Глава 21
Любить — значит быть рядом
Погода разозлилась не на шутку, впрочем, это было видно по сильным ударам дождевых капель о стекло, покрытое витражом. Мирария разжала пальцы и, отстранив ладони, медленно опускала конечности вниз, раскрывая очи. Она подняла испуганный взгляд на отца, не в силах принять однозначное решение. С одной стороны её дорогой отец, который заботился о ней всю жизнь, и переходить границы было бы краем невежества. По другую сторону, её новообретённый друг, с которым сердцу спокойно и легко, правда, не всегда, поскольку звериные повадки вынуждали взаимодействовать с опаской. И всё же, как бы девушка не противилась игривости Джесена, именно с ним она чувствовала себя в полной безопасности, словно за каменной стеной. Мирария приблизилась к дорогим для неё мужчинам и ухватилась за их руки, которые были задействованы в схватке. Нахмурившись, девушка кинула на родителя грозный взгляд, стараясь расцепить их конечности, которые были намертво сцеплены ненавистью. — Дорогой папенька, прошу, отпустите моего спасителя, — она изогнула брови с мольбой в очах, — если кто и удостоен чести быть награждённым, то это Джесен, так как он спас меня от бестии ворона, а с колдуньей я повстречалась после… Мирария приостановилась и как только приоткрыла уста в попытке продолжить, король угрожающе отвёл взгляд, встретившись с блестящими зрачками дочери и, раскрыл рот, выплёскивая колкости. — Спаситель значит, — он надавил на глотку хромиста и тот зажмурил один глаз. — Она говорит, зверьё спасло её от такого же зверья, — Эрнест рассмеялся в истерике, а его хохот заполнял помещение злобным эхом. Она выдержала паузу, сглотнув ком страха, продолжая сохранять зрительный контакт. Впервые принцесса узрела отца с искажённой гримасой и безумием в глазах, но решила закончить начатую речь, чем бы всё не обернулось. — Бестия лис тот самый друг, который признал меня своей парой. Он то существо, о котором я писала Вам с матушкой в письме, отец… — Молчи и не издавай ни звука больше, неблагодарная блудница! Девушка поджала подрагивающие губы, сдерживая эмоции, стараясь не разрыдаться, но глаза предательски часто моргали, а намокшие реснички замыливали восприятие. Бестия больше не мог сдерживать прилив адреналина и удерживать звериное чутьё. Дождавшись упадка силы короля, он дёрнул головой, освобождая шею от цепкой руки и пригнувшись, подскочил к правителю за спину, сгибая верхнюю конечность Эрнеста к пояснице. Запрыгнув на короля и прижав его руки бёдрами, лис обнажил клыки и хотел проворно вгрызться в боковую поверхность шеи, в область расположения сонной артерии, как принцесса в панике закричала, подбегая к отцу, который пытался скинуть лиса. — Джесен, прекрати это немедленно! Томящийся у престола в тёмном углу лорд Фербс, воспринял нападки, как покушение на жизнь монарха и без раздумий бросился на защиту Его Величества, вынимая меч из ножен с резвым лязгом. Воспользовавшись снижением бдительности бестии, мужчина сделал стремительный выпад и пронзил зверя в спину. Клинок плотно проникал под ребро, медленными движениями он приносил жгучую боль и, хромист прикусил губу, высвобождая смятую одежду правителя из когтистых рук, сползая по мантии на пол. Лис осел на холодный паркет, раздвигая согнутые колени и опираясь на вытянутые руки между ног, поджимая фаланги пальцев от боли в спине. Король пробурчал что-то под нос и, сощурив очи, обернулся, сплюнув накопившуюся мокроту в сторону лиса. Ухмыльнувшись, он явил свой величественный стан перед бестией, который склонил голову, поджимая светло-коричневые уши. Джесен не знал, что предпринять, его мысли стали более здравыми и новое чувство его пугало. В особенности беспокоило то, что своими действиями, может навредить своей паре. В этот миг покорения, лорд извлёк орудие из плоти, посчитав напрасным делом марать