***
- Здравствуй, Кассандра. - Улыбнувшись, говорит Ноа. Опускает голову. - Ты больше не сердишься на меня, молодой человек? - Спрашивает он смущённого Кита и тот качает головой. - Здравствуйте. - Говорит тихо мальчик, схватившись за руку Кей. - Ноа. - Зовёт она. Мужчина переводит взгляд на неё и она фыркает - Завязывай. - Ладно. - Сдаётся, хихикая, как мальчишка. За всё то время, что Кей провела рядом с ним, её до чёртиков удивляла лишь одна черта в этом мужчине. Его способность быть балбесом. Как будто он всё ещё подросток. При всём, через что ему пришлось пройти и увидеть, этот мальчишеский задор никуда не делся. Это удивляло и невольно восхищало одновременно. И ещё один немаловажный факт. Ноа Шервуд точно знал, когда такое поведение уместно. И проявлял эту свою черту лишь в присутствии тех, кому доверял. Для всех остальных он был суровым и прагматичным старшим спецагентом ФБР. - Прошу за мной. - Говорит он, не убирая улыбки с лица. - Всё готово, как ты и просила. Они проходят в здание. Что это за здание, Кей не знает. Она позвонила Шервуду, потому что не могла оставить без внимания один вопрос. За ней приехала Эрин в назначенное время и место. И вот она здесь. Хотя всё ещё не уверена, что поступает правильно. Идут длинными, уютными коридорами. Которые, впрочем, быстро сменяются на холодные и тусклые. - Как ваши дела? - На ходу спрашивает Шервуд. Косится на мальчика, тихо шагающего рядом с матерью. - Всё в порядке? - Да. - Кей знает, о чем именно он спрашивает. И правда в том, что всё не в порядке. Киту стали сниться кошмары. Он потерял аппетит и стал замкнут. А ещё она заметила, что он предпочитает компанию Джея, а не её, как было раньше. - Всё в порядке. Спасибо. А как дела у Джека? - Ноа закатывает глаза. - Всё такой же несносный и требовательный. Работает сутками, мало спит... - Балуется грибами...- Как бы между прочим, бормочет Кей. - Что? - Шервуд непонимающе смотрит на неё. - Что? - Переспрашивает она, задорно улыбаясь. Ноа хмурится, но они подошли к нужному помещению, так что время шуток прошло. Кей останавливается неподалёку и неуверенно смотрит на Ноа. - Что насчет сделки? - Если всё так, как ты говоришь, то я не против. - Отвечает он, засовывая руки в карманы брюк. Она кивает головой. - Я скоро вернусь, милый. - Говорит сыну. - Побудь пока с Эрин, хорошо? - Он молча кивает головой, смотрит на Линдсей и та улыбается. Кей поворачивается лицом к двери, шагает к ней, вытирая вспотевшие ладони о ткань длинной юбки. Замирает, выдыхает и открывает её, быстро заходит внутрь, тут же закрывая за собой, боясь передумать. Замирает, глядя на опустившего голову мужчину, сидящего за столом. Он не ждёт её, думает, что пришёл очередной агент, поэтому медленно поднимает голову, смотрит потухшим взглядом, а потом видит её и перестаёт дышать. Кей неуверенно улыбается. - Здравствуй, Оскар. - Отпускает ручку двери и шагает к столу. Отодвигает стул, садится напротив Дженкинса. - Кит... - В порядке. - Отвечает она и он облегчённо выдыхает. - Благодаря тебе, мы успели вовремя. - Добавляет она, кладя руки на стол. Оскар качает головой. - Если бы не я, многого вообще бы не случилось. Много ужасных вещей. - Мрачно говорит он. - Бишоп... - Мёртв. - Отвечает она тихо. Он смотрит ей в глаза, не моргая. Затем поджимает губы, кивает головой, ничего другого и не ожидал. - Оскар... - Зачем ты пришла? - Спрашивает со злостью в голосе. Он злится не на неё. Он...просто злится. А она, как живое напоминание о том ужасе, к которому он имел непосредственное отношение. Кей моргает, собираясь с мыслями. - Я пришла, чтобы сказать, что у тебя есть другой выход. - Говорит она тихо в итоге. - Мне не нужен другой выход, потому что я заслужил всё, что со мной будет происходить дальше. Я заслужил гораздо большее наказание. - Отворачивается. - Я думаю иначе. - Возражает она и говорит правду. Облизывает губы и начинает говорить быстрее, пока он её не перебил. - Послушай, тебя не посадят. Потому что мы оба знаем, что как только ты окажешься в зоне досягаемости людей генерала, тебя сразу же убьют. Поэтому ты дашь показания. Если понадобится, то и в суде, под присягой. Сделаешь всё от тебя зависящее, чтобы посадить тех, кто за всем этим стоит. А потом...- Замолкает, собираясь с духом. - Потом тебе дадут новую личность. Ты уедешь из США. В любую точку мира. - Выдыхает, закончив. Дженкинс моргает. Раз, другой, третий. - Нет. - Нет? - Мне не нужно прощение, я его не заслужил. И не заслужу ещё на много жизней вперёд. Я не хочу того, о чём ты сейчас говоришь. - Кей выдыхает, наклоняется вперёд. - Всё, что ты можешь сделать, это рассказать всё, что знаешь. Большую часть из них посадят. Как и тебя. И тогда ты умрёшь. - Откидывается на спинку стула. - И всё, Оскар. Прежде, чем отказываться, подумай вот о чём. Ты прекрасный ученый. Твоя гениальность сыграла с тобой злую шутку, да, и ты попал в поле зрения профессора в том возрасте, когда люди ещё не имеют чёткого представления о мире. Твоё чувство вины поглощает тебя и тебе кажется, что единственный выход тот, который выбрал ты. - Он смотрит на неё и она мягко улыбается. - Но это не так. Подумай о том, как много пользы ты можешь принести, оставшись в живых. Ты хочешь искупить вину. - Она пожимает плечами. - Прекрасно. Но разве не лучше делать это на протяжении всей жизни, помогая тем, кому больше никто не может помочь? - О чём ты говоришь? - Спрашивает он тихо. - Я говорю о возможности уехать в любую точку мира и делать то, что ты умеешь лучше всего. У тебя есть блестящее медицинское образование. А в этом мире полно мест, в которых медицина осталась на уровне каменного века. - Замолкает. Ждёт, пока до него дойдёт. Дженкинс думает, опустив глаза. Чувствует, как под веками начинает жечь и понимает, что картинка расплывается. Поднимает голову - Почему? - Спрашивает шёпотом. - Почему что? - Почему ты делаешь это? - Уточняет он, пристально вглядываясь в её лицо. - Ведь я был тем, кто делал с тобой ужасные вещи. - Кей пожимает плечами. - Потому что есть люди, которым стоит давать второй шанс, Оскар. Ты был тем, кто заботился о моём сыне. Тем, кто пытался облегчить участь остальных подопытных. Особенно в последние годы. - Невесело усмехается, увидев его потрясённый взгляд. - Да, я знаю об этом. Хоть вы и делали всё, чтобы помешать нам, мы умудрялись находить способы общаться. - Наклоняется вперёд, упираясь локтями в стол. - Те крупицы добра и заботы, которые пробивались сквозь тонны идей и мыслей Бишопа в тебе, говорят мне лишь об одном. - Тянется к нему, осторожно накрывает своей ладонью его. - Ты оказался не в том месте и не в то время, Оскар. Попадись тебе не он, а кто-то более человечный, и всё могло бы быть по-другому. Он резко вырывает свою руку и отворачивается, со злостью вытирает слезы. Шмыгает носом. Злится. Потому что не считает, что