Красный цвет — цвет судьбы

Россия со стоном вздохнул и откинулся на стену. Пот лился ручьем с его лица, а сам он устало улыбался, прикрыв глаза, вытирая лоб рукой. Этот танец был последним, но запоминающимся. Прошло около двух часов, ди-джеи сыграли свое дело, и, хоть конкурс еще продолжался, но русский мог с уверенностью сказать, что второй сыграл просто великолепно. Впереди есть еще 13 участников, но даже если они займут первое место, для альфы этот второй номер останется победителем. Он не мог разглядеть его и даже умудрился прослушать имя, был занят конкурсом поеданий пирогов (в котором занял третье место), а потом его штырило, но это кажется был друг Казахстана. Кстати, за это время казаха он видел лишь два-три раза, но тот был в компании этого чертового повстанца. Спросил где Украина, раз его верная собачка сейчас ходит за младшим, но получил в ответ лишь долгий взгляд и слова: "В кладовке прячется". А затем он начал ржать. Серьезно? Прячется? От вечеринки или своего друга? В общем, УПА на это лишь раздраженно цыкнул. Россия вздохнул и попросил того приглядеть за братом, а он отлучится ненадолго (долго). Но к концу вечеринки он обязательно приедет забрать своих младших! Сейчас же он пытался отдышаться после очередного головокружительного (в прямом смысле) танца. Какая-то девица в костюме завела его в безумные пляски, имитирую то ли польку то ли еще что. И ведь и вправду была ведьмой – сразу же побежала танцевать с другими, словно ни о какой усталости и речи быть не могло. — Зато было весело, — пробормотал альфа, наклоняясь и уже опираясь руками на согнутые колени и оглядывая зал. Вспомнив про телефон, он вытащил его и взглянул на время, — О, я опаздываю, — спокойно проговорил это и выпрямился. Ну поворчит американец и пообижается, ничего страшного. Открыв их диалог он заметил три непрочитанных сообщения в виде одного посыла на три знакомые буквы и "Надеюсь ты там подавишься едой" следом за которым идет "Принеси мне что-нибудь со стола (". Усмехнулся и отправил отрицательный ответ с улыбкой. В итоге выходил из универа он с пакетом и поехал в магазин, после которых в дом американца. По дороге решил набрать Украине, однако тот, видимо, из-за шума не услышал звонка и написал сообщение. «Присмотри за Казом, приеду к концу.» Через некоторое время он приехал к знакомому дому, позвонил надутому Америке и, вогнав машину в гараж, они вместе вошли в дом. Разувшись, Россия довольно улыбнулся и, наблюдая за недоумевающим парнем, вытащил из пакета бутылку высококлассного вина, и вручил все еще полный пакет еды. Гамма удивленно моргнул, прежде чем расплылся в точно такой же улыбке, даже чуть шире, и с радостью забрал пакет. Вместе войдя в кухню, парочка начала накрывать на стол в приятной тишине. Два бокала, две тарелки, вилки, ложки, еда, салаты. Беловолосый окинул стол критичным взглядом и вышел из комнаты, пока сам хозяин, отвернувшись от гостя, открывал бутылку. Когда бутылка была открыта, американец обернулся к столу, чтоб разлить алкоголь в бокалы, то замер на месте. — Ты серьезно? — выгнула бровь гамма, мысленно приказывая своему организму прекратить выдавать его смущение и радость, на что его грубо проигнорировали. Сейчас он просто глупо улыбался, неотрывно смотря на букет, который был подарен вчера. Он, кстати, посмотрел в интернете значение этих цветов, отчего сердце само стало трепетать при виде того, как русский поставил их на стол. Обычно посередине стола стоят розы, однако их в доме не присутствовалось, но это не важно. С этих пор гиацинт – любимые цветы Америки. — Хотя бы так это будет похоже на романтический ужин, — кивнул Россия, и нежно посмотрел на своего гамму. — Ты, что, пьян? — задался вопросом тот, когда заметил слегка расфокусированный взгляд альфы. Хотя даже этот факт не испортил его поднявшееся настроение. Он не против алкоголя, сам любит напиться в выходные, просто у русского то сейчас есть машина. Да и за братьями потом он поедет, через, – он поднял