***
Амано Акира никогда не была привередливой, не смотря на своё происхождение. Её не пугала перспектива делить комнату с ещё тремя девчонками или посещать общий душ. Завтрак, обед и ужин по расписанию были не новинкой. В новинку было общение с другими сверстниками. Многие из них, даже будучи чистокровными, были далеки от аристократического воспитания или просто воспитания. Когда мальчик из Когтеврана на Чарах позвал её по имени, она едва сумела сохранить лицо. Даже Тсукишима, которого она знала едва не с пелёнок, не позволял себе такой вольности. Второй неприятной неожиданностью стали маглорожденные. Отец и дядя рассказывали о них, но она и подумать не могла, что ей, Амано, придётся с ними учиться. И последнее, что сбило Акиру, так это ученики другого факультета. Гриффиндорцы, если быть точнее. Они в школе всего неделю, но уже поражают всех остальных своей храбростью и упертостью. Особенно Кагеяма Тобио. Мальчик, попавший на Гриффиндор, не иначе как, чудом. Он смотрел на стол Слизерина с отвращением, но часто выдавал такое, на что не могли решиться многие ученики змеиного факультета. Он смотрел на всех так, будто был на голову выше, но не блистал особыми знаниями. Презирал маглорождённых, хотя учился на самом толерантном факультете. Он был занятным. Правда, занятным. И Амано всем сердцем желала узнать, на что ещё способен этот Кагеяма. Удобный случай подвернулся, когда мадам Трюк отлучилась, чтобы отвести какого-то несмышлёныша из Пуффендуя в лазарет. Бедолага упал с метлы, хотя им было строго на строго запрещено пониматься в воздух. Тсукишима идею поддеть Кагеяму поддержал; хотя бы потому что ему было скучно. Брюнет уверенно держался на метле, балансируя в метре над землёй. Однокурсники восторженно вздыхали, потому что больше половины не смогли даже поднять метлу. Амано посчитала это хорошим поводом для ссоры, а её светловолосый напарник и вовсе, привёл её план в действие. — Эй, Кагеяма, это всё? Или ты способен на большее? — Что тебе надо? — Кагеяма среагировал быстро и предсказуемо, сразу же спустившись на землю. В два шага оказался напротив слизеринца, что был выше на добрых полголовы, и едва не начал дышать паром. — Нарываешься? — А что, если и так? — тут же ответила за приятеля Амано, подойдя к двум молодым людям вплотную. Глаза гриффиндорца потемнели от злости, и блондинка посчитала, что только одно её присутствие выводит Кагеяму. Как прелесть. — Что ты сделаешь? — Говорите, что хотели или проваливайте. — Раз ты так хорошо держишься на метле, то, как на счёт небольшого пари? Кто первый слетает туда и обратно до Гриффиндорской Башни, тот победил. Проигравший выполняет желание победителя. — Амано усмехнулась, словно уже победила. Кагеяма, которого не корми, дай только посоревноваться с кем-то, должен положительно отозваться на глупую и опасную затею. Это же Кагеяма — наверняка будущий зачинщик всех неприятностей гриффиндорцев. — Я в этом не участвую. — Струсил, Кагеяма? —Тсукишима усмехается, высоко вздернув подборок. Этот жест был до судороги знаком Амано, ведь обычно, он был адресован именно ей. Молчаливый вызов. Как будто блондин силой мысли передавал посыл этого жеста: «Давай, слабак. Покажи, чего ты стоишь». — Боишься проиграть девчонке? Акира решила пропустить косвенное оскорбление мимо ушей. В конце концов, она сможет высказать всё что думает о блондине после урока. — Закрой рот, — шипит брюнет, громко клацнув челюстью. Он поворачивается корпусом к слизеринке и протягивает ей свою огромную ладонь. Акира усмехается, но на рукопожатие отвечает. — До башни и обратно. Проигравший исполняет желание победителя. — Верно, — Амано кивает, покрепче сжав древко школьной метлы. Она была уверена в своих