***
— Генерал, неужели вместе с обязанностями командующего вам досталась и его бессонница? Мортелл прервал зевок на середине и со стуком схлопнул челюсти. На зубах хрустнул песок. — Где вы увидели бессонницу, Остер? — Мортелл лениво растягивал слова. После полудня ветер полностью стих, и жара стала совсем удушающей — не удивительно, что генерала клонило в сон. — Дайте мне только время, чтобы прилечь, и вы меня сегодня больше не услышите. — Генерал пару раз обмахнулся исписанным листком бумаги. — Это какая-то бесконечная, бесперспективная, беспросветная и бездонная трясина! — пожаловался он. — Где написано, что этими вопросами нужно заниматься мне? Я ничего не знаю ни об урожаях, ни о ваших подземных шахтах, ни о грунтовых водах, а всеми этими мудреными путями снабжения заведуете вы и ваши люди, разве нет? — Мы и заведуем, но так как вы сейчас исполняете обязанности командующего, то вам нужно быть в курсе, куда уходят наши деньги, — рассудительно ответил генерал Остер. — И откуда они приходят. Остер был ветераном, и он был стар. Годы оставили на его иссушенном солнцем и серой пылью лице глубокие борозды шрамов и морщин, однако, генерал все еще оставался необычайно крепок телом и умом. И, хотя Остер давным-давно не участвовал в сражениях, а его меч десятилетиями пылился без дела, отправлять такого генерала в отставку никто не спешил. — Когда командующий передавал вам полномочия, он точно был не в своем уме, — отметил он. Мортелл закатил глаза. — Как будто у него был выбор. Он назначил меня только затем, чтобы я безопасно вывел людей, а не чтобы разбирался с…— он посмотрел на бумагу в руках. — Что, мать его, вообще означает это «истончение семенных телец кормовых корнеплодов»? Это хотя бы лечится? — Это про еду для свиней, генерал, не пугайтесь. — Остер говорил неторопливо и основательно, всем своим видом показывая, что никуда не спешит. — Отчет писал мой помощник, он молод и его иногда заносит. Тут он имел ввиду, что в нынешнем сезоне ветер долго дул с пустоши и засыпал серой пылью одно поле. Урожай частично уцелел, но семена мы потеряли. Кстати, если вы не знали, участок западной стены скоро снова рухнет, я уже распорядился сделать на ней отметки. Нужно отстроить новую стену, немного дальше. — А нельзя, чтобы это «немного» находилось линах в пятидесяти к северу? — в раздражении бросил Мортелл. — А лучше — в ста? Сколько можно каждый год перестраивать эти стены? — Думаю, лина хватит, — словно не слыша возмущения, сказал Остер. — Вопрос не срочный, мы начнем строительство после дождей, когда будем точно знать, сколько земли мы потеряли. Мне нужны будут дополнительные рабочие руки, поэтому я заранее надеюсь, что массовых походов, вроде нынешнего, в следующем сезоне не планируется. — Будете искать эти руки в другом месте, Остер. К началу следующего сезона я в лучшем случае уйду в отставку, а в худшем, на меня нажалуется какой-нибудь генерал Ибо. — О нем я тоже хотел поговорить, — вспомнил Остер. — Об Ибо? А с ним-то что? Надеюсь, ничего хорошего? — Прошлой ночью он тайком ушел через транспортное кольцо в столицу. У него с собой было разрешение, и бестолочи-транспортники его пропустили. А мне они об этом доложили только сегодня утром. — Побежал к Кернолахану. Гаденыш. — А он его человек? — без особого интереса спросил Остер. — До нас, как вы знаете, слухи с севера доходят через раз. — Его-его. Кернолахан давно рвется занять место командующего, а император, хоть и не афиширует, но всячески этому потворствует. Мне думается, Его Величество ожидал, что наш командующий из этого похода вернется не целиком, и появится возможность назначить вместо него своего приспешника, — Мортелл развел руками, — И я тут буду бессилен, Остер. Достаточно одного приказа, и меня снимут со всех должностей и отправят на вольные хлеба. У меня нет никакого влияния в столице. Остер откинулся на стуле, достал свою любимую длинную трубку, которая казалось игрушечной в его руках, и закусил изгрызенный мундштук. — Генерал, как по-вашему, сколько сейчас времени? — из-за трубки он цедил слова сквозь зубы, и вкупе с габаритами Остера это звучало достаточно угрожающе, чтобы заставить нервничать кого угодно. — Вы это к чему? — настороженно спросил Мортелл. — Мы с вами с утра сидим тут безвылазно и обсуждаем вопросы снабжения. И я все жду и жду, когда же вам это окончательно надоест, и вы начнете рассказывать все сами. — Пока рассказываете, в основном, вы, — осторожно ответил Мортелл. Он знал, к чему клонит Остер, но удовлетворять невысказанный запрос не спешил. Он уже какое-то время назад догадался, что генерал просто