У всего своё время

Утром Пак проснулся от звона будильника на смартфоне. Альфа с трудом разлепил веки — заснул только на рассвете — потянулся к телефону, сдвинул экран вверх и сонно попытался нащупать тело Бэкхена рядом, но рука выпала в пустоту и свесилась с дивана по локоть. Пак непонимающе приподнялся, огляделся, только затем в памяти всплыл вчерашний вечер, их ссора. — Бэки… — прохрипел Ёль, собирая силы, чтобы оторваться от подушки. Выйдя из ванной, альфа, как есть, в одних боксерах, прошаркал на кухню, где и застал омегу, перевязывающего свой порезанный палец. — Бэк, — по привычке мурлыкнул Пак, подходя к сосредоточенному омежке ближе. С ним хотелось разговаривать только так, нежно, расстягивая слова. Бэкхен не раз сравнивал Чанеля с котом, чаще всего с наглым и прожорливым, конечно, но Елю это сравнение всё равно льстило. — Поранился? — Шепнул альфа, стараясь не трогать Бэка — знал, когда последний в обиде, прикасаться к себе не разрешает. — Ты же обычно очень осторожен. Омега никак не отреагировал на него, полностью поглощённый своим пальцем. — Бэк. — требовательно позвал Пак. — Бэк. Бён даже бровью не повёл. — Бэк! Омега вздрогнул бросил на Пака растерянный обвиняющий взгляд, заметил отблески беспокойства в чужих глазах. — Ты какой-то бледный, что с тобой? — Ёль подошёл в плотную, не удержался и бережно взял его за подбородок, вглядываясь в лицо, ловя короткое летучее дыхание, что коснулось его кожи, старался сдержать порыв ярого желания поцеловать омежку. Разбито отвернулся и уткнулся в тёплое хрупкое омежье плечо. Вдохнул неповторимый запах яблок. Стало так спокойно, так естественно и умиротворённо. Если и есть счастье на Земле, то Чанель точно обладает им, знает его вкус и аромат. Чувствует его тепло и сердцебиение каждой клеточкой кожи. Вдруг взгляд альфы привлекла полуоткрытая баночка сладкой кукурузы. Альфа удивленно протянул руку, взял её в ладонь. Ему не кажется. — Когда ты успел сбегать в магазин? — Пак отстранился, — Ещё только полседьмого. — Мне нужно было прогуляться. — сухо буркнул омежка, не желая разговаривать на эту тему. Чанель не ответил, только задумчиво изучив неровные острые края вскрытой крышки, о которые, вероятно, и порезался Бэк, пробасил: — Я думал, ты ненавидишь консервы. — Захотелось! — неожиданно ядовито выплюнул омега. — Что, мне теперь есть только то, что ты хочешь?! Ты итак достаточно контролируешь мою жизнь, хватит! — В смысле? — альфа на мгновение опешил, не понимая, почему Бэкхен напал на него ни за что. Затем непонимание и обида сменились яростью. — Я тебя просто спросил! — прикрикнул он, — Мне теперь с тобой вообще разговаривать нельзя?! — Не начинай, пожалуйста! — так же на повышенном тоне отмахнулся омега. — У меня нет настроения выслушивать твои истерики! — Ты… — Пак досадливо поджал губы. Они, оба напряжённые, не сводя друг с друга колючих, впивающихся взглядов, на секунду застыли. Одно неловкое действие, будь то простое оскорбление или неожиданный звук, отгораживало их от того, чтобы сорваться совсем и вцепиться друг в друга по-настоящему, раздирая плоть до крови. — Я не понимаю, что с тобой происходит?! — выдохнул Пак как можно глубже, унимая разрушительное чувство гнева, чтобы не причинять омеге боль, не сожалеть потом ни о чём, — Почему ты взвинченный всё время?! — Потому что ты перестал заботиться обо мне! Я для тебя как прислуга! «Бэк, приготовь! Бэк, принеси! Бэк, ты погладил рубашку?! " Надоело! Ищи себе другого, если я тебя уже не удовлетворяю! Чанель закатил глаза. — Ты же знаешь, что я люблю только тебя! Что за чушь ты городишь?! — Да? Я в этом не уверен! — Бэк, мы истинные! — И что?! Ты лучше меня знаешь, что истинность не является залогом счастья! Альфа вздрогнул, распахнув глаза от такого заявления, замер, ошарашенно открыв рот, глядя на насупившего брови омегу, который только что очень ловко метнул копьё ему в сердце. Чанель растерянно огляделся, ища взглядом опору. Невозможно твёрдо стоять на ногах, когда из-под них уходит почва. Когда вторгаются в твой храм, в святая святых твоего внутреннего мира и разносят его к чертям. Опоры не нашлось. Ничто не сможет выдержать груза, что по вине Бена навалился