силах, всё же, её отец когда-то был игроком в квиддич, да и дочку свою с раннего с детства приучал к метле. —Тсукишима, скомандуешь старт? — Разумеется. Блондин фыркнул, отходя чуть в сторону, давай двум ученикам место для старта. Сокурсники, разинув рты наблюдали за накалившейся обстановкой, но не решались открыто вмешиваться в конфликт. «Тобио, не надо!» и «Да они же тебя нагло провоцируют, Кагеяма!» только разжигали внутренний пожар гриффиндорца. — Приготовились! —Тсукишима поднял руку над головой, внимательно наблюдая за дуэлянтами. Амано чувствовала себе уверено, чего нельзя было сказать о Кагеяме. Он волновался и сомневался, но всё же был настроен решительно. — Внимание… Начали! Два первокурсника почти одновременно сорвались с места. Амано всем телом прижалась к древку метлы, нацелившись на башню Гриффиндора. В ушах свистел ветер и на уровне инстинктов она чувствовала — Кагеяма близко. Он ещё не догнал её, но уже сидел на хвосте. И это одновременно и злило, и завораживало. Он только сел на метлу, а уже может вытворять нечто, не поддающееся пониманию. «Талант» — с горечью подумала Акира, сбавив скорость перед самой стеной башни, чтобы сделать пируэт и развернуться. Едва поменяв направление, Акира пересеклась взглядом со своим соперником, что только заходил на разворот. И этот взгляд заставил сначала замереть, а уже потом погнать себя и метлу вперёд. Во взгляде Кагеямы было желание победить. Такое яркое, что казалось: если нужно будет убить ради победы, то он без задней мысли поднимет палочку и выпустит Аваду. Акира впервые летала на такой скорости. Перед глазами все плыло, и стайка первокурсников, служившая ориентиром, казалась сплошной черной кляксой. Кагеяма сидел на хвосте, почти дышал ей в затылок; казалось, что скоси она взгляд в сторону и увидит край его мантии. В десятке метров от «финиша» Амано буквально заставила себя ускориться и пролетев параллельно земле несколько метров, сделала петлю вокруг сокурсников, сбавляя скорость. Гриффиндорец едва не вспахал носом землю, но сумел остановить метлу, пускай и не так красиво и эффектно. — И что ты хочешь? — зло прошипел брюнет, когда они оба стояли на земле. Гриффиндорцы сверлили слизеринцев уничтожающими взглядами, но что те отвечали усмешками и высоко вздёрнутыми головами. Мол, мы сильнее. — Пока ничего, — просто ответила Акира, поправляя взъерошенные ветром и гонкой волосы. — Запомни этот день, Кагеяма Тобио, однажды я приду за своим призом. Кагеяма закатил глаза, но кивнул. Амано развернулась к Тсукишиме и подмигнула, не обратив внимание на его суровый взгляд. Очевидно, он хотел распорядиться призом своей «подруги» немного иначе. Акира посчитала лишение Тсукишимы права на приз достаточной платой за ту фразу про «девчонку», хотя и понимала, что по-другому Кагеяма бы не повёлся. — И как это понимать? — зло зашипел блондин, когда Амано поравнялась с ним. Мадам Трюк, вернувшаяся из лазарета, очевидно, пока что не была осведомлена о произошедшем в её отсутствие инциденте и это было на руку всем студентам. — Всему своё время, —блондинка усмехнулась, вновь, совсем по-взрослому. Уже сейчас, в таком юном возрасте она понимала, насколько выгодно, иметь в должниках человека, способного в будущем стать помехой. Кагеяма вполне мог стать врагом через год другой, так почему бы не сохранить право на любое желание. Мало ли, как сложится жизнь. — Кто знает, может быть, на курсе, эдак, четвёртом, нам потребуется это желание. — Хитрая лиса. — беззлобно бросил блондин и сделал вид, что внимательно слушает преподавателя. В конечном итоге он не мог не признать правоту Амано. В прочем, как и всегда. Эта девчонка, что ещё год назад не отличалась от своих высокомерных и капризных сверстниц, начала зреть в корень и строить сети планов на недели, а то и месяца, вперед. Так уж получилось, что Тсукишима Кей знал две Амано Акиры; одна из них умерла прошлым летом, а вторая стояла рядом с ним, смотря на вещи вокруг с холодным расчётом. Именно таким взглядом на мир смотрел её отец.***
