Листья шелковицы

Когда машина припарковалась, Хуайсан с неким опасением посмотрел на внушительное здание QingHe Group, которое одним своим видом будто подавляло, заставляя чувствовать себя лишь маленькой песчинкой, в основании громадной горы. Наверное, именно поэтому он не любил район Чаоян. Деловой центр столицы, он был нагромождением самых невообразимых и сумасшедших архитектурных форм, которые, собравшись в одном месте, напоминали какую-то футуристическую декорацию к фильму из жанра научной фантастики. Тонны бетона, стекла, металла и прочих материалов, в которых Хуайсан совершенно не разбирался, тянулись вширь и в гору, окружая, будто стараясь перекрыть собой всё, даже небо над головой. Они слепили блеском своих отполированных зеркальных окон, неоновых вывесок и рекламных билбордов; оглушали гулом нескончаемых пробок в час пик и миллионами голосов вечно спешащих куда-то людей. Зелёные зоны, высаженные в попытке придать этому месту более уютный и земной вид, казались просто детскими клумбами в сравнении с возвышающимися над ними громадами. Хуайсан рос и учился дома, а потому привык к простору особняка и его обширной территории, к атмосфере умиротворения, которая вечно царила там, к той величественной тишине, что окутывала это место. Его личный мир, где даже воздух, казалось, был пропитан ароматом защищённости и покоя. Немедленно хотелось в эту безопасность и тишину родных стен, в привычный уют старого ухоженного сада с множествами ажурных беседок и прозрачной гладью небольших прудов, изредка потревоженной танцующим падением листьев старого раскидистого клёна. А в этой атмосфере вечной суеты и занятости, парень чувствовал себя в словно в клетке. «И как только Дагэ проводит здесь дни напролёт?» Он наклонил голову, стараясь увидеть всё здание компании целиком, но даже широкое окно авто, которым брат разрешил им пользоваться при необходимости, не позволяло это сделать. В отличие от окружавших его строений, архитекторы которых будто соревновались в том, чей проект больше будет похож на сюрреалистический офорт — главный офис QingHe Group выделялся простотой своих форм и линий, но в то же время не давал принять себя за обычное здание какой-то рядовой компании — будто его владельцы не считали нужным лишний раз доказывать что-то кому-либо, ведь достаточно было одного взгляда, чтобы наблюдающему всё стало ясно. Облицовка небоскрёба была выполнена из чёрного камня, в котором, словно драгоценные металлы, ловили редкие солнечные лучи зеркальные окна, пуская серебряные блики в серое небо. Он редко бывал здесь. Во-первых, из-за того, что собственная загруженность в учёбе оставляла мало времени на подобные «прогулки». Во-вторых, он прекрасно понимал, что будет только мешать брату своим присутствием, а потому покорно принимал своё поражение — в соревновании за внимание Минцзюэ, работа всегда брала безоговорочное «золото». В-третьих — он просто не любил это место. Он так и не смог назвать его вторым домом так же, как сделали это брат или отец. Почему? Потому что оно заставляло чувствовать себя лишним, исполнителем крохотной второстепенной роли, у которого за весь сценарий едва ли соберётся страница текста. А может ещё и потому, что именно здесь Минцзюэ познакомился с Гуанъяо? Глупо отрицать, но ведь это — чистая правда. Незабвенная работа и здесь смогла вставить ему палки в колёса, и своим хитрым способом свела этих вечных трудоголиков вместе, не оставляя Хуайсану даже малейшей лазейки. В общем, если говорить коротко — он терпеть не мог это место. Это здание было «сердцем» его главного противника. Но за свою жизнь он уже научился принимать это и свыкся со своей ролью. Но видно судьба решила, что ему этого мало. И потому произошли события семимесячной давности. Из-за этого чёртового бизнеса кто-то решился на то, чтобы пойти на изнасилование одного человека, ради шантажа другого. Цивилизованное общество? Честный и прозрачный бизнес? Ха-ха… Как бы не так! Да в дикой природе благородства больше, чем в этой «элите», каждый из представителей которой так и норовит подсидеть другого, всегда