на альфу. Сам омега уже давно, бросив на альфу гневный взгляд, вышел из кухни. *** Чонгук сидел, перебирая дела десятилетней давности из архива — на следующей неделе ожидается госпроверка, а они ничего не пропустят. Те ещё крысы. Альфа как раз бросил взгляд на часы — Пак опаздывал уже на двадцать минут, что на него совсем не похоже. Плохо будет, если его отсутствие заметит начальство. В этом случае Ёлю не сносить головы. Но дверь открылась, Ёль понуро перешагнул порог и с грохотом захлопнул её за собой. Чон вздрогнул, непонимающе посмотрел на друга, но последний не замечая ничего вокруг себя, какой-то разбитый и безразличный, сел за свой стол. Никакой присущей его поведению игривости и надменно-покровительственного обращения. Сейчас он казался упавшим со своего воображаемого пьедестала, потерявшим корону и выпавшим из жизни, вообще. — Что случилось? — Ничего. — грубо обрубил Пак, включая компьютер. Он вперился взглядом в ещё темнеющий монитор, глубоко задумавшись о чём-то, от чего лицо его стало более грозным и мрачным. Чонгук покосился на него, но промолчал и, пожав плечами, снова принялся за работу. Пак сам выложит ему всё как на духу, когда захочет. День шёл своим чередом. Чанель занимался новым делом — кто-то угнал совсем новенький Порше, пока его владелец, омега, обмывал приобретение с приятелями. И хотя Ёль большую часть времени провёл допрашивая свидетелей и просматривая отснятые камерой наблюдения материалы, Чон заметил, что Пак — любитель чего-нибудь пожевать, за день и крошки в рот не взял — во время обеда, когда Гук предложил поесть, он, проигнорировав забурчавший живот, отказался от своих любимых орешков. Невыносимо работать в давящей мрачной ауре, окутавшей весь кабинет. — Я планирую выпить после работы, — начал Чонгук издалека, откинувшись на спинку стула, разминая шею, из-за чего послышался тихий хруст позвонков. — Пойдешь со мной? Не хочу пить один. Пак мрачно глянул на него, оторвавшись от заполнения бумаг и, немного помедлив, кивнул. — Пойдём. Только за твой счёт. — Договорились. После смены, Чонгук как и обещался потащил его в кафешку неподалеку от конторы. Пака не споить. Но тихая кафешка и внимательный слушатель должны создать нужный настрой, чтобы альфа рассказал в чём дело. — Конечно, вероятнее всего, что он поссорился с Бэком, -думал Чон, — но настолько убитым он ещё никогда не был. — Так, — Чонгук открыл бутылку соджу и пока несли закуски, разлил в рюмку. — Надеюсь услышать, что с тобой стряслось. Чанель залпом выпил содержимое своей рюмочки и, пока Чон вскрывал пиво, слегка поморщился и замер. — Я выпить пришел, а не жаловаться. Несколько часов спустя. -… И представляешь, он лишил меня доступа к себе. На три месяца! — широко жестикулируя руками, восклицал альфа, уже даже позабыв, что они в заведении не одни, — Просто, на ровном месте! И ладно бы один раз! Последнее время он стал таким истеричным! Всё ему не то. Скоро я своими руками ему шею сверну. — Полегче, — одернул его Чон, — Бэк всегда был немного капризным. Может, ты реально его обидел чем-то? Чанель отмахнулся и открыл седьмую бутылку соджу. Первые шесть уже давно были выпиты Паком и позабыты, а Чон до сих пор растягивал свою третью банку пива — в отличие от Пака, он пьянел, причем сильно и быстро. — Я не понимаю его. — приуныл Ёль и, выпятив нижнюю губу, поднял бутылку, сосредоточенно вглядываясь внутрь мутного тёмного стекла, где напиток ещё плескался где-то на середине. Чонгук молчал. Тоже думал о чём-то своём. Вспоминал как развивались отношения этих двоих. Когда-то они в троем: Пак, Чон и Бён — учились вместе на юридическом факультете. Чанель уже оканчивал учёбу, когда Бэк и Чонгук только поступили. Вокруг этого альфы всегда крутилось множество омег. Пак, как самый харизматичный, немного грубоватый и вообще, что называется, первый парень на деревне, чаще всего становился объектом разных слухов, в которых он, как правило, фигурировал в лице истинной мрази и законченного мудака. Но от желающих затащить его в постель отбоя всё равно не было. Бэк приметил его первым. Понял, что перед ним истинный и зарёкся сделать Пака своим ещё до их первой встречи. — Наглый! — возмущался омега, лёжа