***
Темнота. Какой-то непонятный звук перед яркой вспышкой. Нет, это было не непростительное заклинание, его-то я уж точно видел. Вот только от чего тогда так тяжело? Тело становится таким тяжёлым, а ещё так темно. Ничего не вижу, хотя вожу глазами повсюду. Сколько я здесь пролежу? Что с Какёином? Слышу чьи-то шаги. Нет. Не слышу, я их чувствую. Каждый шаг тело словно вбирает в себя все сильнее, сердце сотрясается все усерднее, как незнакомец приближается. Сейчас все либо закончится, либо продолжится. Черт, как же тяжело! Даже вдохнуть нормально не могу, кислорода все меньше и меньше. Ещё немного и не смогу вобрать нужное количество воздуха. Меня, словно железку, магнитом тянет к земле. Не могу даже палец поднять. Рохан Кишибе, ты придурок, нужно было тебе сюда лезть? Хотя... Какёин зато не один. Последний вдох, я его чувствую. Воздуха. Слишком мало. Ну давай, тащи уже в свои тёмные объятия неизведанного, чего ждёшь, карга с косой? Что-то тёплое. Воздух. Я его чувствую, лёгкие стали не такими тяжёлыми. Я ощущаю пульс, но почему? Чувства постепенно возвращаются, но глаза я ещё открыть не в состоянии. Но почему воздух тёплый? Меня кто-то держит за плечи. Отлично, это, видимо, искусственное дыхание. Вернее, ещё лучше. Это заколдованный пузырь с воздухом, специально для таких случаев. Кто бы ты ни был, но у тебя получилось украсть первый поцелуй самого Кишибе, можешь гордиться собой. Человек отстранился. Я уже мог дышать самостоятельно, хоть это и было чертовски трудно. Открыть глаза получилось буквально на пару миллиметров. Ботинки, штаны. Это ещё и парень, хотя нашёл в какой ситуации перебирать. Он стал на расстоянии вытянутой руки, наверное, оглядывается. Поднять голову или раскрыть глаза шире я просто не могу. - Спасибо. Я заметил как ботинки повернулись на меня. Он услышал. Вот только я снова ничего не слышу.***
Это был первый раз за последние две недели, когда Кишибе проснулся не в холодном поту и без вырывающегося из груди сердца. После разговора с Какёином он только и делает, что пытается вспомнить события той ночи. Сегодня удалось узнать, почему он тогда выжил. Если бы не этот парень, Рохан не поступил бы и в 40 лет на первый курс. В лучшем случае - инвалид, в худшем - неделя оплакивания во всей школе и печальные известия для родителей. Думать о таком с утра пораньше должно быть противопоказано, иначе с такой физиономией только преподавателем зельеварения становиться. Рохан посмотрел в зеркало перед уходом и содрогнулся от собственной беспомощности перед прошлым и перед своей собственной головой. - Сегодня к котлам смеют подойти только те, кто покажет мне, что знает хоть что-то. На повестке дня зелье, которое вам всем известно, оно было включено в программу СОВ* большинства из вас, не говоря уже о ЖАБА*. - Преподаватель осмотрел присутствующих, словно выискивая знакомые лица. - Что же, я надеялся, что здесь будут ученики из Италии. - Я - итальянец, профессор. К гордой фразе о том, что Цеппели - итальянец, привыкли уже, наверное все. Буквально все. Посвящение в первокурсники и знакомство с факультетом началось с фразы "Добрый вечер, я из Италии", под конец дня у Джостара глаза болели, так часто он их закатывал. - Приятно видеть соотечественников, ciao. - Grazie. - Значит Вы будете первым отвечать. Попрошу к моему столу. Цезарь был не из тех, кто был не уверен в своих силах или знаниях, но из-за такого дурного случая Джозефу пришлось лечь на скамью от смеха, чтобы его случайно не заприметили. Зельевар достал толстую книгу с полки и несколько маленьких баночек из шкафчика стола. Услышать, о чем они говорили, было невозможно, но преподаватель пригрозил, что для каждого вопросы будут индивидуальны. Опрос прошёл быстро, и, хотя по мужчине не скажешь о его истинных эмоциях, выглядел он расслаблено, а значит Цеппели не оплошал. - Забыл представиться. Леоне Абаккио, можете звать меня профессор Абаккио. Он снял широкий капюшон, под которым долгое время скрывалось всё, кроме лица. Белая чёлка обрамляла лицо длинными прядями по бокам, а все остальные волосы были убраны в хвост. Вся его темная одежда, темная помада и достаточно укоризненный взгляд идеально гармонировали с профессией, которую он выбрал. Темные сырые подземелья, редкий небольшой туман из котлов, вспышки готовых зелий и мрачность каждого зельевара остается в памяти школьников до тех пор, пока кто-то не использует на них Обливиейт. Мужчина снял длинную черную