***
Уилл роняет медкарту пациента, врезаясь в одного из посетителей больницы, которого не заметил, потому что мысленно он совсем не здесь. Просит прощения за невнимательность и садится на корточки, собирая разбросанные бумаги. - Эй, ты как? - Спрашивает Хокинс, принимаясь помогать собирать бумаги. - Сам как думаешь? - Огрызается Холстед и тут же затыкается, встаёт на ноги. - Прости...я просто...- Трёт лицо руками.- Прошло двое суток и о нём ничего не слышно, понимаешь? Войт ничего не говорит. Кей ничего не знает. И я даже увидеть его не могу. - Замолкает. - Я понимаю. Уилл... Хокинса отвлекает суматоха у одного из входов. Он видит парамедиков, видит людей в форме тюремных охранников и чувствует тошноту. Обходит Уилла, который в этот день не такой внимательный и только поэтому не сообразил сразу, что именно происходит. - Что произош...- Вопрос застревает в глотке Конрада, когда он добирается до каталки с потерпевшим. - Мать твою...- Поднимает глаза на парамедиков, ожидая стандартного доклада. - Большая кровопотеря, давление падает, пульс хаотичный. - Как долго он без сознания? - Спрашивает Хокинс, парамедик смотрит на охранника, тот пожимает плечами. - Его нашли уже без сознания. - Отвечает он. - Боже...- Это всё на что хватает Уилла. Конрад резко поворачивается в его сторону. - Уилл, тебя здесь быть не должно. - Они всё это время продолжают тянуть каталку к свободной палате. - Хрен там, он мой брат! - Спорит Уилл, натягивая перчатки. Хокинс на мгновение тормозит. - Именно поэтому, Уилл. - Говорит тише, ловя его взгляд. - Ты знаешь правила. - Уилл сжимает челюсти, отходит на шаг, давая дорогу, но всё равно не уходит. Не может действовать, как медик, так хотя бы рядом будет. Хокинс бесцеремонно расталкивает тех, кто не успел убраться с дороги. Они наконец-то добираются до нужного помещения. Джея подключают к аппаратуре. Конрад пытается положить его удобнее, чтобы рассмотреть кровоточащую рану, но натыкается на наручники. Поднимает глаза на двух охранников. - Какого хрена это значит?! - Цепляет пальцем цепочку наручников, которыми Джей пристёгнут к кровати. - Этот ублюдок особо опасный преступник. - Безразличным голосом говорит один из охранников. - Зашейте его и мы отвезём его назад. - Хокинс сжимает стетоскоп до скрипа, щурится. - Этот человек на данный момент пациент Чикаго Мед. Мой. Отстегните наручники. - Не имеем права, док. - Нахально усмехнувшись говорит второй охранник. Конрад шагает к ним. - Ты и твой дружок сейчас заберёте эти блядские наручники и вместе с ними свалите из этого помещения. Ещё раз говорю, это мой пациент. Вы своими действиями препятствуете оказанию медицинской помощи, право на которую имеет любой гражданин США, не зависимо от его статуса. У него есть три, максимум пять минут до наступления необратимых последствий и скорого летального исхода. Если это произойдёт, будь уверен, ни ты, ни твои дети, внуки и правнуки не сможете получить нормальную медицинскую помощь на территории этой страны. - Слегка улыбается. - Я об этом позабочусь. - Охранники переглядываются. Один из приборов пищит, сигнализируя о том, что показатели падают и это подстёгивает Конрада. - Снимите чёртовы наручники! - Рявкает он. Один из охранников дёргается и идёт выполнять требование. Справляется за две секунды. - А теперь пошли вон. Оба! - Мы не имеем пр... - Чхать мне на это! - Перестаёт себя контролировать. Не потому что не может. Просто так быстрее добиться желаемого. Охрана уходит, но недалеко. Конрад подходит к кровати. Они наконец кладут Джея в нормальное положение и он начинает осматривать рану. - Уилл. - Поднимает на него глаза. Видит, что Уилл не отрываясь смотрит на лицо брата. - Уилл! - Холстед дёргается и смотрит на Хокинса. - Какая группа крови? Кровь. Ему нужна кровь. - Я принесу. - Говорит Уилл и торопится к выходу. Конрад не возражает, если Холстед будет занят делом, то сможет взять себя в руки. Он осматривает повреждения. Они делают снимки мобильным рентгеном, чтобы понять, каковы внутренние повреждения. Хокинс напряжённо вглядывается в монитор, а потом облегчённо вздыхает. Органы целы, как и крупные вены. Внезапно Джей дёргает рукой и все приборы начинают сходить с ума, начиная одновременно пищать. - Холстед, мать твою. - Цедит сквозь зубы Хокинс, пытаясь удержать его на месте, пока медсестра вкалывает нужный препарат. - Ты мне ещё пиво должен, сукин сын. Не смей подыхать. - Он говорит это скорее сам себе, потому что Холстед, разумеется, не слышит его. Уилл слышит писк приборов задолго до того, как видит палату. Он ускоряется, переходит на бег, вцепившись в пакеты с кровью для Джея, залетает в помещение и на секунду замирает. Хокинс реагирует на движение, смотрит на него, пытаясь удержать на месте бьющегося в конвульсиях Джея. - Холстед! - Рявкает, чтобы привести его в чувство. - Не стой столбом!***
Доусон выходит из машины, захлопывает дверь и останавливается, оглядывая здание, в котором им приходилось быть лишь однажды, кажется, вечность назад. - Действуем, как в прошлый раз? - Уточняет Этуотер, останавливаясь рядом. - Думаю, в этом нет необходимости. - Хмурясь, отвечает Хэйли. - На всякий случай я, Кэв и Адам обойдём сзади. - Тихо говорит Эл. Детективы переглядываются и Аптон кивает головой. Олински, Рузек, Этуотер обходят здание. Доусон, Аптон и Бёрджесс заходят с парадного входа. Оглядываются. Здесь ничего не изменилось. Даже девушка за стойкой. И она, судя по её выражению лица, узнала их. Застыла, как мелкий зверёк, пойманный в свет фар. - З-здравствуйте. - Говорит напряжённо. - Чем могу помочь? - Доусон шагает вперёд. - Доброе утро. - Приветливо говорит он. - Нам нужен... - Ну вы и сволочи, раз хватило совести припереться сюда после того, что натворили. - Злобно шипит женщина, только что вышедшая из одного из помещений. Куча татуировок и пирсинга. Видимо, сотрудник салона. - Мэм...- Спокойно начинает Ким, но она и её перебивает. - Он умер, ясно?! - Яростно восклицает. - Через два месяца после вашего визита! - О ком вы го...- Антонио хмурится. Она переводит взгляд на него. - Ну вы и гандоны! Убирайтесь! Нам нечего вам сказать. - Замолкает, скрещивая руки на груди. - Мэм, - Хэйли не намерена сдаваться просто так, - мне понятно ваше недовольство, но нам нужна информация. - Что? Да пошла ты! - Не слушает. Злится. Аптон переглядывается с Антонио и шагает вперёд, достаёт распечатку татуировки, кладёт её на стойку. - Слушай внимательно, мамзель. - Говорит с нажимом. - Мы можем сделать это по хорошему и тогда через пару минут вы про нас забудете. А можем по плохому и тогда вы прикроете свою чёртову лавочку...в лучшем случае. - Замолкает. Играет в гляделки с женщиной. Та проигрывает, хоть и злится. Рычит и хватает лист. Бледнеет. - Я не знаю, чья она. - Судя по цвету вашего лица, вы врёте. - С недоброй усмешкой говорит Антонио. - Я видела её. В альбоме уже законченных работ Бадди, но он здесь больше не работает. И я не знаю, кто был клиентом. - А фамилия у Бадди имеется? - Доставая блокнот и ручку, спрашивает Ким. - Фикстон. - Отвечает женщина. - Только это вам не поможет. - Видит нахмуренные лица полицейских. Закатывает глаза. - Он мёртв. Слышала, передознулся полгода назад. Копы переглядываются. Ну конечно, кто бы сомневался. Давно пора привыкнуть к тому, что они идут по следу из трупов. Хэйли сжимает челюсть. - Ладно, - начинает Антонио, - а... - Погнали! - Адам залетает в помещение, тяжело дыша. - Бегом! Джей в Мед, всё плохо. - Выкрикивает и выбегает на улицу, на ходу разблокировав машину. Хэйли на секунду впадает в ступор, отмирает и бежит к выходу, часто моргая. - Хэйли, давай ключи. - Напряжённо говорит Эл. - Что...- Она никак не может начать соображать. - Ключи от машины. Быстро. Ты не поедешь за рулём в таком состоянии. - Говорит тоном, не терпящим возражений. Аптон слушается. Эл кидает ключи от своей машины Этуотеру, сам садится за руль машины Аптон. Доусон и Ким уже уехали, как и Рузек. Олински едет следом, стараясь не думать. Вообще.***