заслуживает хоть сколько-нибудь добра. Он почти ничего не сделал для этого. Точнее он сделал слишком мало, плавая в океане сомнений и эгоистичного страха. - Просто сделай так, чтобы я поняла, что не ошиблась в тебе. - Говорит она, вставая. Оскар всё ещё не смотрит на неё. Она подходит к двери, берётся за ручку. - И не разочаруй его. - Добавляет. Дженкинс резко вскидывает голову, не понимая о ком она говорит. Кей улыбается, открывая дверь. - Дженкинс! С восторгом кричит Кит, перешагнув порог. Бежит к мужчине и Кей достаточно увидеть лицо Оскара, чтобы понять, что она приняла правильное решение. Мальчик врезается в Оскара, обхватывая его шею и мужчина невольно охает, не успев вовремя среагировав. На секунду замирает, немного расставив руки в стороны, а потом крепко обнимает ребёнка, зажмурившись. Кей видит, что он тихо плачет и прекрасно понимает его. Бесшумно уходит из комнаты, оставляя дверь открытой, ведь Оскар больше не пленник. Останавливается возле Шервуда и Линдсей, недалеко от открытой двери и видит всё, что происходит в помещении. Кит отстраняется от мужчины, бесцеремонно забирается к нему на колени и начинает говорить своим звонким голосом, болтая ногами в воздухе. - Всё ещё уверена, что это хорошая идея? - Спрашивает Ноа. Кей отворачивается от сына и Дженкинса, смотрит на Шервуда. - Он принесёт гораздо больше пользы, если останется в живых, Ноа. И, что ещё важнее, он жаждет быть полезным больше, чем ты можешь себе представить. - Откуда тебе знать? - С сомнением спрашивает Эрин. - Я была на его месте. - Просто отвечает Кей. - То есть я не участвовала в экспериментах, как он, но мне знакомо это ощущение. Когда ты чувствуешь необходимость быть полезным, потому что иначе тебе кажется, что ты не имеешь права существовать. - Отворачивается, снова глядя на сына и Оскара. - Это всегда было в нём, я думаю. Именно поэтому Бишоп в него вцепился. - Правда думаешь, что если бы не Бишоп, всё могло быть иначе? - Тихо спрашивает Шервуд, тоже наблюдая за ребёнком и мужчиной. - Да. И не только для Дженкинса. Для всех нас. - Отвечает, кивая головой и складывая руки на груди. - Что? Почему? - Нахмурившись, интересуется Ноа. Кей поворачивает голову и несколько секунд просто смотрит на него. - Вы знаете, когда именно в проекте Бишопа случился прорыв? - Спрашивает она. - Да. Когда к ним доставили тебя. - Хмуро отвечает Ноа. - Верно, но это в отношении объекта. А сама концепция, алгоритмы, схемы и прочее. Знаете, когда Бишопа «озарило»? - О чём ты говоришь, Кей? - Напряжённо спрашивает Эрин. Кей качает головой, закусывает губу и отклоняется назад, подпирая стену. - С Лизой случилось то, что случилось, потому что наработки Бишопа были сырыми и отрывистыми. - Тихо говорит она. - В тот же год, когда она погибла, в медицинский поступил молодой гениальный парень - сирота. Оскар Дженкинс. - Она замолкает. Ждёт, когда о них дойдёт. Эрин открывает рот, хмурится, закрывает. Ноа просто чертовски побледнел. - Да. Бишоп кричал направо и налево о том, что это его проект, его идеи и его прорыв. Но истинным интеллектом в этом тандеме был Оскар. И профессор знал это. Дженкинса использовали так же, как и нас. Бишоп рассматривал нас, как машины. Поэтому всё время упускал один нюанс, который дополнил Оскар сразу, как только закончил обучение. И сделал он это, потому что судил по себе. Понимаете? - Не понимают. - Бишоп - чёртова машина, поэтому не понимал ни человеческих эмоций, ни человеческих чувств, ни мотивов поступков. Дженкинс не такой. В отличии от Бишопа он всё прекрасно понимал. Потому что сам точно такой же. - И ты хочешь дать второй шанс человеку, который сделал подобное? - Шокировано спрашивает Эрин. - Этот человек прошёл чудовищно долгий и трудный путь от неопытного, ничего не понимающего юнца до человека, способного принять свои ошибки и взять ответственность за свои действия на себя. Он всё прекрасно понимает. И это лучшая мотивация. Потому что никто, ни ФБР, ни ЦРУ, ни какая тюрьма, пусть бы даже это будет Гуантанамо, не накажет его сильнее, чем он сам. - Я не понимаю. - Линдсей не отстаёт. - Я не приветствую христианство, но есть у них одно занятное изречение. Праведник - это раскаявшийся грешник. - Видит замешательство на их лицах. Слегка улыбается. - Идея «покайся и прощён будешь», в целом, кажется мне бредовой. В этом плане мне ближе убеждения северных богов, если предположить, что они существуют, конечно. - И что за убеждения? - Усмехнувшись, интересуется Ноа, он уже успел забыть, что любой разговор с Кей может привести в такие дебри, что и не сразу поймёшь, как там оказался. - Ты получишь по заслугам. Независимо от того, раскаялся в содеянном или нет. Ты заплатишь. - Тогда какая разница? Можно просто не париться и творить всё, что заблагорассудится. Раз уж прощения не дождёшься. - Разница в том, что ты показываешь, что осознал и принял свою ошибку и не ждёшь за это прощения, как пёс, заслуживший косточку за правильно выполненную команду, а готов понести наказание равное по силе своему поступку. Ты когда-нибудь признавал, что поступил неправильно, Ноа? - Прищурившись, спрашивает Кей. - Совершал что-то такое, что влекло за собой страдания или даже смерть? И я говорю не о перестрелке во время задержания. - Да. - Хрипло отвечает агент. - Тогда тебе должно быть понятно в чем смысл. Потому что ты знаешь насколько тяжело пройти путь от отрицания и трусливого бегства с помощью оправданий до честного, открытого признания своей вины. - Говорит она, глядя ему прямо в глаза. Он молчит, сжав челюсть. Переводит взгляд на Оскара. - За ним будет вестись круглосуточное наблюдение, куда бы он ни поехал. Во избежание повторения истории с Бишопом. - Я думаю, он будет этому рад. - С улыбкой отвечает Кей. Ноа хмурится. - Дженкинс глубоко несчастный, одинокий человек. Дай ему цель и немного тепла и он пойдет в нужном, правильном направлении. - Слегка кивает головой в сторону комнаты. Шервуд и Эрин переводят взгляды. Видят, как Кит, всё ещё сидя на коленях Дженкинса, что-то увлечённо ему рассказывает. А потом смотрят на мужчину и не верят своим глазам. Перемены в выражении его лица просто невозможно не заметить. Ноа показалось, что оно даже просветлело. Оскар ничего не говорил. Просто внимательно слушал ребёнка и улыбался тихой улыбкой человека, переживающего глубокие душевные страдания, но нашедшего что-то хорошее. Ноа нахмурился. Имеют ли они право решать, кто стоит второго шанса, а кто нет? Он представил, что они дают второй шанс такому человеку, как Бишоп. Или как Хэтфилд. Оба Хэтфилда. И вдруг чётко понимает, о чём говорила Кей. Праведник - раскаявшийся грешник, значит? Качает головой. Долбанное христианство.***