на кровати, подбрасывая подушку вверх, пока Чон рубился в его приставку. — Ходит со своими псами, ухмыляется, мол, я лучший, я настоящий самец, смотрите на меня! Урод! — Он же тебе нравится. — Конечно! И когда он начнет бегать за мной, я жду от тебя верности. — Мм? То есть? — Чон обернулся, посмотрел на омегу, и его виртуальная машина, въехав в ограду, слетела с моста. — Черт! — То есть ты не скажешь ему, что он мне нравится. Пусть помучается. И что мы с тобой встречались тоже, уяснил? Альфа засмеялся. — Конечно, но с тебя мои любимые булочки. Ну, те, что с вишней. Они офигенно пахнут. — Чон полностью отложил пульт и обернулся, в следующую секунду в него прилетела подушка. — Обойдешься! — Как ты собираешься привлечь его внимание? Он же не почувствовал твоего запаха, — Чонгук пожал плечами, — или просто не хочет быть со своим истинным. Бэкхен хмыкнул и закатил глаза. — Такого быть не может. Кто откажется от своего истинного? Скорее проблема в том, что его окружает множество людей и мой запах теряется. Но это не важно. Он всё равно будет мой. Только нужно чтобы наша первая встреча была романтичной, надо подобрать правильный момент. Тогда он точно меня не забудет. Всё произошло неожиданно, Бёну и делать ничего не пришлось. Судьба-матушка великодушно помогла, вмешалась, взяла всё в свои руки и широким жестом из лучших побуждений, пнула омегу под аккуратненький зад, вперёд, любви на встречу. Когда они спускались с третьего этажа на обед, Бён, которому Чонгук рассказывал про своё новое увлечение психологией маньяков, даже отмахнуться от надоедливого альфы не успел, как споткнувшись о собственную ногу, кубарем покатился вниз. — Бэк! — Чон бросился за ним, но было поздно. Ёль заторможенно посмотрел на человека, что буквально пал перед ним ниц — Бён лбом врезался в голень альфы, замер, по инерции обеими руками схватив Чанеля за массивные кеды, выгнувшись словно кошка, оттопырив попку. Пак, почувствовав боль ноге, инстинктивно подался вперёд. Но в следующую секунду и вовсе забыл про неё. Сначала удивленно залип на вид омеги, его позу и обтянутые в черные джинсы полупопия, только потом подумал о том, что кто-то упал, надо бы помочь, нагнулся и как раз в этот момент Бэкхен задрал голову, молясь всем богам, чтобы это был сон, или хотя бы не Чанель. Нет, они не соприкоснулись губами. Альфа застыл, внюхиваясь в воздух, а у омеги в жилах кровь заледенела от испуга и стыда — не такой он представлял себе их первую встречу. У Бэка глаза на мокром месте, нижняя губа задрожала от обиды и унижения. — Эй, ты в норме? — альфа наконец протянул к нему руку, чтобы помочь встать, но у Бёна началась истерика. — Не трогай меня, урод! — взвизгнул он, с характерным шлепком хлопнув по протянутой ладони альфы. Бэкхен вскочил и, отряхивая запачканную одежду, быстрым шагом унёсся в уборную, чтобы вдоволь наплакаться. Чон молча зашагал за ним — будет стоять в коридоре и уговаривать Бёна выйти. Бэкхен часто вспоминает тот день и весь тот ужас, что пережил, опозорившись на глазах истинного. Стыдно. Даже спустя несколько лет. А Пак, бывает, в шутку называет его колобком. Конечно, когда омеги нет на горизонте. Чонгук улыбнулся себе под нос, посмотрел на Ёля. — Вам просто нужно поговорить. — Бесполезно. Пробовал уже. — альфа с минуту помолчал, — Знаешь, что самое обидное? Он сказал, что не счастлив со мной. Что истинность не залог счастья. Что я для него не кто-то особенный, а лишь один из многих. Несколько непрерывных глотков, чтобы заглушить боль. Оба умолкли. — Хватит о моём. Что с твоим? Будешь пробовать дознаваться или всё оставишь так? — Я уже разговаривал с Хосоком. Через три месяца он выпишет мне отпуск и я на неделю поеду в Пусан. Посмотрим, что из этого выйдет. — Почему через три месяца? — Проверка, отчёты и вообще. Дел не в проворот. — Трусишь. — хмыкнул Пак. — Да. — Чон вздохнул, приложил ладони к глазам. — У меня в голове крутится множество «А что если…» и ни одно из них не заканчивается счастливо. Честно говоря, я совсем не знаю, что делать и чего я вообще добиваюсь. Однако опять же, если он, действительно, мой истинный, а я по своей трусости его упустил. Это ещё хуже. Пак многозначительно кивнул. — Значит, решился. Уважаю. Чон пригубил своё пиво.  — Только перед отъездом наведаюсь к Сану. Выведаю у него новое досье на Юнги. Вдруг найдется что-то полезное. — Хочешь использовать это в своих целях, — Пак покачал головой, — как грязный сталкер. — Не дави. Я итак иду на сделку с совестью, за свою зону комфорта. И ты нихрена не помогаешь. — Он вообще нравится тебе? — альфа запрокинул голову, отпивая соджу. — Ну… Да. — Тогда плюнь на истинность. Она, оказывается, никакой роли не играет. — Лицо Ёля на несколько секунд перекосило от отвращения. — Ты это говоришь от обиды на Бэка? Чанель пожал плечами и снова сделал несколько глотков, допив оставшееся в бутылке соджу. — Знаешь, — чуть подавшись вперёд, вдруг хрипло пробасил он, с озорным блеском в глазах, — когда ты будешь в Пусане, у меня будет секс. — альфа ломанно засмеялся. — Блять, как же это жалко. Но я даже не могу себя ненавидеть, потому что осознаю насколько я зависим от него. Столько лет вместе и, оказалось, он не счастлив со мной. Чанель поднялся на ноги, ушел в уборную, затем вернулся и, достав мобильник, взглянул на часы. — Уже два часа ночи. Пора домой.  — Спасибо за вылазку. — кинул Пак напоследок, когда они стояли на улице и обменивались рукопожатиями. — В следующий раз платишь ты. — Чон было отвернулся в противоположную от Пака сторону, намереваясь пойти к машине, но остановился, вспомнив, что выпил. Придется взять такси. — Договорились. — улыбнулся Ёль. От него разило алкоголем. В глазах его играли шаловливые пьяные огоньки, но он обычной своей походкой, удивительно ровной и быстрой, не теряя слаженности движений и ощущения тела, пешком направился домой. У Пака не было машины — он боялся аварий и предпочитал не рисковать, к тому же мнение мужа поддерживал и Бэкхен, что служило для первого основной отмазкой. *** Чанель шагнул в квартиру тихо, стянул верхнюю одежду и на цыпочках пробрался в зал, отметив про себя, что из-под двери спальни бьёт луч света. Бэкхен ещё не ложился. Возможно, ждал его. От этой мысли тепло разлилось за грудной клеткой альфы, он устало прилёг на диване. Не смотря ни на что он любит Бека, но сейчас идти в спальню, чтобы омега затеял очередной скандал не хотелось. Ёль ужасно соскучился по его теплу. Бэкхен уже давно не говорит ему нежности, а если и выпадают эти редкие моменты, они неизменно заканчиваются ссорами. Чанель скучает по нему, по его слегка угловатому, худощавому телу, которое, к слову, сейчас стало чуть пышнее, потому что Бек ест без остановки. Пальцы альфы сводит от желания прикоснуться и пожмякать его ягодицы, провести ладонью по небольшому, нежно-розовому естеству омеги. Чанель глухо зарычал, сжав своё возбужение в тесных брюках. Бросил пару нерешительных взглядов на дверь спальни, мысленно взвесив все за и против и отругав себя за слабость, засеменил к двери. — Бэк, — альфа постучался, помялся у входа, но зашёл. Бэкхен спал среди вороха своей одежды, лёжа на правой щеке, от чего его тонкие приоткрытые губы, казались более пухлыми. По их краюшке текла струйка слюны. Альфа прикусил сгиб указательного пальца, отвернулся, чтобы не заулюлюкать в голос. Это его фетиш: сжавшийся в комочек от холода, пускающий слюнку, спящий Бэк. Он часто так засыпает. И обычно Пак ложится рядом и настойчиво зажимает его, целуя. Но не сейчас. Альфа присел на краешек кровати и, поправив прядку коротких волос омеги, чмокнул его в губы. Не удержался. Снова. Сидел так ещё несколько минут, в итоге, накрыв омегу одеялом, огляделся. Приметил ножницы на полу и кучу порезанных вещей по всей комнате, которые раньше принадлежали самому Бэку. Альфа внимательней вгляделся и убедившись, что не ошибается, вышел вон. Пак не понимает что случилось. Когда всё изменилось? Как теперь исправить это? Этот омега не его Бэк, не тот в кого влюбился Пак. И если всё так и продолжится, это неизбежно приведет к концу их семейной жизни. *** Чонгук вздохнул и, схватив покрепче чемодан, двинулся вперёд. В первую очередь, надо найти хороший отель, обустроиться — на город уже накрадываются сумерки. Во вторую, придумать легенду, с которой он пойдет к Юнги, — каким лешим Чона вообще занесло в Пусан. Альфа глянул по