***
Дни потянулись бесконечной чередой. Заполненные допросами, свидетельскими показаниями, работой над портретами всех, кого она помнила и разговорами с Ноа обо всём, что его интересовало. Кей не скрывала ничего, рассказывала в подробностях все, что могла вспомнить. Например то, что какое-то время её держали в штате Мичиган. На вопрос о том, откуда она это знает, Ноа получил довольно детальный ответ о птице, которая обитает лишь в этом штате. Кей упоминала горы и прикидывала сколько до них. Не очень точная информация, но Шервуд был доволен и этим. Она детально описывала пытки, которым её подвергали. Не только физические, но и психологические. Шервуд после таких разговоров выходил на улицу и подолгу курил в полном одиночестве. Члены его группы не задавали вопросов. Всё, что рассказывала Кей, записывалось на видео, аудио и стенограммы, так что при желании они могли узнать ответы на свои вопросы оттуда. Эта группа продвинулись настолько далеко, насколько не продвигалась за всю историю своего существования. Благодаря Кей. Она уезжала из дома с рассветом, нередко возвращаясь к полуночи. Её ломало от усталости, но она каждое утро упорно поднималась с кровати. Больше всего её расстраивало то, что она почти не видит сына, за которым присматривали члены отдела расследований. Иногда это делал Конрад. А ещё она не навещала Джея. То есть она была в больнице пару раз. Ночью. Когда он спал под действием сильных обезболивающих. После второго раза поняла, что не может видеть его таким. Разваливается на части каждый раз и в голове набатом звучит её обещание, данное ему. О том, что она не будет в это лезть. Но не может иначе. Дни Холстеда были наполнены болью. Болело всё. Он почти не мог есть, не мог спать без препаратов, дозировку которых тщательно контролировали Уилл и Хокинс, не имея ни малейшего желания сталкиваться с распространённой в штатах зависимостью от обезболивающих. Каждый день к нему кто-нибудь да приходил. Часто с пацаном и неожиданно для себя Джей обнаружил, что ждёт встреч с этим маленьким сгустком энергии больше, чем чего бы то ни было. Лив часто заходила и он никак понять что, но что-то определённо в ней изменилось. Его навещали все, кроме единственного человека, которого он жаждал увидеть, чтобы сказать, что не сдался, не отступится, не перестанет бороться. Каждое чёртово утро он сверлили взглядом проклятую дверь и сердце пропускало удар каждый раз, когда та открывалась. И почти сразу он сникал, потому что всё это было не то. Она не приходила. И он не мог понять почему. На его вопросы никто не отвечал. Кто-то менял тему, кто-то отвечал уклончиво. Он пытался разговорить Кита, но тот молчал, как маленький упёртый партизан. Когда он оставался один, отворачивался к окну и тупо наблюдал за перемещением солнца. Или отмечал как тень от одного из многочисленных приборов, к которым он был подключён, перемещается по стене в зависимости от времени суток. Он был разбит. Старался бодриться, но плохо получалось. Потому что её не было рядом. Уилл брал по несколько смен подряд, ориентируясь не на график, а на Хокинса. Они оба старались делать так, чтобы один из них всегда присутствовал в больнице. За то время, что Холстед лежал в Мед, он и Хокинс узнали друг друга немного лучше. И больше не через беседы, скорее через молчание. Конрад приходил в его палату, когда выдавалась свободная минутка и просто сидел там. Молча. Занимаясь какими-то своими делами и Джей был благодарен ему за это молчание. Просто потому что не вынес бы разговоров о том, что случилось. Слишком много всего. Слишком запутанно. Он хотел разобраться сам. Потому что были затронуты те части его личности, о которых он сам не знал до последнего времени. Хокинс всё прекрасно понимал. Он быстро осознал, что Холстед - это его чертово отражение. За исключением некоторых моментов. В остальном они были похожи настолько, что это даже пугало. Адам и Ким, больше остальных проводивших время с Китом, старались отвлекать его, что было довольно сложно сделать, ведь ребёнок всё понимал. Понимал почему мама сутками пропадает. Понимал, почему Джей там, где находится. Он был наблюдательным и маленьким, что давало ему возможность видеть и слышать то, что не должен видеть и слышать ребёнок. Войт большую часть времени не выходил из кабинета. Думал. Ждал. Иногда на пару с Элом. Иногда в полном одиночестве. Он знал, что Кей проводит довольно много времени с Эрин и невольно вспоминал всё, что было связано с ней. От первой встречи, до последней, когда они наговорили друг другу много того, что люди не должны говорить близким. Он так и не позвонил ей. Не хватило духу. Зато хватило у Кей. Он лишь надеялся, что когда всё это закончится, у них с Эрин получится поговорить. Потому что, что бы она ни делала, как бы себя не вела, она оставалась его дочерью, пускай и не по крови. И он чертовски скучал по ней. Она всё, что у него осталось. Отдел расследований вошёл в режим ожидания. Они работали, но не в полную силу. Словно это было затишье перед бурей. Дамоклов меч навис не только над их другом, которому совершенно точно грозила смертная казнь, в том случае, если он доживёт до суда, но и над всеми ними и это чувствовалось в воздухе. Угнетающая атмосфера сказывалась на всех. Больше всех на Маусе и Хэйли, которые нашли молчаливую поддержку друг в друге. Они почти не разговаривали, предпочитая высказываться на уровне тактильных ощущений. Кей устало откинулась на спинку стула, сжала пальцами переносицу, благодарно улыбнулась Джексону за принесённую кружку горячего кофе и бездумно уставилась в окно, наблюдая за закатом, отпустив вообще всё. Ей нужна крохотная передышка. - Хорошие новости, Кассандра. - Улыбаясь, говорит Ноа, заходя в комнату. Всегда называет её этим именем. И никак иначе. - Похоже завтра будет последний день, когда ты увидишь наши противные рожи. - Останавливается у стола. Кей хмурится. Уже? - Не такие уж вы и противные. - Слабо улыбнувшись, отвечает она. Шервуд оглядывается, закрывает дверь, отрезая их обоих от остальных, выдвигает ещё один стул и садится на него. - Хочу кое-что тебе предложить. - Начинает он, перестав улыбаться и став серьёзным. - И прежде всего хочу сказать, что даже если ты откажешься, это не отменяет нашей сделки. Хорошо? - Кей кивает головой, внимательно вглядываясь в его лицо. Он собирается с мыслями и поднимает на неё глаза. - Те навыки, которые ты приобрела на базе... - Нет. - Тихо, но твёрдо произносит она, даже не дослушав. Ноа медленно кивает головой. - Просто подумай о том, что их можно было бы использовать во благо. - У вас полно прекрасных бойцов. Я вам ни к чему. К тому же я не знаю, как использовать эти... «навыки». - Морщится, говоря об этом. Молчит. Качает головой. - Всё это...это не я, Ноа. Я не убийца. - Но ты убивала. - Без осуждения возражает он. - Да. Любой человек может сделать это. Просто у каждого разный порог, до которого нужно дойти, чтобы отнять чью-то жизнь. В моём случае это было не моим решением. Я бы никогда не сделала ничего подобного в твёрдой памяти. - Замолкает. Играют в гляделки, после Шервуд кивает головой. - Я услышал тебя. - Встаёт, направляется к двери. - И как я и сказал, твой ответ никак не влияет на сделку. - Немного улыбается. - Всё в силе. - Покидает комнату, оставляя Кей наедине с собственными мыслями.***