имея в рукаве нож, уготованный для спины «давних друзей» и «незаменимых партнёров». Но теперь Хуайсану придётся и самому погрязнуть в этом болоте, чтобы понять, кто же настолько потерял человеческий облик, чтобы опуститься до подобного. Оторвав, наконец, тяжёлый взгляд от офиса компании, он повернулся к сидящему на месте водителя Ванцзи. — Ты уверен? В ответ тот только кивнул, а затем тоже заговорил: — Пока не увидите, что мы выходим из здания — не покидайте машину. Думаю, что на это не уйдёт больше часа, так что не задерживайтесь там слишком сильно. Быстро с ним поговорите и возвращайтесь сюда. Как только я вернусь — мы сразу же уедем. Не Минцзюэ лучше не видеть вас. — Хорошо, — согласился Вей Ин, с нескрываемым беспокойством смотря на своего парня. Хуайсан понимал его. Идея Ванцзи была хорошей, но стоило ли идти на подобное? Ему лишь оставалось удивляться, чем он заслужил таких хороших друзей, — Удачи, — уже тише проговорил Усянь и, немного наклонившись, чмокнул парня в щёку. — Спасибо, — уже которой раз за последний час сказал Хуайсан, когда Лань Чжань уже отстёгивал ремень безопасности. Тот лишь ободряюще хмыкнул им обоим (Хуайсан всегда удивлялся умению этого человека всего несколькими звуками отображать самые разные чувства и эмоции), и вышел из салона. — Как ты думаешь, — наконец нарушил воцарившуюся тишину Вей Ин, — С ним всё будет в порядке? — Думаю, да, — Хуайсан постарался чтобы в его голосе прозвучало куда больше уверенности, чем он чувствовал на самом деле. План был до нелепости наивный и простой, и слабая надежда всё ещё не покидала. «Всё удастся. Всё будет хорошо!» Минуты, как назло, тянулись словно застывающая карамель — медленно и лениво, заставляя с каждой секундой, в которой, кажется, помещалась небольшая вечность, переживать всё больше. В авто никто не говорил: Вей Ин беспокойно смотрел на двери главного входа, то и дело поглядывая на экран телефона; Хуайсан тоже гипнотизировал упомянутую дверь. «А вдруг он не согласиться поехать с ним?» «Что, если заподозрит что-то неладное?» Мысли с каждым мгновением становились всё мрачнее, заставляя обоих парней хмуриться и переживать всё больше. Когда нервы уже принялись понемногу сдавать и Хуайсану начинало казаться, что клетка из многоэтажек вокруг начинает сужаться, грозясь погрести под своим многотонным весом игрушечную модельку авто, в котором они сидели — раздался возбуждённый шёпот Вей Ина. В том, чтобы говорить так тихо, не было совершенно никакой необходимости, но нервное напряжение давало о себе знать. — Смотри, они выходят. Действительно. Широкие автоматические двери разъехались в стороны, выпуская из здания две фигуры, в которых без труда можно было угадать Не Минцзюэ и Лань Ванцзи. Неторопливо спустившись по чёрным массивным ступеням, оба мужчины направились к авто, в котором парень узнал любимый BMW брата. Ещё через несколько секунд машина плавно покинула стоянку. — И всё-таки у Ванцзи определённо есть скрытая суперсила, — поражённо пробормотал Хуайсан, всё ещё не веривший в то, что этот спонтанный план удался. — Он нам всё равно никогда в этом не признается, — в тон ему ответил Усянь, влюблённо глядя вслед уезжающему авто. Но времени терять было нельзя, а потому парни быстро взяли себя в руки, и, спустя несколько минут, оба уже входили в здание QingHe Group. Поднимаясь в лифте на нужный этаж, Хуайсан чувствовал себя как тайный агент на задании, заброшенный главным штабом в стан врага. Но он быстро выкинул из головы эти совершенно неуместные и по-детски глупые мысли. Шутки кончились. И раз уж ему пришлось вступить в эту игру, разве может один из наследников семьи Не позволить кому-то навязывать себе роль пешки? *** Ванцзи сидел на месте рядом с водителем и как никогда был благодарен Вселенной за то, что его лицо не склонно отображать все переживания и эмоции, что он испытывал в душе. Потому что то, что сейчас бушевало внутри, он не взялся бы идентифицировать конкретными терминами, даже если бы это было действительно нужно. Но среди этого сумасшедшего урагана, совершенно точно можно было