сторонам и, сев в первое попавшееся такси, которое стояло недалеко от аэропорта, умчался в ночь. Отель был расположен ближе к центру города. Ничего необычного. Нормальные среднестатистические номера, они отличаются от сеульских только своей скромностью. Выйдя из душа, альфа лёг, ёрзая и устраиваясь поудобней. Этой ночью было необычайно душно, но Чон сильнее укутался в одеялo, не замечая этого, думая о предстоящей встрече. Лучше будет не обещать ничего Юнги. По крайней мере не сейчас. Чтобы омега не страдал после разрыва, если вдруг окажется, что они не истинные. Да, это даже звучит по-скотски, если альфа раньше и не задумывался о чувствах омег, что снимал на ночь, то теперь так не выходит. Он изначально был настроен серьезно. Изначально поставил Мина на место своей возможной второй половинки, поэтому и думать о пареньке в другом ключе не получается. Трудно пренебречь чувствами того, кого ты ставишь наравне с собой, а может и чуть выше. Чон напряжённо нахмурил брови, вглядываясь в темноту комнаты, но не видя перед собой даже её. Поглощённый своими мыслями. Может прав Ёль, думал он, столько людей живут не имея своей истинной пары и ничего. Что он так прицепился к этой истинности?! Ответ всплыл в мозгу неприятным фактом. Он завидовал. Белой завистью, конечно же, но всё равно завидовал Паку, Техёну и Намджуну, которым свезло найти свою судьбу. С Намджуном всё всегда было понятно. Джин рос совсем рядом и их компашка — оба Кима, Чон и омега — быстро оформилась в независимое «государство». Ещё детьми Техён и Чонгук понимали, что Намджун слишком печется о Джине, а омежка этим уверенно пользуется. Они поженились, когда обоим не было ещё двадцати одного года. С Техёном сложнее. Он встретил Чимина, когда ему стукнул тридцатник. Омегу привезли в отделение хирургии с открытым переломом ключицы — занимался велосипедным мотокроссом*. Омежка буквально слетел с велосипеда на трамплин. К счастью, обошлось только переломом и парой-тройкой ушибов. Через год после знакомства они уже расписались, теперь у них семья. Чон ненавидел смотреть как друзья воркуют с омегами, но каждый год, когда они собирались вместе на Рождество, тихо поглядывал на довольные физиономии альфачей и закипал. Вот откуда всё пошло. Альфа перекатился на спину. Вздохнул. Надо выспаться, завтра очень серьезный день. Не смотря на всю нелепость ситуации, в которую Гук сам же себя и загнал, он не переживал. Ну, как не переживал. Не чувствал того щемящего чувства тревоги. Даже не мог толком представить как они встретятся. Наиболее логичным будет прийти в кафе, где омежка подрабатывает уже полтора месяца. Посидеть там, заказать что-нибудь. Он меня обязательно узнает, подумал альфа, перевалившись на другой бок, Юнги тогда так смотрел. Он не хотел уходить. Хотел, чтобы Чонгук остановил его. Чон встал и, открыв окно, прикурил. Всё равно он уже не заснёт. Возможно, он идёт правильным путем, однако надо четко ограничить грань, за которую он не сможет переступить, если встретит сопротивление со стороны Юнги. Главное, идти по краю, быть настойчивым, но не срываться в безумство. *** Чонгук не спал всю ночь, но всё равно был бодр и свеж, правда с небольшими тёмными кругами под глазами, но и они придавали его виду некой, как ему казалось, загадочности. Напряжение скопилось в теле, разносилось кровью вместе с энергией по всему организму, создавая иллюзию необычайной лёгкости, словно, если постараться, он сможет даже взлететь. Большую часть дня альфа провёл в отеле, но ближе к двум часам дня прошустрил по магазинам, выбирая одежду. В четыре часа Чон, в белой свободной футболке, тёмно-синих джинсах, с новой стрижкой и только-только приобретенным одеколоном уже подъезжал к маленькой кафешке на самой оживленной улице Пусана, около главной дороги. Обычно альфа насчёт внешности не заморачивался: крепкое тело сохранилось благодаря еженедельным тренировкам, на симпатичное лицо велось большенство омег. Но сейчас он, осознавая колоссальную разницу в возрасте, одеждой и аксессуарами пытался внешне сбить себе пару -тройку годков. И видимо получалось. Альфа вышел из такси, повернулся в сторону искомого заведения, но снова обернулся. — Извини, приятель, ничего