голову, чтоб посмотреть время, – 4 часа. — Может быть, но не настолько, чтоб мне запрещать водить, не беспокойся, — усмехнулся гетерохром. Почувствовав, как начинает краснеть, он испугался, что, кажется, все-таки перебрал и алкоголь решил только сейчас ударить в голову, однако он просто вспотел. Только сейчас дошло, что на нем все еще ушанка, которая была с русским последние 5 лет, расставаясь с ним только в душе, перед сном и в особо жаркие дни. Раздраженно цыкнув, он снял ушанку, и вытащил из карман брюк черную резинку, после чего завязал волосы в маленький низкий хвост. За ним все время наблюдал США. Почувствовав его взгляд, Россия улыбнулся, показывая ровный ряд зубов, — Что? Красивый? — Очень. Не ожидав правды, альфа слегка смутился и с удивлением заметил, как американец сам покраснел. Видимо, сам не ожидал от себя подобного. Они еще некоторое время простояли в неловкой тишине, не зная, что делать. Раньше были почти что врагами, готовые перегрызть друг другу глотки, а сейчас.. Закусив губу, русский взглянул на мявшегося США и нахмурился. Эта неловкость между ними начинала раздражать. Если судьба решила над ними так посмеяться, то это ужасная шутка. Серьезно, сделать судьбу для Америки Его – заклятого врага, которого он ненавидел всей душой (ну или не всей).. Россия посочувствовал гамме за эту подлянку от жизни, однако последний, вроде как, был не особо против. Наверное, еще раньше начал замечать свою симпатию к русскому, который, как осел, не желал признавать ничего, кроме неприязни в сторону американца. — Саш, так продолжаться больше может, — начал было альфа, да тут же остановился. — "Саш"? — сощурился хозяин дома, — Это что за коверкание моего имени? — А как мне тебя называть? На "Пендос" ты начинаешь дуться, я боюсь, что в какой-то момент ты лопнешь. Да и ты зовешь меня "Рашей" и "Колхозом", так что… думаю все честно, — русский окинул парня флегматичным взглядом, а затем пробурчал — Кстати, "Колхоз" тоже звучит обидно, чтоб ты знал. — Ну, блин, я не виноват, что на моем языке твое имя звучит так! — вскинул руками гамма, возмущенно смотря на спокойного альфу, хотя все должно было быть наоборот. — А я не виноват, что у меня имеется имя, которое схоже на твое, — пожал плечами беловолосый, но заметив, как второй начинает недовольно пыхтеть, закатил глаза, — Ладно-ладно, не буду тебя так называть. И ты тоже прекратишь меня колхозником звать! — Договорились. Тишина вновь заполнила дом, но уже не было той неловкости, которая висела над ними минуту назад. Они сели за стол противоположно друг другу и США, наконец-то, разлил напиток в бокалы. Альфа же сидел хмурый, активно обдумывая что-то в своей голове. Америке понравилось наблюдать за таким Россией: не агрессивный, способный спокойно разговаривать и проявлять некоторую нежность, а самое главное – позволяющий увидеть себя в смущении. Поэтому он не сразу услышал, что тот сказал. — Я прослушал, можешь повторить? — Говорю: Мурикой буду звать тебя. Гамма моргнул, затем еще раз и еще, пока до его головы наконец не дошел сам смысл фразы, от которой тот не смог сдержать вздоха. — А нельзя просто называть меня по моему имени? — Соединенные Штаты Америки слишком длинно, — качнул головой русский, складывая руки на груди и откидываясь на спинку стула. — Для этого меня и зовут США или Америка… — Мурика звучит очень мило. И все. Одна фраза в аргументы и блокада по защите своего имени американца была сломлена. Его сердце сделало какой-то кульбит в груди, а сущность была готова сделать сальто от счастья. Ему даже послышался ее визг. Америке не оставалось ничего, кроме как неловко кивнуть головой и уткнуться в свою тарелку. Россия же расплылся в довольной улыбке и также уткнулся в свою тарелку, часто кидая взгляды на своего друга (?). Сложно назвать их друзьями, но и сказать, что они встречаются, будет неправильно. Все же, сейчас русский просто на-просто пытается за ним ухаживать. Гнетущая тишина могла продолжаться бесконечно, они даже