Побудь со мной ещё немного

Летний ветер поднимал волны с такой силой, что они с грохотом ударялись о скалы. Утренний влажный воздух создавал атмосферу холода. Я, обняв колени, сидел на камне. На этом месте я сидел с Вимини или Оливером после нашей первой ночи. Наблюдая за тем, как волны поднимались и опускались, то и дело ударяясь о мой камень, обрызгивали меня с ног до головы. Я любил приходить сюда по утрам, когда солнце ещё не успело взойти, а люди только просыпались. Охладиться морской водой для меня было как вдохнуть свежего воздуха. До приезда Оливера осталось 3 дня. Время летело очень быстро, и я хотел его остановить. Не хотел видеть его, не хотел вспоминать всё то, что было между нами. Наверняка он всё забыл и даже не посмотрит на меня, или, ещё хуже, скажет: «Давай!», или кинет суровый взгляд, что проберёт до дрожи. Интересно, как она выглядит? Девушка, что украла его сердце. После утреннего купания я, уже три последних дня, ездил в город. Это было странно, что я ездил туда не без причины. Каждый день на месте возле фургончика мороженого меня ждала одиннадцатилетняя девчонка со светлыми волосами. Я приходил каждый день, покупая нам двоим мороженное. Мы шли по улице и ели мороженое, чаще всего просто молчали, а иногда обменивались несколькими словами. Она хорошо разговаривала по-итальянски, но я слышал, как английский то и дело проскакивал и вырывался наружу. Поэтому я пытался как-то помочь ей, чтобы, когда она выросла, у нее не было из-за этого проблем.  — fa molto caldo oggi — сегодня очень жарко. «fa molto caldo oggi», — переводил для себя я. Иногда понимать её было трудно.  — Да, пожалуй. Мы проходили несколько улиц, а затем она подходила к своему дому, приподняв руку в знак прощания. Когда девочка по имени Николетта заходила в дом, я замечал суровый взгляд её старшего брата. Он был примерного такого же возраста, как и я. Со стороны это выглядело странно, но эта девчонка дарила мне счастье и отвлекала от моих проблем. После наших прогулок я направлялся домой, чаще всего опаздывая на обед.  — Сколько можно гулять? Ты вновь опоздал! — ругала меня Мафальда, а я недовольно закрывался в комнате. К этому времени мою комнату уже отдали неприехавшим гостям, а я должен был жить по соседству с ними. С НИМИ. Это даже звучало странно. После обеда, когда наступала тишина, я выходил на улицу и, сидя за круглым столом под деревом, писал ноты или читал. Но сегодня я решил изменить планы. Взяв гитару, я сел в «рай» — место у бассейна, которое так называл Оливер. Я аккуратно перебирал струны, пока к моей шее не прислонились руки. Кто-то крепко обнимал меня сзади. По запаху я узнал, что это была Марция.  — Прости, — ответил я молчанию. — Я собирался прийти, но как-то не удалось, — вновь извинился я. Убрав гитару в сторону, я повернулся.  — А ты подрос, — улыбнулась девушка, приподнимая меня. Я был даже выше её. Она крепко обняла меня, а я обнял её в ответ. Последующие дни проходили также. Ноты, книги, музыка, купания, прогулки с мороженым, обеденная каторга, послеобеденное спокойствие, ужин и бессонные ночи. И вот на календаре виднелось 6 июля. Настал тот день, что я называл «днём перемен». Отныне неизвестно какое время я должен был сдерживаться, менять график, видеть постоянно Оливера и его «невесту», а также презренные взгляды родителей. Утром я не пошёл на речку, не было настроения. К 10 часам у нашего дома я услышал звук подъезжающей машины. Это было такси. Я знал, что это был Оливер. Я не хотел вставать и выходить на балкон, но пересилил себя и подошёл. И вот. Эта сцена, что была в первое наше знакомство. Вновь я, что стою на балконе, вновь Оливер, выходящий из такси, вновь родители, которые встречали его. Но всё было по-другому. Я больше не умирал от одного взгляда на него, я вырос и был не таким глупым, родители больше не встречали незнакомца, а его девушка совсем рвала нити этой параллели. Я закрыл балкон и, взяв наушники, надел их. Это было невежливо, даже не поздороваться с ними, но мне даже не хотелось. Но, спустя мгновение, я снял наушники, быстро выходя из комнаты. Увидев на пороге гостей, я подошёл к ним. Я даже не посмотрел на Оливера. Наверное, потому что боялся. Девушка американской внешности с большими и красивыми глазами протянула мне руку.  — Лилиан, — сказала она.  — Элио, — как-то выразительно выдал я. Я почувствовал, как напряглось тело Оливера через рубашку. Как он начал глубоко дышать. Он почувствовал то же, что и я. Это имя принадлежало ему, я отдал ему свое имя и душу, а он мне своё. Я даже не увидел его глаз, так как не смотрел в них. Кинув лёгкое «рад, что вы приехали», я покинул дом, не желая оставаться там ни секунды.