Адам пропускает вперёд Кей, Кита и волка, выходит из лифта последним. Они заходят в до тошноты знакомую комнату ожидания, Кей останавливается на пороге, глядя на всех присутствующих, в числе которых и Уилл, нервно грызущий ноготь большого пальца и дёргающий коленкой вверх-вниз. Уилл позвонил Войту сразу после того, как Хокинс выгнал его, сказав, чтобы не мешался. И Холстед только сейчас осознал, что действительно был бесполезен. В самый нужный момент. Члены отдела расследований приехали в течении получаса. И лишь спустя ещё час они поняли, что никто не звонил Кей. Хэйли предложила так всё и оставить, пока не будет известно чуть больше о состоянии Джея, но Войт не поддержал эту мысль, аргументировав это тем, что если всё кончится плохо, то она должна быть рядом. Кей затравленно смотрит на Хэнка, потом переводит взгляд на Уилла, но тот качает головой, говоря, что и сам ничего не знает. Её руки трясёт мелкой дрожью, сигнализируя о том, что ещё немного и она потеряет контроль. Поэтому Кей глубоко вдыхает, медленно выдыхает и ведёт перепуганного сына к свободным сидениям. Ожидание длится вечность, которая проходит в абсолютной тишине. Слишком часто они проходили через это. Войт пытался не вспоминать о том дне, когда точно так же ждал новостей о Джастине. Эл старался не думать о Лекси. Но оба с треском провалились, потому что оба любили упёртого барана как своего ребёнка. Они переглянулись лишь раз и этого было достаточно. Хокинс вышел из операционной, отошёл на пару шагов в сторону, облокотился на стену и съехал по ней на пол. Снял хирургическую шапочку, перчатки и только сейчас понял, что у него трясутся руки. И он точно знает почему. Сочетание - глубокие раны, нанесённые скальпелем и солдат, пусть и бывший, отзываются слишком реалистичными воспоминаниями. Он выкидывает эти мысли из головы, поднимается и идёт в сторону комнаты ожидания. Заходит, взглядом находит Кей и едва заметно улыбается ей, надеясь, что она выдохнет и перестанет себя накручивать. - Он выжил. - Начинает с самого главного. - Мы остановили кровотечение. На самом деле рана не настолько смертельная, но Джей слишком долго лежал без сознания и без необходимой помощи. Потерял слишком много крови. Поэтому мы столкнулись с некоторыми трудностями. - Быстро смотрит на Уилла. - Что до остальных побоев... - Остальных? - Переспрашивает Хэйли. Конрад смотрит на неё. Кивает. - На нем живого места нет. - Говорит тихо. И видит реакцию присутствующих. Всех, кроме Кей. Её лицо остаётся бесстрастной маской. Выдают только стиснутые челюсти. - Его переводят в реанимацию. Завтра, если всё будет хорошо, переведём в терапию. - Но...- Этуотер собирается задать интересующий всех вопрос. - Разве сотрудники Стейтсвилл не забирают заключённых, когда их состояние стабилизируется? - Хмурится. Хокинс улыбается своей фирменной улыбкой с хитрым прищуром. - Значит, Джей ещё какое-то время побудет нетранспортабельным. - К нему можно? - Тихо спрашивает Кей. Конрад молчит. Думает. Сомневается, что ей стоит видеть истинное положение дел, но, в конечном итоге, она всё равно узнает. - Да. Только...- косится на спрыгнувшего со стула Кита, поднимает глаза на Кей и едва заметно качает головой. Вот кому точно не стоит видеть такого Джея. Кей кое-как уговаривает сына подождать её с остальными и вместе с Конрадом и Уиллом идёт в палату к Холстеду. Хокинс немного отстаёт перед палатой и цепляет Уилла. Холстед - доктор и сможет навещать брата столько, сколько ему захочется. Конрад кивает головой в сторону, намекая на то, что лучше оставить Кей в палате одну. Она даже не слышит, как кто-то из них закрыл за ней дверь. Она непонимающе пялится на человека, который лежит на больничной кровати, обмотанный трубками. Медленно подходит и её начинает трясти. Едва слышные всхлипы вырываются из её рта и две раздражающие дорожки слёз появляются на её щеках. Она смотрит. Смотрит. Смотрит. Запоминает каждую деталь. Чувствует шёпот. Посылает его к чёрту. Тяжело дышит, потому что ещё не готова сделать то, что задумала. А потом понимает, что у неё нет на это времени. Придётся действовать наугад. Осторожно прикасается кончиками пальцев к повреждённому лицу Холстеда. Что-то бормочет. Затем резко разворачивается и вылетает из палаты, даже не заметив, что растолкала Уилла и Конрада. Они переглянулись и пошли за ней. Девушка на ходу зло вытерла слёзы и ворвалась в комнату ожидания. - Вы должны позвонить! - Требовательно обращается к Войту. Хэнк смотрит на неё взглядом уставшего, исстрадавшегося человека и качает головой. - Вы его вообще видели? Прошло всего два дня. Два дня, Хэнк! - Он ясно дал понять, что не хочет этого. - Мне совершенно, абсолютно, стопроцентно плевать сейчас на то, что он там хочет или не хочет! - Я дал слово, что не сделаю этого. - Прекрасно. - Язвительно отвечает она, подходит к нему и протягивает руку. - Дайте телефон. - Войт молчит. Смотрит. - Давайте хренов телефон! Вы давали слово, не я! Если позвоню я, то никто не сможет вас обвинить в нарушении данного слова. - Хэнк смотрит на неё секунду, а затем неожиданно для всех, в том числе и для себя, ухмыляется. Лезет в карман и достаёт телефон. Протягивает ей. - Никогда не думала о том, чтобы стать адвокатом защиты? - Спрашивает её. - Резво обходишь условия. - Она ничего не отвечает, лишь щурится. - Нужный номер под цифрой один в быстром наборе. - Говорит уже серьёзно. Кей кивает головой, разворачивается и выходит. Ей нужно немного собраться с мыслями прежде, чем сделать звонок, который, возможно, изменит вообще всё.***
Маус еле передвигает ноги, поднимаясь в отдел. Безразлично кидает куртку прямо на стол и топает в сторону комнаты отдыха. Тормозит у двери, смотрит на часы. Почти одиннадцать вечера. Он приехал в отдел, чтобы проверить результаты работы программы распознавания лиц. Остальных Войт отправил по домам. Маус сомневается, что они выполнили приказ, скорее напиваются в «Молли». Прикрывает глаза, рвано выдыхает, давит на глаза пальцами. Не может стоять, опускается на пол, накрывает голову руками, напрягается всем телом, словно так сможет сдержать взрыв, рвущийся из груди. Не выходит. Всхлипывает. Замирает, почувствовав на плечах знакомые руки. Поднимает голову. - Ненавижу этого придурка.- Зло шепчет, наплевав на то, что картинка размыта из-за не пролитых слёз. Хэйли грустно улыбается, сама держится из последних сил. - Не правда. - Опускается на пол рядом с техником. - Ты любишь его. Он твой лучший друг. - Маус хмурится. - Одно другому не мешает. - Заявляет с детской обидой в голосе. Качает головой. - Из нас двоих он всегда был сильнее. Знаешь? Или не сильнее, а... - Целостнее? - Подсказывает Аптон, он смотрит ей в глаза и кивает головой, соглашаясь. - Что, если он не выберется из этого дерьма? - Спрашивает тихо. - Что, если...- Замолкает, потому что голос начинает дрожать. - Эй, - Хэйли тянет его к себе, - всё будет в порядке, понял? На другое я не согласна. - Голос твёрд, но глаза жжёт. Маус прижимается к ней, пряча лицо в изгибе её шеи, крепко зажмуривается, а потом слышит громкое «звяк». Резко поднимает голову, встречается взглядом с Аптон. Молча подрывается с пола, бежит к выходу из комнаты отдыха с низкого старта, поскальзывается, но упирается пальцами рук в пол и бежит дальше, к своему компьютеру. Аптон торопится следом. Техник начинает стучать по клавиатуре, широко раскрыв глаза и даже не моргая. На стул не садится. Когда на экране появляется фотография мужчины и его данные, Маус замирает, выпрямляясь в полный рост. - Грэг? - Хэйли смотрит на него, на монитор, снова на него. - Программа закончила. Это тот, кто сидел за рулём машины, из которой вышел мужик с татуировкой. - Говорит он, не отрывая взгляда от монитора. - Это же хорошо, да? Теперь мы знаем его имя. - Читает информацию. - Франц Гиберт. Сорок два года. Здесь и адрес есть. - Нет. - Глухо говорит Маус. Хэйли переводит взгляд на него. - Его зовут Тео. Тео Сорансон. Ему было тридцать пять, когда я видел его в последний раз. - Смотрит на Аптон. - Он из разведки. Мы работали вместе над одной из операций в Кандагаре.***
