***
Весь замок словно задремал и погрузился в вечный сон. Слышна только давно въевшаяся в сознание рутина, шаги служанок и прислуг, цоканья их каблуков, их тихие и робкие разговоры, частые вздохи от усталости драить этот дворец доблеска каждый день. Точно также шагала и Казахское ханство, только более уверенно и громко, слышнее и яснее, гордо и звонко. Да, Россия ещё стуки женских каблуков не сравнивал, конечно. Но по крайней мере, благодаря этому он всегда мог определить, кто к нему приближается. Порой, она могла также и подкрасться незаметно, если в этом была необходимость. Первая половина дня прошла... Нормально, можно так сказать. Даже не "нормально", а "так себе". После завтрака он просто прогулялся по своему дому, думая, вдруг по пути он найдёт что-нибудь интересненькое. Шёл он очень медленно, не торопясь, проводя своими руками и пальцами по стенам этого особняка, оглаживая неровный рельеф и мраморную поверхность колонн. По дороге ему встречались служанки: молоденькие и женщины в возрасте, стройные, худые и полные, быстрые и медленные. Все они, встречаясь с грозным и властным взглядом своего господина, переживали колючий холод и сгустки крови в жилах, гадая, почему их хозяин так странно осматривает их, а потом вновь отводит свои разочарованные очи и будто хмурясь, идёт далее, ускоряя шаг. Всем им было некомфортно от столь высокого давления и чужого внимания, просверливающего в них дыру. Конечно после зоны колебания они объединялись вместе и обсуждали этот случай друг с другом, бесшумным шёпотом. Таким образом он дошёл до библиотеки. Зайдя в тёплое и уютное, но в то же время и просторное помещение, запах которого пропитался книгами и старыми листами бумаги, он осмотрелся кругом. Мужчина, работающий в этой библиотеке, сидел за своим столиком и пользуясь старенькими очками, вчитывался в какую-то книгу. Ну, а что делать этому рабочему? Книги есть, они повсюду, их огромное количество. Рядом с ним стояла деревянная кружка с каким-то напитком, похожим на воду. Но, это была явно не вода. Глухие и равномерные шаги государства приглушённым топотом отходили от пола и стен, отражаясь к высокому потолку с громадной и ажурной люстрой, что слегка пошатывалась на ветру. Её кристаллики, едва касаясь твёрдой поверхности друг друга, раздавали приятные звоны, наполняя потухшую атмосферу минимальными звуками. Походя в библиотеке минут десять и никакую книгу себе не выбрав, РИ безнадёжно вздохнул и ускорив шаг, вылетел из помещения, будто озверев от губительной тоски. Блестит насыщенный паркет с первого этажа. Мёртвое молчание навеевает на затаённую атмосферу особняка ещё более суровый дух. Вдобавок, выдержанный и бесстрашный взгляд Империи и строгое выражение его лица с закрытой позой добавляют больше эпичности в его поведение. Даже в привычной лёгкой ухмылке не содрогнутся его сухие губы. Спокойно вздохнув и отдёрнув края, как всегда чистого и ухоженного чёрного мундира, Россия медленно пошёл вперёд, чётко и сконцентрированно смотря прямо на дверь своего кабинета. Плавные и негромкие шаги раздавались по мягкому красному ковру. Шёл он медленно, но гордо и неотразимо, своей прямой осанкой, широкими плечами и подтянутым телом желая показать всем прислугам, кто самый главный здесь, в этом доме, на этой земле. Он тайно восхищал своим необычайным обликом с хладнокровной, но одновременно и горячей оболочкой, проходящих мимо молоденьких служанок, чьи потрясённые, влюблённые, и в то же время стеснительные взоры страстно устремлялись на своего господина. Непоколебимого и жёсткого, грубого и невозмутимого. Русский, замечая на своей спине весомые следы завлечённого внимания, не подавал никакого виду, а продолжал идти далее, твёрдо и устойчиво, находясь в самом эпицентре внимания. Но из-за этого потока бурных взглядов он вспомнил о кое-какой другой даме, которую "сразить наповал" своим ослепительным великолепием и славным видом не удалось, будто у неё сработал какой-то выработанный иммунитет на все эти действия. Как-то в самом начале их отношений...