***
Кроткий и тихий стук в дверь. Равномерный и плавный голос с коридора, не желающий потревожить ночную дрёму этого замка. - Россия, можно войти? - робко спросила Казахское ханство, прильнув к двери и вслушиваясь в "потустороннее" молчание. - Да, конечно, я тебя как раз жду, - отозвался отдалённый голос русского, будто он в данный момент находится на балконе. Дверь со скрипом открывается, а затем снова закрывается с не громким, но слышимым хлопком, рассекающим глухую тишину. - Шш, тише, - шепнул монарх, отвлёкшись на шум. - Извини, это случайно получилось, - оправдалась казашка, обернувшись и проходя в комнату далее. РИ сидел за декоративным столиком на своём балконе, повёрнутый к своей гостье спиной, устремляющий свой глубокий взгляд в спящий город. Эта атмосфера и поведение придаёт славянину ещё больше загадочности и даже некой мистики. Лунный свет таинственно освещает одну часть лица. С улицы веет лёгкий ветерок, доносящий мятную прохладу и морозную свежесть после раскалённой жары днём. Азиатская девушка, засмотревшаяся на это магическое зрелище, которое усиляла озорная игра "лунных зайчиков" и теней, решила пройти к русскому на балкон. На стеклянной поверхности стола стоят две кружки, ничем не наполненные изнутри. Рядом стоит чайник. - Присаживайся, - мягко предложил ей Россия, беглым взглядом указывая на стул напротив него самого. Кочевница так и поступила, выдвинув деревянный массивный стульчик с высокой спинкой, аккуратно сев на него. Повисла натянутая минута паузы. Российская империя казался серьёзным, даже каким-то суровым и строгим, поражающий своим бездонным безмолвием. Повеело колючим холодом, что заставило Казахское ханство немного поёжиться и приобнять себя за плечи, выпрямив спину от неприятных ощущений. РИ, заметив это действие, неожиданно встал со стула и ушёл куда-то в комнату, скрывшись в густом мраке помещения. Голубая страна впала в лёгкое недоумение. Зачем он её позвал к себе? Почему он так таинственно молчит? Что-то случилось? Но разрушать эту блаженную атмосферу не хотелось. Звёзды тускло мерцали на небе. Вдруг, на своей спине и плечах девушка почувствовала внезапное прикосновение, приносящее тепло и укрывающее от внешнего ночного холода. Вздрогнув и закрутив головой на месте, она заметила, что это оказывается русский укрыл её тёплым шерстяным пледом, и сам незаметно опустился на своё место. - Теперь не холодно? - заботливо поинтересовался Россия, разливая в две кружки горячий, но уже чуть остывший чай из посудины. - Нет. Спасибо, - отозвалась она тихим голосом, подвинувшись к столу ближе и укутавшись в плед теснее. - Знаешь, - начал свою не менее простую речь монарх, отпив один глоток чая из своей кружки. Ветер шелестел шершавой листвой высоких деревьев. Птицы утихли. Сиреневые облака, ярко выделяющиеся на чёрном фоне небосвода, "расплывались" в стороны, чтобы дать рассеянному лунному свечению проникнуть сквозь плотные слои холодного воздуха. - У меня ведь мой отец - Российское государство... Тоже был строгим. Вернее, я бы даже сказал грубым. А если быть ещё точнее - тираном. Девушка, услышав начало душевного монолога, сразу же оживилась, обратив на мужчину большее внимание и раскрыв свои янтарно-орехового оттенка, очи. - Правда? - подвинулась она ближе, сложив руки на стол в изумлении. - К сожалению. Я редко встречал адекватных родителей. В основном, у нас, у стран, они все строгие, грубые, жестокие, - принялся анализировать он, мысленно задаваясь вопросом, почему в этом мире всё случается так несправедливо. - Это уж точно. Очень странно, почему всё происходит именно так? - мгновенно же подключилась она к беседе. На душу легло умиротворение и полный покой. Между ними наладилась связь доверия, по которой можно излить свою душу, открыть сердце. Они, словно лепестки цветов, раскрываются друг другу всё больше и больше, обнажая свою настоящую, живую натуру, человечность и эмоциональность, ранимость и чувственность. Но прежде, чем прекрасные бутоны зацвели, они долгое время намокали под "режущими" каплями проливного дождя. - Твой отец тебя бил? - с неподдельным страхом и тревожностью задала она вопрос. - Ну, как сказать? - опустил он свой задумчивый взор вниз, проваливаясь в детские воспоминания. - Было дело, когда я "от рук отбивался" и баловался не на шутку, но мой отец поступал правильно, когда наказывал меня, пусть порой это и было несколько жестоко. Исконно в воспитательных целях. - Аа... Ну, это нормально, - облегчённо вздохнула кочевница. РИ негодующе глянул на неё, будто так и спрашивал: "Ты серьёзно что ли?". - Со мной тоже были такие дела, - усмехнулась азиатка, вспоминая светлые и смешные моменты из своего детства, чтобы хоть как-то развееться. - А знаешь, это заметно по тебе, - ухмыльнулся русский, тщательно и зачарованно всмотревшись в игривые и даже слегка "шаловливые" глаза женщины, с