В канун Рождества в Хогвартсе почти не осталось студентов. Амано не хотела возвращаться на каникулы домой; как минимум, потому что общество дяди было противно. Совсем недавно он приезжал лично — оказывается он входит в Совет Попечителей — и предлагал поехать на каникулы в Болгарию или Румынию. И Акира, могла бы согласиться, если бы на горизонте не маячила новая девушка дяди. Мерлинова борода! Она же лет на десять его младше. Куроо, Ойкава и даже Тсукишима, что уж говорить о сокурсницах, предложили ей провести Рождество с их семьями. Но Акира тактично отказалась. Провести каникулы в пустом и древнем замке казалось ей неплохой альтернативой шумной компании Куроо и его сокурсника. Новостью стало нахождение в замке ещё нескольких студентов, по большей части с Гриффиндора. К её радости, все кроме Кагеямы были несколько старше. А последний, после позорного поражения на глазах у всех, начал обходить Амано стороной. Наверняка боялся очередного подвоха. — Уверена, что не хочешь поехать? — в очередной раз спрашивает Ойкава, поправляя свой шарф. Они с Куроо стояли на выходе из гостиной факультета и совершенно не хотели оставлять девочку одну, ведь со всего факультета она одна единственная, кто не уезжает домой на каникулы. — Я уже дала вам свой ответ, и он не изменился, — Амано закатывает глаза и прыскает, когда Ойкава надувает губы, словно обиженная девчонка. Брюнет, стоящий рядом фыркает, как-будто другого он и не ожидал от своего сокурсника. — Счастливого Рождества, мальчики. — И тебе! — отвечает брюнет за них двоих и, схватив друга за шарф, тянет в сторону выхода. Амано машет рукой в их сторону и возвращается в пустую комнату. Впервые за несколько месяцев она осталась одна. Соседки: две третьекурсницы, уехали ещё несколько дней назад с родителями, а ещё одна девочка со второго курса, этим утром. Ужин должен был начаться через несколько минут и девочка, подхватив толстенький фолиант по зельеварению, направилась в большой зал. Так как студентов было не много, эльфы накрыли лишь один стол для всех. Несколько старшекурсников с Когтеврана сели в самом начале и что-то бурно обсуждали, старшекурсница из Пуффендуя сидела по центру, листая какой-то учебник, и студенты Гриффиндора. Кагеяма, два мальчика на курс старше, которых она видела игре, и ещё два игрока-старшекурсника, Бокуто и Даичи. Амано сама поражалась тому, что знает всех присутствующих, хотя никогда не интересовалась учащимися других факультетов. Возможно, всему виной тесное общение с Куроо и Ойкавой, которые любили квиддич едва ли не больше, чем собственную чистую кровь. Девочка не придумала ничего умнее, чем сесть напротив единственного знакомого человека. Кагеямы. Брюнет сморщился так, будто его заставили съесть слизня, но остался сидеть на месте. Наложил в свою тарелку добротную порцию запечённого картофеля и свинины, да так и уткнулся носом в стол, не желая поднимать головы. — Эм, привет, не хочешь составить нам компанию в волшебные шахматы? — около Акиры сел один из второкурсников Гриффиндора и чуть запоздало протянул руку. — Я, кстати, Нишиноя Юу! Амано внимательно осмотрела нового знакомого: простой вязанный свитер, протёртые на коленях брюки, горящие карие глаза и находящиеся в полном беспорядке волосы. Гриффиндорец не вызывал доверия или уважения, но Амано всё же пожала ему руку, надеясь, что в будущем это знакомство сыграет ей на руку. —Амано