выделить облегчение. Облегчение из-за того, что идея, которая изначально казалась совершенно абсурдной, сработала в лучшем виде. Ему удалось увести Не Минцзюэ из офиса — теперь дело оставалось за ребятами. — И всё же я не ожидал, что именно ты будешь первым, кто захочет поговорить, — раздался в тишине машины, до этого наполненной только мягким урчанием мотора, всё ещё удивлённый голос старшего, — Он уже давно говорил, что хочет с тобой встретиться, но так до сих пор и не решился, — мужчина хмыкнул, ловко вписывая машину в очередной поворот, — Я уж думал, что всё на этом и закончится. А вы и дальше будете избегать этого разговора. — Думаю, что хоть один из нас должен был найти в себе смелость, чтобы сделать первый шаг, — наконец тоже заговорил Ванцзи, тон его как всегда был полон спокойствия, — И если у брата её нет — думаю, что в таком случае, первый шаг должен быть за мной. — Ты тоже должен его понимать, — тон Минцзюэ вновь стал серьёзным. — На него многое давило. Пост, обязанности, статус. Но в первую очередь… — В первую очередь — на него давило мнение дяди, — закончил за него молодой человек, так и не отрывая взгляда светлых глаз от ровного полотна дороги впереди. — И оно было настолько важным, что ради того, чтобы угодить ему, он был согласен положить на алтарь чистого имени семьи моё счастье. Так получается? — Ванцзи, — уже более примирительно продолжил старший. — Я не знаю всей подоплёки этой истории. Но поверь мне, за эти несколько лет многое изменилось и Сичэнь тоже. Я рад, что ты готов дать ему шанс и поговорить, но с таким настроем… Ты уверен, что это всё не обернется очередной ссорой? — Это зависит лишь от него, — коротко ответил собеседник. — Ты поэтому не взял с собой Вей Ина? — Да, — согласно кивнул Ванцзи. — Ему хватило и того, что они наговорили ему в тот раз. Лучше уж я сам выслушаю весь поток нравоучений и душеспасительных речей, чем заставлю его вновь пройти через подобное. — Так он не знает? — Минцзюэ на мгновенье оторвал взгляд от дороги, посмотрев в соседнее кресло. — Они с Хуайсаном пошли в книжный в том районе и сказали, что задержатся. Мы договорились встретиться возле здания компании — я припарковался там. — Странно, он ведь терпеть не может этот район, — пробормотал себе под нос Минцзюэ выруливая в подземную стоянку здания GSL-Corp. Ванцзи же про себя радовался, что они наконец приехали, ведь, кажется, только что он был близок провалу как никогда. Идея вытащить Минцзюэ из офиса под предлогом того, чтобы тот помог организовать встречу с братом, которая изначально казалась такой простой и понятной, теперь немного вызывала панику. Немного? Ага, как же. Совсем «немного». Прошло уже больше двух лет, а в памяти всё ещё свеж тот скандал, который заставил его так спешно покинуть не только Пекин, но и Китай. И кто знает, может если бы не Хуайсан — вернулись бы они хоть когда-то с Вей Ином назад? Ванцзи уже сотни раз думал об этом, но в голове никак не мог уложиться тот факт, что семья, в которой он рос, брат — человек, который, казалось понимает его без слов, могли так с ним поступить. Может, Минцзюэ был прав, и слова, сказанные в тот день — были вовсе не тем, что хотел сказать брат, но раздражало другое. То, что Сичень не встал на его сторону, когда Лань Цижень поставил выбор между семьей и Вей Ином. Разве мог Ванцзи вообще между ними выбирать? Нескольких слов тогда было бы достаточно, чтобы Ванцзи почувствовал поддержку от родного человека и понял, что у него кто-то есть, что его понимают и поддерживают. Но пока дядя разрывался, крича о том, что Ванцзи не может, не смеет так поступать с семьей, и не должен позорить фамилию своими извращёнными отношениями — Сичень просто стоял в стороне, не говоря ни слова. Лишь, когда старик, устав почём зря сотрясать воздух и понимая, что ничего этим не добьется, раздраженно хлопнул за собой дверью, брат подошёл и сказал своим тихим мелодичным голосом слова, которые и стали последней каплей. «Ты должен уступить. Это ведь будет лучше для тебя.» Ванцзи же почувствовал, что это для него и есть тот последний