Ты этого заслуживаешь

Она тихо постучала в дверь каюты Питера. — Открыто! — крикнул он. Когда Гамора зашла, она увидела, что терранец пытался спаять воедино все осколки его сломанной маски. Поймав взгляд женщины, он неловко хмыкнул. — Всё равно Ракете отдам доработать. Плюс ещё нужно будет слетать в пару местечек, линзы разбились полностью. Куплю навороченные, говорят в них можно встроить такие фишки, когда маска определяет уровень алкоголя в крови, будет прикольно на Драксе попробовать. Интересно, сломается или нет. — Я думала, она разбилась в пух и прах, — попыталась поддержать тему зеноберийка, втайне радуясь небольшой отсрочке разговора. — Я тоже так думал. Паяльник творит чудеса. Так зачем ты здесь? — спросил Квилл, спрятав глаза за паяльными очками. Гамора сжала губы. — Ты же знаешь, это из-за нас… У нас постоянно что-то происходит. Между нами. Это заявление заставило мужчину ехидно рассмеяться. Он снял очки и нахально уставился на неё. — Неужели ты наконец-то заметила? Можно спросить, ты это когда поняла? Когда мы танцевали? Или когда ты пришла ко мне в каюту ночью? — Квилл, ты можешь… — Или когда обнаружила свой язык у меня во рту? Секундное молчание. — Питер… — Или когда стягивала с меня штаны на Забвении? Ой, это всё? Или нет, стой, было ещё… Гамора раздражённо нахмурилась. — Неужели я могла рассчитывать на серьёзный разговор? Надо же было так заблуждаться. — Да стой же ты, — со смехом сказал он. Ушные имплантаты уловили, что его сердце стало биться чаще, хотя внешне терранец казался невозмутимым. — Ты ведешь себя как ребёнок! — вспылила она, как ужаленная вскакивая с места. — Ты хоть к чему-то в своей жизни относился серьёзно? Вечно какие-то дурацкие танцы, шутки… — Прибаутки, — подсказал Питер. — И подушки-пукалки. Они тоже дурацкие. — Ну вот опять. Ведёшь себя как идиот. — А ты ведешь себя как зануда. И как трусиха, к тому же. — Я трусиха? — Ну это не я же пришёл на серьёзный разговор и перевожу темы. Зеноберийка замолкла, переводя дыхание. — Я всё понял, Гами. Ты не хочешь — я не заставляю. В галактике столько красивых девчонок — ну просто закачаешься. Ты не единственная. Может, и с сестрёнкой твоей встретимся, раз я так падок на тех, кто хотел меня убить. Только хватит вешаться на меня как лапша на уши. Гамора, задетая, сощурилась, переваривая очередную странную метафору от терранца. — Насколько же ты самовлюблённый, напыщенный… А знаешь, как ты иногда смотришь на меня? Он нагло ухмыльнулся, уловив смущение женщины, но его кожа заметно порозовела. — Смотрю, но не трогаю. Основное правило. — Ну конечно! — Разве что пару раз. Мне казалось, ты не была против. Ты отвечала активно. Слишком активно для недотроги. Она до скрипа зубов сжала челюсть. — И чего я могла ждать от бывшего пирата и вора? — Опустошителя. — Велика ли разница? В первый раз за всё это время он казался уязвлённым. Мысль о том, что она наконец-то пробила эту маску из наглости и самодовольства, распалила зеноберийку. — Вообще-то да. У нас есть кодекс чести, он более проработанный, чем… — Ты воровал и обманывал… — Правда что ли? Такой секрет был для тебя, чем Опустошители занимаются? — будто бы защищаясь, сказал Питер. — Ещё скажи, что Опустошителями становятся, чтобы навсегда изменить жизнь с помощью трезвенничества, целибата и бескорыстного служения обществу. — Не удержавшись, он рассмеялся. — Хотя, я бы посмотрел, как быстро Йонду разнёс бы такой ангельский храм с помощью божественного свиста. — Ничего не воспринимать серьёзно — это твоя тактика, да? Просто признайся, ты всё ещё испуганный мальчишка с Терры, который даже спустя почти тридцать земных лет до сих пор не может освоиться в космосе. Вряд ли ты умеешь что-то кроме воровства, притворства и всяких уловок. Или чему тебя учил Йонду? Кажется, это было не только ради выживания, да? Нравилось быть как те герои из книжек, которые ты читал? Квилл раскраснелся. — Я не просил этого, никогда, ясно? — крикнул он. — Думала, сидел у себя дома, читал