Акира, — девочка крепко ответила на рукопожатие, что немало удивило гриффиндорца и кивнула, но заметив его непонимающий взгляд всё же добавила. — Хорошо, я составлю вам компанию. Акира закрыла учебник, который до этого читала, и подсела поближе к гриффиндорцам. Старшекурсники, которым и принадлежали шахматы, уже заканчивали игру и Даичи, только что поставил «шах и мат» Бокуто. Парень зарылся в свои странно торчащие волосы и взвыл так, словно от этой партии зависела его жизнь. — Как ты это делаешь?! — Не знаю, —Даичи улыбнулся, немного хитро, но взмахом палочки вернул на доску все фигуры. — Ребят, кто ещё хочет? — Я! —Нишиноя подскочил со своего места за столом и сев на сторону «белых» внимательно осмотрел присутствующих. — Амано, сыграешь со мной? — На что играем? — блондинка улыбнулась, почти невинно, но Кагеяма тут же узнал эту улыбку; точно так же она улыбалась ему, прежде чем спровоцировать на дурацкое пари. Нишиноя удивлённо вскинул брови, но затем его глаза загорелись нешуточным азартом, словно только этого он и ждал. — Не хочу на что-то серьёзное, — мальчик почесал затылок, сведя брови к переносице, словно не мог придумать предмет спора. Но Акира видела, что уже давно придумал и просто ломает комедию. Как это похоже на гордых Гриффиндорцев. — Как на счёт десяти шоколадных лягушек? — Идёт. Амано любила играть в шахматы. Отец, которого она теперь вспоминает не иначе как наставника, научил её играть, когда Акире исполнилось пять. Он часто говорил, что шахматы похожи на жизнь, намного больше, чем кажется на первый взгляд. Иногда приходится идти на риск, жертвовать пешками и продумывать не только своих ходы, но и ходы соперника. И что лучше проиграть одну партию, чем игру. Акира смотрела за тем, как Нишиноя выстраивает свою стратегию. Очевидную и простую. Гриффиндорец даже не пытался продумывать и её ходы, тоже; выдвигал фигуры по наитию и улыбался, когда Амано позволяла ему «съесть» очередную пешку. Девочка позволяла ему выигрывать; немного задетое самолюбие и несколько монеток из кармана казались не самой высокой платой за хорошее отношения с этим мальчиком. Королева гриффиндорца ставит «шах и мат» и Акира, наигранно вздохнув, поднимает руки, словно её это огорчило. — Кажется, ты только что выиграл десять лягушек себе и друзьям, — грустно улыбается, хотя никакой печали внутри нет. Странное тёмное торжество. — Прости, Нишиноя, я не самый хороший игрок. Нишиноя заулыбался, проговорил что-то ободряющие, но все же был горд собой. Гриффиндорец обыграл слизеринку. Слава и почёт победителю. Акира извинилась, словно и правда жалела, что ей нужно уйти и взяв свой учебник, направилась в сторону подземелий. В спину прилетело что-то на подобие: «Кажется, она расстроилась!», но никто из гриффиндорцев даже не догадывался, насколько была довольна девочка. Чёрная Вдова начала плести свою паутину.***
Иногда Амано забывала, что Куроо и Ойкава учатся на два курса старше. Особенно, когда в их споры включался Тсукишима. Сейчас они сидели прямо на огромном покрывале около границы с Запретным лесом и спорили по поводу предстоящего матча по квиддичу. — Ты серьёзно считаешь, что какой-то первокурсник сможет принести победу Гриффиндору? —Ойкава хмурился, сжимал в руках несчастное яблоко и шипел, как настоящий змей. — Я слышал, что Кагеяму здорово подтянули. — Тсукишима поймал предостерегающий взгляд Куроо, но было уже поздно. Ойкава дошёл до кондиции, когда уже ничто его не остановит, и начал, краснея, доказывать все достоинства сборной их факультета. Акира вернулась к чтению учебника по трансфигурации, потому что МакГонагалл обещала провести контрольную по пройденному материалу на следующем занятии, а предмет, как и преподавателя, девочка