сами не поняли, когда неловкость поселилась в них, и захотели избавиться от нее, однако никто не мог сказать и слова, не зная, что именно нужно сказать сейчас. Кое-как проглотив еду, Россия раздраженно вздохнул: эта ситуация и вправду злит и, похоже, не только его. Штаты сейчас сидели с точно таким же настроением, если судить по нахмурившимся бровям. Набравшись смелости, тот в открытую посмотрел на альфу который понял его без слов и кивнул. — Думаю, нам нужно поговорить о том, как вести себя или так и продолжим выглядеть, как придурки, — отложил в сторону приборы и, сняв очки, потер пальцами переносицу. Открыв глаза, гамма увидел, как русский непрерывно смотрит на него, и на мгновение застыл в непонимании. Вроде не впервые видит его глаза, а все равно смотрит так... Как в первый раз, когда он признался в своей истинной сущности, — Ты вообще слушаешь? — Естественно. — Не заметно... В прочем не важно. — Как я тебе и говорил, Мурик, с нашими прошлыми отношениями, нам будет весьма сложно просто взять и встречаться, — проигнорировав слова американца, начал Россия. На свою пару он целесообразно не смотрел, предпочитая разглядывать интересные обои на кухне, на которых изображены чашки кофе и разные названия этого напитка, — Между нами будет чувствоваться противоречие. Не знаю, как у тебя, но моя ненависть к тебе еще не до конца испарилась. — Я это заметил, — буркнул гамма, также отведя взгляд на эти стены. Впервые за 23 года он ими заинтересовался. — И все же у меня есть один вопрос, — альфа замолчал, чтоб убедиться, что его слушают, — Я все равно не понимаю, почему ты решил, что я твоя истинная пара. Разве истинность определяется не только между альфой и омегой? Да и "симптомы" этой истинности, обычно, совсем другие. Я что-то не замечал, чтоб ты меня боялся или меня тянуло к тебе. — Да потому что я гамма, а не омега, — в легком отчаянии протянул Америка, опустив голову, а затем снова поднял и серьезно посмотрел на русского, — И да, я уверен в этом. — С чего такая уверенность? — тот скосил глаза на американца. — Чувствую я, что именно ты. Во время течки еще понял, — тихо проговорил США, словно стараясь так, чтоб их не услышали, хотя в доме кроме них никого нет, — Да и у гамм, если верить источникам из интернета, истинность проявляется в совсем другом свете. То есть как у меня. — То есть, ты хочешь сказать, что ты просто поверил интернет? — прищурившись, альфа не повышая тон, хотя внутри него уже начинала пылать злость, — А ты уверен, что ты достоверные источники проверил? Вдруг это просто рассказы каких-то идиотов для таких придурков, как ты? — А вот это было обидно! Не такой я уж и придурок, как ты говоришь! Я просмотрел не одну десятку сайтов и практически везде там говорят одно и то же, что в достоверных, что нет. Даже знакомых гамм поспрашивал об этом, так что все точно, — он сложил руки на груди и обиженно посмотрел в такие же гетерохромные, как у него, глаза. Правда они немного отличались. — Окей , допустим, я поверил. И как же определяется эта твоя "истинность у гамм"? — скептически выгнул бровь, Россия пальцами сделал кавычки. — Ну… — гамма поморщился и смутился, — Во время течки или гона мы желаем одного конкретного человека.. И так происходит все то время, пока эти дни не закончатся. Хотя она будет также и в следующих циклах. — Другими словами ты, буквально, выстанывал мое имя во время своей последней, а возможно и предыдущих, течках, — без особого интереса бросил альфа, вновь увидев на стенке что-то интересное. — Ну, да.. — Мог не отвечать, это был не вопрос, — вздохнул альфа и встал со стола, собираясь уйти. — Ты куда? — США моргнул, не особо понимая, что тот собирается сделать. — Домой, все равно нихера не понятно, да и верится с трудом, — бросил Россия, не удосужившись повернуться к собеседнику. — Что?! Постой! — Америка соскочил с места, чтоб подойти к альфе и схватить того за локоть, — Но мы ведь не договорили! И фильм не посмотрели… — А нам больше не о чем