Нервно дёргает рукав рубашки. Она позвонила вчера. И часы ожидания потянулись бесконечностью. Кусает нижнюю губу. Хмурится, заметив, что её колено дёргается вверх вниз и кладёт на него руку. Осматривается. Не она выбирала это кафе для встречи, но место не имеет значения. - Кей... Резко поднимает голову и встречается взглядом с человеком, к которому и не думала когда-то обращаться. Но обстоятельства диктуют свои условия, так что выбирать не приходится. - Эрин. - Говорит тихо, нервно улыбнувшись. Линдсей дружелюбно улыбается, садясь за столик напротив неё. Внимательно вглядывается в её лицо. Кей отвечает тем же. Она ожидала увидеть холодную, расчетливую и стервозную Линдсей, которую помнила и ей кажется, что перед ней сидит совсем другой человек. - Твой звонок стал неожиданностью. - Говорит Эрин. - Полагаю, всё серьёзно. Раз других вариантов не осталось. - Кей открывает рот, чтобы ответить, но Линдсей перебивает её, решив ещё в самолёте, что должна сделать всё правильно. - Погоди...- Кладёт руки на стол, секунду молчит. Поднимает глаза. - Я хочу извиниться за своё поведение и слова. Я вела себя мерзко. - Кей поднимает брови. - С того времени что-то изменилось? - Да. - Уверенно отвечает Эрин. Хмурится. - Вообще-то всё изменилось. Я переживала не самый лучший период своей жизни. - Откидывается на спинку стула. - Это не оправдание. - Невесело усмехается.- Мне правда жаль. - Говорит совсем тихо. Кей молчит, вглядываясь в её глаза. Думает. И понимает, что она не лжёт. Поэтому выдыхает. Готовилась к совсем другому, но рада, что ошибалась. - Пусть прошлое остаётся в прошлом, ладно? - Говорит наконец. И правда так считает. Если Эрин сможет помочь, то остальное не важно. Линдсей неуверенно улыбается, кивает головой. - Ты можешь вытащить Джея из тюрьмы? - Я нет. - Качает головой и Кей сникает. - Но знаю того, кто может. - Тут же добавляет она.- Проблема в том, что этому человеку нужно что-то взамен. - Да. - Кей кивает головой. Садится удобнее. - Я думала об этом. Я не знаю всего, но знаю имена некоторых людей, пользующихся услугами Хэтфилда. Знаю кое-что о самом Хэтфилде. Помню некоторые вещи из времени, когда меня держали на базе. - Проводит рукой по лицу. Затравлено смотрит на Эрин, понимая, что по сути не знает ничего серьёзного. Линдсей внимательно смотрит на неё. Знает, что Ноа Шервуд вцепится в Кей, как питбуль. Она думает, что не может дань ничего полезного. Чёрт, как же она ошибается. - Сложно так сразу сказать. Было бы легче, если бы мне задавали вопросы. - Свобода Джея единственное условие? - Тихо интересуется Эрин. Кей кивает головой. Линдсей смотрит на неё с грустью. Эта женщина кладезь той информации, которой Шервуду и его группе так не хватает. Она может поставить любое условие, но просит лишь об освобождении Джея. Даже не о своём. - Мы сейчас кое-куда поедем. Встретимся с человеком, которому можно доверять. Хорошо? - Кей кивает головой. - Ты поговоришь с ним и он примет решение. - Хорошо. Они покидают неприметное кафе, садятся в машину. Единственным вопросом, который Эрин задаст Кей за то время, что они едут, будет: «Сильно ему досталось?». И ей не нужен будет ответ. Ей будет достаточно посмотреть на то, как побледнела Кей, но она получит ответ, жалея о том, что вообще спросила об этом. Они едут довольно долго, выезжают в пригород. Кей не задаёт вопросов, ей всё равно. Сделает всё, что от неё потребуется, потому что всё ещё видит Холстеда, опутанного трубками, осунувшегося, с одним сплошным синяком по всему телу. Он не выдержит. Эрин останавливается около одного из домов. Довольно большой, но одноэтажный. Кей молча следует за ней, думая, что внутри их ждёт один человек. Она понимает, что здорово ошибалась, когда они заходят внутрь и она видит семерых мужчин и трёх женщин. Все в строгих костюмах, лица не выражают ничего, лишь в глазах плещется интерес, когда она заходит в дом. Эрин проходит чуть вперёд. Встаёт перед высоким мужчиной средних лет. - Кей, это Ноа Шервуд. - Говорит она, глядя на Кей. - Руководитель группы, деятельность которой направлена на то, чтобы разоблачить преступные действия Чарльза Бишопа и теневой группы лиц, потворствующих ему. Кей моргает. Ещё раз. - Что? - Здравствуй, Кей. - Шагнув вперёд, произносит Шервуд. - Или лучше называть тебя Кассандрой? - Как...вам будет угодно. - Лепечет она, испытывая шок. Группа? Какая к херам группа? - Мы надеемся, что ты поможешь нам, Кассандра. - Спокойным, глубоким басом продолжает Шервуд. Подходит ближе и Кей приходится сильно задрать голову вверх, потому что он огромный. - И мы поможем тебе. - Что значит, что вы пытаетесь разоблачить Бишопа? Как долго вы знаете о нём? - Шервуд смотрит на Эрин, снова переводит взгляд на Кей. - Пройдем в соседнюю комнату? Я всё объясню. - Говорит все так же спокойно, отступает на шаг и указывает рукой в нужном направлении. Кей шагает в соседнее помещение ни на кого не глядя. Из мебели в помещении стол и пара стульев. Кей садится на один из них. - Мы знали о нём с самого начала. - Говорит Ноа, садясь напротив неё. - Ну, - выдыхает, - или почти с самого начала. Я не первый руководитель группы. До меня были ещё двое. Оба убиты. - Вы все из ФБР? - Нет. - Он качает головой. - ФБР, ЦРУ, АНБ, есть парочка людей из полиции и S.W.A.T. Для всех мы работаем там, где работаем. Никто не знает о нас, как о той группе, о которой говорила Эрин. - Но...как? - Кей правда пытается понять. Ноа наклоняется вперёд, кладёт на стол локти, руки сцепляет в замок. Внимательно смотрит на неё какое-то время. Он давно хотел с ней познакомиться. Её личность обросла легендами, а она даже не подозревает об этом. - Группа лиц, с которой мы боремся, образовалась сразу после окончания Второй мировой. И тебе лучше других известно, чем они занимались. Занимаются и по сей день. Когда стало известно, что в неё входят люди из разных структур, было принято решение сформировать ударную группу, чтобы покончить с ними. Эти люди обходят закон, нарушают любые границы и, главное, если в первое время их действия были направлены на воплощения в жизнь какой-то сомнительной идеи, которая якобы плодотворно повлияет на страну, то совсем скоро они переключились на достижение своих личных целей. Деньги. Власть. - Пожимает плечами. - Всё, как обычно. Они действуют максимально осторожно, уничтожая любую возможность раскрыть их. Мы даже не знаем ни одной личности. Действуем вслепую. - Переводит взгляд на окно. - И потеряли уже достаточно своих людей. - Зачем вы это делаете? - Спрашивает Кей. Шервуд переводит на неё взгляд усмехается. Резонный вопрос. - Затем, зачем вообще пошли в эти структуры. Ради справедливости. Ради защиты тех, кто страдает от их действий. Те, кто руководит этим, пользуются своим положением и раскинули свои сети по всей стране. Они пробрались в правительство. Переписывают правовое поле под угодные им системы. Простые люди страдают. Так не должно быть. По сути эти люди ничем не лучше террористов. Просто последствия их действий не так легко заметить. А жаль, ведь эти последствия гораздо хуже взорвавшейся бомбы. - То, о чём вы говорите...- Кей хмурится, чувствуя себя идиоткой, но всё равно продолжает, - смахивает на деятельность мирового теневого правительства. Но разве это не истории сторонников теории мирового заговора? - Хмурится ещё больше, когда видит, как Ноа кивает головой, соглашаясь. - Правда думаешь, что кучка фанатиков в состоянии раскопать информацию, которой они раскидываются направо и налево, доказывая существование мирового правительства? - Хотите сказать, что это ваших рук дело? Вброс крупиц правды для того, чтобы люди не впали в истерию, когда всё откроется? - Ноа широко улыбается. Она правда не дура. - У них своя тактика, у нас своя. - То есть идёт скрытая война в силовых структурах США, о которой знает лишь небольшая кучка людей. И одна сторона не знает кто состоит в другой и наоборот? - Задаёт она очередной вопрос. Шервуд снова кивает головой. - Но...- Хмурится. - Как же вы тогда можете доверять тем, кто находится в соседней комнате? Что, если один из них какой-нибудь двойной агент? - Ноа уверенно качает головой. - Всё дело в том, Кассандра, что каждый, кто входит в состав этой группы, так или иначе терял близких людей по вине того, против кого мы боремся. Кроме Эрин. Эта женщина удивила даже меня, докопавшись до правды самостоятельно пару лет назад. Так что пришлось встретиться с ней раньше, чем на неё бы вышел наш противник. Острый ум, жёсткие методы и вера в расплату. - Пожимает плечами, улыбается. - Я не мог её упустить. Она стала ценным сотрудником для нас. Кей переводит взгляд в стол. Два года назад. Вот что изменилось. Эрин узнала правду. Всю правду. И, воспитанная Хэнком Войтом, не смогла остаться в стороне. Ну конечно. Кей поднимает глаза и смотрит на Шервуда. - С чего начнём, Ноа?***