не любила. Понимала и усваивала, но не любила. Она уже три раза пыталась запомнить один и тот же абзац, но крики Ойкавы на фоне отвлекали и мешали сконцентрироваться. Амано схватила яблоко, лежавшее к ней ближе всего, и откусила от него небольшой кусочек. Сладкий сок обжёг искусанные губы, но Акиру это не смутило. Девочка продолжала со злостью вгрызаться в мякоть, надеясь, что за столь короткий перерыв мальчики перестанут спорить. Но кажется, спор не только не заканчивался, но и разгорался с новой силой. Тсукишима явно подливал масло в огонь, а Ойкава — Мерлин, сам Ойкава: лучший провокатор их факультета — велся как Кагеяма. — Они бывают утомительны, да? — девочка вздрогнула, когда рядом с ней сел ещё один слизеринец. Сугавара Коуши — лучший дуэлянт среди третьекурсников и просто хитрый лис. Акира не могла сдержать какого-то странного животного ужаса, когда он находился рядом. Она чувствовала себя жертвой, попавшей в сети хитроумных планов этого кукловода. Казалось, он знал даже то, что находилось за закрытыми дверями. — Да, немного, — Акира кивает, захлопнув книгу, всё равно в таком шуме сосредоточится не получится. — Как твои дела? — Неплохо, — парень улыбается и что прячется за этой улыбкой понять невозможно. Хоть большинство и ведётся на эту улыбку, но Акира даже если и не видит собеседника насквозь, понимает, что всё не так радужно, как хотелось бы. — Хотя, если бы твой приятель на дразнил нашего ловца, проблем было бы меньше. — Брось, Сугавара, он просто развлекается! — Акира поднимает палочку, поджигая маленькую веточку около ноги Ойкавы и тот с ругательств быстро переключается на тушение «пожара». К большому разочарованию первокурсницы, весьма удачно. — Кагеяма толком летать не умеет, куда ему до Ойкавы. — Будем надеяться на это. А потом случилось неожиданное. На решающем матче Гриффиндор—Слизерин все решил чертов бладжер и везение. Кагеяма и Ойкава заметили снитч почти одновременно; проворный золотой шар гонял двух ловцов по полю, заставляя выписывать такие пируэты в воздухе, что даже преподавателям становилось плохо. Ойкава вырисовывал в воздухе мертвую петлю одну за другой, пытаясь настичь проворного засранца, а Кагеяма, будь он не ладен, повторял все движения старшекурсника, словно был рождён для этого. Когда два ловца поравнялись и потянули руки к мячу, один из загонщиков Гриффиндора случайно отпихнул бладжер в сторону ловцов, и тот, хорошенько столкнул двух игроков; Ойкава едва не свалился с метлы, потому что бладжер врезался в его ребра, сломав сразу два, и судорожно ловил воздух резко сжавшимися лёгкими. Кагеяма схватился за метлу в последний момент, повиснув на одной руке, и в этот момент игра окончилась. Прозвучал свисток и крик ведущего о том, как красиво Кагеяма Тобио поймал снитч. Ойкава знал, что если бы не чертов загонщик, то победа была у Слизерина. И это бесило до ужаса. Когда капитану сборной Гриффиндора вручали кубок, Ойкава громил раздевалку. Казалось, что хуже быть не может. Но нет. Оказалось может. Слизерин брал кубок школы несколько лет подряд, потому что на их факультете учились лучшие: чистокровные, амбициозные и беспринципные. Но каким-то чудом, не иначе пресловутой магией, Гриффиндор победил. Опередил на пять очков. Амано долго не понимала, что произошло, пока соседний стол не взорвался радостными криками, а её глаза не нашли глаза цвета морского шторма. Такие радостные и надменные. «Ты должен был попасть на Слизерин.» — Акира смотрела на Кагеяму не моргая, пытаясь донести эту мысль до гриффиндорца. И он, кажется, понял её, а если и не понял, то тогда почему улыбнулся так надменно? Словно объявил войну. Кажется, именно он начала то, что заставило все идти под откос.