Раннее утро, но в Мед всё равно много людей. Эрин медленно бредёт по коридорам, встречаясь с призраками прошлого, как с хорошими старыми знакомыми. Чувствует одновременно грусть и тягучую тихую радость от того, что всё это было. Жизнь назад. Она отвезла Кей к Шервуду, в последний раз. Они успевают сделать всё до того, как Холстеда переведут обратно в тюрьму и это всё, что ей нужно на данный момент. Находит нужную палату, но не заходит внутрь, наблюдая за ним через стекло. Отёки спали, неделя прошла, но он всё равно выглядит хреново. Спит. Эрин с трудом проталкивает образовавшийся в горле ком, делает шаг назад и разворачивается, чтобы уйти. Зря она пришла. - Сбегаешь, Линдсей? Слышит знакомый голос, прикрывает глаза, разворачивается, натягивая улыбку. - Уилл. - Кивает головой. - Не зайдёшь? - Кивает головой в сторону палаты брата. - Не думаю, что стоит. - Нервно улыбается, шагает спиной вперёд. Разворачивается и покидает Мед не оборачиваясь. Уилл стоит неподвижно, засунув руки в карманы брюк, смотрит в спину уходящей Эрин. - Кто это? - Спрашивает Хокинс, подходя к Холстеду. Уилл отвечает не сразу. - Призрак прошлого. - Наконец отвечает неопределённо, обходит Хокинса и уходит.***
10:00 a.m. - Привет. - Уилл заходит в палату брата, нацепив на лицо бодрую улыбку. Джей слабо улыбается в ответ, лишь для того, чтобы не огорчать младшего брата. - Ты вообще дома бываешь? - Вместо приветствия задаёт он вопрос. - Конечно. - Уилл подходит к приборам, отмечает показатели в мед.карте Джея. - Там чертовски скучно. - Откладывает карту, смотрит на брата. - Кроме того, где ещё я смогу так часто видеться с братом? - Он улыбается, но Джей прекрасно видит его глаза. И ему становится тошно от того, что заставляет проходить через это дерьмо младшего брата. - Уилл...- Начинает он хриплым голосом, но его прерывает внезапно открывшаяся дверь и четверо мужчин, одетых в форму сотрудников тюрьмы. Внутри Уилла всё обрывается. Джей остаётся спокойным. - Вы что-то хотели? - Сухо интересуется Уилл, глядя на четверых охранников. - Ага.- Отвечает тот, что крупнее всех остальных. На его нашивке стоит фамилия «Родригез». Он кивает головой в сторону Джея. - Вот этот кусок дерьма. - Переводит взгляд на Джея. - Тебя заждались твои приятели. - Мерзко улыбается и Джей точно знает, о ком он говорит. - Это невозможно! - Возмущается Уилл. - Пациент ещё не в состоянии перенести переезд, не говоря уже о пребывании в исправительном учреждении. - Тщательно контролирует свой голос. Родригез ухмыляется, лезет во внутренний карман форменной куртки и достаёт сложенный листок бумаги. Протягивает Уиллу. - Постановление судьи Олбени. Заключённый немедленно должен быть переведён в Стейтсвилл. - Уилл тупо пялится на клочок бумаги. - Вы не...- Начинает спорить, шагнув к мужчине, но Джей перебивает его. - Уилл. - Говорит спокойно, ловит взгляд брата. - Не надо. Это должно было случиться рано или поздно. - Уилл открывает рот, чтобы начать спорить теперь уже с братом, но замолкает. Холстед взглядом просит его не продолжать этот фарс. Потому что устал от ожидания. - Дайте мне десять минут. - Не просит, утверждает Уилл и Родригез кивает головой. Они не разговаривают всё то время, что Джей, сцепив зубы, чтобы не застонать, вставал с кровати, переодевался. Уилл и не знать, что сказать. Глупые заверения в том, что всё будет хорошо, звучали бы абсурдно. Поэтому он ждёт, когда Джей будет полностью готов, не спрашивая, максимально осторожно обнимает его. - Как только ты выйдешь за эту дверь, я позвоню Войту. - Джей собирается возражать, пытаясь объяснить, что это бесполезно.- Нет, - Уилл не слушает, - всё это время они работали над тем, чтобы тебя освободили. У них почти получилось. Просто нужно ещё немного времени. Продержись, понял? - Сжимает плечи брата. - Продержись, во что бы то ни стало. - Джей хмурится. Неприятная догадка поражает его. - Что она сделала? - Спрашивает напряжённо. Уилл молчит. Прячет глаза. - Что она сделала, Уилл?! - Никаких глупостей, клянусь. - Наконец отвечает Уилл, не вдаваясь в подробности. И это бесит Джея больше всего. - Всё, хватит. - Грубо прерывает их Родригез. Джей ещё несколько секунд смотрит в глаза брата, качает головой, выходит из палаты, всё ещё хромая и прижимая к животу руку. Уилл выходит следом, сверлит взглядом спину удаляющегося брата, но тот не оборачивается. И тогда Уилл больше не ждёт, достаёт телефон и звонит Хэнку, как и обещал.***
10:30 a.m. - Я понял. - Войт отключается, кидает телефон на стол и давит пальцами на глаза. - Хэнк? - Эл заходит в кабинет и понимает, что что-то случилось. - Всё. - Хэнк поднимает на него уставший взгляд. - У него больше нет времени. - Опускает голову и начинает гипнотизировать телефон. - Что мы будем делать? - Мрачно интересуется Эл. - Вы ничего. - Тихо отвечает Войт. Хватает телефон. Похоже, ему всё же придётся сделать этот чёртов звонок. - А мне нужно позвонить.***
10:33 a.m. Эрин делает последний глоток давно остывшего кофе, глядя на пустырь, с которым было связано слишком много поганых воспоминаний. Хмурится, чувствуя вибрацию телефона. Шервуд ещё занят, больше ей звонить некому. Лезет в карман куртки, достаёт устройство и едва не роняет его, увидев телефон звонившего. Секунду медлит, а потом проводит пальцем по экрану, отвечая на звонок. - Хэнк...- Говорит тихо и сначала слышит только звенящую тишину. «Его забрали, Эрин. Холстед больше не в больнице. Так что, если у вас есть план, то шевелите задницами», - без злобы, но напряжённо говорит Войт. Линдсей роняет пустой стаканчик из под кофе, разворачивается и бежит к машине. - Поняла. - Отключается. Садится в машину. Как бы ей ни хотелось поговорить с Хэнком, сейчас есть проблемы, требующие немедленных действий. Набирает выученный наизусть номер, одновременно заводя двигатель. - Ноа, у нас больше нет времени. - Говорит ровным голосом. - У тебя всё готово? Ноа хмурится, поворачивает голову, смотрит на Кей, заканчивающую последний портрет, снова отворачивается. «Мне нужны ещё пара часов», - отвечает тихо. Эрин косится на папку, лежащую на переднем сидении. - У тебя час. Отключается, кидает телефон рядом с папкой, выворачивает руль и вжимает педаль газа в пол. Дерьмо, у них в запасе должна была быть ещё пара дней. То, что Холстеда забрали из больницы сейчас говорит лишь об одном. Кому-то чертовски сильно нужно, чтобы он был в Стейтсвилл.***
12:00 p.m. - Приехали...снежок. - С ухмылкой говорит Родригез, глядя сквозь решётку на Холстеда, тот не реагирует, разглядывая тюремный двор. Охранники выходят и не слишком вежливо помогают ему вылезти из машины. Цепи, которыми скованы его руки и ноги, мерзко звенят при каждом движении. Не нужная мера предосторожности, потому что Джей сейчас не способен ни на какие резкие движения. И Родригез это знает. А ещё он знает, что это неслабое психологическое давление вкупе с ожиданием того, когда они въедут на территорию тюрьмы. На этот раз все процедуры проходят быстрее. Некоторые охранники отпускают гадкие шуточки в адрес Джея, другие молча смотрят, третьи, кажется, смотрят на него с жалостью. Джей не обращает внимания. Ни слова, ни взгляды не способны причинить вред. Сейчас точно. Зато Бейкер может. И к своему ужасу Джей вдруг осознаёт, что боится встречи с ним. Просто потому что пока не в состоянии дать отпор. Его ведут в блок, в котором находится его камера. Полдень, все камеры открыты, а заключённые слоняются без дела, ожидая ланча. Он на секунду тормозит у входа. Кажется, с его появлением даже тише стало. Получает весьма ощутимый толчок в плечо от одного из охранников, смотрит на него через плечо и шагает в блок. Ни на кого не смотрит, шагает к своей камере, нацепив на лицо маску холодного безразличия. Странно, но никто ничего не говорит, не выкрикивает и не шутит в его сторону. И это пугает больше, чем что бы то ни было. Потому что может означать только одно. Совсем скоро случится что-то, после чего они все выскажут всё, что думают, не сдерживаясь. Джея нервирует ожидание в ходе которого не происходит абсолютно ничего. А потом звучит сигнал, говорящий о том, что заключённым нужно пройти в столовую. Холстед ждёт, пока основная масса покинет блок, встаёт с кровати, шагает к выходу из камеры и застывает, напрягшись всем телом. В блоке, кроме него, осталось только несколько человек. Среди которых Бамбэник и Бейкер.***