мантию, оставаясь в брюках и черной рубашке. Теперь ему на вид дашь не более 25 лет. Однако, внешность бывает обманчива, преподаватель взмахом руки подозвал к себе список присутствующих со стола. Два курса: Слизерин и Гриффиндор, через занятие факультеты меняются попарно. Абаккио уставился вглубь кабинета, высматривая одного определённого ученика. - Кто отсутствует? - Хигашиката. Рохан обернулся на старосту курса Гриффиндор. - Причина? - Он утром проснулся вне себя, как от кошмара. Лежал весь бледный, сердце бешено стучало, а сам задыхался периодически. Но никто не мог его успокоить. Пришлось вести к мисс Помфри, чтобы та дала ему умиротворяющий бальзам*. Декан попросил не наказывать, потому что ситуация из ряда вон выходящая. - Понял. Тогда Кишибе. Рохан не сразу услышал своё имя, переваривая всю информацию. Он машинально повернулся обратно в сторону преподавателя, поймав на себе его взгляд. - Проведёшь урок по приготовлению Умиротворяющего бальзама у четверогодок в школьном корпусе. Пуффендуй. На следующей паре, у вас как раз окно. Слизеринец кивнул и потупил взгляд в рабочую тетрадь. Не то, чтобы новость о Джоске его как-то колыхнула, но было неприятное предчувствие. Если это чисто совпадение, тогда и переживать за этого придурка не стоит. Но если не совпадение..? С такими же "симптомами" Рохан просыпался каждое утро вот уже две недели. Комната у него одиночная, а вернее просто нет соседа, поэтому никто не замечал этих приступов. Вот только он во сне умирал, переживая один день из прошлого, а Хигашиката тот ещё живучий гад. Захочешь - не убьёшь. Остаток пары прошёл без происшествий и вполне спокойно, если не считать постоянно гогочущего Джозефа на задней парте. Как только Цеппели его терпит, он же невыносим. Сидеть в тихом кабинете, где были слышны только потрескивание небольших костров под котелками да небольшое побулькивание нужного варева, было волшебно. Во всех смыслах этого слова. Ингредиенты для зелья не имели яркого запаха, а полумрак подземелий успокаивал нервы. Стоит отдать должное ученикам. Четверогодки оказались неплохими ребятами, ни у кого даже зелье не взорвалось. Возможно, так тихо они сидели потому, что за ними присматривал студент, да ещё и Слизеринец. Рохан решил не отвлекаться на подобное и подумал, где бы ему отыскать Нориаки, чтобы расспросить насчёт своего сна, кошмаров, да и, черт бы его побрал, за Хигашикату тоже нужно узнать. До того, как сам Кишибе столкнулся с Morbus, он не особо интересовался всякими бандитами, а оттого и не знал, кто мог быть их жертвами раньше. Пара ребят с его факультета - это все, что было известно ему про пострадавших. Решено было найти Когтевранца и стремительным шагом направиться в больничное крыло. - Господин Кишибе. - Какая-то девушка взволнованно на него смотрела вот уже несколько минут, но из-за своих раздумий Рохан заметил ее только сейчас. - Да? - Я закончила, не могли бы Вы проверить? Рохан перевёл взгляд темно-изумрудных глаз на котелок. Огонь был потушен, из посудины дым не выходил. Хороший знак. Кишибе сорвал с клетки покрывало, на всю аудиторию раздался пронзительный писк. Ученикам пришлось закрыть уши руками, чтобы не слышать этого душераздирающего вопля. По клетке металась белая крыса среднего размера, она пыталась спрятать голову в тени, но свет был повсюду. Она билась о стенки, пыталась взобраться выше, но слепла каждый раз, когда поднимала голову. - Норвежская лесная крыса. Обитает исключительно в пещерах и в темноте. При резком контакте со светом, сразу начинает истерить и искать темный уголок. Только... - Слизеринец набрал в пипетку каплю зелья, сваренного ученицей, и просунул ее меж прутьев клетки. Крыса учуяла запах и подбежала к источнику аромата, выпивая крупную каплю бальзама. - Если приготовить зелье неправильно, то высока вероятность, что эту малышку мы увидим не скоро. Девушка зажала рот руками, заметив, что крыса замерла на месте. Зверёк был в ступоре пару минут, после чего начал спокойно вытирать мордочку лапами. - Причина, по которой они продолжают искать темное место, далеко не из-за слепоты. Они привыкают даже к дневному солнечному свету в течение минуты. Благодаря стрессу уровень адреналина в крови резко повышается, из-за чего они не могут спокойно жить вне своих пещер. У них что-то вроде панического страха перед светом. Рохана передернуло, он уставился на крысу. Они были похожи, только Рохан панически боялся полной холодной темноты.