интересом наблюдая за её изменчивой реакцией лёгкого недопонимания. - В смысле? А что я такого сделала? - она залупала своими невинными глазками, совсем сбившись с толку и здравого смысла. - Да просто это на твоём поведении отражается, вот и всё! Тут всё предельно ясно! - лучезарно улыбнулся Россия, чтобы не обидеть женщину и не задеть её. У девушки сердце защемило от такой мягкой и чистосердечной улыбки. Что это с ней? Она хотела было что-то ответить мужчине, но лишилась дара речи, и не найдя никакого оправдания, чутка смутилась и отвела растерянный взор в сторону, чуть не поперхнувшись воздухом. - Но вообще... - по тяжкому вздоху и неуверенному тембру голоса можно было догадаться, что славянин настроен не весело, и на его сердце скопился стеклянный острый осадок от прошлого, который гложет его по сей день. Так же, как и азиатку. - Мой отец был... Был ужасно жестоким, и меня учил этой же грубости. По крайней мере, он желал вырасти из меня непоколебимого тирана, так как считал, что залог успеха заключается именно в этом. В том, чтобы тебя боялись и шорохались, как от огня. Он давно хотел это высказать. Поведать кому-то о своей судьбе, о своём замысловатом прошлом, хоть он и не жалуется на свою жизнь, а считает всё происходящее испытанием от Бога, которое необходимо преодолеть, чтобы заполучить в конце награду за все свои старания и терпение. - И? И как же ты так воспитывался? Казахское ханство состроила самое сочувственное выражение лица, сведя брови вместе из-за глубокого сожаления. Глаза её заблестели яркими искрами при серебристом свете луны, прозрачная мантия которой прокладывала путь в её душу. Сердце задрожало в груди мелкой дрожью, как желе на плоском блюдце, быстро-быстро раскачивающимся в разные стороны, создавая своеобразные блики перед зрением. Как же она понимает русского сейчас. - Я не поддавался воспитанию. К тому же, мой отец был, этим... Как его... Как называют таких людей? Америка их как-то называет, только я не запомнил это слово. В общем, он мне навязывал то, что если в будущем у меня будет жена, то я должен бить её и насиловать, потому что абсолютно все женщины нуждаются в периодическом насилии. - Ч-что? О Аллах, зачем он так делал? - воскликнула от ошеломления кочевница. Вот. Та самая тема, которая душит изнутри день за днём. Почему люди ущемляют друг друга за какие-либо отличные признаки? Пол, цвет кожи, раса, национальность, бедность, увлечения, мировоззрение, места рождения? Неужели, нельзя жить просто в спокойствии и мире, и надо обязательно унижать друг друга? Какая разница, у кого какие органы, если все мы - люди? Живые существа с выполнением одинаковых функций организма для нормальной жизнедеятельности? Сейчас она ощущала себя так, будто её тело в миг проткнули сотнями тысяч ядовитых иголок, и начинают сшивать вместе, принося неимоверные муки и боли. - Ты бы знала, как он относился к своей жене, то есть, к моей маме, - продолжил РИ, прокручивая в своей памяти самые негативные воспоминания и нехорошие деньки, что отзывались гулом в подсознании. Как же ему тогда было жалко свою маму, когда её, ни в чём невинную, просто туго привязывали прочными верёвками, чтобы не "брыкалась" и безжалостно избивали. Маленький Россия тайком наблюдал за этим с угла комнаты, с искажённым от ужаса выражением лица. Когда же дело доходило до принуждения к половому акту и чистого изнасилования, и с бедной женщины срывали одежду, то у младшего русского нервы не выдерживали. Он закрывал глаза и убегал в слезах, не в силах перебороть себя и свой сковывающий страх перед этой сценой. Всё, что он слышал - это женские крики, разрывающие воздух, мольбы о пощаде и последующие удары и рычания его разъярённого отца на "непокорную" жену. У маленького РИ тогда сердце кровью обливалось и разрывалось на мелкие кусочки. Он ведь не мог тогда сделать ровным счётом ничего. Как он не умолял своего отца прекратить так издеваться над бедной мамочкой, как он не пытался завести с ним спокойную беседу, как он не пытался отвечать насилием на насилие - всё это было бесполезно. Российское государство, когда у него была ещё куча терпения и хорошее настроение, только мягко улыбался и объяснял, что именно так и надо обращаться со своими жёнами, а иначе они распустятся и совсем от рук отобьются. А если уж старшего разозлить, то он сам мог уже телесно наказать своего сына розгами, или другими народными методами, за непослушание и прирекание со старшими. А ведь мать всем сердцем любила Российскую империю. Желала ему только счастья и добра. И только ради него одного жила с этим извергом. И искренне не хотела того, чтобы он видел эту жестокость, но не могла уберечь его от насилия. Казалось бы, "хватай ребёнка и уходи от тирана", но не всё так просто. Женщина уже пробовала так сделать - не получалось. Её находили снова и тащили обратно в дом, запирая