личного, просто ответь. Я сексуальный? — Чон слегка взъёрошил волосы, медленно запустив в них пятерню, глядя своими черными омутами на ошарашенного вопросом мужчину за рулём. Встал перед боковым зеркалом, поправляя волосы и одежду. — Спасибо, — бросил, уходя быстрым шагом, когда альфач за рулём, опасливо глядя по сторонам, словно выискивая взглядом кого бы позвать на помощь в случае чего, всё-таки буркнул: «ничё так». Чон выпрямившись и чуть вызывающе сощурившись, пошёл в кафе. Уверенность никогда не помешает, только сделает привлекательней. С обратной стороной этой самой привлекательности он познакомился, сидя за столом в кафешке, которая больше напоминала столовую. Чон разглядывал официантов, выискивая Юнги, но мальчики всё бегали, обслуживая с два десятка столов, а Мина среди них не было. — Вы один? — раздался над ухом голос. Узколобый омега обошёл его, заулыбался, пытаясь понравиться. — Я присяду? Чон безразлично мазнул по нему взглядом и принялся изучать меню, но всё равно ответил с снисходительной улыбкой: — Вообще-то, я кое-кого жду. — Я посижу пока этот кто-то не появится. К сожалению, все столы заняты. — омега стрельнул своими темно-карими глазами в альфу. Чон еле сдержался, чтобы не закатить глаза, потому что свободные столы есть. Он, продолжал выискивать Юнги и старался реже дышать — Гук ненавидит цветочный аромат, которым пахнет незнакомец рядом и который клубками забивается в ноздри. Даже не разобрать это его туалетная вода или феромон. Воняет как в период течки. Омега что-то щебетал, сидел и действовал на нервы, когда Чон всё же заметил знакомую светлую башенку, снующую туда сюда по узким проходам между столами. Это был он. Юнги. Чон надеялся, что его заметят, ждал, однако омежка несколько раз прошёл мимо, разнося заказы и даже не посмотрев в его сторону. Снова надо брать всё в свои руки. Не время отступать, когда столько всего уже сделано. Альфа встал, чтобы пойти за ним, но в локоть вцепились мёртвой хваткой, царапая ногтями кожу. Он обернулся, раздражённо фыркнув. — Уже уходишь? Давай обменяемся контактами. — Зачем тебе это? — процедил сквозь зубы Чон, но не дал времени ответить, — Вот и мне это не нужно. Он высвободился из захвата и, быстрым шагом пошёл к Юнги, который только подошёл к освободившемуся столу, ставя на поднос пустую тарелку и пару чашек. Омега даже не заметил ничего. Успел только развернуться полубоком, когда на него кто-то налетел, выбив из рук поднос. Посуда со звоном упала на пол, разбилась, а Мину показалось, что он вместо звона услышал как трещит, рассыпаясь на миллиарды пылинок, его мечта, его надежда. Омега молча упал на пол собирая осколки, пытаясь сдержать гнев и досаду — его уволят. — Разбились? — голос дрогнул, альфа инстинктивно принюхался, но зря. От омеги по-прежнему ничем не пахнет. Даже спустя три месяца. Чон присел на корточки, желая помочь, завести разговор, но омежка вдруг агрессивно вскинулся. — На хуя вам глаза, если ими не пользоваться?! — прошипел он сквозь зубы, поднимая взгляд на альфу, собирающего осколки вместе с ним, и запнулся. — Чонгук… — выдохнул омежка заторможено. Пару раз отморгался, пытаясь развеять наваждение, и его ноздри разлетелись, пытаясь выловить аромат кофе из коктейля других запахов, но вонь одеколона альфы перебивала его напрочь. Мин вышел из ступора и обиженно надулся. — Не ожидал увидеть вас здесь. — Я тоже. — усмехнулся альфа, определяя на поднос последние крупные осколки. — Как поживаешь? Омега не ответил, но, глянув куда-то в сторону, принялся рваными, резкими движениями стягивать официантский фартук. К ним строгой, стервозной походкой подошёл администратор. — Какие-то проблемы? — вопрос тяжелым куполом повис в воздухе. Чонгук поднялся на ноги, вальяжно оперся на край стола и мотнул головой. — Я случайно сбил официанта с ног и посуда разбилась. Я оплачу убытки. Мужчина средних лет, омега, смерил его высокомерным взглядом, затем глянул в сторону Юнги. — Надень форму обратно. — потребовал омега и повернулся к Чону, — Прошу за мной. Юнги выдохнул только когда они ушли. Мин застегнул фартук, на подкашивающихся ногах отнес поднос с осколками на кухню, на ходу думая о том, что Чонгук заступился за него. Опять. К тому же альфа здесь, в Пусане. Мин отдернул себя. Слишком эгоистично думать, что это ради него, но мысль упорно бьётся в черепной коробке, не даёт успокоиться, заставляет щеки омежки пылать от радости и смущения.  — Это не так. — бубнит он себе под нос, даже не задумывается о том, что кто-то из окружающих может счесть его сумасшедшим. Он просто счастлив и не может сдержать это чувство. Юнги буквально ожил, носясь по залу с двойной скоростью. Омежка ждал пока вернётся Чон, не хотел упустить его. Когда он всё-таки завидел альфу, решился подойти, направив все свои силы на то, чтобы не сгореть от смущения. — Я скоро закончу, подождите меня здесь. — Ладно. — Уже солнце садится. Далеко твой дом? — Чон огляделся, выйдя из кафе. Ещё было тепло, но альфа всё равно, засунув руки в карманы, съежился, словно от холода. Улица казалась ещё оживлёней по сравнению с тем, что видел Чонгук до этого момента. Она кишила людьми, которые большими волнами переходили через дорогу. Гук обернулся, взглядом выхватывая силуэт омежки рядом, сделал два шага к нему, чтобы быть ближе, защитить, чтобы течение толпы не унесло его из-под носа. — Не очень. Через несколько кварталов отсюда. — Омега сильнее натянул на плечи старый, серый рюкзак, который остался у него ещё с тех пор, когда родители были живы, от волнения вцепился в лямку ноготочками, раздирая сетчатую поверхность, не замечая этого. — Идём медленно. — попросил Гук, Юнги кивнул. Было неловко рядом с Чоном. Потому что оба молчали, банально не было тем для разговора. Омега бросил на Гука быстрый взгляд. Альфа отвлечённо глядел по сторонам, мотая головой то туда, то сюда. Они уже прошли два квартала, когда наконец заговорили. Здесь людей было в разы меньше, одни здания и случайные прохожие, наверное, поэтому альфа и успокоился немного, взял себя в руки. — Здесь всё так интересно. — Выдал Чон, желая сгладить неловкость, за секунду до того как Юнги сказал: — Спасибо вам. — Мне? — Чонгук деланно удивился, подхватив тему. — Вы в который раз мне помогаете. Спасибо. К сожалению, мне сейчас нечем вас отблагодарить… в материальном смысле. Альфа цокнул. — Всё нормально. Хочешь отблагодарить — покажи мне город, а-то никому до меня дела нет. — Ум… А показывать вроде нечего. Альфа глянул на него, а Юнги в ответ. Они встретились взглядами и оба, смущённые, как по приказу, отвернулись друг от друга. — Думаю всё-таки есть пару красивых мест. Покажу вам их. — Отлично. Когда? — Хм… Завтра смена. Послезавтра. Встретимся в шесть, у кафе. Альфа застонал, а Юнги не ожидавший услышать столь странные звуки, выжидающе уставился на него, быстро пробегаясь взглядом по его телу, — может у него что-то заболело. — Я не встаю так рано! — беззлобно, даже наигранно возмутился Чон. Омежка на секунду завис, не понимая о чем говорит Чонгук. Лишь через несколько мгновений активной мозговой деятельности, хохотнул. — В шесть вечера! — Юнги поправил лямку рюкзака на плече. Альфа улыбнулся в ответ. — Кстати, что вы тут делаете? — Омега остановился, тем самым заставив альфу встать рядом и повернуться к нему всем корпусом. Юнги напрягся, с замиранием сердца вслушиваясь в короткую паузу, и шумно сглотнул, ожидая слов Чонгука. — К друзьям приехал. — Соврал Чон. — У них первенец родился, я приехал на недельку, чтобы поздравить. — Ох, ясно. — омега кивнул, помрачнел. Так и остался стоять на месте. Вот только вся радость развеялась, будто и не бывало того чудесного волнения, его место заняли досада и обида. — Не ожидал, что встречу тебя здесь. Я рад этому. Юнги распахнул глаза, не нашёлся, что ответить. Чон отвернулся, притворяясь, что рассматривает серые, ничем не примечательные жилые дома и мутные пустые глазницы окон, потом только сообразил, что можно проследить за тем как солнце садится, — впереди, вверх по этой дороге, виднеется вполне завораживающая картина. — Я так давно не видел закат. — произнес он, вглядываясь в горизонт, где на светлом фоне темнели огромные массивы разнообразных зданий и движущиеся кучки людей. — Всегда спешу куда-то, а посмотреть на небо и времени нет. Оказывается, это так успокаивает. Омега последовал его примеру и замер, наслаждаясь