- Бадди Фикстон. - Громко говорит Доусон, поворачиваясь к Войту и остальным, стоя у доски. - Двадцать семь лет. Никаких приводов. Даже штрафов за парковку нет. Родом из Аризоны. В Чикаго перебрался семь лет назад, с тех пор его мать с ним почти не виделась. По официальной версии он умер от передозировки героина у себя в квартире полгода назад, но никогда до этого не был уличён в употреблении запрещённых препаратов. Так что...- Замолкает. Пожимает плечами. Все они знают, что это значит. Все они знали, что это никуда не приведёт, но всё равно все утро потратили на добычу информации. Времени ушло немного, парень жил откровенно скучно, хоть и работал в тату-салоне. Но искать информацию о нём лучше, чем сидеть без дела и тонуть в собственных мыслях. Всем им сейчас это нужно в последнюю очередь. - Печально, но неудивительно. - Хрипло говорит Войт, отталкиваясь от стола Доусона, на котором сидел. - Поворачивается к членам отдела, смотрит на Мауса. - Что с водителем? - Программа распознала его как Франца Гиберта, сорок два года, гражданин Германии, проживающий на территории США с девяносто второго года. Вот только...- Маус замолкает, всё ещё не в состоянии увязать все в своей голове. - Это не он. - В смысле? - Рузек хмурится. Маус смотрит сначала на Хэйли, потом на Адама. - Я знаю этого человека, как Тео Сорансона.Ему было тридцать пять, когда он погиб на выполнении секретной миссии в Кандагаре. То есть... мы так думали, но...- неопределённо машет рукой, - очевидно, что мы ошибались. - Расскажи о нём подробнее. - Просит Войт. - И...почему ты не узнал его сразу? - Кадр с записи размыт. Человеческому глазу трудно распознать такое изображение, программа же использует другой алгоритм. Она измеряет все заданные точки лица и воспринимает его, как конструкцию. Ищет наиболее точные совпадения по базе и в результате находит того, чьё лицо наиболее подходит под заданные параметры. - Объясняет техник. - Что до Тео...- Переводит взгляд в стол. - Он прибыл в Кандагар с заданием, детали которого мы не знали. В нашу задачу входило обеспечение прикрытия и отступления его группы. - Поднимает глаза на сержанта. - В ту ночь была мясорубка. Казалось, преисподняя разверзлась. Вокруг огонь, взрывы, пули свистят, повсюду разорванные от снарядов тела. - Взгляд мутнеет, переносясь в прошлое. - Своих, чужих, мирного населения. - Качает головой, моргает и возвращается сознанием в «сейчас». - Этот парень не успокоился, пока не вытащил всех своих и мы уже отступали, когда он заметил девочку лет семи. - Вытягивает руку с растопыренными пальцами вперёд. - Прямо посреди перекрёстного огня. Одну. Перепуганную. Прижимающую к себе грязную куклу. Он кинулся к ней, Джей его прикрывал, я прикрывал Джея...- замолкает ненадолго, качает головой, - Холстед не успел. В то место, где стояла девочка и уже подбежавший к ней Сорансон, попал снаряд. Грохот стоял невероятный. Джея контузило, он был слишком близко к взрыву. Его я вытащил, а вот за Тео не вернулся. - Снова смотрит на Хэнка. - Незачем. Вместо него осталась воронка от снаряда. Утром, когда всё стихло, мы вернулись, чтобы забрать своих мёртвых, но его тела не нашли. Вообще ничего не нашли. В бредовой горячке сражения решили, что его просто разорвало на слишком мелкие кусочки, но...- Снова качает головой. - Видимо, он выжил. - Замолкает, буквально чувствуя звенящую тишину, повисшую в отделе и ощущая непонятное рассеянное смущение, ведь никогда не обсуждал войну ни с кем, кроме Холстеда. Но, как говорится, отчаянные времена требуют отчаянных мер... - Ты не можешь ошибаться? - Осторожно спрашивает Доусон какое-то время спустя. Маус встречается с ним взглядом. - Я имею в виду, программа выдала именно этого человека. С полным досье. Не может быть так, что он просто до жути похож на Сорансона? - Я никогда не забуду его глаза, Антонио. Как и многое другое. Это Тео, я уверен. - Как думаешь, почему у него другое имя и возраст? - Спрашивает Войт. У него есть свои догадки, но ему интересно узнать мнение человека, знавшего Тео...или как там его. Маус пожимает плечами. - Тео Сорансон был героем. Боец, каких поискать. Он имел весь набор качеств, которые так любят упоминать в армии. Смелость, верность своей стране, решительность и сила духа. Честность и благородство...бла-бла-бла. - Грэг пожимает плечами. - Такому человеку сложно затеряться в толпе, если им заинтересуется кто-то вроде нас. - Замолкает, думает. - Мне кажется, в ту ночь он здорово изменился. - Корчит гримасу. - Могу предположить, что он выжил, но был брошен своими же. Возможно, его подобрали солдаты противника. Возможно те, кто отправил его на секретную миссию. Но одно ясно совершенно точно. Тео, каким я его знал, погиб там, вместо него появился другой человек. Потому что старина Тео никогда бы не стал участвовать в том, в чём он участвует сейчас. - Хм...- Войт кивает головой. - Есть идеи, как его можно найти? - Маус молчит, смотрит в глаза сержанту и тот понимает, что техник чего-то не договаривает. - Маус. - Давит. - У него была жена. - Отвечает тихо. Пожимает плечами. - Возможно, ей что-то известно. - Хорошо, займитесь... - Сэр. - Перебивает его Грэг. - Тара хороший, добрый человек. Если к ней заявятся копы и начнут расспрашивать про её погибшего на войне мужа, это может подставить её под удар. - Говорит напряжённо. - Вы знаете с кем мы имеем дело. Эти люди идут по головам. Хотите добавить ещё одну невинную жизнь в копилку наших провалов? - И что ты предлагаешь? - Войт злится. Потому что Маус прав. А ещё у них нет другого выбора. - Дайте мне поговорить с ней. Это вызовет меньше подозрений. - Тихо просит техник. Войт молчит. Думает. И в итоге кивает головой. Разворачивается и идёт в свой кабинет. - Грэг...- Хэйли подходит к его столу, он задирает голову вверх. - Хочешь, я поеду с тобой? - Тихо спрашивает его, кладя руку на его плечо. Маус грустно улыбается. - Спасибо. Но лучше я сам. Накрывает её ладонь своей, слегка сжимает. Аптон кивает головой, шагает к своему столу. Он смотрит ей вслед, а потом перестаёт видеть отдел, возвращаясь в тот день, когда ему и Джею пришлось говорить молодой матери, что её муж больше никогда не вернётся. Они не были близки с Тео, но, как это бывает с теми, кто проходит ужасы войны бок о бок, они чувствовали ответственность друг за друга. Тео пробыл с ними совсем недолго, но и Маус и Холстед посчитали своим долгом лично сообщить Таре о смерти Тео. Потому что они были с ним в момент смерти. Были рядом и не спасли.***