железо кровью до рукояти, а хромист мучительно тявкнул, прокусывая нижнюю губу. Он был повержен и не знал, что делать дальше. Ощущая острый внутренний дискомфорт, всё его сознание уходило из-под ног и только метнувшаяся к нему Мирария, падающая на колени перед ним, обхватывающая его страдальческое личико, направляя к себе, давала понять, что тот еще жив. « Мирария, мне не нравится твоё убежище. Давай сбежим, с тобой так отвратительно обращается вожак, я не хочу слушать подобное», — лаял он с горечью, хватая её пястье, проникаясь усиленной жгучей болью в межреберье. — Джесен, ничего не говори, пожалуйста, — она заикалась вследствие дрожащих раскрывающихся уст, — я же просила, просила быть спокойным! « Не могу, не могу смотреть на то, как тебя унижают…» — он убрал её руки и харкнул кровью, окрашивая платье красноватым пятном. Расплакавшись вместе с дождём, она исключила всех присутствующих, в её мыслях был только он, она боялась потерять любимца. С её лба стекал пот и, ладошки вспотели от перенапряжения. Сердце яростно билось от отчаяния, и девушка сняла зелёную шаль. Она заглянула за спину, откуда с правой стороны виднелась колотая рана и сочилась тёмно-алая кровь, к счастью ранение было слепым. Принцесса туго обвязала тканью грудь хромиста и накрепко затянула концы. — Я тебя люблю, я люблю тебя Джесен! — неконтролируемо слетали фразы, которые она боялась никогда не произнести и сожалеть. « Любить — значит быть рядом?» Джесен поднял нижнюю конечность и попытался встать, как девушка силой опустила его на место. Принцесса обняла лиса и прижала голову к своей груди, которая вибрировала в страхе потерять дорогого ей существа. Мирария обернула голову к королю и вскинула округлый подбородок, а глаза её были наполнены злобой. — Немедленно позовите Леона! Если Вы этого не сделаете, я никогда не прощу Вам смерти моего бестии. В это время после вестей от Берты, Её Величество Сицилия вмиг выбежала из покоев дочери подхватив подол бордового платья. Она помчалась к ребёнку в слезах, подпрыгивая от счастья, а её каблучки звонко чеканили по полу и вот, правительница уже стояла в проёме распахнутых настежь дверей. Король сжал пальцы в кулаки от ярости, бушевавшей в его теле. Он был готов выхватить меч из рук паладина и самолично прикончить существо, но вбежавшая королева не дала этому свершиться. Замедлившись и переходя на шаг, лицо Сицилии перестало сверкать радостью, и женщина была в замешательстве от увиденной сцены, опуская края юбки. Глаза королевы подрагивали от ужаса, наблюдая за обнимающейся парой на плитах и отведя взор на рядом стоящего в пару шагах от них рыцаря, держащего меч с окровавленным концом, с которого замедленно стекали росинки тёмной жидкости алого цвета, женщина ухватилась за грудь, вбирая ртом воздух. Она вскинула взор на супруга и, нахмурившись, завопила. — Что за безумие здесь происходит? — она смотрела то на него, то на принцессу, которая отвернулась к лису и продолжала молвить, чтобы тот оставался в сознании. — Девочка только вернулась, а Вы решили напугать её до смерти?! — Взгляни, с кем она вошла на порог! — он вытянул руку во всю длину и указал на поверженного бестию. — Она посмела прийти со зверем и признаться ему в любви перед живым родителем, — рассерженно глянув на макушку девушки, король продолжил скандалить, — чтобы вогнать меня в гроб от стыда! Женщина окинула страдальческое лицо и прижатые ушки лиса унылым взглядом. — Вы посмели скрыть от меня письмо, — утвердительно вернула она внимание на супруга, — Вы знали, что я буду на стороне своей кровинки, да? Поэтому не просветили меня и заставили тревожиться всё это время! — То, что она наша единственная дочь, не даёт ей права позорить наш род! Я не буду милостив даже с единственной дочерью, так и знай. За близость с существом, не являющимся человеком, ей грозит