на много времени. Или же, попросту следили, как за серийным маньяком, и никуда не выпускали. Она была буквально связана по рукам и ногам. Бедняжка тянула на себе весь быт, всё хозяйство, хлопотала по дому сама. От мужа-то никакой помощи, ведь он приходил домой с работы, очень уставший, заваливался на диван и отдыхал. На его плечах целое государство, ведь он - не обычный человек, а страна, не его это дело, "бабью работу по дому выполнять". А ночью, когда его жена просто валилась с ног и чувствовала неимоверную слабость во всём теле, вместе с отёками и ломкой в спине, он принуждал её к выполнению супружеского долга, и сопротивляться та не могла. Также, Российское государство заставлял её рожать, и родить ему так десять-пятнадцать наследников, именно мальчиков, а если будет девочка, то он убьёт её, тем самым, избавившись от этого "несмываемого позора". Но соответственно, родить не получилось даже второго ребёнка после России... РИ всей своей чистой, детской душой рвался помочь своей маме. Даже хотел научиться готовить, чтобы облегчить ей задачу, но отец всегда останавливал его, мол, не мужское это дело, не будь мальчиком на побегужках, мамочка сама справится. В конце концов, женщина не выдержала таких травм, такого психологического, репродуктивного и домашнего насилия, и скончалась от разрыва сердца... Огромный болезненный ком подкатил к горлу и застрял в самой глотке, не давая возможность раскрыть рот и договорить дальше. В голове зашумело так сильно, будто бы там проводятся строительные работы. Кажется, страны испытывают одинаковые ощущения по этому поводу. - Я даже озвучивать это не хочу. Это очень сложно для меня. Но я точно знаю, что моя мама не заслужила подобного обращения к себе. Никто не заслуживает этого, - чтобы смягчить напряжение в горле, Россия сделал ещё один глоток тёплого чая. Во время небольшого "антракта" азиатка опустила свой взгляд вниз, переваривая эту информацию в своём сознании. Мозг буквально кипел от огненных угольков, что подкидывали в костёр колкие воспоминания, неприятной пульсацией отзывающиеся в висках. - Этому меня и учил Российское государство. Он мне говорил, что женщина - не человек, и её надо бить, и насиловать, и это абсолютная норма. Она не имеет права пожаловаться или защищаться от угрозы. Она вообще никаких прав не имеет, ведь она - бесправная вещь в руках своего "хозяина", которую можно и продать, и убить, и делать с ней то, что захочешь. Ещё, он мне навязывал, что она - прислуга, место которой быть на кухне и готовить. Или... - славянин поднял свои глаза и посмотрел на расстроенную и шокированную девушку исподлобья, тщательно думая, можно ли сейчас допустить настолько личные слова в её присутствии, и не смутит ли он её этим. Но всё же, сказать это надо, как бы оно ни было. - Или же, не сметь отказывать своему мужу в постели, исполняя супружеский долг только по его прихоти. Этим предложением он словно задел самое больное и самое чувствительное место в сердце Казахского ханства. Её глаза проникли ошеломлением и кручинной тоской ещё больше, и в очах заблестели какие-то хрустальные капли, что накапливались там всё больше и больше. Значит, он был таким не один. Существует ещё куча людей, кто думает подобным образом. Она тоже не одна. На неё накатило такое ощущение, будто какая-то липкая, клейкая чёрная смола собралась где-то в груди, под сердцем, склизким комом, и сдавливает лёгкие, закупоривая проход кислорода и мешая спокойно дышать, тем самым, убивая изнутри, как морально, так и физически. Почему? Почему в мире всё происходит именно так? - Но я не поддавался его маразму. Я, будучи ещё ребёнком, задавался вопросом, почему? Ведь все люди совершенно одинаковые, с таким же организмом и рядом функций, обеспечивающих наше здоровье, почему кто-то должен подчиняться и страдать, а кто-то властвовать и доминировать? Какая разница, женщина или мужчина? Ведь все они - люди, смысл различать статус в обществе только из-за пола? Разве это должно как-то повлиять на образ жизни? Кочевница ощутила какое-то очень странное чувство, наполненное светом и солнечными лучами. Обычно, дети, растущие в таких условиях, сами становятся похожими на тиранов, а Россия... Несмотря на весь мощный потоп негативной энергии, он не впитал в себя идеологию своего сумасшедшего отца. Не стал таким. Пожалуй, он - единственный адекватный человек, которого Казахское ханство когда-либо встречала в своей жизни. И его детство было также суровым. Он был свидетелем насилия, причём, над своей собственной матерью. Она просто не представляет, какую боль чувствовал маленький мальчик, созерцая на такую грубость. Она просто поражается его умению быть стойким и выносливым в подобных ситуациях. Она просто потрясена, как у него самого сердце не разорвалось от передоза токсичных отношений в семье. Да, и ещё она в курсе о жёстком воспитании