их политического сотрудничества. Российская империя всем своим внешним обликом, низким голосом, лукавыми очами и заманчивыми фразами пытался проникнуть в сознание Казахского ханства, чтобы с первых же дней усмирить и показать, кто здесь хозяин, и кого надо слушаться. Но к его великому сожалению, у него ничего не получилось. Казашка бесстрашная и храбрая, умная и догадливая, и никакая обманчивая оболочка не подействует на неё своими чарами, и ей ни за что не захочется подчиняться кому-либо. Гордая. Свободолюбивая. Сначала он хотел ограничить её свободу, сковать в оковы, поставить рамки, за которые выходить для неё оборачивалось бы лютым наказанием, но... С ним начало происходить что-то странное. То он спасал её из разных ситуаций, искренне переживал за неё, забыв слово "колония" совсем, и вот вчера он уже тянулся к ней, чтобы...поцеловать?! Прямо в губы?! Это немыслимо. Таким темпом славянин и дошёл до своего кабинета, скрывшись в душном помещении. Он автоматически осмотрел свой уютный кабинет, обустроенный в стиле "минимализма". В центре находится рабочий стол немалых размеров, на котором творится полный хаос, целая куча документов, разобранных и неразобранных, подписанных и не подписанных, рассмотренных и нерасмотренных. В целом, такой творческий беспорядок русскому по душе. Сбоку находится мягкий и чистый диванчик. В углу стоит шкаф с остальными вещами. На стене напротив висит святая икона. Монарх подошёл к своему окну слева, стёкла которого были грязными из-за мутных разводов после дождя. Но не став заморачиваться по этому поводу и уж тем более, звать служанок, он отворил окна наружу, пропуская вовнутрь свежий ветерок, что приятно оглаживал кожу лица и охлаждал помещение внутри, понижая комнатную температуру. Пустив свой нейтральный взгляд вдаль города, вышки здания и домов которого виднелись за густым лесом и упирались в небо, он пригляделся ещё тщательнее, будто бы зорким, как у ястреба зрением, желая рассмотреть то, чем занимается каждый гражданин Казани. Но всё, что попадалось ему в обзор - это только крыши высоких зданий и всё. Перестав насиловать своим пристальным и одновременно пустым взором даль живого города, Россия отошёл от подоконника, разваленным шагом подходя к столу и присаживаясь на стул, всматриваясь в неразборчивую гору белых бумаг. Постучав пальцами по деревянной поверхности стола, склонив голову на другую руку и тяжко вздохнув от хандры, он крикнул одну из служанок и велел принести для него кваса, чтобы освежиться в знойную жару, а заодно и протереть окно от грязи, что мозолила глаза. Сегодняшний день он скорее всего проведёт за горой бумаг, каждодневными приёмами пищи и серых прогулок по всему двору особняка, чем он и занимался всё время, всю свою жизнь.***
Следующий день. Рассвет. Раннее утро. Красно-огненный раскалённый шар встаёт из-за горизонта, поднимаясь над широкой степью всё выше и выше. Золотистые лучи разливаются по ещё прохладной земле, подобно вылитому из кувшина сладкому напитку. Рдеющее свечение легко скользнуло по колосьям созревшей пшеницы, прорезалось сквозь белые кучевые облака и метнулось по всему голубому небосводу. Карета с каждой минутой всё замедляла и замедляла своё движение. Колёса переставали стучать по кочкам, проваливаться в малые ямки, сиденье больше не трясло мелкой дрожью. Казахское ханство, прибыв на свои земли, сладостно вздохнула, осматривая родные пейзажи, величавые горы, неохватные просторы степей, невидимые края которых уходили в бесконечное пространство, приятный ветерочек, мятный воздух, по которому она так сильно соскучилась в невыносимо-жарком русском городе. Перистые и кучевые облака белой ватой устелали всё небо. Да, здесь определённо лучше, чем там. Пусть, там она и нашла на свою шею кучу приключений, радостных и трагичных, но свободная жизнь именно здесь, на родной земле, для неё лучше. Сердце стучало в груди быстрее, разгоняя разгорячённый пульс по всему телу. Поднимался жар. Такое прекрасное ощущение, что заставляет душу трепыхать своими мягкими и сильными крыльями, как гордые и чёрные орлы, как серьёзные и могущественные беркуты, что летают высоко в небе. Как давно она здесь не была. Очень давно. Наверное, зря она всё же покинула свою Родину. Не надо больше никуда уезжать. Дрожащее волнение мелкими волнами раскатывалось по голубой коже электрическими частичками, заставляя спину покрыться табуном липких мурашек. Сердце чувствует лёгкие терзания, перемешивающиеся с горечью и воздушным беспокойством одновременно. Губы дёрнулись в доброй улыбке. Глаза загорелись