- Ева! - Антонио стучит костяшками пальцев по деревянной поверхности. - Открой дверь, пожалуйста. Он знал, что его дочь плохо отреагирует на смерть Алекса, но он не мог позволить себе скрыть эту новость от нее. Она должна пережить все это, а он должен просто быть рядом и поддерживать. Антонио пугает, что Ева заперла дверь на защелку, он слышит ее всхлипы от тихого плача, но она не отвечает и не открывает двери. Диего, проходя мимо с огромной порцией мороженого, остановился. Он смотрел на отца, не моргая, и Антонио это напрягло. - Что? - Немного раздраженно спрашивает детектив. - Есть идеи получше? Диего засовывает ложку с мороженым в рот, медленно пережевывая его, а затем подходит к двери и стучит. - Ева! - Он говорит не четко из-за полного рта. - У меня есть много мороженого! Антонио слышит непонятный шорох и Диего смотрит на отца, поднимая брови к середине лба, мол он не умеет успокаивать девчонок. Ева открывает дверь лишь наполовину, смотрит на отца и брата заплаканными глазами. Она шмыгает носом и ее взгляд врезается в емкость с мороженым в руках брата. Тянет руки, буквально вырывая мороженое и ложку. - Дайте мне сегодня немного побыть одной. - Ева смотрит то на одного, то на второго. Антонио в ступоре и не знает, что сказать, а Диего понимает, что слова не нужны. Дверь закрывается и Антонио тяжело выдыхает. - Пап, - Диего смотрит на отца слишком взрослым взглядом, - дай ей все разложить по полочкам в своей голове. Он как-то по-взрослому кладет ладонь на плечо отца, а затем возвращается в свою комнату, немного жалея о том, что пожертвовал своим мороженым. Антонио тоже вернулся в свою комнату в поисках Лив. Она сидит на кровати, а перед ней какая-то помятая и местами почерневшая картонная папка открытая на первой странице. - Что это? - Тихо спрашивает Антонио. - Мое дело. - Так же тихо отвечает Лив. - Оно чудом уцелело в пожаре. - Оно и видно что "чудом". - Антонио садится напротив Лив. - Зачем оно тебе? - Я его хранила с тех пор, когда Джей ее отдал мне. Черт. - Лив накрывает лицо ладонями, стараясь не заплакать. - Изабелла сгорела в том пожаре, а чертову папку мне принесли в больницу, как "личную, уцелевшую вещь пострадавшей". Ты помнишь Изабеллу? - Поднимает покрасневшие глаза на Антонио. - Мы разгребались с этим делом, так что, да, я помню ее. - Антонио поджимает губы, он не любит вспоминать такие моменты в работе. - Я вот все думаю. - Лив снова опускает взгляд на папку. - Если бы я не была настолько глупой и не поехала с ним сюда, все было бы иначе? - Да. - Антонио хмурится. - Мы бы не встретились с тобой и ты бы не встретила Кей. Все было бы по-другому. - Но Изабелла бы жила, Ева сейчас бы не ревела из-за Алекса в своей комнате, а ты бы не прошел все это дерьмо, ах да, Диего тоже не торчал бы за решеткой больше года. - Лив. - Антонио откидывает папку к центру кровати и берет лицо Лив в свои ладони. - Если этому нужно было произойти, значит в этом есть смысл. - В чем смысл всего этого? - Лив не удается удержать слезы и Антонио вытирает их своими пальцами. - Может наша будущая дочь настолько нужна в этом мире, что нам всем пришлось пройти через это? А может... - Проглатывает образовавшийся ком в горле. - Кто-то стоящий свыше избрал нас для всего этого, потому что знал, что у нас есть шанс, что если не мы, в частности Джей, - закатывает глаза, - значит никто не сможет справиться с Бишопом и Хэтфилдами. - Ну... - Теперь Лив закатывает глаза. - Ричард мой косяк. - Ну еще бы. - Антонио не сдерживает улыбки. Он немного пододвигается и оставляет поцелуй на губах Лив. - Ко всему прочему, что бы кто не говорил, а Кит тоже должен был родиться. - Антонио не верит в то, что говорит нечто подобное. Он никогда и никому не признается, что сказал это. - Представь сколько он хорошего сможет сделать и сколько добра принесёт в этот прогнивший злостью и ненавистью мир? - Ты прав. - Лив слегка ухмыляется, а после смотрит Антонио в глаза. - Но я больше не хочу чувствовать вину и сожаление из-за своего прошлого. Не хочу вспоминать о том, как жестоко избавилась от своего ребенка и о том, что сделала с Кей, а еще о том, что делала до знакомства с вами, а еще... - Я понял. - Антони устало прикрывает глаза, собирается с мыслями и снова смотрит на Лив. - Давай тогда и я тоже избавлюсь от сожалений и вины за прошлое? - Лив непонимающе смотрит на Антонио. Он поднимается с кровати, подходит к комоду, выдвигает верхний ящик и в самом дальнем углу, между сложенных вещей находит то, что нужно. Лив сразу же узнает эту проклятую желтую баночку, наполненную белыми таблетками. - Ты все еще...? - Нет. - Антонио усмехается. - Они были в бардачке в машине. Они последние в этом доме, больше нет. - И что ты хочешь с ними сделать? - Лив хмурится. - То, что ты сделала с папкой. - Антонио бросает баночку на картонную папку. - Пускай папка будет твоим символом плохого прошлого, а таблетки моим. Вместе избавимся от этого. Антонио достает из шкафа кардиган для Лив и теплую байку для себя. Он берет в руки папку с таблетками и они тихо покидают квартиру. Антонио останавливается на лестничной площадке возле мусоропровода и поднимает взгляд на Лив. Она смотрит в ответ, не понимая, что от нее требуется и Антонио переводит взгляд на закрытый мусоропровод. Лив быстро реагирует и вытаскивает ящик за ручку. Антонио берет таблетки в правую руку и без доли сомнений или сожалений отправляет баночку в огромную трубу. - Твоя очередь. - Антонио протягивает папку Лив и та принимает ее, не до конца уверенная, что это правильно. Джей сжег все, что принадлежало Бишопу, уничтожил все документы и записи про Кей и Кита, оставив лишь крошки генералу и его людям. У Лив же, в отличии от Кей одна такая папка, связывающая ее с прошлой жизнью. Антонио хмурится, надеясь, что Лив не передумала, он хочет позвать ее, но замечает как ее рука дергается, поднося папку к мусоропроводу и решает не торопить ее. Лив проглатывает застрявший ком в горле, чувствует дрожь в руках, покалывание на кончиках пальцев. Становится трудно дышать, противное покалывание охватывает все тело. Жар, затем немеют конечности, после чего все тело сводит судороги. То, что она испытывала, когда каждый день ее насиловали в том чертовом особняке. - Без сожалений, без страха? - Лив поднимает взгляд на Антонио. - Цитируешь "Черепашек Ниндзя"? - Антонио ухмыляется. - Неудачно, прости. - Лив снова опускает взгляд на папку. - Просто это все, что от меня прошлой осталось. - А оно нужно тебе, такое прошлое? - Антонио смотрит на макушку Лив, потому что она не поднимает взгляда. - Из-за чего ты так за него цепляешься и тащишь за собой, когда сил совсем на это нет? - Просто... Это я, понимаешь? - Лив не может объяснить более четко, но ей и не нужно, Антонио все понимает. - Лив, посмотри на меня. - Она сама не знает почему, но слушается и поднимает взгляд. - Выкидывать ее или нет, решать только тебе. Но подумай о том, что будет, если наша дочь через лет двадцать найдет ее. Как она отреагирует? - Лив пытается сформулировать ответ, но не может подобрать слов. Антонио дает ей время еще немного все обдумать, но она продолжает молча смотреть на него. - Думаешь, она сможет вести себя так, как прежде? - Он хочет еще много чего сказать, убедить ее, но решает промолчать. Антонио хорошо знает себя и наверняка взболтнет чего лишнего, расстроит Лив и она помимо всего будет реветь пол ночи. Он не хочет этого, он хочет просто начать уже спокойную жизнь без всего этого дерьма. Из квартиры быстрым шагом выходит Ева, привлекая к себе внимание Антонио и Лив. Она несет в руках мусорный пакет и с особой жестокостью отправляет вещи в открытый мусоропровод. Как только пакет с грохотом достигает дна, она встречает любопытные взгляды Лив и отца. - Что? - непонимающе спрашивает Ева. - Это Алекс подарил. - Разворачивается и возвращается в квартиру с гордо поднятой головой. - Учись. - С легкой ухмылкой говорит Антонио и Лив закатывает глаза, а затем больше не думая, отправляет папку в мусоропровод.***