12:30 p.m. Линдсей толкает двери и, не дожидаясь провожатых, шагает в сторону нужного кабинета. Чувствует на себе любопытные взгляды, не реагирует на них. Открывает дверь без стука, понимает, что прервала какое-то совещание, но ей глубоко плевать. Подходит к столу Миллера, кидает папку, которая, проехавшись по гладкой поверхности стола, остановилась у рук Миллера. Он смотрит на папку, переводит взгляд на Линдсей. - Прости, Линдсей, но у нас в самом разгаре брифинг. - Прости, Миллер, - Эрин холодно улыбается, - но мне глубоко плевать.***
12:34 p.m. - А вот и ты. - Широко улыбаясь, произносит Бамбэник. Джей шагает из камеры, засунув руки в карманы и поворачивается в сторону выхода. Тормозит, потому что на его пути встаёт один из громил, участвовавших в резне в душевой. - О, Джей, ну куда же ты? Лестер скучал. - С издёвкой продолжает Оскар. Джей со скучным выражением лица вздыхает, поворачиваясь к нему лицом. - Серьёзно, Оскар? Давно разговаривает погаными клише? - Насмешливо поднимает брови, прикидывая в уме свои действия. Оскар перестаёт улыбаться. Холстед чувствует движение сзади, не ждёт, бьет локтем в живот громилу, но получает удар кулаком аккурат по ране в боку. Сцепляет зубы, но всё равно тихо стонет от боли. Бамбэник шагает ближе. Бейкер сидит на ступеньках со скучающим видом. - Знаешь, я мог бы наказать тебя. - Задумчиво произносит Оскар. - Но тут такое дело, Лестер был мне должен. И свой долг он отдал неделю назад. Знаешь, что это значит? - Джей не отвечает, только зло смотрит исподлобья. - Что теперь он волен делать с тобой всё, что ему заблагорассудится. При этих словах бледные губы Лестера растягивает жуткая улыбка и он встаёт со ступеней так, словно кто-то просто потянул вверх ниточки. Плавно. Холстеда снова бьют. Он пропускает два первых болезненных удара, но берёт себя в руки и наконец отвечает. Но силы не равны и совсем скоро он снова оказывается на коленях, удерживаемый тремя парами рук, мышцы которых годами качались на тренажёрах, доступных в тюрьме. Он прищуривается, наблюдая за тем, как Лестер медленно, шагая из стороны в сторону, приближается к ним, играя скальпелем в руках. Останавливается в паре метров от Холстеда. Смотрит на него, не моргая. А затем плотоядно облизывается.***
12:45 p.m. - Эрин, - Миллер откидывается на спинку кресла, складывая руки на плоском животе, - мне правда некогда. - Чудесно. - Она пожимает плечами. - Тогда звони в Стейтсвилл, а перед этим судье и в прокуратуру. - Зачем мне это делать? - С издёвкой спрашивает он. Эрин молчит секунду. - Затем, что ты засадил за решётку невиновного. - Миллер хмурится, а затем начинает смеяться. - Невиновного? Это Холстед то невиновный? - Резко перестаёт смеяться. - Тогда откуда он знает такие мельчайшие детали о тех убийствах? Эрин усмехается. Подходит к столу, упирается в него руками и наклоняется ближе к мужчине. - Если бы ты обладал умом чуть большим, чем у медузы, то, прежде чем хвататься за первого попавшегося подозреваемого, узнал бы сначала о нём хоть что-то. - Миллер щурит глаза. Эрин садится на стол, наплевав на то, что в кабинете они не одни, скрещивает руки на груди. - Например, ты бы узнал, кто вел дело Потрошителя. - Я знаю, что это был Войт. Не делай из меня идиота. - Язвительно перебивает Милле. - О, - Эрин надувает щёки, оглядывается на остальных, - тогда ты бы совершенно точно должен был догадаться, что они изучили это дело вдоль и поперёк. Напомнить, что Джей Холстед один из детективов отдела расследований? Вот тебе и источник информации. - Ты...- Миллер щурится. - Хорошо. Допустим. Тогда зачем ему это делать? - Пожимает плечами. - Зачем ему признаваться в том, что он не совершал? - Затем, что вы, идиоты, вломились в его дом и обвинили ни в чём неповинную женщину в убийствах. - Всё, ей надоело. - Женщину, которую он любит. Ту, которая была мертва для всех полтора года. Ты же знаешь всё это, так не строй из себя придурка! - Хватает папку, снова кидает ближе к нему. - Стивен Браун. - Кивает на папку. Миллер с опаской открывает её. - Два дня назад погиб. Застрелен при задержании. Три срока. За убийство, за изнасилование, за похищение и расчленение несовершеннолетних. Вышел за неделю до первого убийства. Кто там был? Кажется, политик. - Миллер слушает, одновременно просматривая фотографии, кадры с видеозаписей, документы, показания, результаты экспертизы. Замирает, дойдя до фотографий из квартиры Брауна. Поднимает голову и смотрит на Эрин. - Его собирались брать по подозрению в очередном изнасиловании. Вломившись к нему в квартиру, мы нашли кучу интересных фотографий. А ещё дневники и видео-дневники, в которых он подробно описывал каждое из восемнадцати убийств. - Наклоняется ближе к Миллеру. - Ни Холстед, ни тем более Кейн не убивали этих людей. - Улыбается, увидев, как Миллер сжал челюсти. Резко встаёт и направляется к двери. С Брауном всё было не совсем так. Им нужен был тот, на кого можно было повесить восемнадцать жестоких убийств. Выбор пал на Брауна. Этот недочеловек давно должен был получить смертельную инъекцию, потому что действительно делал всё, о чем сказала Эрин. Но, как это часто бывает, глупая судебная ошибка вместо смертной казни обеспечила ему срок, несоизмеримо меньший, чем вред, который он принёс. Команда Шервуда нашла его, прижала. Им удалось раздобыть неопровержимые улики его вины и была предложена сделка. Он берёт на себя убийства, совершённые Холстедом и Кей, записывает видео и дневники с подробным описанием этих убийств. Ребята Шервуда работали день и ночь, чтобы обеспечить эти улики. Его берут, признают невменяемым и вместо тюрьмы отправляют на принудительное лечение. Он избегает долгого срока и, что ещё лучше, гарантированной смертной казни. Браун был психом и садистом, но идиотом не был. Он согласился, но во время "задержания" что-то пошло не так и Спенсер пристрелил его "при попытке к бегству". Линдсей считает, что Спенсер просто решил пристрелить его, как бешеную собаку, считая, что такие люди не должны ходить по земле. Отчасти Эрин была с ним согласна, но не им решать. - Мы вышли на Кейн, найдя её волос в переулке, рядом с телом Хьюстона. - Мстительно говорит он. Эрин снова поворачивается к нему лицом, лезет во внутренний карман пиджака и достаёт объёмистый конверт. Они знали об этой "улике", поэтому подготовились. Подходит к Миллеру. - Они были там. - Говорит и принимается аккуратно раскладывать перед ним снимки. Кадры с единственной камеры видеонаблюдения внутри клуба. И копы не получили её, потому что Ноа оперативно задействовал свои связи. Всё ненужное Джексон почистил. - Оба. - Пожимает плечами. - Парочка проводит ночь в клубе. Нормальная ситуация. Что до волоса...- Улыбается. - Они просто решили уединиться, подумав, что терпеть до дома не обязательно. Я бы спросила «тебе это разве не знакомо?», но с твоей рожей...- Не заканчивает, качает головой. - Звони, Миллер. Если с Холстедом что-то случиться в Стейтсвилл, а потом обнаружится, что он невиновен...- Поджимает губы. - Поганое завершение такой блистательной карьеры...в тридцать семь. Миллер чувствует жгучую ненависть к этой женщине. Возненавидел её с самого первого её дня в ФБР. Потому что глубоко внутри понимал - она лучше, чем он. Во всех смыслах. Эрин держалась спокойно, но внутри бушевала паника. Что, если не позвонит? Что, если будет слишком поздно? Что, если Шервуд не успел?***