удар. Словно нож в спину, которого никогда не ждёшь от человека, который поддерживал тебя всю жизнь. «Лучше?» Что за вздор?! Бросить Вей Ина? Он первый раз в жизни нашёл человека, с которым смог почувствовать себя живым. Человека, который разрушил ту несуразную картину мира, построенную на миллионах глупых правил и запретов, что так упорно втолковывали ему с самого детства, выбивая чуть ли не на подкорке. До встречи с ним, мир вокруг был до скучного простым и понятным, не имея лишних граней, разложенный на составляющие, подробно описанные в уже давно прочитанных и выученных до последнего слова учебниках. Но появился Вей Усянь, и Ванцзи понял, что всё, что ему говорили до этого — всё неправда. Небо над головой вовсе не синее. Оно имеет десятки оттенков и тонов: голубое, лазурное, васильковое, электрик, индиго, ультрамарин, ослепительно-сапфировое или же мрачно-кобальтовое. И так до бесконечности. Мир полон красок, кроме белого и чёрного. И его, оказывается, нельзя понять просто прочитав все книги на свете и выучив все формулы и правила. Его нужно увидеть, почувствовать, услышать, попробовать на вкус и ощупь, вдохнуть полной грудью. Лань Чжаню тогда уже было восемнадцать лет, а он впервые узнал, что всё это время и не жил вовсе. Существовал, словно компьютерная программа, в основе которой — лишь цифры, коды и больше ничего. Пустота. И Вей Ин показал ему выход из этой замкнутой системы. Упорно разрушал раз за разом все тщательно выстроенные стены и предубеждения, показывая, что за строкой двоичного кода и правил тоже светит солнце, что планета не вращается вокруг корпораций и людей, управляющих ими, что жить можно иначе. И Ванцзи будто впервые почувствовал одновременно свободу и покой рядом с этим человеком, согрелся яркой улыбкой и живыми глазами. Он словно маленький ребёнок, который впервые увидел мир. Было страшно выходить из привычной зоны комфорта, отказываться от, кажущихся такими безопасными, правил. Но он никогда не пожалел об этом шаге. Влюбиться в Вей Ина — это лучшее, что могло с ним случиться. Целовать мягкие податливые губы, слушая звонкий смех вперемешку со сбившимся дыханием. Чувствовать под пальцами тепло чужой кожи — нежной, тонкой, горячей — того и гляди обожжёшься. Вдыхать невообразимый запах чужого возбуждения, путаясь в выгоревших на солнце прядях и собственных невнятных фразах. Тонуть без остатка, не жалея ни о чём. И он утонул, понимая, что центр вселенной вовсе не в делах компании, которые, о чудо, его совершенно не интересуют. Нет, всё не так. Все галактики, планеты, звёзды и миры — всё это сосредоточено в одном хрупком создании. Человеке с вечным недосыпом и неизменной привычкой пить горький кофе по утрам, заедая его сладостями. Человеке, который прекрасно разбирается в множестве наук, но не хочет связывать свою жизнь ни с одной из них. Человеке, который терпеть не может переезды и перелёты, но не моргнув глазом готов принять его решение уехать из страны. Человеке, голос которого мог бы покорять мировые сцены, но он выбрал малолюдное кафе со скошенной вывеской над входом. Человеке, в глазах которого он видит столько любви, направленной в свою сторону, что просто не понимает, чем он мог её заслужить. Всё это — Вей Ин. Самое тёплое и единственное солнце в личной вселенной Лань Чжаня. И за него Ванцзи был готов бороться до конца. Неважно с кем. Тогда он понимал, что дальше так продолжаться не может — ведь сам Ванцзи мог спокойно выдерживать все нападки Лань Циженя (привык, за восемнадцать-то лет), но Вей Ин, не привыкший к такой агрессии в свою сторону, всё больше переживал — и Ванцзи уже тогда начинал обдумывать выезд за рубеж. Последней каплей стал тот момент, когда дядя, видимо понимая, что племянник полностью игнорирует его доводы и «здравые» аргументы — решил зайти с другой стороны. Ванцзи не сразу заметил, что с Усянем что-то не так. И чуть не опоздал со своей невнимательностью. Сначала всё было, как обычно, но с каждым днём любимая улыбка становилась всё более натянутой, взгляд — задумчивее, а объятия — отчаяннее, будто в последний раз. Когда