Лив позвонила Кей с самого утра и они договорились встретиться в зале Антонио. Они уже давно не были здесь, да и Антонио решил вернуться к спорту, раз уж им удалось распутать нераспутываемое дело. Лив сидит на небольшой скамейке, предназначенной для спортивных сумок, бутылок с водой и отдыха между подходами. Она с легкой улыбкой на губах наблюдает за Антонио, который беспощадно колотил грушу, потом пил воду и жаловался на то, что в последнее время совсем потерял форму. Лив была совершенно с ним не согласна, но спорить не стала. Ему виднее. - Ого! - Услышала Лив позади себя и повернула голову. Кей привела с собой Кита, кто бы сомневался. Пацан наблюдал за Антонио и его нижняя челюсть немного ушла в низ. Холстед наверняка обучал его чему-нибудь такому, когда выдавалась возможность, но он ни разу не видел как все это выглядит в настоящем огромном зале. Антонио идет на скамейку, берет бутылку с водой в руку и целует в щеку Лив. Она немного морщится от того, что он успел слишком уж вспотеть и теперь весь мокрый лез к ней. Антонио лишь улыбнулся и поцеловал Лив во вторую щеку, заставляя ее морщиться еще больше. - Я на турники. -Он поворачивает голову в сторону Кей. - Привет. - Привет. - Тихо отвечает Кей. - А можно с тобой? - Спрашивает Кит и как-то скованно смотрит на Антонио. - Конечно можно, такое даже спрашивать нельзя. - Антонио улыбается, Кит немного приободрился и последовал за ним. - Лив... - Кей хотела извиниться, но Лив ее перебила. - Прежде чем ты начнешь. - Лив поднимается со скамейки и подходит ближе к Кей. - Ты вообще хоть иногда думаешь, прежде чем жертвовать собой, забыв предупредить об этом тех, для кого ты хоть что-то значишь в этом мире? - Прости, Лив. - Кей не отводит глаз от подруги, смотрит ей в глаза. - У меня выхода не было. - У тебя почему-то никогда нет выхода, когда необходимо жертвовать собой. - Лив злится и Кей понимает ее, она бы тоже злилась на месте подруги. - Помнишь, когда ты в первый раз решила пожертвовать собой ради Джея? - Лив пристально смотрит на Кей. - Я уже все осознали и поняла, что творилось с Джеем, когда он думал, что меня нет. Это ужасно и... - Нет! - Лив быстро качает головой из стороны в сторону. - Я не о том случае, я о самом первом твоем рвении спасти жизнь Холстеду. - Я не совсем понимаю, о чем ты. - Кей немного щурится, а Лив тяжело выдыхает. - Помнишь, когда мы уходя от погони свернули на склады и нападавших на нас было четверо вооруженных до зубов, а у Антонио и Джея патроны закончились слишком быстро? - Лив видит как меняется взгляд Кей и она понимает, что до нее наконец доходит о чем она твердит каждый раз и все безрезультатно. - Ты залезла на чертовы ящики и начали кидать в вооруженных головорезов куриные яйца. - Ты тогда делала тоже самое. - Кей слабо улыбается, хорошие были деньки. - Именно, потому что я пошла за тобой. В то время мне было плевать и на Джея, и на Антонио, но я полезла на эти чертовы ящики из-за тебя. - Это... - Кей несколько раз подряд моргает. - Так мило. - Только ты пошла дальше и решила поиграть в Халка, кидаясь под внедорожник и тогда уже Джей спасал тебя. - Столько времени прошло, а мы не изменились. - Кей не может сдержать улыбки, а она ведь никогда и не подозревала, что все их самопожертвование друг за друга начало проявляться с самого начала в таких мелочах. - Только в этот раз все было из-за Кита. - Конечно. - Лив закатывает глаза. - Поднадоело спасать друг друга? - Лив выдыхает. Она слишком разошлась. - Прости. - Говорит почти шепотом. - Ничего. - Кей слабо улыбается. - Ты злишься, я понимаю. Но я надеюсь что и ты поймешь меня. - Не обещаю что пойму, но обещаю стараться из-за всех сил. - Кей одобрительно кивает головой и смотрит куда-то за спину Лив. Лив хмурится, понимая, что внимание Кей больше не принадлежит ей и тоже поворачивает голову, желая увидеть то, что так заинтересовало ее подругу. Кит повис на руках на турнике и пытается подтянуться, у него неплохо получается для шестилетки, но все же он не дотягивает и Антонио подбадривает его, иногда помогая ему, поддерживая ноги пацана. - Он будет хорошим отцом. - Тихо говорит Кей. - Я знаю. - Лив никогда не сомневалась в том, что Антонио станет хорошим отцом, но она всегда сомневалась в себе. Сейчас ей особенно страшно, потому что она все еще не готова быть матерью. Да, она точно знает какой хочет видеть свою малышку и точно знает как будет воспитывать и по каким нормам и правилам она будет расти. Только все это лишь кажется простым. Сказать или подумать, решить чего именно хочешь всегда проще, чем воплотить все задуманное в жизнь.***
Ева стоит на том самом мосту, где когда-то была счастлива. Время идет и раны медленно затягиваются, но сознание все равно останется таким, каким стало после всего произошедшего. Иногда Еве кажется, что она повзрослела и теперь с уверенностью может говорить о том, что она взрослый, самостоятельный человек, без детской наивной нотки в произношении. Вообще многое изменилось в ней внутренне, даже мир теперь выглядит иначе. Теплый майский вечер, шум проезжавших мимо машин, легкий теплый ветер, что нежно касается лица, чувство того, что живая и вера в то, что впереди ждет много прекрасного. Это то, что сейчас так необходимо. Ева не слышит, скорее чувствует, как недалеко от нее останавливается машина детектива Холстеда. Он сам позвонил ей и попросил о встрече, место выбирала она. Джей осмотрелся, не нравится ему тут. Лив говорила, что именно здесь и нашла Еву и это заставляет его немного нервничать. Он сразу цепляет взглядом Еву и идет к ней. Засовывает руки в карманы и опускает взгляд. Откуда взялась нахлынувшая внезапно грусть? Джей не знает, как будет правильней. Стоит ли говорить ей, что произошло на самом деле? Антонио сказал ей лишь то, что Алекса застрелили во время задержания, что-то типа того, что у них