искристым огоньком. Сейчас она выйдет из кареты и ступит ногой на свою землю, вновь окунётся в свой любимый образ жизни, ощутит себя в своей тарелке. Карета остановилась насовсем. Спустя секунд пять возница скомандовал девушке, что уже можно выходить. Азиатка, кратко поблагодарив мужика, взяла свои сумки и вышла наружу, осматривая скопившийся народ вдалеке и чарующий рассвет, словно в первый раз. Сделав пару шагов вперёд, она вгляделась вдаль, где собралась толпа из самых главных и властных правителей жузов и султанов. А позади, ближе к аулу, стояли женщины с угощениями и немного детей, что прыгали и бегали вокруг своих матерей, смеялись и кричали, совсем не понимая, для чего они вообще здесь собрались, и почему их родители делают им замечания и требуют вести себя тихо. Остановившись на месте от предвкушения и лёгкого шока, сзади снова послышался громкий приказ кучера, хлест плетью, ржание лошадей, и движение кареты далее, а вернее, назад, обратно в царский дворец. Гривуазный и доброжелательный ветер развеевал своим порывом подол красивого халатика назад, то усиливаясь, то затихая. Кажется, будто даже погода была очень рада приезду столь важной персоны после долгого отсутствия. Встретили госпожу красочно и достойно. Нет, не так шумно и громко, как какая-то свадьба, что грохочет на все три жуза, словно гром среди ясного неба, а скромно, прилично, и очень душевно. Султаны и бии поприветствовали свою госпожу с открытыми лицами, спокойными голосами, поклонившись и принявшись говорить благословение и бата после долгой и изнурительной дороги. Апашки также поклонились ей, тепло улыбнувшись, держа в руках разного рода угощения, накрытые белым полотенцем с орнаментами по бокам, и говоря горячие пожелания. Дети, увидев приезжую страну, немного успокоились и остановились, как вкопанные, вытаращив свои слегка напуганные глаза на взрослую женщину, отложив все свои игры в стороны. Кочевница закончила принимать милосердные отклики от своего народа, говорить взаимные пожелания, и таким образом подошла к детишкам. Те, почуяв на себе резкий, но чистый взгляд, маленько напугались, силясь вспомнить те тёплые приёмы, о которых строго верещали им их матери и отцы, как нужно встретить свою руководительницу, повелительницу земель, но напрочь всё забыли из-за страха. Смотря на детвору в течение пяти секунд, казашка почувствовала какое-то разрастающееся тепло в левой части груди, вглядываясь в маленьких человечков, которые в будущем станут полноценными взрослыми людьми и внесут вклад в свою страну, оставят нестираемый отпечаток в истории человечества, ведь не зря же они здесь находятся, не так ли? Дети такие милые, добрые, любопытные, весёлые и забавные существа, которым необходима наша любовь и забота, счастье и радость. И это странное чувство окрылило душу Казахского ханства, отчего ей захотелось широко улыбнуться и даже рассмеяться от трепечущего и застывшего ликования внутри. Материнский инстинкт?.. Да нет, не может быть. Не став более пилить своими глазами ребят, девушка ласково улыбнулась им, поздоровалась и потрепала по густым взъерошенным волосам одного мальчика, слегка нагнувшись к нему. После этого дружелюбного жеста, голубая страна встала прямо и пошла по направлению к огромной юрте, в которой намечался большой той в честь её возвращения. Бледные искристые лучи дневного светила разливались по аулу медным ручейком. В воздухе сладко пахло ковылью. Этот аромат был настолько обаятельным, что ты с каждым разом делаешь всё более глубокие и насыщенные вдохи, невзначай наслаждаешься сладостным упоением наисвежайшего запаха. Первый день пройдёт в восторге и шумном празднике, а остальные дни будут напрочь забиты плотными делами.***