детей у христиан. РИ ещё и это пережил, повзрослев и став честным правителем. Такие, как он - очень редкие типы людей со здравым смыслом. На вес золота. Выходит, что его прошлое было не менее суровым и лютым, чем у неё самой. Хоть у неё и совсем другая история. - Мне жаль твою маму. Она наверняка была очень хорошей матерью... - проговорила она с сильным сочувствием и горячей болью в груди, после долгой паузы, что заполнило жутковатое завывание ветра и шелест листвы, будто перешёптывались между собой. - Очень. Как она ещё не избавилась от меня, не понимаю. - Не говори так! Я очень удивлена твоей непоколебимости, ведь не смотря на всё это, ты не вырос таким же жестоким эгоистом, - голос её предательски дрогнул, и стал звучать так, будто она вот-вот расплачется и утонет в своих слезах. - Думаю, всё зависит не только от воспитания родителей, но и от самого человека. Я категорически против насильной выдачи замуж против воли, принуждения... Это всё ограничивает свободу личности да и, жизнь одна. Не надо её отбирать. У каждого есть своя собственная жизнь, которую каждый должен прожить в своё благо, но не в чужое страдание. Это грех - отбирать жизни других людей. Не понимаю, откуда в людях столько ненависти и злости друг к другу. - Я тоже обо всём этом именно так и думаю, ведь так... Т-так поступать нельзя, почему?.. Дыхание сбилось. Нутро переживало на себе дикое давление откуда-то из вне. Захотелось простой заботы, обычной любви, тепла и ласки, которых стран лишили ещё в глубоком детстве. Им обоим пришлось рано повзрослеть и узреть страшную истину этого мира. - Не уверена, что таких, как ты, в нашем мире ещё много, - выдала она потухшим тоном, слегка отвернувшись от стола и прикрыв глаза, скрывая выражение своего лица. - По крайней мере, человечество ещё не погибло. На него ещё есть надежда. Главное - верить. Ведь наши мысли материальны. И пожалуйста, перестань задумываться над всем этим так сильно. Нельзя всё так близко воспринимать к сердцу, иначе не выдержишь, - принялся утешать он её, развернувшись на стуле к городу. После такого тяжёлого разговора очень необходимо успокоить разрастающую бурю негодования и панической атаки. - Но как? - прошептала она охрипшим голосом, не представляя, каким способом сможет забыть эту беседу, ведь на душу, словно тени приведений, налетели мучительные боли и целый рой вопросов, на которых никто не желает дать ответ. - Просто не думать. Больше ничего посоветовать не могу. Вот не думай, и всё. Верь в хорошее. Кстати, - вдруг ожил русский, встав со своего стула. На этом моменте он мысленно окончил тяжкий разговор и решил отвлечься хотя бы на что-то хорошее. Поднять настроение и Казахскому ханству, и себе заодно. Вторая осталась на балконе сидеть одна, понурым взором глядя в бескрайнее ночное небо, на котором ярко горели разноцветные звёзды. Правда, они уже мёртвые, холодные, потухшие. И их красивый свет, доходящий до нашего заинтересованного взгляда - это всего лишь иллюзия, обман. Этих самых звёзд уже давным-давно не существует, бесполезно и глупо верить в это. Пора бы уже просто смириться со страшной тайной этой жизни и снять розовые очки. Или наоборот, лучше всё же носить их с собой, жить в своих наивных мечтах, долго и счастливо, чем в таком сером окружении?.. Судьба жестока и хладнокровна. Порой, она любит пошутить, но шутки её больше похожи на сарказм, или сатиру. Но, это закаляет нервы. Вернее, делает тебя более закрытой, замкнутой в себе личностью, и недоверчивым ко всем окружающим. Неожиданно, включилась какая-то музыка. Тихая, спокойная, ласкающая слух. Причём, очень даже знакомая. Казахское ханство резко обернулась, чувствуя трепыхание своего бешеного сердца, и как захватило её дух от предвкушения и недопонимания. Российская империя стоял рядом, держа в руках ту самую музыкальную шкатулку, на крышке которой милая парочка сплелась в нежном и в то же время жарком вальсе. От изумления азиатка даже встала со стула, переводя свой шокированный и одновременно зачарованный взгляд то на шкатулку с волшебной мелодией, то на невозмутимо улыбающегося Россию. - Это что? Это откуда? - посыпалась сотня вопросов от женщины. Она учащённо задышала, пульс сбит и долбит во все конечности горячим адреналином. Розовый туман обволок разум. Всё вокруг казалось сном, сопровождающимся приятной и убаюкивающей музыкой. - Я же видел, как загорелись твои глаза, когда ты смотрела на неё, - вспоминал монарх те радостные моменты, когда его душа буквально пела от счастья. И это было очень странным. - И ты купил её? - на самом деле, казашка испугалась такому большому и слишком дорогому сюрпризу. - Для тебя. Бери её. Она твоя. - Нет, Россия, ты что? - вспылила она, напрягнув плечи. - Я не могу принять столь дорогой подарок, это уже перегибает палку! Я не буду его забирать! - Я что, зря деньги потратил? - намеренно