю. А теперь что? Выяснится, что я и ты вообще непонятно на чем основывались? Все равно уже ничего не исправишь! Есть ли смысл ковырять дальше? — Вот именно, Дин. Уже ничего не исправишь. Все события уже случились. Но сейчас у нас есть возможность посмотреть на эти события, как они были на самом деле и просто поменять к ним отношение. — Не знаю! Надо ли это. — Упрямо бубнила Арбенина. — Надо ли это? — Окончательно вышла из себя Сурганова. — Страшно тебе? Не это страшно! Не того ты боишься! Страшно должно было быть, что я каждый раз на протяжении десяти лет, глядя на твоих детей, вспоминала тот день! Страшно должно быть, что я засыпая в твоих объятьях, думала пошлёшь ты меня с утра на хуй или нет! А знаешь сколько ещё таких "страшно"? Я всю эту ебаную ночь не спала, думая о том, что из-за того, что ты просто вовремя не открыла рот, я заработала половину седой башки себе! Вот это страшно! — Давай! Скидывай все на меня, правильно! — Зашипела в ответ Арбенина. — Ты знаешь, что я пережила за эти десять лет!? Ты знаешь, что я месяц до родов, после того дня, на сохранении пролежала!? И не из-за того, что я вовремя не задала нужные вопросы, как ты говоришь. А из-за твоего ебучего: "Мне неудобно"! Я не должна была ничего спрашивать, если бы ты мне честно сразу сказала, что с тобой! Но тебе было неудобно! Зато теперь удобно ткнуть в меня пальцем и крикнуть: "Сифа"! — Я ещё вчера тебе сказала, что мы обе идиотки. У нас нет шанса изменить прошлое, но у нас есть шанс изменить отношение к нему, тем самым построить правильное будущее! Решай сама. Насильно заставлять тебя не буду! — Проорала Сурганова, скидывая вызов. Арбенина изощрённо проматерилась в сердцах, откидывая в сторону телефон. Одним глотком допила уже остывший кофе и слегка помотала головой из стороны в сторону, проверяя насколько она пришла в порядок. Голова, хвала небесам и фармакологии, отозвалась безболезненной пустотой. И надо сказать, что очень вовремя, потому что с лестницы послышался грохот табуна лошадей и в кухню ворвались радостные Мартемки. — Мам! А что на завтрак? — Вопил Артем. — А что мы будем делать? — Вторила ему Марта. — На завтрак — омлет! Делать можете, что хотите. — Отмахнулась мать семейства, вынимая из холодильника яйца и молоко. — Давайте в футбол поиграем? Мы с мамой, Марта на воротах! — Предложил сын. — Ага! Чего это ты с мамой, а я на воротах? — Возразила ему сестра. — Потому что ты все равно мазила! На воротах от тебя больше толка! — Сам ты — мазила! Мы в прошлый раз со Светой вас с мамой в сухую сделали! При упоминании имени скрипачки, Арбенина уронила скорлупу в миску, в которой собиралась взбивать яйца с молоком. Обматерив себя в душе в очередной раз, она полезла исправлять свой косяк. — Круто было тогда! — Мечтательно произнес Артем. — Не то, что мы с мамой продули, а то что Света с нами была. — Она веселая! — Подтвердила дочь. — Мам, а она никак не может к нам приехать? — Нет, Марта, она никак не может к нам приехать. Сейчас никто ни к кому не может приехать. — Сквозь зубы процедила Арбенина, взбивая омлетную смесь явно сильнее, чем это требовалось. К радости Дианы, имя скрипачки больше не упоминалось. Дети завтракали, меля всякую чепуху, не обращая на нее внимания. Арбенина, молча пила очередной кофе, даже не прислушиваясь к их болтовне и не сразу сообразила, что дети, прихватив Гриню, радостно унеслись на улицу. День покатился своим чередом. Арбенина поиграла с детьми, потом помогла им с уроками, потом они пообедали, после чего, по договоренности, у всех было время для личных дел. Марта уселась в комнате с книжкой. Артем уткнулся в компьютерную игру. Диана бесцельно бродила по кухне, нервно поглядывая на свой телефон. Телефон молчал. С момента утреннего разговора скрипачка не давала о себе знать. Арбенина, прихватив свой гаджет, отправилась в гостиную и прилегла на диван. Обнимая телефон, Диана очередной раз погрузилась в тяжёлые мысли. До этого ее подстегивал азарт, отвечать на вопросы, которые так или иначе обсуждались и раньше, было не так сложно. Взамен на полный доступ к Светиному