12:36 p.m. - Знаешь, я всё думал, что сделаю в первую очередь. - Говорит тихо своим мерзким шелестящим голосом. Делает шаг к Джею. Холстед предпринимает ещё одну попытку вырваться, получает по голове. Мотает ей из стороны в сторону. - Но что бы я ни решил, тебе в любом случае будет больно. - Пожимает плечами. - Так что мой тебе совет, смирись с этим. Будет легче. И кто знает, - делает задумчивое лицо, - возможно, через какое-то время тебе даже понравится. - Наклоняется немного вперёд. - Ты перестанешь быть собой, Джей. Потеряешь любую индивидуальность. Я вырежу из тебя что-то совершенно новое. - Кровожадно улыбается. - А, чуть не забыл, - немного отводит руку в сторону, раскрывая скальпель, - ты станешь моей шлюхой. Холстед едва сдерживается, чтобы не засмеяться. Потому что то, что говорит этот ублюдок, звучит как чёртов бред. А потом ему становится страшно. - Ты можешь сделать всё добровольно. И я, возможно, решу не применять скальпель. - Джей косится на скальпель. - Или можешь сопротивляться. - Лестер безразлично пожимает плечами. Бамбэник хрюкает, хохотнув. - Но так или иначе я сделаю всё, что захочу. Холстед молча смотрит ему в глаза и понимает, что у него только один выход. Вторую встречу со скальпелем, вырезающим узоры на его внутренностях он точно не переживёт. Сложность заключается в том, что ему нужно убедить эту скотину в том, что он сдался. Дёргает руками, но его всё ещё удерживают. Тогда он переводит взгляд на Бейкера, приподнимая брови. Лестер ухмыляется и кивает головой, давая понять, что Холстеда нужно отпустить. Его отпускают, но он остаётся стоять на коленях. Бейкер шагает к нему. - Вот и молодец. - Говорит с довольной улыбкой на роже, развязывая одной рукой тесёмки на своих штанах. Холстеду становится тошно.***
12: 42 p.m. Кей откладывает карандаш, косится в сторону Ноа. Он уже несколько часов не может усидеть на месте, всё время поглядывая на телефон. Это нервирует её. Она встаёт из-за стола и направляется в соседнюю комнату. Останавливается на пороге. Кроме неё и Шервуда в доме находятся Спенсер и Джексон. Она бросает на них короткий взгляд и снова переводит его на Шервуда. - Ноа? - Тихо зовёт, он резко поворачивается к ней, словно она прокричала ему на ухо. - Ты закончила? - Нет, но...- Хмурится, шагает в комнату. - Что происходит? - Ничего. - Он пожимает плечами. - Всё в порядке. - Снова опускает взгляд на телефон в своих руках. Она видит, каким взглядом переглядываются Спенсер и Джексон. - Я и штриха не сделаю, пока ты не объяснишь в чём дело. - Говорит твёрдым, спокойным голосом. Шервуд смотрит на неё, трёт лоб пальцами. Выдыхает. - Холстеда увезли в Стейтсвилл. - Говорит нехотя и видит, как стремительно она побледнела. - Когда? - Слушай, - он шагает к ней, - у нас всё под контролем, хорошо? Эрин уже занимается этим. К вечеру его выпустят. - Она смотрит на него не моргая и ему становится не по себе. Он искренне надеется, что его слова окажутся верными. - Тебе нужно закончить, - переводит взгляд за её спину и смотрит на листок бумаги, лежащий на столе, - чем быстрее, тем лучше. Кей кивает головой, часто заморгав. Ещ раз молча кивнула, развернулась, пошла к столу, села и начала рисовать с удвоенной силой, стараясь сосредоточиться на последних словах Ноа, о том, что к вечеру Джей уже будет дома.***
12:55 p.m. - Звони, Миллер. - Цедит сквозь зубы Линдсей, пододвигая к нему телефон. Он смотрит на него, на неё, не двигается. Тогда она наклоняется к нему ещё ближе. - Звони, кусок дерьма, иначе я устрою так, что о тебе и твоём халатном отношении к работе, которое привело к заключению и, возможно, смерти полицейского, невиновного в преступлениях, которые ты ему инкриминировал, узнают в СМИ. - Миллер щурится. - Думаешь, всё закончится только твоим позорным увольнением? - Качает головой, мстительно улыбаясь. - Нет. Тебя затравят. Опозорят. Унизят. И лишат средств к существованию. - Мужчина снова переводит взгляд на телефон. - Звони.***
12:50 p.m. Трое тупорылых головореза отошли на несколько шагов, дав Холстеду достаточно места. Бамбэник уселся на ступеньки лестницы, расположенной в середине первого этажа блока, предвкушая зрелище мерзкого унижения своего врага. Бейкер...Бейкер стоит перед детективом, немного разведя руки в стороны и чуть подняв голову вверх, прикрыв глаза, предвкушая порцию извращённого наслаждения. Когда он развязал тесёмки штанов и те, больше не поддерживаемые ими, упали к его ногам, Джей, замерев от открывшегося ему зрелища, к своему удивлению не испытал ни отвращения, ни страха. Всё, что он почувствовал это волну удушающей ярости. Скольких людей насиловал и убивал Бейкер? Сколько среди них было подростков? А совсем маленьких детей? Он представил, что должны были чувствовать жертвы Бейкера в эти моменты и ощутил жгучую ненависть. Ко всем больным ублюдкам, совершающим подобное. Всё произошло слишком быстро. Он не думал о последствиях. Он думал о том, что больше ни один человек не будет изнасилован этой скотиной. Джей хватает руку Бейкера с зажатым в ней скальпелем, резко дёргает в сторону его паха. Острое лезвие делает именно то, на что и рассчитывает детектив. Кровь брызгает фонтаном, Бейкер дёрается, резко открывая глаза и опуская голову, тупо пялится на струи крови, выливающиеся из него, переводит взгляд на Холстеда, всё ещё стоящего на коленях. - Ты...- делает шаг назад, - оскопил меня? - Шокировано спрашивает, Холстед косится на плоть, валяющуюся у ног ублюдка, ухмыляется. - Ну, если твой член не обладает способностью отстёгиваться, то, да, похоже именно это я и сделал. А потом Бейкер начинает кричать, рухнув бесформенным мешком на пол. Он прижимает руки к паху, надеясь остановить кровотечение, дёргает ногами и кричит. Хотя его крик больше похож не на крик боли, а на крик человека, бьющегося в истерике. Бамбэник бормочет что-то непонятное, встав со ступеней и пятясь наверх. Его прихвостни застыли, потрясенно наблюдая за Лестером. Джей медленно поднимается на ноги, наклоняется, хватает скальпель и шагает к дёргающемуся Бейкеру, намереваясь закончить начатое. Одной тварью меньше, одной больше...какая разница? Лестер видит его приближение, мычит, отползая назад. Джей ухмыляется, наклонив голову в бок. - Что, уже не такой хладнокровный, Лестер? - Спрашивает. Сжимает скальпель крепче, но не успевает сделать и шага, в блок врываются несколько охранников во главе с Родригезом. Они застывают на несколько секунд, не понимая на что смотрят. Затем Родригез переводит полный ненависти взгляд на Холстеда. Тот закатывает глаза, разжимает пальцы и скальпель со звоном падает на пол. Джей самостоятельно встаёт на колени, заводя руки за голову и сцепляя их в замок. Драка с охраной в его намерения не входила. Родригез подходит к нему, хватает за локоть и поднимает. Тащит за собой. - Приберите здесь! - Рявкает оставшимся охранникам. Джей хмуро смотрит на него, не понимая, почему его не заковали в наручники и куда ведут. - Эй, работник месяца, какого хрена ты делаешь? - Без злобы, но с ехидством спрашивает Джей. Когда они шагают по коридору, всё ещё слыша приглушённый крик Бейкера. Охранник ничего не отвечает, продолжая тащить Джея в нужном ему направлении. Останавливается у какой-то двери, открывает её и запихивает Холстеда внутрь. Джей застывает, не веря своим глазам. Он уже был в этом помещении, в самый первый день. Здесь он сдал под расписку личные вещи. Встречается взглядом с хмурым и раздражительным сотрудником тюрьмы. Тот ставит перед ним какую-то коробку, сверху кидает расписку. - Проверяй. - Говорит раздражённо. - Зачем? - Напряжённо спрашивает Джей. - Затем, что ты свободен. - Безразлично отвечает мужчина и продолжает заниматься своими делами так, будто Холстеда тут и нет. Джей отмирает спустя несколько секунд, хватает коробку, не сверяясь с распиской. Переодевается так быстро, как позволяют полученные травмы. Идёт тусклыми глухими коридорами в сопровождении одного из охранников, не понимая, что вообще происходит. Вздрагивает, когда за ним закрывается последняя решётка, отрезая его от стен Стейтсвилл. Задирает голову вверх, глядя на серое, низкое, тяжёлое небо. Не верит. Делает первый неуверенный шаг в сторону дороги, нащупав в кармане пачку сигарет, доставая и прикуривая сигарету на ходу. Делает пару затяжек и замирает, глядя на человека, которого меньше всего ожидал здесь увидеть.***