задал именно такой вопрос РИ. Ему было совсем не жалко каких-то "пару копеек", но иначе кочевница не примет от него эту вещицу. - Но Россия... - она обеспокоенно и тронуто взглянула на него, не в силах больше сказать что-либо. - Ты слишком много делаешь для меня в последнее время. - Пустяки. - Нет, не пустяки! Это уже слишком. Я что, неужели, я заслуживаю к себе подобного отношения? - на последнем предложении она усмехнулась, нелепо улыбнувшись. - Конечно. Ты заслуживаешь гораздо большего, - уверенно и чётко произнёс эту фразу Россия, передавая шкатулку девушке. Последняя прикоснулась к коробочке своими подрагивающими руками, пальцами случайно задев чужие, от чего почувствовала оцепеняющую колкость, проходящую по рукам к плечам. "Конечно. Ты заслуживаешь гораздо большего".***
Острое и тонкое лезвие ножа плавно скользит по досточке, нарезая кусочки овощей аккуратными ломтиками разной формы. Лёгкая улыбка не сползала с лица всё утро, встречая новый рассвет с первыми лучами солнца. Кухарки в столовой немного удивлялись такому прекрасному настроению Казахского ханства, которая что-то тихонько ещё и напевала себе, не переставая витать где-то в облаках. Душа купалась в море светлой радости и затерялась в пучине рассеянного розового тумана. Но только Марья не задумывалась о причине такого настроения своей подруги и стояла рядом с ней. - Держи. Проголодался, наверное, - добрым голосом процитировала Марья, поставив на стол перед Климом тарелку с вкусным горячим завтраком. - Мм, великолепный завтрак! Ты замечательно готовишь! - искренне восхитился кулинарным способностям девушки возница, взглянув на неё глазами, наполненными любовью, которую он пока что не открыл. - Ешь быстрее, иначе господин увидит тебя здесь, и мало не покажется, - чутка смутилась Марья, чувствуя то же самое. Казашка, услышав слово "господин", вдруг спустилась с облаков на землю, резко подняв свои глаза, прекратив нарезать сухари. - Господин?.. - рефлекторно повторила она вслух слышимым шёпотом, невольно вспомнив в своей голове образ России, от чего лицо буквально загорелось от жары. - Ты чего? - пришла в недоумение Марья, отчётливо услышав это. - Аа... - замешкалась азиатка, завертев головой в разные стороны от растерянности. - Да, надо поторапливаться, вдруг... Не успела она договорить, как двери кухни резко распахиваются с шумным грохотом, что заставил всех отвлечься и посмотреть в том направлении. На пороге показался никто иной, как сам Российская империя, что сосредоточено осматривал всех в помещении, будто бы ищет кого-то. - Добро пожаловать, господин, что Вам угодно? - в миг поклонились ему все люди в столовой. Казахское ханство продолжила делать свою работу, изо всех сил не желая поворачиваться к РИ, чувствуя нарастающую тревожность изнутри. И это было очень странно, ведь никогда ранее она такого не ощущала. - Ой-ой... - прошептал от досады Клим, влипнув по полной. - Прячься! - также тихо скомандовала ему Марья, поднимая вверх скатерть стола, под которую оперативно спрятался ямщик. Оперативно - да, но бесшумно ли это было? - Занимайтесь дальше своей работой, я не к вам, - успокоил всех в миг русский, проходя в помещение далее. Но всем уже было немыслимо возобновлять свои разговоры после такого недолгого, но всё же стресса, до дрожи костей. - Уля-ля... - довольно протянул славянин, когда встретил ту, ради которой он впрочем-то сюда и явился. - Какие люди вернулись на кухню, да? - хитро улыбнулся он, облокотившись о стол руками и заглянув в лицо кочевницы, которая изо всех сил старалась не отвлекаться на пришедшего. Все вокруг начали потихоньку возвращаться к своей работе, осознав, что их хозяину сейчас далеко не до них. - Я просто помогаю, - отмазалась девушка, не желая выслушивать какие-либо нотации по поводу того, что она вернулась к готовке почти впервые после давнейшего ухода гостей. И из-за чего? Из-за душевной доброты и поддержки России? И всего-то? - Ну-ну. Сухой хлеб? - Сухари будут. - Ясно, спасибо, - с этими словами он украл один кусочек ещё сухого хлеба и быстренько закинул его себе в рот. - Эй! - ожила Казахское ханство, окинув монарха фальшиво-рассерженным взором, силясь спрятать озорную улыбку на своём лице. - В принципе, вкусно, - не обращая внимания на казашку вообще, он захватил с собой ещё несколько кусочков неготовых сухарей и быстренько развернувшись, поспешил на выход, дабы избежать гнева, но предварительно всё-равно получил по рукам за такое хамство. - А ну, вернись! - скомандовала она русскому, но последний даже не повернулся к ней лицом, пряча тихий смешок и продолжая самодовольно усмехаться, спеша к дверям. - Соли маловато. Ещё было бы неплохо добавить каких-нибудь вкусовых приправ, - сделал он напоследок краткое замечание и вылетел из столовой, оставив Казахское ханство в полном недопонимании и возмущении, что приносило ему только удовольствие.***
