Она - Солнышко, она - благодать, она даст тебе по лицу.

      — Внимание, Кексик, — сказал Дик с другой стороны лимузина, когда они ехали на гала-концерт, — рядом с местом проведения будет много представителей СМИ. Когда мы доберемся до места, постарайся не выглядеть слишком ошеломленной.       — Но все будет не так уж плохо, когда мы войдем внутрь, — добавил Тим, — только избранная группа СМИ может войти внутрь, как Кларк и Лоис.       — И мы обещаем не задавать слишком много вопросов, — Лоис засмеялась, — у меня такое чувство, что сегодня вечером вы с Дамианом окажетесь в центре внимания, хотите вы того или нет.       — Ага, — Маринетт кивает, — я этого ожидала.       — Я не позволю никому слишком тебя беспокоить, — Дамиан нежно сжал ее руку.       — Что, тебе не нравится, когда меня расспрашивают кучка незнакомцев? — пошутила Маринетт.       — Мы сейчас подъезжаем, — Альфред заговорил с водительского места.       — Все, пожалуйста, ведите себя и помните… — сказал Брюс.       — Глаза будут везде, — вся семья Брюса говорила в тусклый унисон, как будто он говорил это миллион раз раньше.       — Мы знаем, Брюс, — Дик засмеялся, — мы будем вести себя наилучшим образом.       — Как и должно быть, — сказал Альфред, прежде чем поставить машину на стоянку и выйти из машины.       Маринетт услышала, как сундук открывается и закрывается, а секунду спустя Альфред открывает дверь. Она едва может видеть за дверью, когда все перед ее выходом, начиная с Кларка и его семьи. Какофония звуков снаружи напомнила ей о тех временах, когда она спасала бы день в Париже, и у нее было всего несколько минут, чтобы поговорить с мигающими камерами и толпой, прежде чем ей пришлось бежать, чтобы пройти деградацию. Единственная реальная разница на этот раз заключалась в том, что она была Маринетт, а не ЛедиБаг, и вместо того, чтобы спасти город, она встречалась с сыном миллиардера. Ей было странно, как быстро изменилась жизнь.       — Не забывай улыбаться, — сказала ей Селина, прежде чем они с Брюсом вышли.       Толпа снаружи, казалось, стала еще громче. Она надеялась, что это было настолько громко, насколько это возможно, потому что теперь настала очередь ее и Дамиана выходить из лимузина. Маринетт посмотрела на Дамиана, которого, казалось, все это совершенно не беспокоило, но вместо этого только улыбнулась ей.       — Ты готова? — он спросил.       — Ага, — Маринетт глубоко вздыхает и тоже улыбается.       Дамиан выходит первым и быстро оборачивается, чтобы помочь своей девушке. Маринетт ошибалась. Толпа стала экспоненциально громче, как только она вышла из лимузина. Она даже не могла отделить один вопрос от другого. Все изо всех сил пытались заговорить друг с другом. Однако, по совету Селины, она продолжала улыбаться.       — Они сегодня довольно громкие, — прошептал Дамиан ей на ухо, когда они вышли из лимузина, чтобы встать рядом с его отцом и Селиной на длинной красной ковровой дорожке. Толпа, казалось, двигалась вместе с ними, не особо заботясь об остальной группе, все еще находящейся в лимузине.       — Значит, они обычно не такие? — она прошептала в ответ с улыбкой. Маринетт мельком видит остальных членов семьи Дамиана, направляющихся в их сторону, а Тим подталкивает Барбару.       — Нет. Но для большинства из них ты новичок, — он ухмыльнулся ей в ответ, — на их месте ты бы тоже привлекла мое внимание.       — У тебя настоящий фан-клуб, Солнышко, — Джейсон сказал в ту минуту, когда он был достаточно близко, чтобы она могла услышать.       Маринетт улыбнулась Джейсону, а затем огляделась вокруг. Любой, кто боялся сцены, с криком убежал бы в такую ​​ситуацию. Похоже, никого даже не волновало, что человек, который проводил это торжество, находился всего в нескольких футах от нее. Вместо этого все взгляды были прикованы к ней, а может быть, кое-кто был на Дамиане. Она могла сказать, что люди кричали на нее, задавали ее вопросы, но, казалось, ничего не имело смысла, поэтому она снова обратила свое внимание на Дамиана.       — Ты хоть представляешь, о чем они нас спрашивают? — она хихикнула своему парню.       — Понятия не имею, — смеется он, — просто улыбнись камерам. Может быть, они в конечном итоге достаточно успокоятся, чтобы мы могли слышать, что они говорят.       Маринетт оглянулась на толпу и улыбнулась еще ярче. Было тихо на полсекунды, прежде чем все, что она могла услышать, был постоянный громкий гул кричащих людей, и все, что она могла видеть, это яркие мигающие огни, которые, казалось, никогда не прекратятся. У них всех с такой скоростью закончится место для камер. Она решила отвернуться, чтобы не видеть пятен всю ночь.       — Не думаю, что это сработает, Дамиан, — смеялась она.       — Что? — сказал он, из-за того, что не слышит ее из-за толпы.       