Эрин стоит, облокотившись спиной на свою машину, засунув руки в карманы пальто. Она видела, как его выпустили. Видела, как он задрал голову вверх, глядя на небо. Видела, как вдохнул полной грудью, как сделал первый шаг от этого гадкого места. И поняла, что не готова. Потому что она изменилась. Потому что он тоже изменился до неузнаваемости. И потому что они не разговаривали нормально чертовски долгое время. Но она не может трусливо сбежать, хотя очень хочется. Ещё не всё сделано, поэтому она прячет весь вихрь эмоций разного рода глубоко внутрь и сдержанно улыбается ему, когда он замечает её. Джей хмурится, злится, и чувствует тревогу, потому что понятия не имеет, чего ожидать от этой женщины на этот раз. Эрин отталкивается от машины и делает шаг в его сторону. - Подвезти? - Со смешком спрашивает его. - Обойдусь. - Сухо отвечает Холстед, поворачивается, чтобы уйти. - Джей, подожди... Он тормозит, вдыхает никотин вперемешку с морозным воздухом. Раздражённо поворачивается к ней лицом и чувствует недоумение. На него смотрит та Эрин Линдсей, которую он знал много лет назад. Та, которую когда-то любил и которая исчезла из его жизни, ничего не сказав, оставив массу беспорядка внутри него. Не та, кого он помнил после их последней встречи два года назад. Холстед хмурится. - Холодно. Автобусы здесь почти не ходят. А ребята заняты подготовкой к твоему возвращению. Никто не приедет. От того, что я тебя отвезу ты не умрёшь. - Замолкает, смотрит с просьбой в глазах. Джей стоит неподвижно около минуты, затем выбрасывает окурок и шагает к чёрному, тонированному внедорожнику. Эрин с облегчением выдыхает. Рано. Холстед садится на переднее пассажирское сидение и едва сдерживается, чтобы не выругаться, когда с заднего сидения раздаётся глубокий мягкий голос. - Добрый день, Джей. Холстед оглядывается назад, встречается взглядом со спокойными, немного насмешливыми синими глазами. Переводит раздражённый взгляд на только что севшую в машину Эрин. Она не смотрит на него, явно чувствуя себя неловко. - Ноа Шервуд. - Говорит мужчина с заднего сидения. Двигается ближе к краю и протягивает руку. Холстед даже не смотрит на неё, продолжая сверлить взглядом профиль Линдсей. - О...- Ноа убирает протянутую руку, поджимая губы. - Я не займу у вас много времени и уйду сразу, как только получу ответ на свой вопрос. - Нет. - Холодно отвечает Джей, наконец посмотрев на Ноа. - Нет? - Хмурится Шервуд. Эрин вздыхает. - Каким бы ни был ваш вопрос, мой ответ - нет. - Хм...- Ноа усмехается, переводит взгляд на Линдсей. Он слышал о Холстеде. Так же, как и о Кассандре. И его ожидания оправдались. В обоих случаях. - Я всё же рискну. - Наконец говорит он, становясь серьёзным и расчётливым. - Видите ли, детектив, мы ведём борьбу с кое-кем мощным, подлым и омерзительным. И нам пригодились бы люди, обладающие...вашими навыками. - Кто «мы»?. Против кого конкретно и что ещё, мать вашу, за навыки? - Монотонно перечисляет Джей. Ноа снова хмыкает, сцепляя руки в замок. - «Мы» - это группа неравнодушных патриотов своей страны. Против кого? Группа людей, для которых нет ничего святого. Вы сталкивались с ними. Хэтфилд, - видит, как темнеет взгляд Холстеда, - Бишоп и те на кого они работают. - Джей щурится, снова переводит взгляд на Эрин, которая вся так же пялится в лобовое стекло, сжимая руль. - Что до навыков...- Пожимает плечами. - Я видел на что вы способны, Джей. Видел каждого из тех четырнадцати человек. - Джей выдыхает, отворачивается. - Не понимаю, о чём вы. - Говорит сухо. - Ой, да ладно тебе. - Ноа закатывает глаза. - Правда думаешь, что только у Бишопа были доказательства? - Джей резко поворачивает голову, Ноа приподнимает брови, улыбается. И в этой улыбке нет ничего хорошего. - Мы знали обо всём с самого начала. А не остановили тебя потому что...- снова пожимает плечами, - мы бы не добрались до этих людей. Нет ни доказательств, ни улик их причастности. Ты сделал мир лучше, избавившись от них. - Не любишь марать руки, Ноа? - В тон ему отвечает Джей. - Нашли мусорщика? - Нет. - Шервуд медленно качает головой. - Нашли того, кто в состоянии переступить грань дозволенного в погоне за высшей справедливостью. Ты умён, силён, упрям, как баран, непробиваем. Твой опыт, полученный на войне и на службе в полиции бесценен. И самое главное, ты честен до мозга костей. Мне нужны такие люди. - Заканчивает и смотрит Джею в глаза. Холстед отвечает тем же. - Как я и сказал, меня это не интересует. - Сухо отвечает детектив. - Меня уже тошнит от всех этих тайн, секретов и тройных игр. Занимайтесь своими шпионскими штучками без меня. - Заканчивает, садится ровно на сидении, откидываясь на спинку. Шервуд не двигается некоторое время, раздумывая. Он не удивлён таким ответом. Он был бы удивлён, ответь Джей иначе. Открывает дверь машины. Тихо произносит: «Эрин», затем «Был рад познакомиться лично, Джей», выходит на улицу. Эрин выходит следом, захлопывает дверь и кутается в пальто, прячась от ветра. - Я же говорила. - Произносит тихо. - Он предан Войту. - Я знаю. - Ноа задумчиво смотрит вдаль. - Но это и хорошо. Я надеюсь на сотрудничество и с Хэнком, и с его командой. - Широко улыбается, глядя на Линдсей. Ей становится не по себе от этого взгляда. - Ты и так это знала. - Что дальше? - Линдсей пропускает мимо ушей его последнюю фразу. - А дальше, - Шервуд достаёт сигарету, прикуривает, - ты отвезёшь его, куда ему нужно. Кассандра должна уже закончить с последним портретом. Поэтому после того, как доставишь Холстеда,приедешь за ней. - Делает шаг в сторону своей машины, поворачивается к Эрин лицом. - А затем мы просто будем ждать. - Чего? - Эрин хмурится. - Когда твой папочка и его люди созреют для серьёзных игр, конечно же. - Шервуд пожимает плечами. Поворачивается к ней спиной, снова разворачивается лицом. - Забыл сказать. - Останавливается, выпуская дым. - Мисс Кейн вспомнила кое-что ещё. Помнишь Дона Маккрори? * - Бывшего военного, открывшего дом ужасов? - Хмурится Эрин. - Ага. - Ноа выкидывает окурок, прикуривает новую сигарету. Получается не сразу из-за поднявшегося ветра. - Знаешь же, что некоторые особо чокнутые конспирологи утверждали, что это не аттракцион, а прикрытие для правительства и ЦРУ для проведения экспериментов проекта MK-Ultra Monarch? - Да. Была проверка. Следствие ничего не выявило. - Линдсей складывает руки на груди. Ноа широко улыбается. - Следствие ничего не выявило, потому же, почему и не прикрыли «Икс». - Замолкает. Эрин делает шаг в его сторону, уставившись на него. - Нет..Боже... - Кассандра вспомнила его. А конспирологи не такие уж и безумные. Это поместье действительно используется как одна из лабораторий Монарха. Так сказать, для действий «в поле». - Она...она тоже там была? - Ага. - Уже без улыбки отвечает он. - Только в случае с ней им не приходилось применять бутафорскую кровь и выведенные из строя орудия пыток, как в случае с посетителями «аттракциона». - Совсем мрачнеет. - С ней всё было по-настоящему. - Ноа, мы не можем оставить это так. - Начинает убеждать его Эрин. - Я знаю. - Спокойно перебивает он её. - Спенсер уже работает в этом направлении. Эрин кивает головой. Ноа отправил питбуля. Маккрори не отделаться. Шервуд делает последнюю затяжку, секунду смотрит на Холстеда через лобовое стекло, тот отвечает ему мрачным взглядом. Он переводит взгляд на Эрин, кивает ей головой. Она ждёт, пока он уедет и только после этого садится за руль. - Прости. - Неловко просит прощения у Холстеда. - Твой новый босс? - Не глядя на неё, спрашивает Джей. - Типа того. - Отвечает она, заводя двигатель. - Мудак. - Констатирует факт. Эрин ухмыляется. - Бывает временами. Джей смотрит на неё и тоже ухмыляется. Линдсей вжимает педаль газа в пол и увозит его подальше от этой ямы.***