не было выбора и прочая дребедень. Достает из кармана пачку сигарет, подходит ближе к Еве, смотрит на ее профиль и обратно засовывает сигареты в карман. Покурит немного позже. - Привет. - Тихо здоровается Холстед. - Здравствуйте, детектив. - Ева переводит взгляд на Холстеда, всегда обращалась ко всем в отделе на "вы". - Я была удивлена, когда вы позвонили мне. - Я хотел кое-что отдать тебе, но теперь не уверен, что это была хорошая идея. - Губы слегка растягиваются в улыбке, но она скорее грустная, чем радостная. - Как бы там ни было, мы тут, так что стоит отдать. - Ева пожимает плечами. - В кого вы пошли такие с Диего? Явно не в Антонио. - Ухмыляется своей же шутке и Ева закатывает глаза. - В общем,- хмурится, снова засовывает руку в карман джинс и достает тот самый золотой браслет с ее именем. - думаю, что это должно быть у тебя. - Протягивает Еве. - Откуда он у вас? - Ева удивлена, ведь не рассчитывала, что когда-нибудь еще увидит этот браслет. - Снял с руки Алекса, когда он умер. - Спокойно отвечает Джей. - Только не думай что то, что он носил его до самой смерти что-то значит. Он никогда бы не полюбил тебя, это скорее был его трофей, чем память о родном человеке. - Я знаю. - Отвечает Ева и берет браслет из руки Холстеда. - Может изначально я бы не знала, но здесь и сейчас я понимаю, что я всегда была пустым местом для него. - Мне жаль. - Джей опускает взгляд, он не хотел еще больше ранить Еву. - Вы не виноваты. Во всем произошедшем виновата только я. - Я не могу с тобой согласиться. - Невесело усмехнувшись, возражает он.. - Если кто и виноват во всем, что произошло со всеми нами, так это сам Алекс и его ненормальный отец. - Они лишь играли. - Ева смотрит в глаза Джею. - Я виню себя в том, что позволила играть с собой, не думая о последствиях и о том, что будет с теми, кто любит меня. - Ева делает глубокий вдох. - Я ведь думала, что никому не нужна, что я сама по себе, но даже Лив, наплевав на все, бросилась меня искать. - Делает паузу, затем тихо добавляет. - Уж от кого, но от нее я точно такого не ожидала. - Лив умеет удивлять. - Джей улыбается и Ева тоже. - Может тебя подвести домой? - Да. - Быстро соглашается Ева. - Только дайте мне еще минуту. - Ладно. - Джей отходит к машине и поворачивается, решая понаблюдать со стороны. Ева смотрит на браслет в своей руке, затем снимает с запястья точно такой же, но с фальшивым именем Алекса. Застегивает один, затем сцепляет со вторым и тоже застегивает. Теперь они вместе, как и предназначалось изначально. Это действительно мог быть символ большой и крепкой любви, если бы сделан был для тех, кто знает что такое любить. Алекс никогда не знал и Еве почему-то жаль его. Он многое в жизни потерял, одурманенный властью и поддавшись воспитанию отца. Странно, что Ева совсем не винит Алекса, не злится на него и хотела бы, чтобы он жил. Она часто вспоминает его красивую улыбку и блеск голубых глаз. Может и неправильно, но она сохранит в своей памяти не того Алекса, которого узнала в самом конце, а того Саймона, с которым столкнулась на улицах огромного Чикаго. Смотрит в последний раз на браслеты, сжимает их в кулак и поднимает взгляд на огромную реку, разделяющую город. Поднимает руку и кулак оказывается над водой. Жаль так просто выбрасывать единственное, что осталось от ее любви, но только так она сможет хоть немного освободиться от того, кому никогда не была нужна. Разжимает руку и браслеты падают вниз. Еве не видно как и в какой момент они коснулись воды. Она посмотрела вниз, затем развернулась и пошла в сторону Джея, который довольно ухмыльнулся. Он все видел и считает, что Ева поступила правильно.***
Войт хмыкает в трубку, кладёт её на стол и поднимается, выходит из-за своего стола, из кабинета. Тормозит на пороге, глядя на своих ребят. Все здесь. Все на месте и работают. Хэнк вдруг чувствует некое подобие спокойствия. То, что не чувствовал слишком давно. Сегодня важный день. Адам поднимает руку, заканчивая разговаривать по телефону. Кладёт её на рычаг. - Я разговаривал с судмедэкспертами. - Наклоняется к столу, опираясь на него локтями. - Кровь, которую доктор Фишер собрал из пасти Велеса, принадлежит Алексу Хэтфилду. Этот волк чёртов герой! - Эй! - Возмущается Холстед. - Побольше уважения. «Этот волк» сделал то, что мы не смогли почти за три года, между прочим. Доказал причастность Хэтфилда к хотя бы одному преступлению. - Пардон. - Рузек наклоняет голову в притворном смирении. - Отныне буду звать его никак иначе, кроме "мистер Велес". - Ухмыляется. Джей отвечает тем же. - Результаты? - Спрашивает Войт, возвращая мужчин к профессиональной атмосфере. - Уже отправили, - отвечает Рузек, - через полчаса будет официальное подтверждение. - Хэнк, - зовёт его Эл, поднимаясь по лестнице и размахивая какой-то бумагой, - Ник прислал факс. Результаты экспертизы готовы. - Шагает к доске. - - И согласно им в доме Бишопа, который зарегистрирован на имя некоего Джо Роуэнса, - крепит бумаги к доске, - после пожара были обнаружены тела этого самого Джо, читай - Бишопа, Сэма Роллинса, Дона Оуэна, Криса Кастилья и, - тычет пальцем в бумажку, - Алекса Хэтфилда. - Замолкает. - Хорошо. - Кивает Хэнк, переводит взгляд на Холстеда. - Но мы и так это знали, не так ли? - Поднимает брови вверх. Джей корчит непонимающую физиономию, пожимая плечами. Войт фыркает. - Итак. - Подходит к доске. - Мы доказали причастность Хэтфилда к похищению ребёнка. Разобрались с Розенталем и Соранс...простите, Гибертом. Бишоп мёртв. И на этом, официально, всё. - Всё? - Непонимающе переспрашивает Кэв. - Да, всё. Дело, которое мы не могли закрыть почти три года - закрыто. Пусть это заняло дохрена времени, но мы сделали это. Отличная работа. - Отвечает Войт. В отделе повисает звенящая тишина. Они все хотели этого, но никто по-настоящему не верил в то, что это возможно. Проблема в том, что все, причастность кого они могут доказать или мертвы, или ,как в случае с Тео, находятся в программе защиты свидетелей. - А неофициально? - Вдруг уточняет Доусон. Хэнк переводит взгляд на него. - А неофициально нас ждут рейды и зачистки, аресты и допросы. Но всё это будет происходит под покровом ночи и в закрытых помещениях. Никто не узнает, что мы на самом деле сделаем. Никто из обычных людей. Но это и не должно нас волновать. Главное - те, кто стоит за всем этим, в конечном итоге окажутся за решёткой или...