(несколько дней спустя) Место на другой стороне стола пустовало уже который день. Как долго это продолжалось? Где-то с неделю? Очевидно, что примерно где-то семь дней Россия завтракает, обедает и ужинает в своих роскошных хоромах в одиночку. Его прямой и какой-то вялый взгляд остроконечной стрелой устремляется прямо туда, где когда-то сидела Казахское ханство и завтракала вместе с ним. Первые дни, когда были гости, он и не замечал её совсем, сидя на совершенно другом месте. Всё, что его интересовало в ней - это только политика и исконно колонизация, и больше ничего. Но интересно, что же случилось после всего этого? Что за бешеное чувство напорным фонтаном охватило его пьяный разум и заставило его помутнеть? Что за дивное ощущение тревоги присосалось к сердцу, как какой-то сом, да так сильно, хоть палкой отгоняй - тщётно? На самом деле, славянин себе уже признался, что за чувство одурманило его, что как будто завело в тёмные дебри и поймало в капкан. Ну конечно это любой поймёт - если уж дело дошло до поцелуя. Звонкий стук вилки о край тарелки из онемевших пальцев резко выдернул его из пьяных раздумий. Выронив еду из своих рук, он уставился ошеломлённым взором куда-то сквозь время и пространство, слегка приоткрыв губы от прорезавшего черепную коробку, осознания, подобно молнии. Но, почему именно она? Чем она лучше остальных? В стране так много других, не менее очаровательных красавиц и нежных дам со своими особенными манерами, но он выбрал именно её. Почему? Другие даже более легкодоступные, а Казахское ханство - нет. Она очень трудная, и её доверие нужно действительно заслужить, она далеко не легкомысленная и сама при первой же возможности не кинется тебе в объятия. Другие женщины даже не стесняются делать первый шаг сами, активно используя язык жестов и тела, соблазнительно подмигивая или покусывая губу. У азиатки он этой манеры никогда не замечал, и никогда в жизни и не заметит, это уж точно. Изысканные манеры - её полная противоположность. Другие барышни... Как бы это некультурно не звучало, имеют не менее красивые и стройные тела, являясь даже более пышными. Но если честно, то такие слишком большие формы немного пугают и даже отталкивают монарха, и он не знает точную причину своего навязчивого страха. Нет, ну а что в этом такого? Он же мужчина. Он же Империя, соответственно он обращает внимание на всех девиц, проживающих с ним, скрывать это бессмысленно. От этой мысли РИ даже сам себе ухмыльнулся, воспроизводя в своей голове внешний образ Казахского ханства. Её большие и ясные глаза, в которых всегда горит ярый огонь свободы, чести, независимости и гордости, который не потухает никогда. Мощная сила энтузиазма никогда не покидает её. Она - огненный Знак. Сложные жизненные ситуации закаляют её характер ещё сильнее, разжигают властеливый огонь, подкидывая дров и подливая густого масла в жаркий эпицентр, развивая рьяно-багровое пламя огня. Именно это и делает её сильной и независимой, но в то же время, замкнутой и робкой. Как она умудряется сочетать в себе все эти качества, что абсолютно противоречивы друг другу? Как? Это что за магия такая? Ничего, целая неделя уже позади. Но всё же, почему он думает о ней? Разве так можно поступать? Разве это не грех? Но, а как же колонизация, его царизм, экспансия, политика, все коварные планы? Что для него сейчас в приоритете? Почему жизнь живых стран настолько сложна? Почему им постоянно приходится делать выбор между обычной жизнью и войнами? Нет шанса на любовь. Люди - самые настоящие чудовища. Мир прогнивший. Счастья здесь не существует, кругом лишь мусор, да ненависть. Рано или поздно, но эта планета сгниёт в своей могиле на проклятьях, наложенных цивилизациями на протяжении тысячелетий. Россия мотнул головой в сторону, поднимаясь по ступенькам лестницы наверх, держась за перила. Почему-то сейчас не хочется об этом думать, потому что вечное нытьё о несправедливости этой жизни - это поступок слабого существа, никчёмного и неуверенного в себе. А ведь он - Империя, и это звучит гордо, а значит, расслабляться ему нельзя, так? Да, именно так. К тому же, обрывками воспоминаний в его сознании вертелся её образ. Она... Такая красивая. Это просто невероятно. И неужели, её красота и обволокла его разум приятной розовой туманностью, в которой русский и заблудился, как в густом лесу? А её внутренний мир, ведь он также прекрасен. Ей также удалось много чего пережить. Она отличный собеседник, она внимательно слушала Россию о его суровом детстве и тревожащих его проблемах. Она не притворялась перед ним, а отвечала, проникнув всей душой к нему. В её очах была видна самая настоящая искренность, верность, правдивость, чистота. С ней просто нашлась куча тем для уютных ночных бесед на балконе с кружками тёплого чая. Это ведь так прелестно. Самое настоящее упоение души. Что-то в последнее время Российская империя