телу, пусть и таким образом, так вообще в радость. Узнать то, что нелепая случайность практически перечеркнула десять лет жизни, было невыносимо. Ещё невыносимее оказалось то, что даже теперь, узнав правду, Арбенина не могла ответить себе на вопрос: "А стало ли лучше от этой правды?" Конечно то, что выяснилось вчера объясняло ей многое. Но, она за все эти годы настолько привыкла думать по другому, что просто не могла понять, как быть теперь. Только за десять лет, в своей голове она: прокляла Сурганову за очередное предательство, потом, за то, что дала имена детям, как хотела она, потому что продолжала ее любить. Потом ещё раз прокляла ее за эту любовь. Потом приняла ее обратно, потом постоянно вышвыривала, потому что простить так и не смогла. Потом, очередной раз возвращала и проклинала, потому что и без нее не могла. И это касалось только одной ситуации. А сколько их могло быть и подумать страшно, если учесть, что разговаривать друг с другом они не умели никогда. Точнее, Сурганова пыталась, Диана всегда сбегала. Потом Света перестала пытаться, потому что неловко. "Бля! — Стукнула кулаком по подушке Арбенина. — Я не хочу знать, что ей там ещё было неловко, а мне было впадлу лишний раз спросить!" И тут, в голову гитаристке залетела совсем уж шальная, но такая очевидная мысль. А ведь Света уже испытывала в жизни подобное. Когда в 25 лет ей сообщили, что она не родная дочь. Поэтому ей кажется это таким правильным, знать правду. Ведь ей пришлось перечеркнуть всю жизнь и привыкать к новой правде по-новому. Ведь она же смогла это сделать. И сохранить теплые отношения с Лией Давыдовной. И даже наоборот их улучшить. "Ну ты же у нас святая Сурганова. — Со злостью думала Диана. — Прям не человек, а сплав из радуги, бабочек и солнышка! А как быть другим, более грешным? Как быть мне, Сурганова!?" Глаза неимоверно защипало и слезы горячими дорожками начали спускаться по щекам. Диана моргнула, сделав глубокий вдох. "Вообще почему везде все лёжа ревут? Это же ужасно дискомфортно! В уши затекает!" С этим новым нерешённым вопросом, Арбенина перевернулась на бок и провалилась в сон. — Давай не будем ее будить. — Шептал Тема, стоя около дивана. — А что она ночью делать будет тогда? — Спрашивала так же шепотом Марта. — Дальше спать. — Пожал плечами брат. — Мама сама всегда говорила, что должен быть правильный режим. — Размышляла дочь. — Жалко будить. — Вздохнул сын. — Я есть хочу. — Тут же добавил он. — Мы можем пиццу заказать. — Предложила сестра. — Ее сейчас у забора оставляют. Нам за забор нельзя. — Покачал головой Артем. — Мы Гриню возьмём. — Воодушевилась Марта. — Ты что, дура? — Выпучил в ужасе глаза мальчик, постучав для убедительности себе по лбу. — Там коронавирус! Мы заболеем и мама нас убьет! — Ну мама же выходила за забор за пиццей! Не заболела же! Так что нет коронавируса у нас за забором! — Так же вылупила глаза Марта, объясняя брату очевидные для нее вещи. — Ну не знаю, карта привязана к маминому телефону, значит заказывать надо с него, а она вон как крепко его держит. — Ткнул пальцем в Дианин гаджет Артем. — Надо тихонечко достать. — Воодушевилась сестра, на цыпочках походя к дивану. Марта осторожно потянула на себя телефон, как вдруг Диана тут же сжала его крепче и, вздрогнув, открыла глаза, уставившись на детей испуганным взглядом. — Прости мам, мы хотели пиццу заказать. Ужинать пора. — Виновато протянул Артем. — Который час? — Резко подорвалась с дивана Арбенина, тыкая в экран телефона. Часы показывали 21.30. И никаких новостей от Сургановой. — Так, ребзя! Будет вам пицца, дайте мне полчаса. Дети кивнули и унеслись по лестнице на второй этаж. Диана быстро сделала заказ и взволнованно повертела телефон. Маятник в голове продолжал раскачиваться от пункта "правда" до пункта "на хуй". "Что будет если прекратить и оставить все, как есть? — Судорожно думала Арбенина. — А останется ли уже это "как есть", как есть?" Диана схватилась за голову и, издав то ли рев, то ли стон, набрала сообщение: Я жду задания на сегодня! Ответ пришел незамедлительно: Заданий на сегодня не будет. Отдыхай.