комиксы и мечтал стать пиратом? Может и так. Но я в детстве себе это не так представлял. А что ты скажешь в ответ? Чему тебя учили у Таноса? Сто и один способ сломать человеку крестец? Как правильно снимать скальпы? Гамора почувствовала, будто бы её ударили под дых. Произнеся эти слова, терранец понял, что это было лишним, но было уже поздно. Он протянул к ней руки, чтобы коснуться её плеча, но остановился, как если бы его остановила невидимая стена, и, отвернувшись, убрал их за голову, вцепившись в волосы. — Прости меня… я… Боже. Какие же они идиоты. Повинуясь странному чувству, зеноберийка неуверенно коснулась его спины и провела пальцами линию от лопаток до плеч мужчины. — Я испугался, что ты уйдёшь, — с неловким смехом выпалил он. — Не сейчас, ну и сейчас тоже, но просто… Вдруг тебе надоест вся наша дурацкая ситуация ты уйдёшь. Решил не тянуть, сделать сейчас, как пластырь. — Кажется, ты не продумал всё до конца? — Как всегда. — Твоя любимая тактика. Женщина сжала губы, чтобы не засмеяться. — Я тоже боялась из-за тебя, — подумав, пробормотала она и прижалась щекой к его плечу. — Теперь я знаю, что мне не нужно было так делать. Мне много чего не нужно было делать. Прости меня. Ты можешь? — Ну я же космический идиот. Только я могу спасти собственного потенциального убийцу. Я и не такое могу. Ты простишь меня? Гамора невольно улыбнулась. Питер протянул ей мизинец — очередной странный примирительный обряд. Она пожала его палец и судорожно, боясь потерять решимость, притянула голову мужчины к себе. Их лбы и носы соприкоснулись. Квилл дотронулся до её рук, но, будто что-то вспомнив, отпрянул. — Тебе не нужно так делать, если не хочешь пополнить список наших недомолвок. Какой же он дурак, неужели не понимает?.. Одними кончиками пальцев проведя по его шее, она привстала на цыпочки и легко коснулась губами его скулы, носа, подбородка, уголка рта. Мужчина застыл, будто каменный, не реагируя ни на одно её прикосновение. Ушные имплантаты улавливали лишь усиленное сердцебиение. Может, он не желает, не хочет… Гамора коснулась губ Питера. Всего лишь мгновение, но она пыталась запомнить всё: запах кожи, мягкость губ и его короткий вдох. Когда он ответил на её поцелуй, ей показалось, что она оглохла и ослепла одновременно. Осталось только тепло его тела, его запах, вкус его губ и горячие ладони на спине. По телу пробежал электрический ток. Пальцы зеноберийки впились в кожу мужчины. Поцелуи стали требовательными, жадными. Не осознавая своей силы, она с треском прижала Питера к обшивке корабля, заставив наёмника замычать. Будто бы не желая уступать, он развернул её, и она натолкнулась на острый угол стола и зашипела, чувствуя тупую боль от ушиба в бедре. Криво усмехнувшись, женщина схватила терранца за грудки и снова с силой прижала его к обшивке, властно впившись в губы. Квилл мягко разорвал поцелуй и почти успокаивающе провёл пальцами по волосам и спине Гаморы, смиряя её огонь. Она покорилась, и наградой ей послужили обжигающие поцелуи в шею и плечи, заставившие зеноберийку запрокинуть голову и беззвучно выдохнуть ртом. Наёмница запустила руки под футболку мужчины. Какое-то мгновение они просто смотрели друг на друга и тяжело дышали, хотя никто из них не выбился из дыхания. Потом, уловив что-то в глазах стоящего напротив, начали снимать с себя и друг с друга эти ненужные слои одежды, путаясь в ней, впопыхах, неловко, главное быстро, чтобы кожа не успела потерять тепло другого тела. Питер подхватил женщину на руки, её ноги обвились вокруг его торса. Она прижалась к нему, боясь потерять эту нужную, необходимую ей близость. И почему её рук не хватает, чтобы объять всего его? Алые локоны зеноберийки рассыпались по одеялу. Она поспешно, пожалуй, чересчур нетерпеливо, привлекла к себе мужчину, чтобы почувствовать на себе приятную тяжесть его тела. Ближе, ещё ближе. Квилл жарко ласкал её бьющуюся на шее жилку, ключицы, грудь, спускаясь всё ниже. Его руки скользнули с талии на бёдра и уверенно, но