Звенья изумрудной цепи

      Темень спускалась на горы, когда взмыленные кони под напряженными всадниками забирались по склону. Их быстрота сошла на нет, а усталость передавалась и вымотанным мужчинам.       Мальчишка уже еле-еле сидел, не привыкший к подобной болтанке. Фривен же с виду был спокоен, но подрагивающие напряженные руки, державшие поводья, выдавали усталость. Он мог бы проехать еще и не собирался останавливаться. Слишком опасно. Внутреннее чутье твердило, что разделяют их и врагов какие-то пару часов, и, если они будут медлить, то не успеют скрыться под защитой могучих гор. Гномы. Нужно к гномам. Чудовища сокращали дистанцию так, будто их подстёгивала плеть хозяина, гнала вперёд, словно охотник загоняет верными псами добычу. Адские демоны хотели крови и жертвы во имя своего господина. В какой-то момент они уже были почти у порога к друзьям отца. Нужен был определенный тоннель, внутри которого они будут в безопасности, под защитой древних гномьих богов. Говорят, эти боги древнее эльфийских, те, впрочем, никогда с этим не были согласны. — Я устал… — в первые за долгое время произнес мальчишка, он явно устал и еле-еле держался в седле, но на это уже обратил внимание и его отец. Фривен хотел было сказать колкость, как бывало со своими солдатами-новичками, чтобы те собрались, но не здесь. Он понимал, мальчишка не привык к такому пути, это не солдат, он крестьянин. Мальчишка был лишь его кровью, но не было сильным воином от рождения. Фривен прекрасно понимал, что нельзя было сразу родиться лучшим. Лучшими становятся.       Очертания каменистого склона огрубели в сумерках для воина. Он ожидал в любой момент нападения, не мог позволить мальчишке спуститься с коня, не мог разбить лагерь, но и смотреть, как крестьянский ребёнок изнывал в седле для него было тяжкой мукой. И даже не было ещё ни одного ущелья, где им можно было бы укрыть лошадей и укрыться самим. Им нельзя было останавливаться даже ночью, нужно было гнать лошадей без жалости и понимания, и ему пора бы замять то, что в нем просыпалось. Нежные чувства делали его слабее, жалостнее.       Так не должно было быть для матёрого воина, пережившего войну века. Он — мужчина, он — солдат. Его сыну придётся привыкать к трудностям, к тому, чтобы жить по правилам армии. Он станет потомственным солдатом, будет служить в гвардии и служить королю.       Фривен проводил последнюю маленькую сосну, росшую на склоне. Скоро они должны будут подъехать к первому из защитных талисманов. — Потерпи. Ты мужик, — хмыкнул Фривен, — я тоже устал, и кони устали, но мы должны, слышишь, двигаться дальше, — он крепче сжал поводья. Его пятая точка устала от езды, но он не имел права сдаться и не имел права позволить сдаться сыну.       Они поднимались по склону наверх. Вершина горы ещё была далеко, она всегда была спрятана под снежной шапкой, где по поверьям гномов, живут странные существа. Их называли «багага», то есть «нейтральные». Им было всё равно, что происходило в мире людей, эльфов и гномов, им был безразличен мир. Багага не спускаются с пиков гор и не любят чужаков. Очень часто смельчаки, решившие покорить вершины, пропадают без вести.       Гномы говорили, багага забирали их души, чтобы принести в дар снежной богине. Фривен не верил в них, как и не верил в половину сущностей Холодной Пустоши. Зато он прекрасно помнил длинные, извилистые, изрезанные горными быстрыми реками, Ресмарские горы. У подножия них был раскинут сплошной густой ельник, до середины пути доходили маленькие сосенки, под которыми иногда можно было встретить грибы лабс. Тот, кто их съедал, чувствовал сытость, но один из десяти таких грибов мог унести жизнь неподготовленного человека.       Фривен хватался за осколочные воспоминания, как спасательную веревку. Он тоже порядком вымотался за дни бесконечной гонки со смертью. — Ты знаешь, что здесь очень много вкусных ягод и грибов? — спросил было Фривен у сына, и мальчишка на миг отвлекся от своих переживаний. Он подогнал коня и подъехал ближе к отцу: — Здесь? В горах? Никогда не думал об этом… — Гномы не дали уничтожить прекрасный мир здешней природы. Тут есть лабс, ягоды сарта и даже, поговаривают, на одной снежной вершине расцветает один раз в год цветок Райа, способного воскресить мертвого. — Но это же гномьи сказки, — пожал плечами мальчишка. — Кто знает, дорогой мой сын, кто знает, — улыбнулся мужчина. Мышцы лица дрогнули, но мужчина был искренне рад тому, что мальчик с ним разговаривал, — а в ущельях живут удивительные животные и даже крылатые кошки. — Ты сам их видел? — усмехнулся мальчишка, найдя силы на спор с более опытным мужчиной. Тут Фривен узнал в нём черты столь родные и приятные, что невольно вздрогнул. Мальчик усмехался так же, как и его умершая жена. Тот же изгиб губ, те же глаза. Он слегка качнул головой, чтобы сбросить морок. Мальчишка был внешне полностью Фривен, но некоторые черты выдавали в нем и чету огненных магов. И Фривен был рад, что всё было не зря. А быть воином, магом — он научится. — О, я столько всего видел, — загадочный голос мужчины заставил мальчика поддаться вперёд, и тот чуть не упал с лошади. Фривен успел его поймать. — Аккуратнее! Держись крепче! — приказал он.       