как раз и ощущает себя каким-то раскисшим, кислым, вялым, слабым, но не в физическом плане, а в духовном. Будто он расклеился, распался на куски, как старый забор с сырыми прогнившими брёвнами. Забавные воспоминания всех этих четырёх месяцев перекручивались в подсознании, подобно киноплёнке. Пока он прогуливался по длинному коридору второго этажа медленными шагами, думая обо всём этом, он и не заметил, как ему в обзор попался его сын. Союз стоял, а вернее, сидел на полу посреди этажа, напуганными глазами вытаращившись на то, что он натворил. Он провалил задание, данное его отцом. Деревянная конструкция военно-морского флота, над которой младший пыхтел часами по велению старшего, упала на пол и сломалась. Паруса отклеились, каркас разрушился от столкновения с твёрдой поверхности пола и некачественного сооружения. И вот, ему навстречу как раз и попался его отец. Тогда-то на Союза и накатила волна страха и безысходности, потому что РИ сейчас придёт в ярость, как только увидит эту беспорядочность и провал важнейшего задания. Точно, сейчас он накричит на него злым и страшным голосом, надаёт подзатыльников да тумаков, уведёт в комнату и изобьёт до потери сознания, отхлестает розгами и оставит на целый день без еды и воды, потребуя исправить это задание, и всё сделать идеально, изящно, чтобы ни одной пылинки не упало. Союз уже приготовился к очередной порции и поэтому, остановился на месте, оцепеневший и застывший, словно окаменевшая статуя, надеясь на самое худшее. Россия, увидев это, кинул свой взгляд, встав на месте. И только спустя пару секунд до него дошло, в чём дело. Его удивлённый взор метнулся на Союза, а после, на хаос, валяющийся на полу. - Прости. Это случайно вышло, - первым решился подать охрипший голос младший, чтобы успеть хоть как-нибудь исправить ситуацию к лучшему. - Разбилось? - на изумление, тембр голоса монарха оказался более, чем спокойный. Какой-то вялый, ленивый, нерасторопный. - Ну, позови Антипа, пусть починит. Ничего страшного. После этого заявления старший пошёл дальше, по направлению к своей комнате. Спорить сейчас, ругаться, или уж тем более драться не хотелось ни капельки. Ну, разбил и разбил, и что теперь? С кем не бывает? Устраним неполадки, это же не конец света, чего разводить бурю в стакане? К тому же, его голова в данный момент забита несколько другим делом, а вернее, человеком. Именно эти светлые воспоминания и блокируют приступ гнева и злобы, и очищают разум. Союз, лицезрев столь невозмутимую реакцию, обомлел на месте. Он даже протёр глаза, думая, что это скорее всего какой-нибудь сон, но... Его отец сейчас не стал замахиваться кулаками? Это правда он, или ему мерещится? Вон он: идёт вальяжными, не своими шагами в свою комнату, взгляд глубокий, чересчур задумчивый, живущий в своих фантазиях. Что с ним происходит в последнее время?***
Снаружи доносились разные звуки рутинной работы. Тихие говоры женщин, что вышли со своими детьми на прогулку в степь, или же вывести скот на водопой. Перекрикивания мужчин, что вышли или пообщаться друг с другом, или помочь своим жёнам, или же погулять со своими детьми. Ржание коней, голоса разного скота, даже крики орлов и беркутов в небе. И только внутри юрты Казахское ханство погрузилась в абсолютную тишину. Тихое дневное молчание, в котором растворились звуки работ снаружи, что приглушились и отзываются эхом. Ничего не отвлекает её от дел, перебирания документов и внимательного вчитывания в те дела, которые она невзначай запустила во время своего довольно долгого отсутствия. Работает она уже достаточное количество времени, начиная с самого утра, изредка отвлекаясь лишь на то, чтобы прогуляться вокруг большой юрты, чтобы размять затёкшие мышцы и кости. Что она ещё любит в своих аулах - это нейтральную погоду. Ту знойную жару в Казани, когда солнце пекло с такой силой, будто желало превратить живых людей в запеканки - она не выдержала. Жаркая духота для неё просто невыносима, она не любительница такого климата. Ей по душе приятный свежий ветер, или же холода, когда можно просто одеться потеплее и защитить себя. А вот во время жары невозможно защитить себя никак, ещё и кожа может обгореть на палящем солнце. Вдобавок, ещё и раны на спине открывались и жгли, щипались, разрывались дикой болью. Но благо, за неделю это