говорить, если твои слова правда, то в скором времени наша взаимная неприязнь исчезнет, будто ее и не бывало. А с фильмом, может в следующий раз, щас настроения нет, — пожал плечами русский, холодно смотря на парня. Тот слегка поежился под этим взглядом: он уже отвык от него. — Но… — Но что? У тебя есть еще какая-то тема для разговора или повод, чтобы я остался? — Я же вижу, что ты мне не веришь! Как мне доказать тебе правду в своих словах?! — тут же нашелся ответ на вопрос гостя. Впрочем, именно это и стало стартом для действий. — Доказать? Никак, — альфа прикрыл глаза и собрался развернуться, чтоб выйти, как остановился и посмотрел на гамму, — Хотя нет, есть один способ. — Правда? И какой же? — Америка в надежде взирал на парня, ожидая его слов. — Помнится мне, ты задолжал мне желание, — услышав их, гамма дернулся и осторожно кивнул, — Вот, как раз исполнишь его заодно. — В смысле... Воздух словно попрощался с хозяином дома после слов, которые произнес альфа. Глаза его широко раскрылись, с большим неверием смотря на ухмылку и ехидно сверкающих глаз напротив. Лицо Америки сначала побледнело, а затем покраснело и еще несколько раз сменило все цвета, на которые только могло быть возможно. Он ничего не сказал, но его толстый намек было очень легко понять, если учесть, о чем они недавно разговаривали. — Пошли-ка в твою спальню.

***

— Подожди... Тихий стон сорвался с его губ, который тот прикрыл руками, словно стыдясь этого. Свои очки он оставил на кухне, там же покоилась и ушанка русского. Сейчас им не до них. — Да постой же ты!.. Однако его словно не слышали, холодные руки (настолько холодные, что он чувствовал их сквозь одежду) альфы продолжали ласкать горячее тело, а мягкие губы покрывали шею гаммы поцелуями. От беловолосого несло алкоголем, однако он тот каким-то образом оставался трезв. Или это не так? — Ах... — еще один стон сорвался с его губ, когда русский слегка сжал его ягодицы сквозь джинсы. Руки сами по себе вцепились в плечи парня, который всем своим телом вжимал его в кровать. Все произошло слишком быстро, они только зашли в комнату, как нервный США тут же оказался опрокинут на кровать и... И вот. Он бы хотел сейчас врезать этому наглецу за то, что так бессовестно его лапал, однако его сущность, похоже, слишком долго ждала этого момента и завладела его телом. Но не разумом. Когда руки этого паршивца скользнули под футболку, Америка, сам того не ожидая от себя, потек. А ведь к нему просто прикоснулись... Твою мать! Ведет себя, как девственник в свой первый раз, а ведь он на год старше этого... Дылду. Холодные и жесткие руки тем временем исследовали его тело, пока наконец не дошли до груди. Сжав пальцами сосок, уши альфы уловили еще один вздох со стороны гаммы. Не выдержав, тот резким движением убрал ладонь, что закрывала рот американца, и впился властным поцелуем в губы парня. Им пришлось оторваться друг от друга на мгновение, только чтобы снять эту дурацкую футболку и вновь приникнуть к устам друг друга. Надавив языком на сжатые губы, намекая, чтоб его впустили, Россия пристально следил за гаммой, который наоборот зажмурился, чтобы не видеть этого взгляда. Ему неловко, неужели тот не видит? Когда его начали сильней вдавливать в кровать, США впервые в жизни решил поступить так, как ненавидел делать всю свою жизнь. Он сдался и приоткрыл свой рот, благодаря чему русский углубил поцелуй, сразу же начиная исследовать его изнутри, проводя языком по ряду зубов, небу и, в конце, сплетая их языки в жаркий танец. Руки все еще держали над головой, не давая дернуться. Этот русский любит власть или что? Вот только Америка тоже любил подобное ощущение и, когда Россия отстранился, чтобы глотнуть воздуха, укусил его нижнюю губу. Гамма дернул рукой и беловолосый, поняв намек, отпустил того. Не теряя ни секунды, Штаты опрокинули русского на кровать, сев на него сверху. Тот на эту выходку только усмехнулся. — Я же просил тебя подождать, — недовольно цыкнул США, тяжело дыша. Его