суровое наказание от моей руки. — Только через мой труп! — Королева, следите за своей речью, если не хотите испытать моего гнева! — Если этот зверь спас жизнь нашей дочери, то он должен быть принят со всеми почестями! — Да лучше б она умерла от болезни! Думаешь, я не вижу, как её тянет к этим животным? Сердцем тянет! Королева влепила супругу пощёчину и с ненавистью в глазах, стала бить его крепкую грудь кулаками в истерике. — Как ты можешь такое говорить! Да как у тебя только язык поворачивается сказать такое при нас! Выслушивая ругань родителей, девушка ещё крепче сжимала спину хромиста от страха. Её терпение рушилось, как и все сахарные мечты. Принцесса осознала, что с такой жестокостью отца ей не справиться и остаётся только взять эмоции под контроль. Она отстранилась от лиса и аккуратно уложила его животом на кафель, повернув рыжую головушку на бок для безопасности. Каждая секунда жизни Джесена была на счету, и действовать надо было без промедлений, поэтому Ферри поднесла руки к лицу и интенсивно растирала глаза, избавляясь от солёной воды с век и щёк. Гордо встав на ноги, Мирария уверенно зашагала к рыцарю и схватилась за меч в его руке, стреляя хладнокровным взглядом угасших очей. — Ваше Высочество, что Вы делаете? — ошарашенно ответил тот. — Я приказываю отдать свой меч мне! — Ваше… Она замахнулась и нанесла удар по лицу Людвига, выхватив оружие и подняв руку с клинком над головой. — Если Вы печётесь только о своем имени, то я отрекаюсь от титула принцессы, — прокричала она, не дрогнув ни единым мускулом лица, сдерживая беспокойство в сердце, которое болело от тревоги. — Если дорогой моему сердцу лис, который заслуживает звания разумного существа и признания иной расой противен Вам, то я лучше буду скитаться с ним, чем выслушивать упрёки со стороны тщеславного короля. — Что ты говоришь? — вскинув брови, царь окоченел. — Его жизнь важна для меня и если он скончается из-за того, что врач не успел прийти вовремя из-за наших споров, я никогда не прощу ни себя, ни Вас! — сомкнув реснички, она сжимала рукоять оружия, трясясь от перенапряжения и тяжести меча над головой. Девушка откинула клинок в сторону и, тот ударился с лязгом об стену. Дрогнув ушками от оглушительного звона, Джесен старался держаться и насильно раскрывал веки, дабы не потерять сознание. Король не мог здраво мыслить, корчась и причитая в отличие от королевы, которая сразу же отдала приказ стражу за дверьми вместо супруга и, вскоре в зал примчался Леон с чемоданчиком в руках и сёстрами. — Где оружие, которым был нанесён удар? — спросил он, глянув на принцессу. Девушка подбежала к стене и, подняв клинок, поднесла его взору лекаря. — Вот, оно зашло не полностью, только выше острия. Спанидис кивнул, исследуя края оружия и оценивая глубину, а затем принялся оказывать первую помощь и спустя несколько минут, уложил находящегося в сознании лиса на носилки, вскорости покидая помещение вместе с помощницами. Мирария поникла головой и прижала дрожащие ладони к лицу, пряча слёзы. Завидев напуганную принцессу, Её Величество подбежала к дочери и захватила дитя в крепкие объятия, прижимая к груди. — Всё будет хорошо, — она плавно поглаживала макушку девушки, — Леон поставит твоего друга на ноги, дорогая моя, цветочек мой, василёк мой ненаглядный, — утешала Сицилия и ободряла нежным голоском, заставляя Мирарию упасть лбом на бюст маменьки. Зал охватила тревожная аура и только молнии давали о себе знать, а Эрнест яростно зашагал прочь, ухватившись за повреждённую руку, отмахиваясь от медицинской сестры, которая следовала за правителем с лотком медицинских средств. На дворе стояла глубокая ночь, а принцесса не могла уснуть, томясь от ожидания за туалетным столиком, на котором стоял фонарик цилиндрической формы с объёмными резными цветами, в сердцевине которых сверкал рубиновый