в могиле. Тут уж зависит от того, как они поведут себя при задержании. Основную деятельность координирует Шервуд. Но у его крутой группы нет того, что есть у нас. Они не знают этот город так, как знаем его мы. Поэтому, помимо участия в рейдах и задержаниях крупных игроков, в нашу задачу входит зачистка города от их шестёрок. Точки сбыта наркотиков и предоставления секс - услуг. Притоны, в которых насильно удерживают эмигрантов. Короче, большая часть грязной работы. - Замолкает. Смотрит на членов отдела расследований и не видит в их лицах ничего, кроме решимости и желания приступить к делу. - Хэнк. - зовёт Труди, поднимаясь по лестнице, - вызов. Неудачное ограбление банка в Инглвуде. Грабители облажались и не успели смыться. Захватили заложников. - Войт кивает головой. - Ну, все всё слышали. Готовы вернуться к другим делам? - Чёрт, ещё как. - Бодро отвечает Адам, поднимаясь со своего места. Ухмыляется Кэву и они шагают в сторону лестницы, ведущей в гараж. - В этот раз веду я, ты прикрываешь. - Заявляет Ким Доусону, шагая за Рузеком. - Чего? - Переспрашивает Антонио. - С какой стати? - Хмурится. - С той, что ты у нас беременный и вам скоро рожать. - Подначивает Бёрджесс напарника. Антонио закатывает глаза. - Эй, как в старые добрые? - Спрашивает Хэйли Холстеда. Тот кивает головой. - Знала бы ты, как мне этого не хватало. - Бормочет он. Аптон слегка толкает его локтем в бок. - Мне тоже. В отделе остаются Войт, Эл, Труди и Маус. Войт переглядывается с Платт и Олински. Труди ухмыляется. - Порох то ещё сух, Хэнк? - Спрашивает она его. Он ухмыляется, принимая подначку. Хватает бронежилет и хлопает Эла по плечу, подгоняя. Тормозит. - Маус! - Уже подключился к двум из пяти камер банка, сэр. - Довольно заявляет Маус. - А должен был уже ко всем. - Поддевает на ходу его Хэнк. Маус застывает с открытым от возмущения ртом, а потом его губы расплываются в широкой улыбке. Они снова в строю. И это чертовски круто.***
Берег Мичиган, столько лет пустующий и служащий убежищем сначала растерянному мальчишке, позже повзрослевшему, но всё ещё одинокому мужчине, который привел сюда потерянную, страдающую девушку, в надежде хоть как-то ей помочь, сегодня кишел людьми. 21 участок департамента полиции Чикаго, 51 пожарная часть, 61 бригада парамедиков, врачи из Чикаго Мед и их семьи. Этот день особенный для любого гражданина этой страны, в этот раз символизировал что-то более личное для многих из присутствующих. 4 июля. День независимости Америки от короны Великобритании. Американцы всегда с особым трепетом и гордостью относились к этой дате. В этот раз для многих этот день был особенным ещё и потому, что означал для них начало чего-то нового, лучшего. Обычно это огромная компания праздновала недалеко от бейсбольного поля, но в этот раз единогласно было решено приехать сюда. С самого утра не останавливалась вереница машин, доставляющих к берегу продукты, навесы, столы, все необходимое для барбекю. Дети носились весёлыми беззаботными стайками между группами взрослых наперегонки с собаками, которые с осторожностью и заметным почтением обходили спокойно лежащего у ног хозяина волка. Велес, всё ещё не полностью восстановившийся после ранений, наблюдал за всем с лёгкой скукой, но не спускал глаз со своего маленького друга, который, кажется нашёл себе приятелей по возрасту. Люди чувствовали веселье и беззаботную радость. Разговаривали и шутили, готовя всё необходимое. - Сара, ты где? - Герман ищет свою приемную дочь, ведь она единственная из его семейства ещё не получила порцию мяса. - Я тут. - Отзывается девушка, смущенно улыбаясь приемному отцу. - Держи. - Протягивает одноразовую тарелку с мясом и вилку. - Еще немного и тебе не досталось бы. - Не волнуйся папа, я все равно не сильно голодная. - Герман широко улыбается, глядя в большие карие глаза. Приобнимает ее за плечи и целует в висок. Он влюбился в эту девчонку и совершенно позабыл о том, что она ему не родная. Когда-то он думал, что в его сердце больше нет места для еще одного ребенка, но для Сары оно все же нашлось. - Герман, дай детям нагуляться вдоволь, что ты зовешь то одного, то другого. - Габби с улыбкой на лице наблюдала за своей огромной семьей, которая разрослась до самых окраин Чикаго. - А ты чего скучаешь подруга? - Сильви протягивает руку через Габби и берет с тарелки кусочек нарезанного яблока. - Я отдыхаю, а не скучаю. - Габби немного приподнимает брови к середине лба, давая Сильви понять, что та не права. - Точно! - Отис появляется из ниоткуда. - Именно поэтому ты даже не взяла себе пиво, потому что слишком хорошо отдыхаешь. - Протягивает Габби пиво и та принимает его с благодарностью. - У кого еще нет пива?! - Все слышат крик Кейси. Северайд, находившийся немного в стороне, ближе к воде, поднимает руку. Кейси идет в сторону Келли и тот идет ему навстречу, принимая бутылку холодного пива. - Можно мне пиво?! - Кейси поворачивает голову на голос и улыбается, отрицательно качая головой. - Еще колу с виски закажи! - Антонио подходит к Лив и приобнимает ее за талию. - Пиво она захотела. - Лив звонко смеется в ответ, нравится ей дразнить его. Лив даже не подозревала что Кей, сидящая немного в стороне, со скетчбуком и карандашом именно сейчас делает набросок ее портрета. Такой, какая она сейчас, а возле нее Антонио. Кей не может не замечать того взгляда, каким Антонио смотрит на Лив. Кей переворачивает лист в скетчбуке, рассматривая набросок Евы и Диэнтони. Этот патрульный ей не очень понравился сразу, но сейчас у нее Дежа Вю. Когда она рисовала этот набросок, осознала что Диэнтони смотрит на Еву как-то по-особенному, что ли. Закатывает глаза, отгоняя мысли о сравнении Диэнтони с Антонио. Хотя, смотря с какой стороны посмотреть. Он тоже правильный до скрежета зубов, он тоже коп и, чего уж отрицать, общие черты характера налицо. Кей поднимает взгляд на Еву, что отошла ближе к берегу, дальше чем Келли с Кейси и просто стоит, смотрит на горизонт, слившийся в одно голубое пятно. Диэнтони медленным шагом подошел к ней и с опущенным взглядом протянул бутылку с соком. - Спасибо. - Тихо говорит Ева. - Не за что. - Так же тихо отвечает он. - Ты прости, что я потом не звонила тебе. - Ничего, я переживу как-нибудь. - Диэнтони ухмыляется, смотрит на Еву и она отвечает на его взгляд. - Можно мы еще раз съездим на тот мост? - Ева проглатывает застрявший ком в горле. - Мне там очень понравилось, но одна я не доберусь. - Эм. - Диэнтони чешет бровь, выдавая себя с потрохами. - Я наврал про то, что знаю когда его забросили. Это были лишь мои предположения. - Лив ухмыляется и отводит взгляд, Диэнтони чувствует себя полным идиотом. - Разве это важно? - Ева снова смотрит на него. - Я просто хочу еще раз попасть туда. - Ладно. - С улыбкой отвечает парень. - Хоть сейчас поехали. - Хмурится. - Нет, я уже выпил немного пиво. - Приподнимает полупустую банку. - Давай завтра. - Ладно. - С улыбкой отвечает Ева. Кей не слышит о чем они говорят, но это и не важно, это касается лишь их двоих и никого больше. Кей снова листает скетчбук и ищет кого можно было бы нарисовать еще. Хмурого раненного Велеса уже набросила, смеющегося Мауса и стоящую рядом с ним Хэйли тоже, Хэнк и Эрин, Эл и Рузек с Ким. Кажется она за сегодня сделала столько набросков, сколько ей за всю жизнь не нарисовать. Когда