За разговором мальчик услышал, как его конь тревожно заржал и нервно замотал головой. Фривен, ехавший рядом с ним, напрягся и нервно замотал головой. Он поднял руку к губам, и мальчик прекратил весело смеяться. — Гномы? — тихо спросил он, но мужчина помотал головой. Мальчик и сам мог догадаться. Первых пещер ещё не было. Лошади почувствовали что-то другое. И воздух резко стал сильно холоднее, чем пару мгновений назад. Такое чувство, что даже камни запахли мертвым запахом смерти. Такой запах мальчик помнил, когда он пропустил упавший кусок мяса за лавку, а тот просто стал гнить. Ещё долго искал он причину этого отвратительного аромата… но сейчас так пахло вокруг них, хотя никого сзади не было. Пустое пространство, не считая нескольких больших каменных валунов. — Но тут никого нет? — ещё раз спросил мальчик, держась поближе к солдату. У него не было ни оружия, ни сил, он вполне мог погибнуть сейчас и почему-то теперь смерть не казалась ему замечательной идеей, как пару дней назад. Время проходит и боль, конечно, была, но притупилась из-за усталости и боли. — Ты смотришь глазами человека, — прошипел Фривен почти неслышно, — они не хотят показывать себя, мальчик мой, они не покажут себя, пока нее решат, что они готовы напасть. Сейчас мы просто с тобой полетим, заставим лошадей нестись со всей скорости, не давая отдыха ни им, ни себе. Услышал меня? — это было похоже больше на шипение змеи, тихое, но внятное и чёткое.       Калдэн кивнул. Он первым пустил своего коня во весь опор наверх, насколько мог. Фривен замыкал, часто оборачиваясь назад. Он видел жуткие огоньки сзади, которые были не так далеко, как хотелось. Тёмные маячки присутствия этих живых тварей, холод их энергии, отсутствии тепла их душ — всё это было для него, словно открытая карта. Он знал, насколько они близко. Он знал, что они не уйдут так далеко, как ему хотелось бы, но пересечь первый уровень защиты он был обязан. Нужно было доставить сына в безопасное место. Ещё одну смерть родного человека главный советник короля не смог бы пережить. Не сейчас, ни когда либо потом. Ему нужно было спасти своего сына, и он гнал от себя тяжелые сложные мысли прочь. — Нита, помоги мне, — тихо прошептал он, не зная зачем. Он впервые обратился к духу умершей жены за долгое время, будто та могла воскреснуть и что-то изменить, — пожалуйста, помоги мне, — как ребенок во время утренней молитвы, наивно и невинно, несвойственно взрослому мужчине, он просил помощи у божественных сил, но небо было глухо к его молитвам и желтые огоньки не отставали от их побега. Фривен не мог поверить, что в столь тёмную ночь, он может снова потерять то, что должен был хранить больше, чем любое сокровище.       Дистанция сокращалась. Огни были совсем рядом, всадники на мертвых лошадях, не знающие усталости, уже нагоняли. Взмыленные живые кони уставше ржали, да и конь мальчишки просто уже не мог бежать быстрее. Фривен остановил коня и спешился. Вынув свой меч, он оказался напротив несущихся к нему огней злобных глаз. Во тьме приближающиеся силуэты заставили его вздрогнуть, но он готов был принять свою участь и задержать нечисть, чтобы его сын спасся.       Фривен не успел вскрикнуть.       Калдэн в пару мгновений вернулся к нему. Что-то странное читалось в его глазах, будто мальчишку переполняла какая-то энергия. Он выпрямился, его осанка совсем изменилась, а испуганный взгляд в тот, который мужчина когда-то давно знал. Он непонимающе посмотрел на ребёнка, когда тот оказался рядом с мужчиной. — У меня нет столько времени, — сказал мальчик не своим голосом, — я не знаю, насколько мне разрешили сюда вернуться.       Фривен удивленно кивнул и поднял меч. Первое чёрное чудовище, с падающими кусками гниющей плоти, мерзко пахнущее и в каких-то лохмотьях, упало с криком. Фривен ловким движением отрубил существу руку, а потом раздавил каблуком сапога голову. Благо, гниющие кости были хрупкими.       То, что управляло мальчиком, подняло руку и выпустило столб пламени, уничтожившее парочку чудищ. Спина к спине, как старые и умелые воины, Фривен и Калдэн держали оборону. Битва была тяжёлой, сил у мальчишек было немного, а нетренированное тело плохо подчинялось духу. Да и ещё сущность мальчика была строптивой и хамоватой, пытающейся сместить и захватить бразды правлением сознанием, но дух не мог позволить этому случиться. Сейчас божественному дару нужно было решить и помочь родным людям.       Всё закончилось тяжело. Фривен был ранен. Его рука кровоточила, а дух, не успев сказать прощай, исчез из тела мальчика. Калдэн тяжело выдохнул и начал заваливаться, измотанный вмешательством богов.       Вокруг была лишь пыль рассыпавшихся чудовищ. Фривен застонал, когда окровавленная рука приняла на себя вес мальчишки. У него нет сил двигаться дальше. У него нет сил разбивать лагерь и зажигать костёр. — Спасибо, Нита, — тихо прошептал он. У воина от усталости и чувства облегчения подогнулись колени, — спасибо.       Он осел на каменистую землю и уложил возле себя мальчишку. Последнее, увиденное им перед тем, как упасть в темноту - небесный звёздный свод.