мягко, позволяя ей возразить, раздвинули ей ноги. Тело Гаморы выгнулось, обнажив под тонкой кожей серебристые линии имплантатов. Она с удовольствием уловила его восхищённый взгляд, когда он увидел их. Её руки неосознанно скользили по плечам, груди, животу. Поцелуй во внутреннюю часть бедра заставил её прерывисто выдохнуть и вжаться в кровать. — Питер… Он коснулся её языком. Чтобы подавить стон, она только успела прижать ладони ко рту и набрать в лёгкие побольше воздуха. Имплантаты на лице были раскалены до предела. Сначала её пальцы изо всех сил вцепились в длинные волосы, а затем судорожно скомкали простыню. Волны удовольствия и возбуждения накрыли всё тело, обдав его жаром, расслабив напряжённые мышцы. Зеноберийка ахнула, не в силах сдержать себя. Присев, она прикоснулась губами к его шее и нетерпеливо дёрнула за эту дурацкую, трудно поддающуюся ей пряжку ремня терранца. — Ты?.. — Да. С тобой… Только с тобой, — горячо выдохнула она ему на ухо. Женщина помогла Питеру освободиться от оставшейся одежды. Наконец она увидела его полностью. Квилл медленно склонился над ней. Гамора часто задышала, а затем притянула к себе его лицо. Она почувствовала на его губах солоноватый вкус собственного тела, и это возбудило её ещё больше. Он вошел в неё. Сначала он был осторожен, но потом, почувствовав её почти яростное желание, приблизился к ней полностью. Она приглушённо застонала и почувствовала у своей шеи обжигающее дыхание терранца. Ей понравилось это. Ей нравилось чувствовать его внутри себя, нравилось, как они двигались, нравился его запах, нравилось, что он чувствовал её так пугающе хорошо. Она хотела, чтобы он ощущал то же. Хотелось, чтобы она могла доставить ему такое же удовольствие. Хотелось знать его так же хорошо, насколько возможно. Она качнула бёдрами и чуть отодвинула Питера в сторону, давая понять, чего она хочет. Оказавшись сверху, она оседлала его и упёрлась ладонями ему в грудь, отбросив с лица прилипшие волосы. Движения становились резкими, дёрганными. Пальцы терранца с каждым движением впивались ей в бёдра. Ну же, ещё крепче, чтобы знать, насколько сильно ему этого хочется. Теперь ей нравилось ловить его стоны и слышать, как их голоса слились в унисон. Каждая мышца в её теле напряглась, а затем расслабилась, заставив Гамору ахнуть. Громко, без всякого стыда. Его голос вторил ей. Они молча глотали воздух, глядя друг на друга.

***

Гамора открыла глаза. Это было несложно, ведь она не заснула, а лишь притворялась спящей. Женщина осторожно, пытаясь не разбудить Питера, повернулась к нему, чтобы снова увидеть его лицо. Он кажется таким умиротворённым. Вот только эта прядь волос падает на его лицо, разрезая лоб, будто глубокая морщина. Зеноберийка отбросила её и поняла, что Квилл ухмыльнулся и приоткрыл один глаз. Он тоже не спал. — Так ты, все-таки, остаешься на завтрак? — пробормотал он. — Останусь до ужина, а дальше как пойдёт. Они усмехнулись. — Кажется, мы прошли стадию ужина? — Когда это? — Наёмница нахмурилась, изображая недовольство. — Не знаю, раза после третьего или?.. Когда мы упали на пол? — Это точно было до четвёртого раза. В любом случае, ты как всегда торопишь события. — Как тебе удается быть такой красивой? — прошептал терранец. — Я все ещё хочу тебя. — Я тоже хочу тебя. — Наёмница прижалась к нему всем телом. — Но у меня внутри всё стёрлось, — неожиданно капризно добавила она и ткнулась лбом в его плечо. — Что вот ты наделал? — Ты это мне говоришь? Я не знаю, когда вообще смогу передвигаться как все прямоходящие гуманоиды. Она сжала губы, но они всё равно расплылись в улыбке. — Скажем Драксу? — Он знает, — с уверенностью ответила Гамора. — Но Ракета… — Он тоже. Иначе вломился бы сюда чуть свет ни заря. У него весьма размыто представление о личном пространстве. — А у кого из Стражей нет? — хмыкнула зеноберийка. — У Грута? Хотя он просто пока двери открывать не умеет, точно. — Значит, у нас есть немного времени? — Вот бы он никогда не научился открывать двери.