же Ванцзи не выдержал и напрямую спросил, что случилось, то наткнулся лишь на испуг в любимых глазах. «Почему они такие красные, Вей Ин, ты плакал?» Тогда они впервые так крупно поссорились. Вей Ин долго не хотел рассказывать правду, старясь всячески увильнуть, но Ванцзи, к тому времени уже понимал и чувствовал этого человека как себя самого, а потому все отвлечённые фразы и беспечные улыбки не могли его обмануть. Но дальше была произнесена фраза, которая чуть не стала причиной апокалипсиса в личной вселенной Лань Ванцзи. «Может для тебя и правда будет лучше, если мы расстанемся?» Сначала ему показалось, что ослышался. Он даже переспросил, всё ещё не веря, в то, что ему сказали. Но когда слова прозвучали снова, появилось чувство, что почва начала уходить из под ног. Оси планет пошатнулись, а на самом краю галактики уже послышались первые взрывы. Он не нашёл тогда что сказать. Лишь отстранённо кивнул, разворачиваясь и выходя из комнаты. Ещё один нож в спину? Не слишком ли много? Он так и привыкнуть может. Отчаянье. Злость. Обида. Горечь. Непонимание. Боль. Боль. Боль… Забирая вещи из шкафа он не мог ни о чём думать. Не знал, что будет делать дальше. Куда ему идти? Снова вернуться в прежний черно-белый мир? Но выживет ли он там теперь? «Неужели ты так просто сдашься?» — мысль промелькнула в голове на одно мгновенье, но и его хватило, чтобы вещи выпали из рук, а сам парень со всех ног бросился в комнату, из которой ушёл недавно. — Ванцзи? — Вей Ин удивлённо обернулся от окна, в которое смотрел до этого. Но он не дал ему продолжить лишь подошёл и крепко обнял, беспрестанно шепча слова извинения, не уверенный, что подобную слабость вообще можно простить. Но это же был Вей Ин — его личное солнце, главная константа, вокруг которой вращается все миры со своими планетами и лунами. — Ванцзи… —  тихий шёпот, словно самая сокровенная тайна,— Никогда не бросай меня, слышишь? Даже если я сам этого попрошу. Не смей этого делать! Потому что я бы никогда… Ни за что… Я… Слова становились всё путанее. Голос то и дело срывался на всхлипы, не давая внятно оформить мысль. Но Ванцзи ловил каждое слово, каждый выдох и вдох, каждый стук сердца. Прижимал к себе хрупкое тело, все ещё не веря, что чуть не допустил главную ошибку всей своей жизни. Они так простояли долго, намертво вцепившись друг в друга, ни на секунду не переставая шептать слова извинений и клятв. Лишь много минут спустя, когда слёзы немного высохли, а губы уже болели от отчаянных поцелуев — была сказана вся правда. И именно она послужила тому, чтобы в тот же вечер были заказаны билеты в туманный Лондон, старые сим-карты — выкинуты, а любые связи — оборваны. «… и если ты его действительно любишь… Неужели не понимаешь, что этой вашей извращённой «любовью» ты лишаешь его будущего? Или ты не знаешь, как к подобным тебе относится общество? Они становятся изгоями, которых лишь презирают и считают отвратительными. Такой судьбы ты хочешь для него? Ты готов испортить ему жизнь, лишив шанса на НОРМАЛЬНУЮ семью и детей? Ты готов пойти на это ради собственного эгоизма?» Был ли Ванцзи удивлён тому, что дядя сказал такое Вей Ину? Теперь, много времени спустя, он понимал, что следовало ожидать чего-то подобного, но тогда он был ещё слишком молод чтобы понимать, на какую низость готовы пойти люди для достижения своей цели. Брат тогда пытался связаться с ним много раз, каким-то образом раз за разом добывая номера, что менялись чуть ли не каждый месяц. Но обида всё ещё горела внутри, не давая переступить через гордость и ответить на беспокойные вопросы в трубке, полные неподдельного участия и сожаления. Он многое обдумал за эти годы. И может то, что сейчас всё сложилось именно таким образом — это возможность наконец поговорить начистоту. Кто знает, может Минцзюэ действительно прав? Из размышлений вывел сигнал открываемой двери лифта. Цифры на приборной панели сообщали, что они на самом верхнем этаже, где размещался кабинет главы компании GSL-Corp — Лань Сиченя. Ванцзи сделал глубокий вдох, как перед прыжком с большой высоты, и шагнул вперёд.