Тигрёнок лохматый

Цзян Чэн всегда спал достаточно чутко. Не просыпался от каждого лишнего шороха, конечно, но заметить отсутствие того, с кем рядом засыпал, вполне себе мог. Несколько раз становилось просто неуютно. Тогда он неосознанно прижимался к другому источнику тепла – Яо – и спал дальше. Но однажды проснулся, как от толчка в плечо. Засопел, откинул руку… И понял, что Сичэня рядом нет: рука легла на постель свободно, а подушка была едва тёплой. «Может, отошёл», - подумалось Цзян Чэну спросонья. Он прикрыл глаза и приготовился отойти в сон обратно, но не смог. И ни через пять, ни через десять минут Сичэнь всё не возвращался. А потом с кухни донеслись какие-то шорохи. Вот значит он где. Цзян Чэн максимально аккуратно выбрался из-под огромного одеяла – Яо недавно настоял на том, чтобы купить новое, на троих. Подоткнул плотнее, чтобы Яо не замёрз и выбрался на кухню, где как раз горел свет. - Я тебя разбудил, да? – Сичэнь оторвался от конспекта, который переписывал с экрана ноутбука, и взглянул на сонного Цзян Чэна. Тот покачал головой. - Не совсем. Видимо, отсутствие твоё заметил. Неуютно стало. А ты чего колобродишь? Лань Сичэнь хмыкнул и пожал плечами. Потом вдруг признался: - Не спится. Не могу уснуть никак, только под утро получается. Цзян Чэн душераздирающе зевнул, снова потёр глаза, прикрыл за собой дверь, чтобы звуки не шли в квартиру, и сел на кухонный диванчик рядом с Сичэнем. - Тогда я тут с тобой посижу. - Иди спать, ты чего, - несмотря на свои слова, Сичэнь приобнял его за плечи, касаясь губами виска под прядями волос. - Я посижу. Тебе не скучно будет, - упрямо отозвался Цзян Чэн. - Ваньинь… - Сичэнь попытался снова. Они с А-Яо уже выяснили, что на своё второе имя их тигрёнок реагирует очень даже хорошо. Нужно только правильно произнести. Цзян Чэн вздохнул, но не сдвинулся с места. - Не поведусь. Спорить с таким Цзян Чэном было бесполезно. Сичэню и не хотелось, во-первых, а, во-вторых, их спор мог разбудить Яо, поэтому он сдался. Цзян Чэн с тоской взглянул на кофе-машину, но знал, что та в тишине квартиры будет греметь встроенной кофемолкой. Полез в холодильник и налил себе сока, снова плюхнувшись рядом с Сичэнем. Он не мешал, они болтали вполголоса, но присутствие Цзян Чэна странно успокаивало. Через час Сичэнь даже начал зевать всё чаще; Цзян Чэн воспользовался этим, чтобы уговорить его пойти в кровать. А там нарочно зажал между собой и Яо. Чтоб Сичэнь согрелся и не так легко было выбраться. С тех пор Цзян Чэн чутко реагировал на попытки Сичэня улизнуть из их общей постели и исправно притаскивался на кухню, отговариваясь тем, что так не даст ему заскучать. Раз тоже писал какую-то домашку, заодно спрашивая совета. Пару раз делал презентации – самое сложное было тихо унести свою сумку с ноутом на кухню, но Цзян Чэн стал оставлять её в пустой комнате специально для таких случаев. Но чаще всего просто сидел рядом и либо залипал в телефон, либо переговаривался с Сичэнем полушепотом. - Чэн-Чэн, ну это несерьёзно. Ты какой раз уже приходишь и сидишь со мной? Цзян Чэн пожал плечами, поцеловал его в уголок губ и отхлебнул из чашки с молоком. - Сколько надо, столько и буду приходить. - А-Яо… - Я подоткнул ему одеяло, он не должен… - Что я не должен? Оба вздрогнули практически одновременно и обернулись к порогу. Там стоял и подслеповато щурился на свет Яо. Растрёпанный, лохматый, похожий на воробья. Судя по взгляду, которым он обвёл Сичэня с Цзян Чэном – очень сурового воробья. Огромное одеяло, в которое Яо завернулся, тянулось за ним, как мантия. - А-Яо… - И долго вы тут сидите? – спросил Яо, но ответить не дал, покачал головой и добавил: - Неважно. Идите спать. Оба. Прямо сейчас. И нахохлился ещё, плотнее закутавшись в одеяло. Но менее суровым его взгляд не стал. Пришлось возвращаться в постель, иначе с Яо сталось бы сидеть вместе с ними остаток ночи. Или уйти надолго курить на балкон – разбуженный среди ночи, он часто ещё какое-то время не мог нормально уснуть. - Я, между прочим, замёрз, - негромко пожаловался Яо, когда Цзян Чэн устроился у него за спиной, а сам он уткнулся в грудь Сичэню. – А греть меня было некому. Оба переглянулись с улыбками, но промолчали, согревая Яо своим теплом и согреваясь сами. - Но по шеям я вам выпишу. Чтоб не делали больше так… Но всё утром, да…