красное лицо и нахмуренные брови только позабавили альфу. — Знаешь, это напоминает тот случай в столовой, — пропустив мимо ушей слова, старший сын Союза сжал бедро американца, и с искрами в глазах посмотрел в другие, такие же блестящие от возбуждения, — Ты тогда также сидел на мне. Правда в тот раз мы с тобой, кажется, пытались набить друг другу морды. — Верно.. — гаммы улыбнулся тем временам, — В тот момент я никогда бы не подумал, что буду ложиться под тебя. Силы на разговоры иссякли, и гетерохром нагнулся к шее русского, посасывая и покусывая кожу. Его собственные руки, слегка дрожа, пытались найти замок или пуговицы, чтобы наконец снять эту доставшую кофту. — Воу-воу, полегче, Шериф, давай я сам, — посмеялся альфа и, когда хозяин дома недовольно встал, сел на кровать, чтобы снять с себя верх одежды. Гамма голодными глазами оглядывала накаченный пресс альфы, поэтому он не смог удержаться от соблазна тронуть их. Проведя рукой по мышцам своей пары, юноша даже не попытался удержать восхищенный вздох. Обладатель этого тела же лишь ухмыльнулся и схватив того за руку, потянул на себя, заставляя того прижаться к нему. В комнате жарко, да и сам США горячий (в обоих смыслах!!), а вот Россия на то и Россия, чтобы быть холодным всем телом. Но это только снаружи, его язык и рот оказались на удивление горячими, а ведь с такой температурой, по мнению американца, тот весь должен был покрыться инеем, если не сосульками. Или это ему мерещится? Не важно, сейчас он занят ощущением того, как крепкий пресс прижимается к его, не сильно выделенному (все из-за сущности, не дает набрать подходящую массу!) прессу, и как крепкие руки оглаживают его спину и бока. Обняв альфу за шею, все так же тяжело дыша, гамма начал облизывать за ухом. Тот издал стон. Ага, он нашел его эрогенную зону! С еще большим усердием начав облизывать ту область, Америка с ехидством ощутил, как сердцебиение русского участилось. Правда ему пришлось прекратить, когда его довольно больно куснули за плечо. Момент и он вновь снизу. Нависая над парнем, Россия видел, как того уже накрыло возбуждением, поэтому наклонился к уху и прикусил мочку. Похоже, не только у него в этом месте слабость. Не теряя времени, альфа начал расстегивать ширинку и, подняв одной рукой за поясницу, стянул с него джинсы. В конце ему помог сам хозяин штанов, которому стало еще жарче. Со своими штанами тот тоже решил избавиться, так как они неприятно давили на его стояк. Его затянули в головокружительный поцелуй, на который он начал мгновенно отвечать, оглаживая пах гаммы, от чего тот простонал в губы и качнул бедрами, имитируя толчки. Стыдно признавать, но это его первый раз, когда американец будет снизу. Но не смотря на это, он обвил руками шею альфы, прижимая ближе к себе и отчаянно пытаясь вернуть инициативу, которая, словно песок, ускользала из его рук. Когда воздух закончился, им пришлось оторваться друг от друга, благодаря чему они восстановили зрительный контакт. Русский лбом прижался к нему, шепча так, словно у стен есть уши и они не должны слышать их разговор. — Не боишься? В первый раз очень больно... — Издеваешься? Конечно, мне страшно, но сейчас мне слишком насрать на это, не тяни уже. Россия только усмехнулся на это и стянул боксеры с парня. Провел рукой по стволу, все это время, наблюдая за тем как гамма под ним растеклась в лужу кайфа, даже толкнулся пару раз. Ухмыльнувшись, беловолосый склонился ниже и принялся оставлять отметины на столь чистой шее. США поплыл, ему так хорошо не было даже с омегами. Так вот какая она, эта истинность. И ведь в зависимости от желания людей, она может принести или боль, или блаженство... Как же хорошо, что он смог убедить Россию принять его! Стоп, что-то не так: удовольствие получает он один, а Россия? Не порядок! Как только эта мысль пронеслась в его голове, рука сама потянулась к трусам альфы и также начала оглаживать член альфы сквозь ткань. Над ухом тут же послышалось возбужденное рычание, а его