Ручеёк вернулся

      — А разве вечеринка уже не закончилась, — спросил Джесс, следуя за новыми друзьями в поп-деревню, надеясь на то, что успеет выступить.       — Сейчас оттуда слышится реггетон, — ответил Алмаз, — после них перерыв и мы можем попроситься на сцену сразу после них.       — Батя, — вмешался Брюлик, — какой попроситься?! Надо поговорить именно с теми, кто недолюбливает мягкий джаз и подговорили охрану не пускать Джесса на сцену.       — Это могут быть организаторы, — предположил Алмаз, — а кто организаторы в этом году?       — Поп-тролли, — ответил Брюлик, — Розочка, а нет… Цветан! Я так и думал!       — Только он мог…       Джесс, случайно прислушавшись к разговору, решил умалчивать о том, что знаком с ними. Он не мог понять, как сразу сам не мог догадаться, что это заговор именно тех двоих — королевы и её спутника. Ведь всё так ровно сходилось, словно кусочки пазла наконец нашлись и сложились в целую картину.       Прибыв к месту назначения, Алмаз решил один сходить в организаторскую беседку, к Розочке и Цветану, чтобы поговорить с ними, а Ручеёк Брюлик и Джесс остались снаружи, устроившись в уютных пуфиках.       — Привет, Алмаз, — Розочка помахала другу рукой, — а чего ты не на вечеринке со всеми, что-то случилось?       Королева сидела на круглым столиком и вырезала оригами для очередного скраббука, а Цветан, сидевший напротив, обеспокоенно взглянул на гостя.       — Да нет, всё просто замечательно, — Алмаз выглядел неуверенно, что тут же приметил Цветан, — только вот есть кое что, что нас немного обидело. Да и не только нас.       — Алмаз, прости, недостаточно блёсток? У нас в последнее время на них дефицит…       — Да нет, блёсток даже предостаточно, просто охрана очень некрасиво повела себя днём, когда увела одного музыканта по сцены.       Цветан вдруг насторожился и Алмаз это заметил.       — Что, — недоумённо спросила Розочка, — кого-то выгнали со сцены? Цветан…       Строгий взгляд, что получил Цветан от королевы пронизывал с ног до кончиков волос, пуская по телу мерзкий холодок. Так неловко ему ещё никогда не было. Цветан пытался отговориться, что получалось, мягко говоря, не очень, но стыдливый румянец выдавал с головой.       — А я что, я не ничто. Этот Джесс — мерзкий тип, он не имеет права гипнотизировать троллей, а я здесь не причём…       Алмаз и Розочка продолжали слушать бессмысленный лепет Цветана, приподняв одну бровь, видимо ожидая от него каких-то нормальных понятных объяснений, что прятались где-то между строк в этой запутанной речи.       — Цветан, — спокойно начала Розочка, — я понимаю, он был плохим, пытался нас обдурить, но то время было для всех нас непростым. Сейчас ничего не предвещает беды, если только твоя чрезмерная опека.       Она взяла его руки в свои и нежно взглянула в его глаза.       — Думаю, ты права…       — Не надо сильно волноваться, ничего плохого он не сделает.       — Ладно, — кратко ответил Цветан и резко встал из-за стола, — я пущу его на сцену, только ненадолго. И всё будет под моим контролем.       Алмаз, переглянувшись с Розочкой, выбежал из беседки на улицу.       — Ты выступишь, — с радостной улыбкой заявил он Джессу.

***

      Цветан продолжал подозрительно поглядывать на Джесса, что свободно выступал на сцене. Толпа снизу восхищалась, но того безумного взгляда не наблюдалось. Все, подняв руки, покачивались из стороны в сторону и улыбались. Джесс ещё никогда не чувствовал себя настолько счастливым. Он играл на тромбоне легко и осторожно, изредка поворачиваясь назад и подмигивая хмурому Цветану, что наблюдал за ним, прячась от любопытных взглядов за декорациями. Когда время, выделенное на его концерт вышло, толпа начала бурно ему аплодировать. Некоторые кидали красные розы ему в ноги и складывали из пальцев сердечки. Джесс почувствовал тёплую любовь, исходящую от всей этой аудитории и, сложив сердечко из пальцев, со слезами на глазах, удалился со сцены, прихватив с собой одну розу. Пройдя за кулисы он не мог подавить в себе желание обнять всех. Это он и сделал. Заключив сначала в тёплые объятия вечно недовольного Цветана, он быстро перешёл к Розочке и Ручейку, остановившись на Алмазе. Он взглянул на Ручейка, вспоминая его слова на пляже. Тот кивнул ему, что являлось сигналом. Он осторожно обнял Алмаза и ушёл куда глаза глядят. Всё, в чём он нуждался он получил, благодаря тем добрым троллями, что не оставили без внимания поступок охраны, что косо поглядывала вслед уходящему джаз-королю.       — Спасибо, — тихо кинул Джесс напоследок и скрылся в густых зарослях.       Ручеёк почувствовал что-то тёплое и приятное в груди от благородного взгляда Джесса. Он и забыл совсем, насколько это приятно — делать кому-то добро.