она только будет все это заканчивать? Не знает. Она уже отчаялась найти нового натурщика для наброска, как вцепилась взглядом в хмурого Диего. Кажется сегодняшним днем недоволен только он один. Кей решает посмотреть на объект его раздражения и не сразу понимает в чем подвох, увидев Еву с Диэнтони. Как только она все понимает, не может сдержать улыбки. Ладно, такой забавный Диего здорово будет смотреться в скетчбуке. - Чертов засранец. - Бубнит Диего себе под нос. - Что? - Переспрашивает Антонио у сына. - Вон там. - Антонио смотрит туда, куда указывает сын и видит Еву и патрульного. - Я тоже был против изначально. - Антонио пожимает плечами, глядя на сына. - Но после Алекса Диэнтони кажется приличным парнем, меня даже не раздражает, что он коп из нашего отдела. - Вашего? - Диего хмуро смотрит на отца. - Да, они нам здорово помогали и Хэнк закрепил его и Полли за нашим отделом. - То есть они скоро смогут получить повышение? - Диего хмурится. - Да, все верно понял. - Антонио ухмыляется, наблюдая за реакцией сына. - Теперь мне он еще больше не нравится. - Ворчишь как твой дедушка, когда твоя мама сказала, что встречается с копом. - Антонио смотрит в сторону парковки. Еще одна машина и он точно знает кто приехал. - Легка как на помине. - Ворчит себе под нос и Диего срывается с места, побежав навстречу к матери. - Как раз вовремя. - Говорит он обнимая Лауру. - Идем, я хотел всем сразу рассказать. Лив. - Лив реагирует быстро на зов Диего, извиняясь перед Сильви и идет за Диего. - Что случилось? - Хмурясь, спрашивает Лив. - Я прошел отборочный этап гонок. - С восторгом сообщает Диего. - Ого! - Лаура обнимает сына. - Я тобой горжусь. - Мне все еще это не нравится, но ты молодец сын. - Антонио обнимает сына. - Я горжусь тобой. - Говорит ему шепотом и Диего этого достаточно. Джей, отошедший в сторону перекурить, наблюдал за тем, как преобразилось это место со спокойной уверенностью в том, что они справятся со всем, что им ещё предстоит пережить. За прошедшие два месяца они вместе с оперативниками Шервуда провернули огромную работу. К середине мая у них появилась возможность начать аресты высокопоставленных людей. К огромному разочарованию Холстеда, генерала арестовать им не удалось. Его обнаружили в собственном кабинете. Мёртвого. Очевидно, что он узнал о готовящемся рейде и не мог позволить арестовать себя, предпочтя уйти на собственных условиях. Генерал Маклафлин пустил себе пулю в лоб из лимитированного подарочного револьвера, подаренного ему одним из президентов «за заслуги перед родиной». Холстед нашёл это весьма ироничным. После смерти генерала, все его сообщники ударились в бегство, уподобившись крысам, бегущим с тонущего корабля. Но, вопреки ожиданиям, они лишь упростили работу группе Шервуда и ребятам Войта. Члены отдела расследований работали сутками, оперативно задерживая нужных им людей. А тех, кого не могли найти, вытаскивали из под земли, используя связи на улицах города. Громкие аресты шумели во всех СМИ, при том, что никто толком не знал, что именно инкриминируют задержанным. Генералы, полковники, заместители директоров, несколько крупных брокеров с Уолл-Стрит, парочка именитых коллекционеров, директора крупных банков, три всемирно известных режиссёра, один продюсер, звёзды шоу-бизнеса, учёные, трудами которых руководствовались по всему миру, несколько фармацевтических компаний, люди, бывшие послами ООН, спикер Евросоюза, сотрудники ВОЗ...У Войта и остальных волосы на голове вставали дыбом, когда они узнавали новое нужное им имя. Они знали, что замешаны разные люди, но никогда на самом деле не подозревали насколько разрослась эта сеть. Иногда им удавалось провести задержание без особого сопротивления, иногда всё заходило слишком далеко. Но как бы там ни было, они работали, не зная усталости, впервые за долгое время чувствуя, что они делают именно то, за чем шли в полицию. Три дня назад прошло последнее крупное задержание. И теперь им оставалось только ждать результатов работы юристов, следователей и прокуроров. Шервуд позаботился о том, чтобы в этот круг лиц входили только зубодробительно надёжные люди, чтущие клятвы, которые давали. Так что да, у них всех был весомый повод праздновать. Джей достаёт очередную сигарету, прикуривает. Краем глаза замечает движение сбоку и с трудом удерживается от того, чтобы не закатить глаза. - Оставь меня в покое хотя бы в этот день. - Ворчит он без злобы. - И тебе добрый день, Джей. - Широко улыбаясь, говорит Шервуд, остановившись возле него. Осматривается, наблюдает. - Мне всегда было интересно наблюдать за людьми, беззаботно проводящими выходные и праздники в кругу родных и абсолютно не подозревающих о том, что происходит на самом деле. - Они и не должны. Для этого есть мы. - Тихо отвечает Джей. Ноа поворачивает голову, с интересом смотрит на него. - Да. Ты прав. Но пребывание на границе света и тьмы дорого даётся, не так ли? - Джей поднимает правую бровь и смотрит на Шервуда, прищурившись. Ничего не отвечает на этот вопрос. - Ты ведь в курсе, что тебя пригласили чисто из вежливости? - С насмешкой задаёт он вопрос. Ноа фыркает. Отворачивается, взглядом найдя в толпе Кей. Джей делает тоже самое. - Спасибо. - Говорит он тихо. - За что? - Уточняет Шервуд. - За непредвиденный сбой на сервере компании, отвечающей за безопасность одного дорогого района. - Хмыкнув, отвечает Холстед. - Не понимаю, о чём ты говоришь. - Говорит Ноа, хитро прищурившись. Поворачивается к детективу корпусом. - До встречи, Холстед. - Уже уходишь? - Нахмурившись, спрашивает Джей. Как бы временами не раздражал его Шервуд, Джей давно признал, что Ноа человек, на которого можно положиться. Качество, так редко встречающееся в нынешнее время. И все эти подначки стали своего рода фишками, понятными только им двоим. - Я пришёл только для того, чтобы отдать тебе кое-что. - Спокойно отвечает Ноа. Тянется к внутреннему карману пиджака и достаёт белый конверт. Протягивает Холстеду. - Что это? - С подозрением покосившись на конверт, спрашивает детектив. Ноа усмехается. - Привет из прошлого. Джей берёт протянутый конверт, жмёт руку агента и тот разворачивается, чтобы уйти, но замечает, что Кей наблюдает за ними издалека. Неподвижно стоит несколько секунд, испытывая тень сожаления о вещах, о которых не должен думать, слегка кивает ей головой и уходит. Джей не видит всего этого, пристально разглядывая своё имя на конверте без обратного адреса. Зажимает зубами сигарету и аккуратно рвёт бумагу. Заглядывает внутрь, хмурится. Достаёт единственное, что там было - фотографию. Замечает надпись на обратной стороне и сначала разглядывает несколько слов, написанных неровным мужским почерком. «Спасибо за жизнь, засранцы». Хмыкает, переворачивает фотографию и замирает от щемящего в груди чувства. На фотографии изображены мужчина, женщина и двое детей. И