собственную руку схватили, не давая двигаться. — Не торопись... — от этого хрипа Америка еще больше возбудился, но быстро смекнул, что тот на пределе и убрал руку. Вместо этого он вновь вернул себе инициативу и уложил беловолосого на лопатки. Садиться на него, как в прошлый раз, не торопился: он спустился с кровати, снял раздражающие на данный момент боксеры (и выкинул в самый темный угол) и замер, слегка заворожено смотря на стоящий колом член России. Мгновением спустя, он, прикоснувшись к нему, начал надрачивать альфе, который наблюдал за этим и тяжело вздыхал, иногда порыкивая. Сглотнув слюну, что накопилась у него, гамма провел языком по всей длине, после чего заглотнул головку. Россия откинул голову назад и задышал еще чаще. Он рукой закрыл глаза, концентрируясь на ощущениях снизу. Штаты же времени не теряли и уже пытались заглотить член полностью, а затем отстранился, чтоб отдышаться и посмотреть наверх. Стоило ему еще раз взять в рот, как альфа, не выдержав, схватил за волосы гамму и начал задавать свой темп, но не забывая о том, что тому может быть не очень приятно. Фиг вам, США не глуп, он просто расслабил глотку, позволяя своему альфе иметь себя в рот, хотя подавлять рвотные позывы не самое приятное занятие. Зато слушать возбужденные похрипывания было прекрасно. Длилось это не долго, беловолосый просто отпустил гетерохрома, который слегка прокашлялся и поднял на него взгляд, пошло улыбаясь. А улыбаться было из-за чего: Над ним сидел вспотевший беловолосый красавец, с ярким румянцем и пошло блестящими глазами, который тяжело дышал и улыбался ему в ответ. Его потянули вверх, заставив сесть на колени. Неужели он снова выше русского Между ними установился очередной зрительный контакт и, не имея никаких сил, чтобы отвести глаза, Америка даже не сразу понял, что его уже начали растягивать. Он осознал это, только когда почувствовал внутри себя два пальца, из-за чего неприятно зашипел, но его тут же отвлекли глубоким поцелуем. Гамма терялся между ощущением неприятного вторжения сзади и, просто охренеть каким классным, поцелуем. Гетерохром прижался всем своим телом к другому, которое все также было холодным, от чего крышу сносило мгновенно. Внезапно снизу стало еще больнее, поэтому американец, от неожиданности, укусил русского за язык. Тот только сматерился на это и возмущенно посмотрел на свою пару, который виновато улыбнулся, но тут же сморщился от зуда. Взглянул вниз, покраснел от вида и поднял голову обратно. Россия же усмехнулся и потянулся к нему, но на это раз целуя в шею. Через некоторое время ему все же удалось растянуть постоянно ёрзающего от непривычки США. Решив, что в их первый раз будет лучше, что гамма будет лежать на спине, беловолосый вновь нависал над ним и готовился. Презерватив уже надет, осталось только отвлечь нервничающего парня. — Отступать уже поздно, — на всякий случай произнес альфа, внимательно следя за Америкой, которого слегка потряхивало от страха. — И без тебя знаю. Но это не в тебя будут совать достаточно большой член… так что молчи, и дай мне попаниковать, — огрызнулся Америка, но под прищуром своей пары отвернулся и тихо добавил, — Дай морально подготовиться.. — Чем ты все это время.. А, не важно, просто расслабься, — хотел было спросить, но быстро смекнул, что тогда бы они начали спорить и никакого секса не было бы, поэтому решил заняться другим делом, а именно – совместить полезное с приятным. То есть, успокоить глупого американца и наконец-то вставить ему. — По своему опыту знаю, что эта фраза в основном бесполезная х… — осекся гамма, понимая, что упомянул о том, что давно не девственник. Ну, почти. Русский прищурился – значит он начинает раздражаться, а если и хмуриться, то он уже злится... — Заткнешься? — Заткнусь.. — Отлично, — успокоился альфа прикрыв глаза, и, закинув ногу США себе на плечо, наклонился, чтобы невесомо поцеловать. Входил он максимально медленно, чтобы доставить как можно меньше боли своему гамме, хотя это давалось с