- Я нашёл! - Говорит громко Адам, поднимая руку вверх и кладя трубку телефона. В отделе повисает тишина. Хэнк выходит из кабинета. - Калеб Розенталь. - Указывает пальцем на фотографию одного из двух подозреваемых. - Тридцать девять лет. - Встаёт из-за стола и идёт к доске. - Как и сказал Маус, сразу после школы завербовался к морским котикам. После полугода на полигоне пропал с радаров. И не всплывал до этого времени. Но у него есть слабость. - Замолкает, оглядывая всех. - Помните тот элитный клуб, в котором лет семь назад у нас была операция? - Та, где Линдсей и Холстед играли парочку? - Уточняет Эл. - Точно. - Адам кивает головой. - Так вот у меня сохранились связи. - Морщится, встречая прищуренный взгляд Ким. - Ничего такого, детка, просто информатор. - Оправдывается. - Рузек. - Нетерпеливо перебивает Войт. - Да, простите, сэр. - Адам чешет бровь. - Так вот информатор говорит, что этот Розенталь частенько туда заглядывает. И никому не нравится. - Уверен, что это он? - Уточняет Войт. - Да. Соответствующая татуировка имеется. - Хорошо. Как часто он там появляется? - Задаёт очередной вопрос Войт. - Пару раз в неделю. Мне позвонят, когда он снова там будет. - Отвечает Рузек. Войт кивает головой. - Сэр...прикрытие нужно? - Нет. Он появляется там, мы берём его на выходе. Всё. - Отвлекается на сообщение. Хмыкает. - На сегодня закругляемся. - Почему? - Хмурится Аптон. - Если повезёт, Джей будет на свободе во второй половине дня. - Отвечает Хэнк. Ребята переглядываются. - Тогда, может в «Молли»? - Неуверенно предлагает Ким.***
- Почему «Молли»? - Хмурясь, спрашивает Холстед, глядя на вывеску бара из окна машины Линдсей. Переводит взгляд на неё. Это первые слова, произнесённые им за всё время, что они ехали. - Так сказал Хэнк. - Спокойно отвечает она, пожав плечами. Джей хватается за ручку двери, чтобы выйти. Тормозит. Думает. - Зайдёшь? - Удивляет её своим вопросом. - Нет. - Замолкает, отводит взгляд. - Не думаю, что меня там ждут. - Снова смотрит на Джея. - В первую очередь ты сам. Мы...мы не очень хорошо закончили в прошлый раз. - Кусает внутреннюю сторону щеки, снова отворачиваясь. Джей выдыхает, откидываясь на спинку сидения. - Хватит, Эрин. - Говорит чудовищно уставшим голосом. - Пусть прошлое останется в прошлом. - Повторяет слова Кей, сказанные ей Линдсей в кафе. Не знает об этом, но знает Эрин и невольно слабо улыбается. Джей ловит её взгляд. - Мне пришлось почти сдохнуть физически и совершенно точно сдохнуть морально и психологически, чтобы понять очевидные вещи. Мы просто люди. Слабые, ноющие, гадящие и вечно ошибающиеся маленькие человечки. - Замолкает на секунду. - Способные на самые гнусные вещи просто потому что можем. И в то же время имеющие возможность сделать что-то хорошее, создать что-то прекрасное, мощное и невероятное. Всё дело в выборе. И в наличии мотивации. У меня она есть. А у тебя? - Эрин молчит, часто моргая, снова опускает глаза. - Я устал приобретать врагов. Хочу назад своих друзей. Ловит её взгляд и протягивает вперёд руку, сжатую в кулак, как предложение мира. Жест, принесённый в их жизни Доусоном. Тот самый, который так раздражал Эрин в самом начале и к которому она чертовски быстро привыкла и приняла как часть их общности. Она смотрит на его руку и понимает, что ей чертовски этого не хватало. Её жизни в Чикаго. Присутствия Хэнка. И Джея. И всех остальных. Сознательно отгородившись от тоски по ним, она только сейчас по настоящему осознала, что без них всех нет огромнейшей части её самой и Джей предлагает ей вернуть это обратно. Она встречается с ним взглядом, морщится, поспешно отворачиваясь. Джей ждёт. Не торопит. Прекрасно понимая её, ведь сам испытывает нечто подобное. Пусть они плохо расстались, пусть между ними все было не гладко. Причин и поводов для обид и взаимных обвинений было много, но, как он и сказал, он устал вечно воевать. Как бы там ни было, все они, согласившись на работу в отделе расследований под началом Войта много лет назад, добровольно связали себя друг с другом. Линдсей ушла от них, плутала в перипетиях сложных и часто неправильных решений, теряла и снова находила себя. Вот только они никуда от неё не уходили. Она берёт себя в руки, поворачивает к нему голову. Джей слабо, но ободряюще улыбается и Эрин отвечает тем же. Сжимает руку в кулак, несильно бьёт им по кулаку Холстеда, они одновременно распрямляют ладони, шевеля пальцами и говорят соответствующее «Пшшшшш». Замолкают, глядя друг на друга. А затем смеются. - Чёрт. - Эрин резко перестаёт смеяться. Джей хмурится. Она косится на него. - Я не могу пойти с тобой. - Джей хмурится ещё больше. - Не сейчас. Мне нужно...мне нужно забрать Кей. - Холстед смотрит на дверь бара, снова на Эрин. - Где она? - Веселья будто не было. - С Ноа. - Отвечает с опаской. Джей сжимает челюсть. - Я еду с тобой. - Говорит тоном, не терпящим возражений. - Нет. - Эрин медленно качает головой. - Это невозможно. Место засекречено. В целях безопасности. - Она видит, что он собирается возражать. - Погоди. Джей, ей ничего не угрожает. Клянусь. Иди в «Молли», побудь со своими друзьями, немного приди в себя. Не успеешь оглянуться, мы уже будем здесь. - Что она сделала? - Задаёт набивший оскомину вопрос. - Что дала этому мудаку в обмен на мою свободу? - Она заговорила. - Немного помолчав и взвешивая все «за» и «против», ответила Эрин. - Рассказала всё, что знает. Назвала все имена и места, которые вспомнила. А тех, чьи имена она не знает, она нарисовала. Благодаря ей мы создали базу тех, кто так или иначе связан с Бишопом, экспериментами и теми, кто стоит за всем этим. Она дала нам целый пласт бесценной информации, Джей. Благодаря которой мы семимильными шагами приближаемся к развязке. Причём не в пользу противника. - Говорит, ничего особо не утаивая. Не видит причин. - Попроси она Луну в обмен на это, Шервуд бы что-нибудь придумал, но выполнил бы её условия. - Каковы условия сделки? - Спрашивает он напряжённо. - Твоя свобода. - Эрин пожимает плечами. Будто и так не понятно, каковы условия сделки. - Вы протащили её через это дерьмо снова и это единственное условие? - Не верит своим ушам. Эрин грустно улыбается. - Ты удивлён? Личность этой женщины обросла легендами в наших ведомствах. - Неопределённо машет рукой. - В тех их областях, в которых известно о ситуации с Бишопом. Честно, меня это здорово бесило. А потом нам пришлось подолгу находиться вместе в одной машине и так или иначе мы были вынуждены разговаривать. - Замолкает, переводит взгляд на лобовое стекло, снова смотрит на Джея и улыбается. Легко и искренне. - И тогда я поняла, чем она цепляет на самом деле. - Наклоняет голову в бок. - Тебе повезло, Холстед. Не облажайся на этот раз. - Не облажаюсь. - Отвечает уверенно. - А теперь вали из машины, чтобы я смогла наконец вызволить девушку из лап злобного Шервуда. - Джей начинает смеяться. - Что? - Она напрягает губы, чтобы не улыбнуться. - Боюсь, если он её разозлит, спасать придётся его самого. - Перестаёт смеяться, но не улыбаться. Эрин понимает о чём он и поэтому улыбается в ответ. - Я бы с удовольствием посмотрела на то, как она надирает зад этому выскочке. - Без злобы говорит она. - Обещаешь, что тоже зайдешь? - Вдруг спрашивает он, прищурившись. Эрин почти без запинки кивает головой. Холстед выходит и она отъезжает. Сознательно не стала упоминать об ещё одном условии сделки Кей с Ноа, решив, что об этом должна сказать сама Кей. Джей стоит на улице до тех пор, пока не теряет из вида габаритные огни машины Эрин. И даже после этого стоит, собираясь с духом. Решается, разворачивается к бару лицом и быстро шагает внутрь, боясь передумать и трусливо сбежать.***