- Ты точно уверена?.. - Мне необходимо это. Пригласительное письмо. Завтрак прошёл очень хорошо. Даже отлично. Страны разговаривали друг с другом на всякие различные темы, не исключая и саркастические шуточки друг над другом. Но после этого счастья Казахскому ханству пришло одно такое письмо. Вернее, пришло оно уже как пару дней назад, но раскрыть его она всё же не решалась. А вот сейчас - всё рассказала. В этом письме от биев и султанов говорится о том, чтобы голубая страна вернулась на свои земли. На полтора месяца, то есть, до августа. Чтобы уладить "кое-какое дело", совсем незначительное, но достаточно важное и значимое для народа. Вот ей и нужно отъехать по делам. К слову, полтора месяца - это довольно не малый срок. В тайне друг от друга, но оба государства чувствуют какую-то тягость в душе и непонятный страх, охвативший их разумы в миг. Будто бы, они не хотят расставаться друг с другом на столь долгий срок? Грибной дождик на улице закончился. Он шёл очень и очень мало, наверное, чтобы просто освежить измученную после жары землю и охладить всё время нагревающийся воздух. Но оно и к лучшему. Казахское ханство собирала в сумку свои вещи, так как отъезжает она уже завтра, ранним утром. Россия же сидит в своей комнате на двуспальной кровати, равнодушным взглядом уставившись в точку на полу, застряв в своеобразном трансе. На сердце словно образовалось какое-то пустое поле, без ничего. Безжизненное, выжженое, пустое, серое. Будто чего-то явно начинает не хватать. Словно какая-то грубая и большая рука схватилась за сердце и оторвала огромный кусок от него, оставив погибать, с диким, но безмолвным криком души. И это происходит у обоих. Дымчатая пелена окутала ноющее нутро. Она складывает вещи, оглядываясь кругом в своей комнате, опечалившимся взором скользя по родным стенам, стеклянному окну, с угла которого мельком виден чужой балкон, на котором вчера произошла "ночь откровений". Глубокие и грустные глаза мысленно оставляют в воздухе свой след, который мигом же испаряется. Сумка с вещами лежит на мягкой постели, открытая. Тут же, внимание девушки невзначай привлекла та самая шкатулочка, одиноко стоящая на столике возле зеркала, что будто бы смотрела на свою обладательницу в ответ. В груди словно раздался писклявый скрип, больно защемивший душу. Полностью развернувшись к этой музыкальной шкатулке, кочевница медленными шагами приблизилась к ней и бережно взяв в руки, с неподдельным и безмолвным восхищением осмотрела каждый вырезанный камешек и изысканные декорации. Прикоснувшись к тоненькому металлическому рычагу, она покрутила его вокруг и завела чудесную коробочку, которая начала наполнять комнату тёплой мелодией... - Радуга? - изумился РИ, подойдя к окну и увидев бледную радугу на небе после прохладного дождика. Разноцветная дуга простиралась сквозь округлую гладь голубого небосвода, очерчивая белые перистые облака своим свечением. В миг, на лице русского появилась лёгкая улыбка. Вот. Тот самый момент. Он дождался его. Радуга. После дождя. Она здесь. Сейчас. - Казахское ханство! - тщательно скрывая свою бешеную радость, льющуюся через грудную клетку ускоренными биениями порхающего сердца, он спешил в её комнату. Три коротких стука и разрешение войти. - Да, входи, - оторопела азиатка, в спешке откладывая музыкальную шкатулку обратно на место и протягивая руку к ручке двери, открывая её. - Казахское ханство, ты уже все вещи собрала? - выглядел монарх одновременно и запыхавшимся, и невозмутимым. Хотя частая одышка присутствовала. - Почти. А что случилось? - вытерла она тёплую влагу под глазами. - Идём со мной, - с этими словами он осторожно, но резко схватил казашку за руку и повёл её из комнаты. Вторая обомлела от такого действия и внезапно нашедшего на славянина поступка. - Подожди, что ты делаешь? - выдернула она свою руку, остановившись посреди коридора. - Пойдём. Мне надо тебе кое-что показать, - он повторил свои ранние действия, снова схватив женщину за запястье руки и поспешив к лестницам, торопясь изо всех сил перед её долгим отъездом показать ей ту красоту, которую он сделал когда-то давно и всё ждал подходящих погодных условий. За окном вечерело и темнело.***
