Амальгама

– Ай! – Лука вскрикнул и с шипением прижал руку к тут же начавшему краснеть отпечатку ладони. – Ты жжешься! Нельзя меня как-нибудь менее травмоопасно хватать? – Ну а что я могу поделать? – буркнул Серхио. – Это непроизвольно, ты же и сам знаешь… – Но я же как-то себя контролирую, – возмутился Лука. – Не примораживаю же тебя к кровати. – Ага, только по твоей вине я чуть импотентом не остался. Кто ж знал, что у тебя и во время минета дыхание под минус тридцать так точно. – Теперь я понимаю, почему связи между стихиями запрещены, – Лука вздохнул и откинулся на подушки, мрачно созерцая свои покрытые легкими ожогами бедра и заиндевевшую шевелюру Серхио. – Может, не надо было нам пробовать? Может, надо просто вернуться в свои храмы и забыть?.. – Брось, – замотал головой Серхио. – Наверняка есть способ. Ты же помнишь легенды, и… – Легенды – это всего лишь легенды, Серхио. О прародителях неизвестно почти ничего, нельзя утверждать, какие между ними были отношения. И вообще я себя немного предателем чувствую. – Война ведь уже окончена… – А теневая еще ведется. – Ну и что? – резко прервал его Серхио. – Какое нам дело до войны, если мы уже все решили? – А что мы решили? Что любим друг друга? Это слишком поспешно. – Да черт бы побрал твое хладнокровие! – вспыхнул Серхио. Простыня под его ладонями угрожающе задымилась. – Напомнить тебе, какова моя стихия? – усмехнулся Лука. – Да я и так чувствую, от тебя постоянно холодом тянет. Но это же не значит, что ты должен быть абсолютно безэмоциональным! – Так я и не безэмоционален. Просто сохраняю способность разумно мыслить вопреки чувствам. И сейчас мозг мне подсказывает, что надо разбегаться, пока мы друг друга не убили. – А сердце тебе что подсказывает? – усмехнулся Серхио. – Оно же у тебя есть, я его даже чувствую иногда. – Сердце? А сердце мне подсказывает, что у меня пульс учащен. Бьется быстро так: тук-тук, тук-тук, – оскалился Лука. – Лука, блять! Это вообще не смешно! Я серьезно. Чего тебе хочется? – Поцеловать тебя, – неожиданно произнес Лука. – Ну так целуй, – Серхио прикрыл глаза и подался вперед, призывно приоткрывая губы. – Ну же, перестань трусить… – Ты кого еще в трусости обвинил? – усмехнулся Лука и дотронулся пальцами до чужой щеки. – Я просто благоразумный… – Я тебе шею сверну, если ты сейчас меня не поцелуешь, – прошипел Серхио, перехватывая его запястья и притягивая ближе к себе. – Ощущения будут непередаваемыми, поверь… Больше он произнести ничего не смог. Лука обхватил его за шею ледяными ладонями и резко приник губами к его губам, проталкивая внутрь холодный язык. Серхио вздрогнул от неожиданости, но ощущения оказались потрясающими. До этого они не целовались так – страстно, со сплетающимися языками и глухими постанываниями. Он, кажется, даже холод перестал чувствовать и полностью отдался ощущениям. Его руки скользнули по ребрам Луки, обхватили за талию, и он резко дернул его на себя, укладывая сверху. – Черт… – застонал Лука. – Горячо, как на печке… – Я стараюсь тебя не обжечь, – процедил сквозь зубы Серхио, честно пытаясь взять себя под контроль. – Но я, блять, слишком тебя хочу… Он провел ладонью по груди Луки, обхватил пальцами один сосок и приник губами ко второму. Лука вдруг вскрикнул и резко отпрянул, соскальзывая на простыни и со стоном хватаясь за обожженную грудь, мгновенно покрасневшую. – Нет… нет, ничего не выйдет, – он отчаянно замотал головой. – Прости, это слишком больно. Подозрительно отворачивая лицо, он принялся быстро одеваться, и Серхио и глазом моргнуть не успел, как он оказался уже у двери. – Постой, – он соскочил с кровати и бросился вслед за ним. – Лука, мы можем что-нибудь придумать… – Серхио, мы слишком разные, – тихо ответил тот. – Нам не обязательно спать, – предпринял еще одну попытку Серхио, но Лука грустно покачал головой: – Так происходит при любом прикосновении. Серхио, это все – ошибка. Хлопнула дверь, и Серхио остался в одиночестве.