Эрин мерит шагами комнату, не в состоянии усидеть на месте. - Они там уже три часа, Линдсей. Значит, Шервуд удовлетворён информацией, которую она предоставила. Сядь и перестань мельтешить. - Говорит Пол, один из членов их группы. Эрин наиграно улыбается, говоря этой улыбкой «Пошёл ты, Джексон». Подходит к окну и осматривает территорию. Слишком долго. Она не знает, какое решение принял Шервуд. Поэтому и нервничает. Ведь речь о Холстеде. Открывается дверь, в комнату заходит Шервуд. Эрин резко разворачивается. - Джесс, - обращается к одной из женщин, - принесите мисс Кейн кофе. - Хмурится.- Блокнот и карандаш. - Переводит взгляд на Линдсей. - Я живу сорок шесть лет, - говорит, обращаясь к ней, - видел такое, что многим и не снилось. - шагает к ней. - Но клянусь, эти три часа были самыми мерзкими и тяжёлыми. - Она поможет? - Спрашивает Линдсей. - О, да. - Шервуд улыбается. - Она именно то, чего мы так долго ждали. Знает подробности их деятельности. Знает имена тех, кто посещал точки Хэтфилда. Является непосредственным участником экспериментов. И самое главное, - выжидает, - у неё обалденная память на лица. И пусть она не знает имена тех, кто дёргает за ниточки, она может нарисовать всех, кого когда-либо видела в компании Бишопа. Знаешь, что это значит? - Что, возможно, мы наконец-то узнаем против кого воюем. - Тихо отвечает Линдсей. - Именно! - Ты сказал ей, что её жизни будет угрожать опасность сразу же после того, как мы начнём действовать, используя информацию, полученную от неё? - Щурится, видя, как Ноа прячет глаза. - Ноа! - Цедит сквозь сжатые зубы. Шервуд оглядывается, чтобы проверить кто их слышит. Хватает Эрин под локоть и оттаскивает подальше. - Я пытался, ясно? Но она и слушать ничего не хочет. Единственным условием, на котором она настаивает, это... - Свобода Холстеда. - Она перебивает его. - Я знаю. А что насчёт её свободы? Она знает, что даже с учётом всех обстоятельств, её попытаются судить за убийства? - Шервуд молчит. - Ноа... - Да. Она знает. Она озвучила свои условия, Эрин. Остальное не наша забота. - Разворачивается и уходит готовить себе кофе. Эрин закрывает глаза. Выдыхает. Дерьмо. Так нельзя. Даже с учётом того, что стоит на кону. Нельзя разбрасываться чужими жизнями. Иначе чем они лучше? Открывает глаза, осматривается, видит, что все присутствующие наблюдают за ней. Да плевать. Она помнит чему её учил Хэнк. Поднимает голову, шагает вслед за мужчиной. - Шервуд. - Говорит громко, хватаясь за дверь. - Нужно обсудить условия сделки. - Захлопывает дверь на кухню. Следующий час члены группы слышат ругань и споры за стеной. Ничего не разобрать, но понятно, что противостояние идёт нешуточное. Спустя час дверь резко распахивается и Шервуд, раскрасневшийся от злости, шагает к выходу, намереваясь остыть на морозном воздухе. Линдсей останавливается на пороге кухни, складывает руки на груди, опирается на дверной косяк и довольно улыбается. Может она и уехала из Чикаго и перестала работать в 21-ом, но 21-ый никуда из неё не делся.***
Морщится, с трудом открывает глаза и не сразу фокусирует взгляд. Пытается пошевелиться, но не может. Осматривается, шевеля только глазами, понимает, что он в Мед и прикрывает глаза от облегчения. Слышит тихий вздох, слишком бурно реагирует, но почти сразу успокаивается, увидев в углу Мауса. Техник ничего не говорит, хотя видит, что Джей пришёл в себя. Сидит, наклонившись вперёд и уперев локти в колени, не моргает. - Ты одеревенел что ли? - Хриплым голосом спрашивает Холстед, умудрившись усмехнуться. И всё. Маус взрывается. - Пошёл ты, козёл! - Выплёвывает слова со злостью. Подрывается с кресла и шагает к Хослтеду. - Смешно тебе, да? - Щурится. Останавливается совсем близко от кровати. - Ты вообще думаешь своей тупой головой, а? - Холстед молчит, широко открыв глаза. Маус не относится к тому типу людей, которые выплёскивают эмоции вот таким вот образом. - Я молчал, когда ты творил всякое дерьмо. Был рядом, даже если ты посылал всех к чёрту. Помогал, не задавая лишних вопросов. Шёл с тобой до конца в любом наидерьмовейшем направлении. Потому что между нами так принято. И что я получаю взамен? - Разводит руки в стороны. - Тебя трахает по башке мысль о том, что тебе нужно очистить совесть и ты прёшься в Стейтсвилл. Прекрасно! Нарываешься на драки. Просто великолепно! - Его начинает трясти. - Но это...- Тычет указательным пальцем в его сторону. - Я уверен, что ты даже не пытался сопротивляться. Потому что что? Правильно! Потому что теперь Джей Холстед будет смиренно принимать все удары судьбы, тюремщиков, и прочего отребья. Разворачивается, сцепляет руки на затылке в замок. Ему никогда не было так страшно. По сути у него всегда был только Джей. И он всегда знал, что с такой работой рано или поздно потеряет его. Проблема в том, что Джея почти убили совсем не на работе. Ненавидит признавать, что так привязан к одному единственному человеку, но сейчас не до ужимок. - Маус...- Хрипит Джей. Техник резко разворачивается. - Заткнись! Понял?! Ты такой баран, Холстед. Всегда таким был. - Замолкает, понимая, что если продолжит, разревётся, как девчонка. Джей внимательно наблюдает за другом. Грэг выдыхает, трёт лицо руками, шагает к кровати и садится на стул возле неё. Кладёт руки на край. - Я не могу, понял, кусок дерьма? Не могу потерять тебя. - Поднимает на него покрасневшие глаза. - Ты же, черт тебя дери, моя связь с миром. - Пожимает плечами, нервно улыбаясь. - Способ не сойти с ума. Ясно? Мне даже поговорить будет не с кем, если ты сдохнешь. - У тебя...- Джей пытается прочистить пересохшую глотку. - У тебя есть Хэйли. - Напоминает. Маус хмурится. - Это совсем другое, тупица. Я говорю о связи с боевым товарищем. - Закатывает глаза. Джей слегка усмехается. Затем оба замолкают, становятся серьёзными. - Не смей подыхать, чёрт возьми. - Совсем тихо говорит Маус. Упирается лбом в кисти рук, которые так и лежат на краю кровати. - Я не смогу нормально жить. Найди причину. - Цедит сквозь зубы. - Тебе даже искать не надо, она у тебя есть. Соберись, мать твою. И не смей уходить. Замолкает, потому что чувствует как в носу противно защипало. Джей молча смотрит на затылок своего друга и понимает, что причина действительно есть. Даже не одна. Маус одна из них. Холстед поднимает слабую руку и кладёт её на затылок Мауса. Переводит взгляд в потолок, чувствует мокрую тонкую дорожку, идущую вниз от уголка глаза по виску. Ему пришлось почти умереть, чтобы понять, что у него масса причин, чтобы жить.***
- Приехали. - Скованно улыбнувшись, говорит Эрин, останавливая машину у 21-ого. Смотрит на Кей. - Ага.- С отсутствующим видом отзывается она, уставившись в одну точку. Слишком много информации она узнала. И слишком много рассказала, стараясь не упустить ничего. Если есть кто-то, способный тягаться с ублюдками на которых работает Бишоп, то она должна сделать всё, чтобы помочь им. И тут дело даже не в ней, Ките, Джее или Лив. Масштабы гораздо обширнее. Больше, чем она могла себе представить. - Ты не зайдёшь? - Вдруг спрашивает она Эрин. Та секунду выглядит испуганной. - Н-нет. Не думаю, что мне будут там рады. - Говорит тихо. Кей молчит. Смотрит на неё. Не ей лезть в это. Возможно кое-кто просто ещё не готов. - Когда вы начнёте действовать? - Спрашивает. - Ты о Холстеде? - Кей кивает головой.- Шервуд начал сразу после нашего отъезда. Но это долгая процедура, так что может занять некоторое время. - У него нет времени. Его убьют сразу же, как только он вернётся в камеру. - Говорит напряжённо Кей. Эрин кивает головой. - Всё обойдётся, Кей. - Отвечает уверенно Линдсей. - Пока он в Мед. Значит, у нас есть немного времени. - Кей молчит некоторое время. - Я заеду завтра. Около полудня, хорошо? Адрес места, куда тебе нужно будет прийти, скину утром. - Кей кивает головой. - И...- опускает на секунду глаза, - будь осторожна. Ладно? Кей снова кивает, просто потому что уже не может говорить. Слишком устала. Выходит из машины, наблюдает за тем, как Линдсей уезжает и только после этого поднимается в отдел, используя гараж. Останавливается на последней ступеньке. - Кей! - С облегчением говорит Бёрджесс. - Кит уснул. - Кивает головой в сторону комнаты отдыха. Кей слабо улыбается. Смотрит на каждого присутствующего усталым взглядом. Они все выкладываются по полной каждый день, даже не подозревая, насколько огромна Гидра, против которой они воюют. То есть они строили догадки и предположения. Но всё это не идёт ни в какое сравнение с действительностью. Более того, Кей почти уверенна, что каждый из них знает, что не в состоянии представить реальные масштабы. То есть осознают, что это что-то чертовски огромное. И всё равно не сдаются. Сколько должно быть силы, смелости, крепости духа, надежды и упорства, чтобы не опускать руки? Ведь гораздо легче сказать, что эта дрянь слишком огромная для кого-то одного. Отмахнуться и понадеется, что кто-то другой все сделает за тебя. Потому что сильнее, больше, влиятельнее. Она знает об истории отдела не так уж и много, но кое-что знает наверняка. Каким бы сильным ни был очередной монстр, с которым сталкивается Войт и его ребята, они никогда не отступают. Как и сказала Хэйли давно, в палате Мед, прийдя в себя после пыток Хэтфилда. Не сдаются. Никогда. Она делает глубокий вдох, благодарно улыбается и шагает