- Ну вот и всё, Кассандра. - С улыбкой говорит Шервуд, поднимая со стола лист формата А4 и разглядывая его. Кей закатывает глаза, её начинает раздражать имя, данное ей при рождении. - Где он? - Спрашивает она Ноа. Тот не сразу отрывает взгляд от портрета. Секунду смотрит на неё. - Он на свободе. В безопасности. Мы успели. - Говорит спокойно, но Кей спокойной не назовёшь. Её накрыла волна облегчения, настолько сильная, что, кажется, способна задушить. - И что теперь? - Задаёт очередной вопрос Шервуду, но отвечает не он. - Теперь я отвезу тебя в «Молли», Кей. - С улыбкой говорит только что пришедшая Эрин, но ни от Ноа, ни от Кей не скрылось напряжение в её глазах. - Эрин. - Приветствует её Ноа. - Пожалуйста, возвращайся, как можно быстрее, хорошо? У нас полно работы. - Эрин кивает головой, переводит взгляд на Кей и та встаёт из-за стола, направляется к двери. - Кассандра. - Зовёт её Ноа. Она поворачивается к нему лицом. - Тридцатого в девять утра я приеду за тобой. - Кей с трудом избавляется от кома, образовавшегося в горле и кивает головой. - И...Спасибо. За всё. - Ноа неуверенно улыбается. Кей не отвечает, просто молча выходит из дома не глядя ни на кого из команды Шервуда. Садится на переднее сидение машины, Эрин садится за руль почти сразу. В молчании заводит двигатель и они уезжают. - Как мне сказать ему? - Неожиданно для себя Кей задаёт мучивший её вопрос Эрин. Линдсей косится в её сторону, какое-то время молчит. - Полагаю, лучше сказать, как есть. - В итоге отвечает она, пожав плечами.***
Джей нетерпеливо поглядывает на часы, крутя в руках бутылку с пивом из которой не сделал ни глотка. Было странно видеть всех здесь. Он оцепенел, переступив порог «Молли». Казалось, что этот небольшой бар накрыла звенящая тишина, когда его увидели. Но лишь на секунду, потому что в следующую его наполнили приветственные и радостные возгласы. Аптон, наплевав на все свои правила, кинулась обнимать своего напарника так сильно, как только могла. Она всё ещё не могла поверить, что этому засранцу снова повезло, но была бесконечно рада этому. Бёрджесс также не стала сдерживаться. Как и Адам, и Кэв, Антонио и даже вечно сдержанный Эл, Войт и Труди. Здесь был и его брат, и вечно достающий его Хокинс. Лив сдержанно улыбнулась Холстеду, затем крепко обняла, обвив руками его шею и не отпускала, пока он не обнял ее в ответ. Лив немного отстранилась и дала Джею подзатыльника, чтобы напомнить, что она не только за него переживала, но еще и жутко злится за его глупые и необдуманные поступки. Джей немного нахмурился, а затем улыбнулся, глядя Лив прямо в глаза. Он давно знает, что она его любит и волей, не волей отвечает ей взаимностью. Маус не церемонился, сгрёб друга в охапку и кажется даже приподнял его, отчего Холстед охнул, ведь раны на его теле были относительно свежими. Маусу было плевать на то, что причинил другу боль, сам виноват, нечего было делать всякую хрень. Он был чудовищно рад видеть всех, словно не видел их сотню лет. Ребята говорили что-то о том, что рады его возвращению и другие, соответствующие случаю, вещи. А потом в него врезался маленький вихрь, который детектив подхватил и крепко прижал к себе, вдыхая запах, свойственный только детям. И вот тут ему понадобилось всё его самообладание, чтобы жжение в глазах не переросло во что-то менее желательное. Кит ничего не говорил, как делал это обычно. Не произнёс ни звука. Просто замер, боясь, что это один из тех снов, которые ему снились в последнее время. Велес, дождавшийся пока хозяина оставят в относительном покое, сделал то, чего не позволял себе за все два года. Он встал на задние лапы, обрушив передние на плечи Холстеда и, оказавшись чуть выше детектива, принялся облизывать его лицо, ворча и показывая тем самым свое отношение к долгому отсутствию хозяина. Под общий хохот Джей кое-как отбился от ворчливого зверя, но не перестал чесать его за ушами, одновременно с этим морщась и вытирая лицо рукавом кофты. Здесь были и пожарные и спасатели, те из них, кто не был на смене. Несколько докторов, помимо Уилла и Конрада. Холстед задался вопросом, когда они всё это успели, ведь из Мед его забрали только этим утром. Все они думали, что его арест и последующие за этим вещи, результат какого-то чудовищного стечения обстоятельств. Правду знали только члены отдела расследований. Уилл всё ещё пытался не верить в это. Хокинсу, догадавшемуся о реальном положении дел какое-то время назад, к его удивлению было всё равно. Что бы там ни сделал Джей, это было необходимое зло. Сам Хокинс сомневался, что когда-нибудь решился бы на подобное. А ещё он точно знал, что человек не в состоянии с уверенностью говорить о том, что он сделал бы или не сделал в той или иной ситуации, пока в этой самой ситуации не окажется. Так что он не считал, что в праве судить. Он просто испытывал радость и облегчение от того, что Джей сейчас в относительной безопасности. После того, как первая волна эмоциональной встречи прошла, и все её участники расселись кто куда, продолжая разговаривать, Джей забрался в дальний угол, испытывая лишь одно желание. Оказаться дома. Кит всё также молчал, что вызывало беспокойство детектива, ведь это не свойственно ребёнку. Он просто сидел возле Джея, одной рукой вцепившись в его рукав, а второй цепляясь за ошейник зверя. Холстед слушал разговоры Хэйли, Рузека, Хокинса и Мауса, сидевших рядом с ним, но был совсем не здесь. Он ждал. И его не трогали, понимая, что заостри они внимание на последних событиях - сделают лишь хуже. Поэтому его окружали разговоры о простых, ничего не значащих вещах. Ребята пытались тем самым вернуть ему ощущение безопасности. У них получалось, но лишь отчасти. До тех пор, пока дверь бара не открылась снова. Холстед, сверливший взглядом попеременно то часы, то дверь, замер. Почувствовал толчок в ногу, опустил голову и встретился взглядом с серыми глазами. - Ты чего сидишь, как каменный? - Тихо, с улыбкой произнёс Кит первые за это время слова. - Иди. - Наклонил голову в сторону двери. Холстед нахмурился, но кивнул. Встал, спокойным шагом направился к Кей, которая застыла у входа. Увидел немного нервничающую за её спиной Эрин и ободряюще улыбнулся ей, понимая, что рад тому, что она сдержала обещание и пришла. Она, увидев его реакцию, почувствовала себя гораздо лучше, тактично отошла от Кей, перед этим, подбадривая сжав её плечо (и это не укрылось от прищурившей глаза Лив), когда он, наконец, добрался до неё, и оказалась в чьих-то крепких объятьях. Не сразу, но Эрин поняла, что её пытается задушить Кэв, который, опомнившись, отпустил её. - Прости. - Смущённо проговорил он. - Я просто...я рад тебя видеть, Эрин. - Сказал Этуотер, и широко улыбнулся. Большая часть её бывших коллег и друзей оказали ей такой же тёплый приём, словно не было того мерзкого визита два года назад. Настороженным остался лишь Доусон. Пока что. И Войт. Наблюдавший за ней издалека и не сдвинувшийся с места. Ни Холстед, ни Кей не видели того, что происходит в баре, напряжённо изучая лица друг друга. Джей с беспокойством отметил, что она вернулась к своему прежнему состоянию. Измождённая, с бледной кожей и тёмными кругами под глазами, с уставшим и потухшим от постоянных переживаний взглядом. Ему кажется, что она снова похудела. Наверняка ничего нормального не ела сутками, продолжая поглощать чёртов кофе. Кей уже видела все раны на его лице, в больнице, пока он был без сознания. Но заметила несколько новых повреждений и почувствовала злость. По большей части на себя, потому что слишком долго возилась. И конечно от неё не укрылось то, что таилось в его глазах. Сложно скрыть то, что ты пережил, если это касается каких-то внутренних кризисов, перемешанных с внешними сильными стрессами и потрясениями. Джей жил в этом почти два года, кульминацией стала тюрьма. И всё это без труда она могла увидеть. Оба так и стояли бы, не шелохнувшись, испытывая чудовищную неуверенность и нервозность, непонятно откуда взявшуюся, если бы Холстед не послал всё это к чёрту и не поддался желанию прикоснуться к ней. Он поднял руку и