- Ну, и? Куда мы так далеко ушли? Они пришли на какое-то поле, очень далеко убежав от особняка, как малые дети. - Подожди, сейчас увидишь. - Да туфф, долго ещё? Мне завтра уезжать, а ты меня отвлёк от дел! - ругалась она на мужчину от некого предвкушения и лёгкой раздражённости. Воздух здесь свежий, широкий, свободно гуляющий между низкой травкой. На этом поле они уже были однажды. Оно необъятных широт, неохватных территорий, простирающихся далеко за горизонт и уходящее в бесконечность. Лёгкие дышат свободно. - Ну, и что это? И где мы? И надолго ли мы здесь? - спокойно, но напряжённо спросила она, скрестив на груди руки, когда Россия наконец-таки остановился. Последний не дал никакого ответа, а лишь только молча залез в карман своих брюк. Он вытащил какую-то белую широкую повязку и растянул её. - Это будет что-то вроде сюрприза, - с этими словами он подошёл к казашке сзади и сложив повязку вдвое по длине, поднял её на уровень чужих глаз. - Так, что ты делаешь? - дёрнулась та, ударив монарха по рукам и опасливо отойдя в сторону. - Да погоди ты, говорю ж, это сюрприз, - попытался успокоить он её, подходя ближе. - Но зачем завязывать глаза-то? - Без этого не будет никакого эффекта. - Нет, отойди от меня! - всё же, кочевница ещё имела некоторые сомнения по поводу этой странной затеи. Российская империя повёл бровью, слегка удивившись такому грубому тембру голоса. Казахское ханство, заметив эту реакцию, опустила свой смятённый взор и начала переосмыслять своё поведение и столь некорректную фразу тому, кто ради неё ничего не жалеет в последнее время. А ведь эта реакция произошла из-за удушающих воспоминаний, нависнувших над ней цепями прошлого. - Извини. Я не хотела... Правда, - принялась извиняться она, значительно смягчив тон и говоря почти шёпотом. - Ничего, - улыбнулся РИ, решив забыть об этом недоразумении. - Ну, так... - озадаченно посмотрел он на свою повязку. - Хорошо, если ты так хочешь, то... Ладно, - она повернулась к нему спиной, сама предварительно закрыв глаза. Дыхание участилось. Пульс ускорился. Неприятная волна воспоминаний накатила на неё. - Ты мне доверяешь? - задал волнующий его, вопрос, РИ, очень нежными и бережными действиями завязывая азиатке глаза повязкой. Всё погрузилось в беспросветную темноту. Вторая же переменулась с ноги на ногу, тревожно прикусывая свою нижнюю губу. - Да... - робко ответила она. - Пойдём. После, она почувствовала ласковое прикосновение на своей руке, что заставило её чутка дёрнуться. Вдруг, чужие пальцы стали аккуратно переплетаться с её пальцами. Такими тёплыми, изнеженными касаниями. Темнота перед глазами уже не так страшна. Её надёжно держали за руку и вели куда-то, поддерживая и беспокоясь о том, чтобы она случайно не споткнулась или не упала. Трава с хрустом ломалась и шуршала под ногами.***
- Мы пришли. Как кочевница поняла, они зашли в какое-то очень тёплое и судя по всему, тесное помещение, в котором приятно пахло соломой. - Где мы? - она рефлекторно подняла свою свободную руку в воздух, будто стараясь что-то нащупать, обеспокоенно вертев головой в разные стороны, ничего перед собой не видя. - Сейчас узнаешь. Это сюрприз. На самом деле, РИ привёл голубую страну на сеновал. Здесь совсем не было окон, и это отсутствие препятствовало проникновению солнечного света вовнутрь. В середине лежала огромная куча свежего и воздушного сена. Он подвёл её к этой куче, всё ещё аккуратно поддерживая под локти и руки. - Так... После, он развернул её к себе лицом и к стогу сена спиной, придерживая за плечи. Осторожными движениями он слегка надавил на её плечи, тем самым, заставляя опуститься на колени вниз и сесть. Азиатская девушка внутренне начала паниковать, будучи уже наготове снять с себя навязчивую повязку и осмотреться кругом и в случае чего начать кричать и драться, но славянин её остановил, чтобы не перебивать весь сюрприз. - Россия... - Подожди, - он опустился с ней рядом на колени, когда им обоим уже удалось принять сидячее положение. - Я тебе ничего не сделаю. Честное слово. Просто доверься мне. Ты мне веришь? - Но... - Не беспокойся, - с этими словами он заставил её полностью лечь на стог сена, из-за чего реакция женщины усилилась, и она испугалась такого действия ещё больше, рефлекторно схватившись своими дрожащими руками за чужие запястья, из-за чего монарх практически навис над ней, но в миг же отстранился от неё, ощутив себя очень неуклюже. Вдобавок, перед глазами ничего не было видно, что приносило только ещё более мрачный эффект и заставляло насторожиться. Дыхание оборвалось. Язык буквально засох во рту. - Что ты делаешь? Россия? Что происходит? - Ладно, всё, можешь открывать глаза, - он плюхнулся на сено рядом с ней, с ликованием и дрожанием в душе наблюдая за её реакцией. Казашка рваными движениями сорвала со своих глаз повязку, уже не в силах терпеть это страшное искушение. РИ хоть и лежит рядом с ней, но всё-равно соблюдает приличную дистанцию. Материал спустился вниз, к шее, став похожим на лёгкий шарфик. Перед её зрением обнажился тот самый вид, та самая красота. Лёжа на сене и уставившись вверх, её взгляд ошеломился от этой прелести. На "потолке" сеновала было просверлено большое количество маленьких дырочек, единственных "крохотных окошечек" в этом помещении. Сквозь эти отверстия внутрь проникал солнечный свет, и порядок расположения этих дырочек создавал очень необычный узор, а не рандомный набросок. Но сквозь эти отверстия проникали не обычные солнечные лучики. Так как после небольшого грибного