к кабинету Войта. Заходит без стука. Плотно прикрывает дверь. Хэнк, сидевший над какими-то бумагами и создающий вид, что работает, а на самом деле просто бездумно смотревший в какой-то текст, поднимает голову. Замирает на секунду, откладывает бумаги, откидывается на спинку кресла. Кей стоит, все ещё держась за ручку, прислонившись спиной к двери. - Как много вы знаете? - Нет нужды уточнять о чём она спрашивает. Хэнк снимает очки, подпирает подбородок рукой. - Ничего конкретного. Несколько недель назад сюда пришли два человека из ЦРУ. Спенсер и Филлипс. - Кей кивает головой, вспоминая двух довольно неприятных типов, находившихся в том доме. - Говорили слишком туманно. Никаких фактов. - И вы оставили это без внимания? - Она подходит ближе, садится напротив него. Хэнк кивает головой. - Я знал, что они из ЦРУ. И до их прихода считал, что никому из этих структур доверять нельзя. После их ухода ещё больше убедился в этом. - Наклоняется вперёд, кладёт руки на стол, сцепляет ладони в замок. - Все они, даже те, кто говорит, что находятся на правильной стороне, играют в какие-то игры. В которых, в конечном итоге, всё имеет зеркальное отражение. Я не знаю, почему они пришли ко мне. Они не ответили на этот вопрос. У меня не было причин верить им. - Их направила к вам Эрин. - Мягко говорит она. Войт замирает на секунду. Он догадывался, но всё же не мог быть уверен до конца. Хотя очень хотел. - Эта группа людей...- Смотрит в сторону, качает головой. - Так хочется поверить в то, что они именно те, кем кажутся, понимаете? - Хэнк кивает головой. - Это значило бы, что мы не одни и шансы победить тех ублюдков значительно возрастают. Но...- Опускает голову, подбирая слова. - Боишься поверить в это, потому что Ричард много раз проворачивал с тобой что-то подобное, играя в свои садистские игры? - Тихо спрашивает Хэнк. Она молча кивает головой, взгляд не поднимает. - Значит будем втройне бдительнее. - Спокойно говорит он, пытаясь поймать её взгляд. Получается. - Что они сказали? - Здесь безопасно говорить? - Поспешно вытирает слезу, Войт кивает головой. - Эрин сказала, что глава их группы уже начал работать в вопросе освобождения Джея. Я не знаю как они это сделают, но она уверенна, что у него получится. - Что насчет тебя? - А что насчет меня? - Она хмурится. - Я выкладываю им всё, что знаю. Джей свободен. Всё. Войт прикрывает глаза. Снова откидывается на спинку кресла, сжимает пальцами переносицу. Знает он такие сделки. Из неё высосут всё, что она знает, а потом бросят в жернова системы. Это как сделка с дьяволом. Необходимо читать всё, что написано даже самым мелким почерком. И даже тогда ты не выиграешь. Думает. - Езжай домой, Кей. Выглядишь уставшей. Кто-нибудь из ребят тебя отвезёт. И я распоряжусь, чтобы возле дома дежурила патрульная машина. - Думаете, в этом есть необходимость? - Она хмурится. - Уверен. Хэтфилд на свободе. Бишоп и его боссы тоже. Мы не знаем каким будет их следующий шаг. Не хочу рисковать. Кей кивает головой, встаёт и выходит из кабинета. Адам берёт на руки мирно сопящего Кита и они, вместе с Ким, Кей и Велесом спускаются в гараж. - Адам, заедем в Мед ненадолго? - Тихо просит Кей, он встречается с ней взглядом через зеркало заднего вида и кивает головой, улыбнувшись. Кей опирается спиной на сиденье и принимается бездумно перебирать волосы сына, глядя в окно на мелькающий за стеклом город. Она опустошена и вымотана, прекрасно понимает, что это только начало, но полна решимости идти до конца. Потому что они никогда не отступают.***
Маус выходит из машины и тормозит, издалека наблюдая за женщиной, которую видел лишь несколько раз в жизни. Тара Сорансон. В голове Мауса вихрем проносится их первая встреча. Тогда он был с Холстедом. Тогда они сказали ей, что Тео погиб. Как он может явиться к ней столько лет спустя и вынюхивать про её считавшегося погибшим, пусть и ошибочно, мужа? Что он скажет? Привет, Тара, хэй, а ты случайно не видела Тео? Бред. Девять лет назад они явились к ней домой. После оставили свои телефоны и настаивали на том, что если что-то понадобится, что угодно, она может звонить им. Она и звонила. Иногда, чтобы попросить помощи. Иногда, чтобы просто поговорить. Печально, но у молодой вдовы, как оказалось, не было никого, кроме мужа, сына и только что родившейся дочери. Шло время, звонки случались всё реже и Маус, надеялся, что это значит, что Тара потихоньку приходит в себя. По сути, они были совершенно чужими друг другу людьми. И как бы глупо не звучало, её горе и их долг каким-то образом связали их. Маус смотрит на часы. Почти восемь. Тара сидит в парке на скамье, наблюдая за тем, как её дети играют в мяч. Уже большие. Он попытался припомнить, сколько им лет. Джессике девять. Мэттью, кажется, тринадцать. Техник выдыхает и шагает в направлении женщины, засунув руки в карманы куртки. - Правду говорят, что чужие дети быстро растут. - Говорит он бодрым голосом. Тара от неожиданности резко поворачивает голову в его сторону, хмурится, в первые секунды не узнав, а потом её губы растягивает широкая улыбка. - Грэг! - Маус улыбается. Она поднимается на ноги и крепко обнимает его. Он отвечает тем же. Тара отстраняется, всё ещё улыбаясь. - Как ты здесь оказался? - Ну...кое-кто давно не объявлялся...- Неопределённо хмыкает. - Ну ты и жук. - Тара несильно бьёт его кулаком в плечо. - Жук был удивлён, что ты перебралась в Чикаго из Вашингтона. - Ухмыляясь, говорит он. Видит её непонимающий взгляд. - И жук работает на полицию Чикаго, так что без труда может найти того, кто ему нужен. - Вон оно что. - Тара облегчённо вздыхает. Улыбается. Затем её улыбка мрачнеет и она переводит взгляд на детей. - Там было...тяжело...- Смотрит на Мауса. - Понимаешь? Всё напоминало о нём и я никак не могла взять себя в руки. - Техник грустнеет, кивая головой. Прочищает горло, чешет бровь. - Как вы вообще? - О, прекрасно. Джесс с ума сходит от учёбы. В хорошем смысле. Она прямо помешана на всех этих учебниках и школьных проектах. - С тёплой улыбкой отвечает Тара. - А Мэтт капитан команды по лакроссу. - Да ладно! - Техник присвистывает. Садится на скамью, Тара садится рядом. - Да. - Кивает головой. - У нас всё хорошо, Грэг, спасибо. - А ты? - Многозначительно улыбается. Тара фыркает. - Нет. - Смеётся. - Мне не до того. И...- хмурится, - не представляю рядом с собой кого-то, кроме...- Замолкает. - С тобой так и не связывались? - Тара хмурится. - Армия. Ничего так и не нашли? - Спрашивает тихо, делая над собой усилие, чтобы не отвести взгляд. Тара поджимает губы, качает головой. - Нет. - Выдыхает. - Каждый год я прихожу на кладбище, к пустой могиле и мне всё ещё кажется, что это просто дурной сон...- Опускает голову. - Пустая могила и надгробие с его именем. Вот и всё, что от него осталось. - Глухо шепчет. - Эй, это не правда! - Маус тычет указательным пальцем ей в плечо. Она поднимает голову и он улыбается. - А как же двое замечательных ребятишек, бегающих вон там. - Кивает головой в сторону детей Тео и как только взгляд Тары цепляет её детей, лицо моментально преображается. - Да, конечно. Безусловно. Но я не о том...Грэг...- Кусает губу, на него не смотрит. - Я знаю. - Отзывается он хриплым голосом и понимает, что ему стало трудно дышать. Он зря пришёл. То есть не зря, конечно, проведал Тару и детей, но достаточно посмотреть ей в глаза, чтобы понять, что она совершенно точно ничего не знает о Тео. Она всё ещё скорбит, это видно невооружённым глазом. Скорбь перешла во что-то тихое и фоновое, но она есть. Знай Тара, что Тео жив, не смогла бы этого скрыть. Они просидят на свежем морозном воздухе ещё полтора часа, тихо разговаривая обо всём и ни о чём. Грэг, сам не понимая почему, расскажет её о Хэйли и Тара искренне порадуется за него. Ведь знает, что людям вроде Грэга жизненно необходим кто-то, к кому они могут вернуться. Когда дети замёрзнут и заявят, что проголодались, техник настоит на том, чтобы они ненадолго заскочили в молл, расположенный у входа в парк, и ненадолго забудет о том, что не даёт ему покоя. Он посадит их в такси, возьмёт с Тары слово, что они обязательно встретятся ещё, а потом отправится домой. Пешком. Настолько погружённый в свои мысли, что не заметит тёмную фигуру, наблюдающую за ними всё это время.***