прикоснулся пальцами к её щеке, почти сразу прижавшись всей ладонью. Кей прикрыла глаза. Он шагнул к ней, уничтожая хоть какое-то расстояние между ними, свободной рукой обнял за талию и прижал к себе. Кей вцепилась в его кофту, судорожно выдохнув, не поднимая взгляда выше его ключицы и перестала сдерживаться, почувствовав как он прижался губами к её виску. Всё. Её прорвало. Спрятав лицо на его груди, в кольце сильных, надёжных рук, она тихо плакала, выпуская весь страх и напряжение, тупое оцепенение последних дней и радуясь тому, что снова может чувствовать его. Они не сказали друг другу ни слова, но это было и не нужно. Когда оба успокоились настолько, чтобы вернуться к остальным, Джей отстранился от ней, грустно улыбнулся, вытер большими пальцами обеих рук слёзы на её лице. Кей улыбнулась в ответ, потянулась вверх и ненадолго прижалась своими губами к его. Холстед нахмурился, когда повернулся лицом к бару. Потому что народ, решив, что отдельные столики это не то, что нужно, просто составили их все вместе в середине помещения. Места хватило всем. Дверь заперли. Герман решил, что свои знают как зайти с чёрного хода, а не свои им сейчас не нужны. Это был тихий вечер в кругу только самых близких, разбавленный спокойными разговорами и, иногда, взрывами смеха. Никто из них не забыл, что ничто ещё не закончено и не было уверенности в завтрашнем дне. Так или иначе все они оставались профессионалами своего дела. А ещё они люди. Простые люди. И когда кого-то из их семьи минует что-то ужасное, им нужен вот такой тихий вечер, заполненный молчаливой поддержкой и напоминаниями о том, что они не одни. В какой-то момент Эрин, совершенно забывшая о том, что Ноа просил её вернуться как можно быстрее, вспомнила об этом и начала прощаться, собираясь уйти. Она так и не поговорила с Хэнком. Испытывала по этому поводу массу не самых приятных эмоций, но он за всё время никак не выказал желания поговорить с ней и она не винила его, считая, что вполне заслужила такое отношение. Когда до двери оставалась пара шагов, её кто-то крепко схватил за руку повыше локтя. Хриплый голос над ухом произнёс: «Надо поговорить». И её буквально вытолкнули на улицу. Эрин резко развернулась, уставившись в суровое лицо человека, ставшего ей отцом и застыла. Что она может сказать? Что ей жаль, что не оправдала его надежд? Что все испортила и разочаровала его? Что? Она чувствует, что вот-вот расплачется. Сделает то, что не позволяла себе слишком долго. - Хэнк, я... Он не даёт её договорить, сгребая её в охапку и крепко обнимая, прижимая к себе. Линдсей от неожиданности слегка развела руки в стороны, а когда поняла, что происходит, всё же расплакалась, сцепляя руки за спиной Войта. - Прости меня, девочка. - Хрипло говорит он куда-то в её волосы. - Прости, что так долго ты была сама по себе. Я должен был быть рядом всё это время. Но я думал, что ты начинаешь новую жизнь, вдали от Чикаго, от меня и не хотел мешать. - На этих словах тихий плачь Эрин перемешивается со смешком, а потом она начинает плакать сильнее. Мешать он не хотел. Чёртов идиот. - А потом ты приехала тогда, два года назад.. - Продолжает он, всё ещё обнимая её. - И я понял насколько ошибался. - Замолкает, пытаясь совладать с эмоциями. Эрин отстраняется от него, вытирая слёзы. - Ты такой идиот, Хэнк. - Говорит она. Он слышит в её голосе детскую обиду и не может сдержать слабой улыбки. - Ты никогда не мешал мне и никогда не сможешь. - Она приходит в себя, теперь чувствуя злость. - Мне нужно возвращаться к шефу. У нас много работы. Но будь уверен, Войт, я не уеду из Чикаго, пока мы не поговорим как следует. - Хмурится. - Потому что я люблю тебя. Ты моя единственная семья. И такой непроходимый баран временами. Хэнк ухмыляется, чувствуя облегчение. Она всё ещё его дочь, пусть и не по крови. Он кивает головой, давая понять, что согласен на все и снова обнимает её, теперь уже прощаясь, ненадолго. Эрин обнимает его в ответ, морщится, пытаясь снова не заплакать. Потому что поняла, что что бы там она ни делала в прошлом, он не отвернулся от неё, не отказался, и у неё есть надёжный тыл. Всегда был, как оказалось. Наблюдавшие за этим через окно Эл и Труди переглянулись. Тёплая, тихая улыбка тронула их губы, потому что Хэнк только что вернул себе часть самого себя. Та же петрушка, что и в предыдущей главе, всё не влезло в примечание ))) * - В США есть такая «интересная» вещь. Называется «Поместье МакКейми» или «Призрачное поместье». Владельца зовут Расс МакКейми (да, с названиями у него беда). Он и несколько нанятых им «актёров» развлекают людей, позволяя тем окунутся в атмосферу фильмов ужасов типа «Техасской резни бензопилой». Владелец цинично заявляет, что продержаться в доме от заката до рассвета никому не удалось, иными словами, не удалось пройти экстремальный квест, который называют самым страшным в мире. Не выдерживали испытаний, больше похожих на пытки, даже бывшие военные. Тем не менее интерес к зловеще загадочному дому не угасает, а некоторые подают заявки на повторное прохождение тура. Для них - это шанс испытать себя, и не только. (дебилы, б%%ть).Прошедшему испытания владелец призрачного дома пообещал 20 тысяч долларов. Среди самых «простых» испытаний - встреча с пауками, связывание и погружение в воду. Удушение и избиение. Людей, подписавшихся на столь необычный вид досуга, «похищают» прямо на улице в заранее оговорённом месте, надевают на голову мешок и отвозят на территорию комплекса, где, собсна, и начинается веселье. А включает в себя это «веселье» разные ловушки в стиле «Пилы», где нужно достать ключик из выпотрошенной свиной туши, «испытания на вшивость», где нужно минут двадцать лежать связанным в ванне с живыми угрями или глотать любую смердящую гадость, которую тебе подсунут, да и просто старые добрые пытки в стиле «а давай-ка мы тебя немножко притопим» или «гляди, какой пакетик, сейчас мы наденем тебе его на голову». обычно всё заканчивается простыми ушибами и порезами, реже разбитыми головами и сломанными пальцами. Один из соседей написал петицию о закрытии этого чудо-дома и в ней утверждает, что имеет место быть и сексуальное насилие. А если тебе не повезло и тебя стошнило, ребята огорчаются и заставляют за собой убирать...языком. Для того, чтобы стать участником, предварительно необходимо подписать юридическое согласие и отказ от претензий чуть длиннее, чем первый том «Войны и мира». В частности, люди соглашаются с тем, что «им может быть причинён физический и психологический вред». Один из пунктов гласит, что «участник понимает и согласен с тем, что к нему могут применить водные пытки». Другой из пунктов предупреждает, что участнику могут вырвать зуб без использования новокаина. Еще упоминается возможность удушения, надевания пластикового пакета на голову, пробивание руки гвоздем, вырывание ногтей и многое другое. В случае тяжких травм и случайной смерти в результате несчастного случая заведение и все его работники полностью освобождаются от какой-либо юридической ответственности. Нехилая такая работёнка для садистов, правда? Если «участник банкета» по той или иной причине хочет выйти из игры, всё, что ему остаётся, это умолять актёров отпустить его на свободу в стиле «ну пожалуйста, дяденька». Хотя официально имеется стоп-слово, некоторые участники говорят, что это слово просто не работает. Участники должны быть старше 21 года. Либо иметь разрешение родителей, если возраст от 18 до 20 лет. Необходимый пункт - медицинский осмотр, справка от психиатра и нарколога, медицинская страховка и прохождение видео тестирование. Окружной прокурор округа Лоуренс Брент Купер сообщил Fox News, что он слышал об опасениях в отношении дома с призраками. Тем не менее пока Расс МакКейми не нарушает закон. Пытки между двумя совершеннолетними людьми по обоюдному согласию технически законны. Такие дела.