всё стало потихоньку проходить. Под конец своей работы вся бдительность и сконцентрирование на бумагах начинали куда-то испаряться, словно пар. Короче говоря, она устала. - Жұмыстың жартысы жасалды, (сделана половина работы) - сказала она сама себе, разогнувшись над столом, сидя на мягких подушках юрты, и потянула руки вверх, разминая позвоночник. - Мен біраз демалуға болады деп ойлаймын, (думаю, можно немного отдохнуть) - с этими словами она отсортировала документы по разным стопкам, чтобы не запутаться впредь, и поднялась на ноги, ощущая онемение в пятках и пальцах ног и лёгкий хруст в коленях из-за одного положения долгое время. - Қалай ауа райы көшеде? (как на улице погодка?) - полюбопытствовала она, открыв двери и выглянув наружу, навстречу свежему мятному ветерку, решая прогуляться до ближних невысоких гор и пообщаться с народом. ... Воздух в горах разряженный, холодный. При вдохе ощущаешь приятное покалывание в носу, чувствуешь, как разогреваются твои лёгкие, и дышится легко и свободно. Облака стали будто ещё ближе к тебе. Белые, пушистые, с завитками и кучевые, мягкие, лохматые, словно барашки. С самой вершины горы видны все города и аулы внизу. Мелкими точками ходят люди, пасётся скот. Виднеется насыщенно-зелёная травка, где-то вдалеке бежит озорной ручеёк, быстро и игриво, журчит и шумит живая водица. На другом месте огромным и объёмным ярко-жёлтым ковром устелена степь, на которой колышатся колосья от малейших порывах резвого ветерка. Свобода. Какое же красивое слово. Лёгкость... Оковы. Какое мрачное, серое, потухшее, страшное, пугающее слово, будоражищее все жилки в теле и покрывающее тело мурашками. Контроль... Начинает вечереть. С большого балкона с расписными перилами виднеется маленькая часть оживлённого, но уже почти засыпающего города. Горячий чай, налитый в кружке лишь на половину, начинает остывать из-за того, что его долго не трогали. Как она там, интересно? Как её приняли? Что она думает о нём, да и вообще, думает ли она о нём хоть иногда? Сумела ли она простить его за такую резкость и необдуманность? Справляется ли со всеми запущенными делами, что пребывали в долгом ящике по вине самого русского? Необычное спокойствие осторожно и бережно легло на душу, смешивая блаженное умиротворение вперемешку с некой тревогой. Эта тревога такая навязчивая, липучая, назойливая, причём невидимая. Словно ты слышишь какую-то страшную, жуткую музыку, а откуда она исходит - не можешь выяснить. И убежать от неё ты чисто физически не можешь, потому что эта устрашающая мелодия играет в твоей голове. Красивый закат окрасил недавно ясно-голубое небо оранжевыми, огненными красками, добавив оттенки красной магмы и весенней сирени. Осознание того, что славянин чуть не натворил где-то с неделю назад до сих пор не покидало его. Об этом и думать непривычно. Это уму непостижимо. Неужели, что-то двигало им в тот момент, и он захотел сделать это именно с ней? Именно с Казахским ханством? В горах заметно начало холодать. Ветер усиливался, воздушно летая сквозь веток одиноких деревьев и колосьев. Неожиданно, сердце охватила какая-то странная тоска по чему-то старому. Всё у неё есть, абсолютно всё, но всё-равно, какое-то пустое место, какая-то чёрная дыра в душе осталась незаполненной. Чего-то явно не хватало. Мрачная хандра словно спустилась с небес, уничтожая всё на своём пути и поселяя хаос и полную неразбериху, заводя в свою клейкую паутину. Кочевница попросту заблудилась в своём же сознании. Эта из ниоткуда взявшаяся грусть убивает её изнутри морально в те минуты, когда она ничем не занята, и остаётся со своими мыслями в одиночку. Но не став более насиловать себя этими тяжёлыми железными рассуждениями, Казахское ханство ловко поднялась с колен и оттряхнув свои вещи, развернулась и быстро поспешила обратно вниз. Ещё, скоро уже ложиться спать. Допив свой чай до дна, Российская империя поставил кружку на место и быстро встав со стула, скрылся в темноте своей комнаты, решая напоследок поужинать и лечь спать как можно раньше, чтобы скоротать эти дни, что растягиваются, как нескончаемая резина. Таким образом, два государства, словно мысленно послушавшись друг друга на огромном расстоянии на разных землях, скрылись в своих покоях. Духовная связь? Ночь опустила свой чёрный занавес на небо.