дождя на небе появилась радуга, то в сеновал протиснялись "радужные" лучи. Разнообразные цвета можно было разглядеть прямо невооружённым глазом. Это всё придавало такой изумительный вид, такая оригинальность, что душа замерла от очаровательного дива. - Как красиво... - ахнула и протянула от удивления Казахское ханство, рассматривая перед собой много-много радужных зайчиков, что играли в воздухе. РИ созерцал на красоту получше, что лежала возле него и восхищалась искусственной "картиной". В глубине души он радовался своему успеху. Он и не думал, что эту женщину можно удивить такими простыми мелочами. Обычно, всем тем барышням, что он поведал в своей жизни, всего было мало, даже роскошного дворца, богатства и пышных праздников с жаркими вальсами и изысканными блюдами... - Как это прекрасно... - она повернулась к нему и заглянула в спокойные глаза русского. Последний даже слегка оторопел от того, что кочевница не возмутилась и не закатила скандал из-за того, что он посмел лечь рядом с ней так близко. - Это ты сам сделал? - задала она очевидный вопрос, на который уже был известен ответ. Россия отвёл очи в сторону. В голову лезли сумасшедшие, дикие мысли, которые он никогда в своей жизни не реализует. Странное, но довольно сильное и малоконтролируемое желание охватило душу, подобно огненной волне страстного озера. Это рвущееся с цепи желание было сложно остановить, и его хотелось воплотить именно сейчас, но это невозможно. Этого никогда не произойдёт, ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах, никогда. Девушка, насмотревшись на эту красоту, начала потихоньку подниматься и приняла сидячее положение. Славянин повторил так же. Таким образом они сели вместе, нарушая все личные границы и разбивая барьер между собой. В данный момент они смотрят друг друга в живые и горящие глаза, находясь очень и очень близко, рядом. Между ними натянулось гробовое молчание. Они просто наслаждаются присутствием друг друга в тишине и полном взаимопонимании, продолжая просверливать добрыми и сентиментальными взглядами родные лица. Сердца будто бы танцуют красочный балет с ярко-красными лентами, взмахивая ими ввысь и рассекая воздух алым следом. - Может, останешься?.. - С удовольствием бы, но нет. Мне надо поехать. Политика есть политика. К тому же, время быстро пройдёт, не успеешь оглянуться. Ну правда. Она уезжает на целых полтора месяца. Если она ответит ему тем же, то всё в дальнейшем будет хорошо. Даже прекрасно! А если и отвергнёт, то... За столь длинный промежуток времени они смогут позабыть об этой неловкой ситуации. Не имея сил больше сдерживать свои скачущие и бурные эмоции, РИ протянул свою руку и будучи не в себе от онемения в коже, прикоснулся своими окоченевшими пальцами к её лицу. Поднялся жар. Он нервно взглотнул, чувствуя повышенную температуру на своём теле. В сознании так и ругал себя: "Дурак, что же ты делаешь?", но временно отключил надоедливый разум. Кочевница оторопела от такой неожиданности и слегка нахмурилась из-за недоверия и сомнений по этому поводу. Большим пальцем своей правой руки он нежно провёл по мягким и таким желанным губам женщины, таким сочным и алым, налившимся кровью. Дыхание окончательно сбилось с привычного ритма из-за тяжкого сердцебиения. Кровь пульсировала, словно вытекая из жилок и артерий, как сбившийся с рельс поезд. Очень ласково огладив её лицо, не замечая нервное колебание в чужих очах, Россия повторно взглотнул и прикрыл свои подрагивающие веки, начиная приближаться к девушке ближе, чтобы насладиться этим чудесным моментом... Ещё чуть-чуть, и он сделает эту глупость. Ещё чуть-чуть, и он окончательно превратится в психически больного. Осталось совсем немного до того, как губы мужчины и женщины вцепятся вместе... - Нет, - остановила его Казахское ханство, прервав едва случившееся близкое действие. Она ещё не готова. Она ещё не уверена в своих чувствах. Нельзя этого допускать. Это грех. Нельзя так поступать. Это будет позор. Это не по правилам. Так нельзя. Это желание ещё не сформировано полностью. Так нельзя. РИ резко распахнул свои глаза, только сейчас осознав, что он хотел сделать. Душа упала с высоты птичьего полёта, разодрав свои белые крылья в кровь. - Прошу. Пожалуйста. Не сейчас. Не надо, - замахала она руками в разные стороны, ощущая, как горячо запылали её щёки, и кровь прильнула к конечностям. - Господи... - очнулся русский, мгновенно же отстранившись от девушки, схватив себя за голову. - Что на меня нашло... Неловкое молчание. Сконфузливые минуты. - Нам, наверное, уже пора... А то ещё потеряют нас... - чтобы затмить то, что чуть не случилось ранее, азиатка резко же перевела тему, ломая пальцы на своих руках. - Ээ, да, думаю, ты права... Нам пора... С этими словами они оба встали с места, не в силах посмотреть друг на друга и избавиться от невыносимого стыда. Завтра отъезд.