камешек. Королева возвышалась позади дочери и аккуратно расчёсывала её взлохмаченные волосы, поглядывая в зеркальное отражение. — Я случайно нашла твоё послание, скомканное в кабинете Его Величества, — молвила она и следила за опущенным взглядом опухших век принцессы, которая сложила руки шпилем вниз. — Прочитав его, я не могла на тебя злиться, но… Ты правда поддалась утехе со зверем? Девушка подняла стеклянные очи на отражение маменьки, которая смотрела прямо на неё с мятежностью в зрачках и ответно нахмурилась. — Нет, он просто меня облапал, — ответила она сухо и отвела взгляд, застыдившись. Её Величество снова провела зубцами по волосам девицы и, опустив светло-бирюзовые очи на волнистые локоны, слегка улыбнулась. — Да, я хорошо запомнила те строки, — Сицилия нежно повторила слова из письма Мирарии. — Потому что мне нанесено пятно бесчестья и теперь я не смогу быть невестой принцу, кажется, я стала ею для другого… — Маменька, что Вы хотите этим сказать? — девушка вскинула одну бровь и вновь глянула в зеркало. — Ты влюбилась в бестию или же ведёшь игру, чтобы не выходить за принца? — Я не веду никаких игр, но за Алишера уже точно не выйду! — Это правда, но, что на счёт лиса? Мирария смолкла и сомкнула пальцы. — Он мой друг и я хочу, чтобы всех бестий признали расой другого происхождения, потому что они понимают нас и вполне разумны. — Дорогая, ты не одна, кто так думает. Проблема лишь в том, что правители различных государств решили отказаться от такого решения. — Почему? — Прости, этого я сказать не могу. — Вы, что-то скрываете от меня с отцом, верно? Иначе я не могу объяснить отсутствие книг о бестиях в королевской библиотеке! Королева отложила расчёску на столик и положила ладонь на плечико принцессы. — Дорогая, я поговорю с Его Величеством по поводу твоего нового друга, попрошу его даровать ему титул королевского питомца, — Сицилия поджала пальчики, стискивая плечо, — но этот зверь признал тебя парой, покушался на жизнь твоего папеньки, поэтому будет затруднительно убедить короля. Ты ведь знаешь, как он строг и может запросто держать лиса на цепи в подземелье. — Маменька, неужели я ничего не смогу сделать? — Ты не сможешь изменить закон, который приняли большинство населения, — женщина наклонилась и чмокнула дитя в висок. — Это лишь взрывное желание юности, дорогая моя. Девушка насупилась, покусывая губы от раздражения, как в дверь неожиданно постучались, и в покои вошла камеристка Берта. — Ваше Высочество, как и просили, я пришла с благой вестью. — Говори же! — подскочила принцесса со стула, опираясь ладошками на столик и обернув голову к прислуге. — Операция прошла успешно, — кивнула она с улыбкой, — по идее сейчас наведаться нельзя, но зная Вас, Леон позволил навещать когда угодно, к тому же так зверь не будет агрессивным. Девушка в порыве схватила фонарик и, приподняв край бежевой сорочки, помчалась к двери, оттолкнув блондинку. Она неслась по мрачному коридору в надежде увидеть его, коснуться руки, произнести тёплые слова и просто уткнуться в его рыжую макушку. Мирария босыми ногами ступала по каменистой тропинке, покинув дворец, стремясь к зданию королевского лазарета. Отворив белые двери, аристократка вошла в палату и, замедлив движения, боязливо ступала к койке, на которой покоилось дорогое её сердцу существо. Она поставила фонарь на прикроватную тумбочку и опустилась на колени, схватив его тёплую ладонь. Девушка примкнула устами к снегоподобной коже тыла кисти хромиста, а после прижалась щекой, прикрывая глаза. — Я буду рядом, я постараюсь тебя защитить, — тягостно сглотнув, она понизила тональность, — верь мне… Принцесса шла по тернистому пути, не зная сможет ли преодолеть навалившиеся проблемы. Как юной девице среди принятых и привычных устоев, найти песчинку правосудия, если неизвестно каков будет конец для них обоих?