Она просто смеется над их затруднительным положением, и Дамиан не может не улыбнуться в ответ на ее наполненное радостью лицо.       Брюс решает выйти вперед и указывает на лицо в толпе. Кажется, это успокаивает всех, но вспышки фотоаппаратов никогда не прекращаются.       — Мистер Уэйн, — мужчина, на которого он указал, говорит. — Кто эта барышня в красном?»       — Это Маринетт Дюпен-Ченг. Она является победителем Стипендиального фонда Томаса и Марты Уэйн в этом году, — Брюс сказал сухо.       — Она встречается с вашим младшим сыном, Дэмиан Уэйн? — спросил репортер по другую сторону толпы.       — Позже вечером у нас будет объявление относительно мисс Дюпен-Ченг. Тогда мы ответим на все вопросы о ней. Теперь мы должны идти внутрь, — миллиардер смотрит на только что подъехавший лимузин, — Доброй ночи, — он улыбается, прежде чем вести свою группу внутрь.       У Маринетт никогда не было возможности хорошенько разглядеть здание, в которое они входили. Она была слишком занята СМИ. А вот внутри была другая история. Вспышки внутри камеры были куда более терпимыми. Она обнаружила, что может легко осматривать роскошную комнату. На сцене в дальнем конце зала играла живая музыка, а в самом центре — большой танцпол. На окраине танцпола было много больших круглых столов с именными бирками на каждом сиденье. Официанты и официантки ходили с тарелками напитков и закусок, которые предлагали всем попутно.       Маринетт оглядела комнату на людей, которые уже были здесь, и с удивлением увидела, что ее одноклассники и учитель уже сидели за столом, но затем она поняла, что почетные гости обычно приходили последними, так что имело смысл, что они будут здесь первыми. В конце концов, это был класс средней школы.       — Хочешь сказать им привет? — спрашивает Дамиан. — Мы можем свободно гулять и «общаться», — он улыбается ей.       — Угу, конечно, — она кивает, когда видит, что все уходят заниматься своими делами.       — Вы не возражаете, если я пойду с вами? — спрашивает Джон.       — Конечно. Хочешь познакомиться с моими друзьями? Они вон там, — Маринетт указывает на стол, заполненный подростками.       — Абсолютно. Это должно быть лучше, чем разговаривать с «социальной элитой» — шутит он.       — Ты, наверное, прав, Джон, — смеется она, — позволь мне представить тебя.       — Вау, Мари, это платье потрясающее, — говорит Хлоя, когда видит приближение Мари.       — Спасибо, Хло, — Маринетт улыбается, прежде чем посмотреть на остальных учеников, — привет, ребята. Вы все прекрасно выглядите.       — Ты так говоришь, что явно отодвинули нас на задний план, — Аликс указывает на свое платье.       Маринетт закатывает глаза и смеется над своими друзьями.       — В любом случае. Я хочу, чтобы вы все познакомились с Джонатаном Кентом. Это лучший друг Дамиана.       — Я его единственный друг, — Джон смеется, — можете звать меня Джон.       — Привет, Джон. Я Хлоя, — машет она, — это Аликс, Ким, Макс, Нино, Алья, Адриан, Роуз и Джулека, — она указывает на каждого из них, — но я уверена, что ты забудешь. Нас слишком много.       — Нет, думаю, я понял, — Джон улыбается, — у меня хорошая память.       — Ты сказал, что твоя фамилия Кент? — спросила Алья, и Джон быстро кивнул. — Твой отец Кларк Кент, не так ли?       — Ага, — Джон указал на своих отца и мать, которые разговаривали с важной парой, которая планирует пожертвовать деньги, — это мои мама и папа вон там.       — Да ладно! — взволнованно сказала Аля. — Они мои образцы для подражания.       — Ну вот, приехали… — Хлоя закатывает глаза.       — Что? — Джон вопросительно смотрит на Хлою. — Она что, мега фанатка?       — Я всегда хотел быть журналистом, — говорит Алья, — какие они? Они когда-нибудь берут с собой работу домой?       — К несчастью, — Джон качает головой, — я гарантирую, что на любой вопрос, который вы захотите им задать, они ответят: «Всегда задавайте вопросы и никогда не останавливайтесь, пока не найдете истину». И «Не принимайте все за чистую монету. Всегда копайте глубже». Я все это слышал.       — Вот и все? — спрашивает Алья. — Я уверена, что им есть что сказать.       — Что еще они могли сказать? — Джон пожимает плечами, — это качества, которые делают хорошего журналиста. Я всю жизнь слышал, как они это говорят.       — Я… думаю, это правда, — Алья снова села, чтобы подумать об этом.       — Итак, как там было? — спросил Адриан Маринетт. — Когда мы приехали, там было не так много людей, и они в основном настраивались. Мы слышали крик отсюда, когда вы приехали.       — Эээ, это было потрясающе, — Маринетт хихикнула, — я думаю, что чуть не ослепла и оглохла; огни были такими яркими и такими громкими.       — Они полюбили тебя, — Дамиан ухмыльнулся девушке.       — Эй, я тоже видела тебя глазами.       — Ага, — Джон смеется, — это только потому, что вы двое практически соединены бедром.