Паркуется возле одноэтажного дома, быстрым шагом направляется к входу. Заходит и на секунду замирает. Кроме Шервуда в доме находятся ещё трое. Спенсер, Филлипс и Джексон. Они что-то очень бурно обсуждают и замолкают, когда Эрин заходит. - Есть что-то полезное? - Спрашивает она, глядя только на Ноа. Он довольно улыбается. - О, да. - поворачивается к стене, которую они используют для заметок, фотографий, документов по делу. Здесь даже не один слой и множество нитей, натянутых между собой. Несколько цветов. - Первый день дал довольно интересные результаты. - Он делится своими выводами, попутно прикрепляя портреты, нарисованные карандашом. - Вот эти, - указывает на три портрета, - постоянные посетители так называемых особняков и закрытых вечеринок Хэтфилда. Вот эти, - показывает на ещё одну группу, - работали с ним. А это, - вешает довольно детальный портрет пожилого мужчины прямо в середину доски, поворачивается к Эрин, - как думаешь, кто? Она хмурится, затем её глаза широко открываются. Она делает несколько шагов по направлению к стене, смотрит на Шервуда и снова на портрет. - Джеффри Маклафлин? - Ага. - Довольно улыбается Ноа, обходит стол, копошится в бумажках. - Самое интересное знаешь что? Мисс Кейн не видела его. - Эрин хмурится. - Его видела другая...- неопределённо машет рукой, - её альтер-эго. Представляешь? Кассандра что-то сделала и у неё получилось вернуть в более менее нормальное состояние своё сознание, поэтому она и знает о нём. Потрясающе, правда? Никто до неё из тех бедняг, в которых жило несколько личностей, не мог собрать воедино сознание. Без посторонней помощи. - Может потому что их «личности» появились естественным путём? - Саркастично предполагает Спенсер. Он давно не видел шефа в таком перевозбуждённом состоянии. Сам Спенсер относится к их свидетелю скептически. И к ней, и к тому, что с ней делали. Шервуд прерывается, хмуро глядя на него. - Хотите сказать, что Маклафлин стоит за всем этим? - Прерывая ещё не начавшийся спор, спрашивает Линдсей. Ноа переводит взгляд на неё. - Я хочу сказать, что он один из них. Возможно, один из лидеров. Не уверен, что он стоит во главе всего. У Гидры дохрена голов. - Да, но все они смертные, кроме той, что находится в середине. - Возражает Линдсей. - Я думал многоголовая - это Сцилла. - Бормочет нахмурившись, Джексон. Спенсер закатывает глаза. - У Сциллы было несколько собачьих голов, идиот. И на месте срубленной не вырастало две новых. Гидра - змееподобное многоголовое чудовище, которое опустошало область Лерны. И вот у неё на месте срубленной головы вырастало по две, а то и по три новых. - поворачивается к Шервуду. - А можно уточнить? Мы Геракл или Иолай? - Эрин закатывает глаза. В этом весь Спенсер. Докапывается до мелочей и вгрызается по самое не хочу в любом вопросе. А ещё он чудовищно высокомерен. - Полагаю, - прищурившись и усмехнувшись, отвечает Ноа, - если расставлять роли согласно греческой мифологии, то мы - Геракл, отрубающий головы Гидре, а Кассандра - Иолай, прижигающий горящими головнями основания срубленных голов. Где горящие головешки - это та информация, которую способна нам дать мисс Кейн. - Зачем вы проводите параллели с какими-то сказками? - Ворчливо спрашивает Джексон. Шервуд тяжко вздыхает, Спенсер снова закатывает глаза, Филлипс хмурится, Эрин не может сдержать улыбки, глядя на Шервуда. Джексон на самом деле хороший. Верный и умный. Когда дело касается военной стратегии или какого-то действия. Говорить метафорами и эпитетами - не его конёк. - Потому что, мой дорогой друг, - покровительственным тоном отвечает Шервуд, - В этих, как ты выразился, сказках, скрыто гораздо больше мудрости, чем в современных псевдо-дзенбуддистских книгах. И только глупец не станет пользоваться советами старейших мудрецов и философов. - Его голос перестаёт быть мягким, а взгляд становится цепким и хищным. Он ухмыляется и Эрин чувствует, как по её коже пробегают мурашки. Ноа Шервуд производит впечатление мягкого, неконфликтного человека, стремящегося любыми способами уладить конфликт до того, как он перерастёт во что-то кровопролитное. Но так думают лишь те, кто не знает его в действии. Шервуд решителен, беспощаден, бескомпромиссен, до абсурдности справедлив, чертовски умён, принципиален и не знает пощады для тех, кто по его мнению перешёл черту. Ноа Шервуд, как чертов волк в овечьей шкуре. Он опасен. А ещё Линдсей знает его секрет. Под всей этой бронёй погребена доброта и печаль от потери близкого человека. Ноа давно вышел на тропу войны. Но у него были весомые причины. Как и у всех них.***
Выходит из машины, устало разминает шею. Топает к парадному входу, шоркая ногами по подмёрзшему асфальту. Сегодня он останется дома. Напьётся, вспоминая прошлое и потащит себя за шкирку на работу утром. Хэйли не стала спорить. Хэйли не стала требовать объяснений. Хэйли поняла всё без них и, чёрт, он был чертовски благодарен. Единственная тема, которая всё ещё тяжко даётся ему в разговорах с ней - это прошлое, связывающее его и Холстеда. Причем это происходит наплывами. Например, он может спокойно говорить о времени, когда только вернулся и занимался не совсем законными вещами в пьяном угаре, но не может рассказать насколько его поражала предрассветная тишина перед каждым боем. Словно мир застывал, готовясь к кровавому аду. Он мог бодро перечислять названия препаратов, адреса притонов и имена дилеров, с которыми имел дело, но будто лишался дара речи, если в голове еще только зарождалась мысль рассказать ей о том, как отличается местность Афганистана от того, что они привыкли видеть в США. Красивые и беспощадные для чужаком места. Ему всегда казалось, что сама природа ставит им палки в колёса, потому что они пришли туда, куда их не звали. Чужаки, ничего не знающие о тех местах. Бредово, но он частенько испытывал страх в то время. Перед боем, да. Во время стычек, само собой. Но был и ещё один. Пронизанный чем-то первобытным. Словно память на генном уровне шептала «Убирайся отсюда, здесь совсем другая магия». Магия. Да. Он лишь однажды высказался об этом вслух. После возвращения. И только Холстеду. Знатно напившись перед этим. А когда рассказал, пораженно уставился на друга, потому что тот сказал, что Маус не один чувствовал что-то таинственное и первобытное в тех местах. Вот так просто. Техник хмурится, ругаясь на самого себя и копаясь в замке. Это неизбежный побочный эффект после встреч с кем-то из прошлого. Его словно в воронку засасывает. Он знал, что так будет, поэтому и предпочёл остаться сегодня в одиночестве. Когда-нибудь она расскажет Хэйли всё. От начала и до конца, ничего не утаивая. Просто...не сейчас. Ещё нет. Он надеялся, что у них ещё полно времени. Наконец отпирает замок, заходит в тёмную квартиру, ставит у порога пакет и алкоголем, захлопывает дверь, щёлкает по выключателю и ничего не происходит. - Ну просто прекрасно. - Ворчит он, снова нажимая на выключатель, туда-сюда. Бесполезно, света нет. В темноте закатывает глаза, а потом замирает, нутром чуя присутствие ещё кого-то. Тянет руку к тумбе, стоящей у двери, к задней стенке которой прикреплён пистолет. Все они немного параноики. - Его там нет, Маус. Слышит спокойный, холодный голос где-то справа от себя. Поворачивает голову, группируется за секунду до того, как в него врезается человек. Ставит блок, ещё один, защищаясь от ударов. Интуитивно выбрасывает руку вперёд, перехватывая запястье противника, но получает подсечку. Мешком падает на пол, тут же откатывается, вскакивает на ноги и его снова сшибают. Маус, ухнул, тихо выругавшись, идиот, сам виноват, нельзя было бросать тренировки. Кряхтит, придавленный весьма тяжёлой тушей. Замирает, чувствуя холод стали у шеи. - Так то лучше. - Хрипло говорит противник, поняв, что Маус больше не сопротивляется. - Тео. - Глухо произносит имя человека, которого считал мёртвым. Просто для того, что понять, что он не спит. - Теперь меня зовут не так. - Цедит сквозь сжатые зубы Тео. Давит на грудную клетку техника и поднимается на ноги. Маус осторожно и медленно