трудом: хотелось брать сразу и быстро. Сдерживало его от этого желания тихое шипение парня. На половине он остановился по просьбе Америки, который рукой уперся ему в пресс и тяжело задышал, пытаясь как можно быстрее привыкнуть к ощущениям снизу. Странно, вроде он холодный, а жжется в заду как от огня. Неужели смазки не хватило? Русскому также было тяжело, это ощущение столь манила его, что разум затуманивался и хотелось вставить как можно глубже. Узкие стенки его плотно обхватывали его прибор, от чего он готов был задохнуться. Так приятно ему не было давно, хотя с Америкой, кажется, ему намного лучше, чем с другими было. Хотя бы потому, что остальные не были так девственно узки. Не выдержав, он одним толчком вошел полностью. Гамма неприятно зашипел и зло посмотрел на довольного альфу. Вот же ублюдок, он тут кайфует, а я должен страдать от боли! Не мог, что ли, по-медленней?! — Потерпи, — беловолосый открыл глаза, который от блаженства успел закрыть, и серьезно посмотрел ему в глаза, — Боль скоро пройдет. «Я вслух сказал, что ли?» — проскочила мысль, но тут же была откинута новой вспышкой боли. Россия как-то так двинулся, что боль не проходила, а только наоборот усиливалась. Он высказался по этому поводу, на что получил очередной ответ "Подожди". Через некоторое время боль стихла, хотя зуд еще остался, и когда США готов был расслабиться, русский начал выходить. А потом вновь вошел, но уже не так резко. Однако достаточно больно, поскольку тот начал толкаться в разные углы, хоть и делал это медленно. Тяжело было обоим: одному от ощущения инородного органа в себе, а другому было в принципе сложно сдерживаться, но ради своей гаммы он терпел. В какой-то момент, когда Америка уже привык к движению, альфа что-то задел в нем, отчего американец сразу же ответил протяжным стоном. — Да неужели, — устало вздохнул беловолосый и принялся аккуратно двигаться под этим углом. Когда он почувствовал, как смазки гаммы стало больше, спросил, — Все хорошо? — Все ахуенно. — усмехнувшись, Россия слегка ускорился. По комнате, стены которой представляли собой мини-город, а точнее на специальных обоях, которые ночью светятся, было бесчисленное количество разных многоэтажных зданий, раздавались приглушенные шлепки и громкие стоны США. Иногда можно было услышать, как альфа практически рычал от удовольствия. Под напором двух тел скрипела кровать. Сиротливо валялись на полу выброшенные вещи, и если их оставить так валяться до следующего утра, то они, наверняка, будут все помятыми. У нашей же пары дела идут просто прекрасно. Пока мы осматривались в комнате, они успели слегка видоизменить позу: теперь Америка обеими ногами обвивал талию русского, который, склонившись, не переставал целовать своего гамму. Одной рукой, держал парня за бок, а второй ласкал грудь, из-за чего тот сходил с ума. Спустя некоторое время они закончили все тем, что альфа укусил Штаты в том месте, где обычно ставят метки. Тот, не особо соображая, застонал еще громче и излился, запачкав животы обоих. В этот же момент русский также замер: внутри его сжали еще сильнее, отчего он не смог больше сдерживаться. Отдышавшись, беловолосый еле заставил себя перевернуться на спину, чтобы не раздавить итак ослабевшего американца. Провалялся он не долго, встал, сходил в душ, и по возвращению в комнату обнаружил уже спящего гамму. Улыбнувшись, Россия посмотрел на часы и решил, что может вздремнуть пол часика, а затем и за братьями съездить. Он прилег возле Америки из под которого смог вытащить одеяло, и накрыл обоих одеялом. Перед этим благоразумно вытерев второго. Прежде чем он погрузился в глубокую дрему, русский взглянул на американца и, прошептав: «Вот и закончилась наша вражда, Мурика», улыбнулся. Сквозь сон он почувствовал, как кто-то его обнял. На первом этаже дома, тем временем, телефон русского разрывался от бесконечных звонков Украины, но его никто не услышал, потому что перед тем, как зайти домой, тот был поставлен на беззвучный режим.