если бы Джей не видел их последний раз несколько месяцев назад, то ни за что бы не узнал. Тео отрастил волосы и густую бороду. Тара наоборот, подстриглась и стала платиновой блондинкой, Джесс и Мэтт были в том возрасте, когда дети меняются почти каждый месяц, и если к этому добавить некоторые технические изменения, то и их можно сделать неузнаваемыми. Холстед смотрит на фотографию и не замечает, как его губы растягивает довольная улыбка. Им удалось. - Опять уговаривал тебя работать на него? - Спрашивает Маус, приход которого Джей даже не заметил. Техник протягивает другу бутылку холодного пива. - Что это? - Спрашивает, кивая на фотографию. Джей берёт пиво и протягивает фотографию. Маус читает послание, смотрит на фотографию. Ухмыляется. - Сам ты засранец, Сорансон. - Возвращает фотографию Джею. Тот смотрит на неё несколько секунд, достаёт зажигалку и поджигает. - Зачем? - Спрашивает Маус, сдвигая брови к переносице. - Теперь мы знаем, что Тео и его семья в порядке. Вместе и в безопасности. - Отвечает Джей, глядя на то, как огонь пожирает бумагу. - И это знание никуда не денется. А вот материальные доказательства могут нести в себе опасность. - Трясёт рукой, бросая оставшийся клочок горящей бумаги на песок, поднимает голову, смотрит на друга. - Чёрт знает, в чьи руки могла попасть фотография. Маус думает секунду. Кивает, соглашаясь. Они замолкают. Потому что нечего говорить. Они рискнули и у них получилось. Три года спустя. Получилось. Даже не верится. Маус садится прямо на песок возле друга, который молча потягивает пиво, наблюдая. Холстед тихо улыбается, увидев Войта и Эрин, судя по лицам которых, было понятно, что они давно всё выяснили. Джей силился припомнить, когда видел Хэнка таким спокойным, довольным и весёлым одновременно. У него не получилось. Он перевёл взгляд чуть дальше и увидел пожарных, окруживших Доусона и Лив. У ещё не родившейся малышки намечается просто огромная семья, которая будет готова защищать от всего на свете. Ей чертовски повезло. Немного дальше Рузек, Этуотер, Северайд, Бёрджесс, Уилл и еще несколько докторов перекидывают мяч, отлынивая от жарки мяса. Труди, Мауч, Эл и Миранда наблюдают за этим и, судя по лицу Платт, она недалека от того, чтобы применить свой фирменный устрашающий тон и отправить молодёжь работать. - Какого... От наблюдений Холстеда отрывает бормотание Мауса. Он смотрит на друга. Не может сдержать смешка от вида физиономии техника и смотрит в ту же сторону, что и он. Видит, что именно возмутило Мауса и теперь уже не сдерживаясь смеется. - Довольно странная реакция для друга, Джей. - Прищурившись, говорит Маус. - Прости, мужик...- Всё ещё хихикая, отвечает Джей. Продолжая наблюдать за Хэйли, переворачивающей мясо и Хокинсом, по-рыцарски вызвавшимся ей помочь. - Я буду вечно ему благодарен за то, что он вытащил тебя с того света, Холстед. - Мрачно говорит Маус. - Но если он сейчас же не отлипнет от моей девушки, я его утоплю. - Боюсь, с этим возникнут трудности, Грэг. - Произносит Джей. Маус косится на него. - У него отличная военная подготовка. Маус фыркает, допивает пиво, ставит пустую бутылку на песок и поднимается. Кидает мрачный, возмущённый взгляд на друга и топает в сторону Хэйли и Конрада. Холстед всё ещё посмеивается, когда цепляет взглядом фигуру, сидящую чуть вдалеке от остальных и склонившуюся над чем-то, расположенным на коленях. Кей всё ещё испытывает некоторые трудности, находясь в толпе и быстро устаёт от этого. Поэтому часто берёт перерывы, вроде этого, немного отстраняясь от остальных и погружаясь в рисование, например. Она снова начала рисовать и Джей был готов часами наблюдать за этим, не двигаясь. Он невольно залюбовался. Кей всё чаще стала отдавать предпочтение длинным платьям и широким юбкам, хотя расставаться с грубыми ботинками и клетчатыми рубашками Холстеда всё ещё отказывалась. И, чёрт, он не знает никого, кто выглядел бы так соблазнительно, одеваясь во что-то, закрывающее всё, кроме кистей рук, шеи и лица. Дома она не прятала шрамы, но всё ещё приходила в ужас от мысли открыть хоть один участок кожи, покрытой ими, на людях. Джей не настаивал. Вообще ни на чём, давая ей столько личного пространства, сколько ей было нужно. Его улыбка становится теплее и шире, когда он видит подбежавшего к Кей Кита. Холстеду кажется, что он и здесь слышит звонкий голос ребёнка. Похоже, что пацан здорово проводит время в компании других детей и Джей чувствует небольшое облегчение. Учитывая события последних месяцев и то, что Кит всё больше начал замыкаться в себе, это было хорошим признаком. Детектив видит, как Кей смеётся, запрокинув голову над какой-то шуткой сына, а Кит плюхается рядом с ней на траву, заглядывая в скетчбук и понимает, что больше не может сидеть здесь один. Поднимается на ноги, выкидывает бутылку из под пива и окурок в специально поставленную здесь урну, которую они заберут, уезжая, свистит, подзывая волка и шагает к двум людям, занявшим абсолютно большую часть его сердца. Он слишком поглощён своими мыслями и не замечает того, что за ним наблюдают. Ноа Шервуд не уехал, как говорил. Он и не собирался. Поднявшись на холм и уйдя немного в сторону, ровно настолько, чтобы его не было видно с берега, он остановился, повернувшись лицом к людям. Не совсем отдавая себе отчёт в своих действиях, он наблюдал, по-доброму завидуя им. Большая часть его жизни напоминала непрекращающуюся войну, в которой не было места ни привязанностям, ни теплоте. И он считал это нормальным, не замечая, как превращается в холодного и непробиваемого человека. А потом появилась Линдсей, следом за ней и 21-ый. В команде Шервуда было не принято проявление чего-то, кроме профессиональных отношений. Проработав бок о бок около двух месяцев с командой Войта и почувствовав их связь друг с другом, Ноа понял, что отдал бы многое за горстку людей, которые были бы ему точно такой же семьёй. Когда-то он спрашивал Кей, в чем заключается источник её силы, она ответила, но он не уловил сути. Теперь он понимал, о чём она говорила и испытывал непонятную тоску от того, что не имеет чего-то похожего. Он видел, как Холстед поднялся и направился к Кей. Видел, что Кит заметил его раньше, подорвался с места и побежал навстречу. Видел, как детектив, поймав его на лету, бесцеремонно закинул пацана на плечо, не сбавляя шага, подошёл к вставшей с земли Кей и поцеловал её в висок, обнимая за талию, не обращая никакого внимания на вырывающегося и смеющего пацана. Видел Эрин и Войта, присоединившихся к Олински, его жене, Платт и Маучу. Видел множество других людей. И у всех них было одно и тоже выражение лица. Они были счастливы. Этот город превратили в ад, выбрав центром чёртовой обители зла. Но Маклафлин и его партнёры, облажались, выбрав Чикаго. Потому что, и Ноа понял это лишь несколько недель назад, Чикаго - город Хэнка Войта.