делает то же самое, давая понять, что не намерен нападать. - Зачем ты пришёл? - Тихо спрашивает Грэг. Слышит фырканье. - Тот же вопрос могу задать и я. - Делает шаг навстречу технику. - За каким хером ты припёрся к Таре?! - Спрашивает злобным шёпотом. - Потому что ты засветил свою физиономию, Тео. Когда подвозил мужика со странной татуировкой к Клауд-Гейт. - По напряжённому молчанию понимает, что Тео знает о чём речь. - Ещё раз сунешься к ней, выпущу кишки и заставлю их сожрать. - Убийственным голосом говорит Сорансон и разворачивается к двери, чтобы уйти. - Как ты выдерживаешь? - Вопрос Мауса заставляет его замереть на месте. - Судя по тому, как быстро ты узнал о моём визите, ты присматриваешь за ней. Так как ты выдерживаешь? Видеть детей и любимую женщину и знать, что никогда не сможешь участвовать в их жизнях. - Тео молчит, но и не уходит. - Какого хрена случилось в ту ночь, Тео? - Маус начинает злиться. Не знает на себя, или на Тео, или на тех, кто посылал их умирать ни за что. Делает шаг по направлению к мужчине, не думая о том, чем это чревато. - Это простой вопрос, Сорансон. - Тео резко разворачивается и пихает Мауса в грудь. - Это нихрена не простой вопрос, Маус! - В его голосе явственно чувствуется злость. - Не надо мне сейчас ездить по ушам и рассказывать, что я не на той стороне, понял, блять?! Я и без тебя это знаю! Хочешь знать, что случилось в ту ночь? Нас подставили. Вот что случилось. - Маус перестаёт дышать. - Нас всех должно было разорвать на куски. Потому что так было выгодно боссам. Тем ублюдкам, что сидят задницами в дорогих креслах в Вашингтоне и даже пороха не нюхали. - Переходит на злобный шёпот. - Моя группа должна была взять одного из полковников вражеской армии. По-тихому. Доставить в штаты. По-тихому. И всё. Так было приказано. Вот только не было никакого полковника. В глазах мировой общественности армия США теряла авторитет и главы правительств, поддерживающих наше в той войне, начали сомневаться в целесообразности этого. Поэтому умниками сверху было решено принести в жертву пару рот своих солдат. Как наглядное пособие. - Возвращает голос в ровный тон. - Мы все должны были умереть той ночью. И ты, и Джей тоже. - Нет...- Маус говорит хрипло, потому что в глотке внезапно пересохло. Тео усмехается. - Я тоже сначала не поверил. А когда понял, что подкрепления с воздуха нам не дождаться, поменял свое мнение. - Зачем им делать это? - Мозги техника превратились в желе. Он мог признать наличие ублюдков в структурах, призванных защищать страну, но тот факт, что этими ублюдками были главы и что подобные «операции» были санкционированы ими...нет. - А зачем им было взрывать башни всемирного торгового центра 11 сентября? - Вопросом на вопрос отвечает Тео. Маус нервно смеётся. - Пожалуйста, скажи, что ты не всерьёз. Это был теракт! - Психует. Потому что знает, что Тео не врёт. Всегда нутром чуял, но не хотел в это верить. - Да. Организованный правительством против собственного народа! Маус, очнись уже. Джей открыл глаза. Теперь твоя очередь. Сними розовые очки, идиот! Этим людям совершенно плевать на граждан собственной страны! - О, и именно поэтому ты помогаешь больному ублюдку, который превращает людей в машины для убийств, которых стопроцентно будут использовать эти самые люди из правительства?! - Я делаю то, что делаю, потому что у меня нет выбора. - Устало отвечает Тео. - Я попался на крючок, когда узнал правду. Либо я делаю то, что говорят, либо Тара и дети...- не договаривает, и так всё понятно. - Как много ты знаешь? - Меняет тему разговора Маус. Тео не по доброму смеется. - Нет, Грэг. Этого не будет. Я ничего не скажу. И если для тебя хоть когда-то что-то значило наше товарищество, ты больше не будешь дёргать Тару. Они поймут. И тогда ни её, ни детей мне не спасти. - Замолкает, напряжённо вглядываясь в тёмный силуэт бывшего боевого товарища. - Женщина, которую использует Бишоп. Та, которую он протащил через пытки и эксперименты....Она мой друг, Тео. У неё есть чудесный сын. И Джей... - Я знаю. - Перебивает Тео. - Я всё это знаю, Грэг. И это ничего не меняет. - То есть плевать как сильно будут страдать другие, лишь бы твоя семья была в безопасности? Так что ли?! - Шагает к Тео. - Как я и сказал, у меня нет выбора. - Есть! И ты знаешь это. - Маус замолкает на секунду. - Да что с тобой стало? Это ведь не ты. Думаешь, Тара одобрила бы то, какой ценой обеспечивается их безопасность?! Ну давай же, Тео, дай хоть что-нибудь. Нельзя сдаваться, даже не попытавшись бороться. - Не суйся к Таре. - Говорит Тео и идёт к двери. - Её зовут Кей. Ей 28 и она не помнит почти всю свою жизнь из-за Бишопа. Она потрясно рисует. - Тео хватается за ручку двери. - А ещё я не встречал человека добрее. - Тео приоткрывает дверь. - Её сыну, Киту, в этом месяце шесть и он крутой. - Сорансон замирает. - У него не было детства, а если и будет, то точно не нормальное. Из-за Бишопа. А ещё есть Джей. Тот парень, который не раздумывая кинулся вслед за тобой, чтобы прикрыть. И он любит их. - Маус облизывает пересохшие губы. - На его месте мог оказаться ты. Любой из нас. На её месте может оказаться Тара. Этот улей разрастётся и поглотит всех, Тео! И рано или поздно доберётся до тех, кого любишь ты. И тогда ты не сможешь прикрываться тем, что защищаешь свою семью. Потому что окажешься причастным к их уничтожению. - Маус замолкает, тяжело дыша. Ждёт. В тишине проходит минута, другая, третья и он теряет надежду. - Калеб Розенталь. Мужик с татуировкой. - говорит Тео так тихо, что Маус не сразу понял, что он вообще что-то сказал. Сорансон широко открыл дверь и бесшумно выскользнул в коридор, исчезнув раньше, чем Маус догадался ответить. Техник шумно выдохнул, словно только что вынырнул из воды, и обхватил руками затылок, сцепив пальцы в замок. Поднял голову вверх, думая обо всём, что сказал Тео. Их собственный аппарат власти и есть их враг? - Блять.***
Не влазит в примечания, поэтому примечания будут прямо в главе. * - Аненербе (нем. Ahnenerbe — «Наследие предков», полное название — «Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков») — организация, существовавшая в 1935—1945 годах, созданная для изучения традиций, истории и наследия нордической расы с целью оккультно-идеологического обеспечения государственного аппарата гитлеровской Германии. (не забываем о мерзких опытах над узниками концлагерей и прочих "заслугах" этих больных людей перед человечеством). ** - Нацистская евгеника ( нем . Nationalsozialistische Rassenhygiene , «Национал-социалистическая расовая гигиена», также известная как Erbpflege «евгеника») относится к социальной политике евгеники в нацистской Германии . В основе расовой идеологии нацизма лежит биологическое улучшение немецкого народа путем селективного выведения «нордических» или «арийских» черт. Справедливости ради стоить заметить, что евгеника, как движение, возникло не в Германии, а в США, особенно в Калифорнии. Однако его известность резко возросла под руководством Гитлера. Те, кого нацистская политика евгеники подвергали уничтожению, в основном жили в частных и государственных учреждениях, определенных как «жизнь, недостойная жизни», включая заключенных, дегенератов , диссидентов , людей с врожденными когнитивными и физическими недостатками, в том числе слабоумных , эпилептиков , шизофреников , маниакально-депрессивных , церебральных параличей , мышечной дистрофии , глухих , слепых , гомосексуалистов , праздных, безумных и слабых, для исключения из цепи наследственности . Более 400000 людей были стерилизованы против их воли , в то время как до 300000 было убиты под действием Т4 , в массовом убийстве программы. После того, как движение евгеники утвердилось в Соединенных Штатах, оно распространилось и на Германию. Калифорнийские евгеники начали выпускать литературу, пропагандирующую евгенику и стерилизацию, и рассылать ее за границу немецким ученым и медикам. К 1933 году в Калифорнии насильственной стерилизации подверглось больше людей, чем во всех других штатах США вместе взятых. Программа принудительной стерилизации, разработанная нацистами, частично была вдохновлена калифорнийской.