последними на сегодня языками слабого тепла и яркими долинами алого цвета в перемешку с оранжевыми и розовыми красками. — Действительно. Я как-то не думал об этом никогда. Чон глубоко вдохнул и на мгновение блаженно, словно ящерка на солнце, прикрыл веки, вслушиваясь в себя, отдаваясь во власть сладкому трепету от осознания того, что он не один. Никогда не был. Он часть этого мира. Сумасшедшего, шумного, хаотичного. Мира, где цвета настолько яркие и разнообразные, что от его красоты дух захватывает. И ты пропускаешь через себя всю его силу, его мощь. Это и значит жить здесь и сейчас. Это и есть настоящая жизнь — чувствовать нежное прохладное дуновение ветра, останавливая чувство времени и пространства. Сейчас не существует ничего, кроме горизонта, звучащего в голове сердцебиения и тихо дышащего Юнги рядом. Это тот самый момент единения, момент абсолютного безграничного покоя, о котором Чон ещё несколько лет назад успел забыть. Как он не чувствовал этого раньше? Почему не смотрел на небо? Чонгук под влиянием момента потянулся к Мину, протянул ладонь, чтобы взять омегу за руку и осёкся, придя в себя. Но было поздно, ручка омеги уже лежала в его ладони и надо бы отпустить, только вот альфа растерялся и стоит, не зная что и как сказать, а собственная конечность, как не своя, не слушается, не разжимается. Он со смятеньем в черных глазах посмотрел на омегу, а Юнги, тоже опешивший от интимного жеста, очнулся, крепче сжал ладонь альфы, позволяя последнему уже начать дышать. Как они добрались-таки до дома Юнги помнит как в тумане. Потому что всю дорогу был сконцентрирован только на одном — на широкой ладони, в которой лежала его ладонь. И плевать, что они кожа к коже и поэтому немного вспотели, если Чонгуку всё равно, то и Юнги нормально. Вообще, весь оставшийся путь они молчали. Никто не проронил ни слова, однако теперь не было никакой неловкости. Это тишина была напитана взаимопониманием, спокойной удовлетворенностью. Каждый был в размышлениях и понимал, что разговоры сейчас ни к чему. Всего за час произошло много чего, требующего очень серьезного подхода и тщательного разбора. Только когда омежка остановился со словами: "Вот, мы пришли", — Чонгук задумчиво кивнул. — После завтра как планировали? — Да. — Юнги потупился на свои кеды, переминаясь с ноги на ногу. — Может зайдёте? Дядя Хак будет рад вас видеть. — Нет. — усмехнулся альфа, — Думаю, это лишнее. По крайней мере не сегодня. — Ну, ладно. — омежка нехотя повернулся в сторону подъезда, — мне надо идти. — Слушай, Юнги, — омега моментально обернулся, — а вдруг у кого-то из нас появятся планы. Надо обменяться контактами. Давай свой телефон. Чон вытащил мобильник из переднего кармана и, взяв телефон у омеги, протянул свой. — Вбей личный номер. Они вернули друг другу гаджеты. Снова попрощались, и альфа радостный, с приподнятым настроением, поехал в отель. — Кто это? — спросил прямо с порога Хак, всё это время он следил за ними через окно. — Лицо знакомое. — Да, — не смог подавить счастливую улыбку омега, — это Чонгук. Он забрал заявление и помог мне выбраться, помнишь его? — А, это тот, что хотел мне голову оторвать. — напрягся альфа, припоминая последнюю встречу с брюнетом. — Я прямо кожей это чувствовал. Жуткий тип. — Не говори так. Он очень хороший. Сегодня, когда мы с ним столкнулись, я разбил посуду, а он заступился за меня. Хак вдруг прищурился, в его глазах заблестели искры насмешливости. Он внимательно вгляделся, в лицо жующего омеги, что за мгновение до этого стащил со стола пончик и теперь набивал щёчки. — Он нравится тебе? Омега побледнел на секунду, остановился, но быстро взял себя в руки и продолжил жевать, мотая головой из стороны в сторону. Замедлился, задумавшись, под пристальным взглядом дяди и, наконец, нехотя, отложил недоеденный пончик. — Это плохо? Хак пожал плечами. — Если это взаимно, то нет. Я хочу с ним познакомиться, поговорим как альфы и я скажу тебе можно ли ему доверять. Юнги скептически поднял бровь. — Ты плохо разбираешься в людях. — Это в омегах. — помрачнел Хак, — В них хуй разберёшься. — пробубнил он и тут же спохватился. — Эй! А мне материться запрещаешь! — Иди, переодевайся уже!