тянет время и испытывает его терпение, ожидая, что Мортелл, по-обыкновению, сам ответит на все не заданные вопросы и перескажет все сплетни. Поэтому генерал Мортелл позволил себе маленькую месть за все те время и усилия, которые он потратил на ненужное разгребание бумаг. — Вот именно. Сегодня я рассказываю больше вас, — согласился Остер. — Поэтому давайте закончим, наконец, с этим отчетом, в котором вы все равно ничего не понимаете, и перейдем к делу, ради которого я сюда и пришел. — Глаза цвета песка смотрели из-под седых нависших бровей пристально и тяжело, но на Мортелла это не произвело ровным счетом никакого впечатления. Он уже мысленно присвоил себе награду за победу в состязании упрямства, — Я зачем сюда, по-вашему, приехал? Обсуждать с вами продовольственную логистику или разбор завала у складов? Вы уже достаточно потянули время. Я оценил вашу выдержку. Но мне нужно знать, что с командующим. — Интересно, а что было известно Ибо? — вслух подумал Мортелл. — Если он был уверен, что командующий мертв… — А он мертв? — Остер не шевельнулся, но атмосфера в шатре потяжелела. — А что вы слышали? — задал встречный вопрос Мортелл. — Не поймите неправильно, Остер, я не испытываю ваше терпение. Не больше, чем вы мое, во всяком случае. Я всего лишь хочу узнать, в какую сторону ушли сплетни, и что может рассказать Ибо. Остер, наконец, перестал грызть трубку и начал ее неторопливо раскуривать. Молчание повисло в воздухе тяжелой давящей на нервы тучей. — С какой стороны ни посмотри, а лишняя ответственность сделала вас похожим на настоящего генерала. По крайней мере, болтать вы стали гораздо меньше, — Мортелл в ответ на этот сомнительный комплимент только снова закатил глаза. — Ходит несколько слухов, — продолжил Остер. — Чаще всего говорят, что венит лишил командующего разума, и командующий добровольно принял яд, чтобы не привести войско в беду своими безумными приказами. — Хм, — оценил Мортелл и закрутил ус, приподняв грустный кончик вверх. Остер выдохнул дым в потолок и продолжил: — Другие готовы биться об заклад, что проклятье не подействовало. Некоторые считают, что после этого вы сами отравили командующего, чтобы под удобным предлогом занять его место. Многие пока молчат и ждут. Всем известно, что полномочия вам были переданы лично и при свидетелях, поэтому с вами пока считаются. Когда подтвердится, что Сула-ин мертв, я бы не хотел оказаться на вашем месте, генерал. Мортелл оставил ус в покое. — И это все? — разочарованно протянул он. — Только две версии? — Не две. Но в остальных слухах командующий жив. Молчание затянулось. — Так что? — Он жив, Остер, — и, видя, как пыхнул дымом генерал, добавил. — Не спешите расслабляться, потому что проблем у нас от этого только прибавится. — Вы как будто не рады тому, что он жив, — с подозрением прищурился Остер. — Я вас сегодня, и вправду, не узнаю. С каких пор вас нужно тянуть за язык? Хватит уже пылить мне в уши, рассказывайте, в чем дело? Мортелл отбросил уже помятый отчет про засыпанное пылью поле в кучу других бумаг. — Дело в том, Остер, что проклятье все-таки, подействовало. Поэтому именно я сейчас сижу и слушаю все эти ваши рассказы о падающих стенах, обвалах на склады, о попавшем под этот обвал караване, о пыльной буре и о том, что генерал Ибо сбежал, нарушив приказ оставаться в Гранд-Диркейме. Я ничего не забыл из сегодняшних новостей? — Обвал был не сегодня, — поправил Остер. Мортелл отмахнулся. — Я пришел его увидеть, — тон генерала Остера не допускал возражений. — Я, конечно, вам доверяю, потому что командующий вам доверял. Но сначала я должен все увидеть своими глазами. В таком случае я смогу успокоить своих ребят. Они уже всерьез начали нервничать. — А генерала Хловера вы уже видели? — Издалека. Что с ним, кстати, случилось? — Он тоже хотел лично увидеть командующего, — и добавил примирительно, одновременно обеими руками пододвигая все бумаги в сторону Остера. — Я просто очень беспокоюсь за ваше здоровье. Если командующий случайно свернет вам шею, или вас хватит удар от расстройства, я просто не знаю, что тогда буду делать со всеми этими вашими корнеплодами и семенными тельцами. Не вынимая трубку из зубов, Остер дохнул дымом в сторону Мортелла и сгреб все бумаги в большую сумку. — За кого ты меня принимаешь, сопляк? — проворчал он, — Я был генералом задолго до того, как ты, наглец такой, вообще появился на свет. И я еще тебя переживу. И детей твоих, если ты их, наконец, заведешь. Да я знал отца нашего командующего еще когда тот был воот таким… — Если он был воот таким, — передразнил Мортелл. — Он, должно быть, был черепахой. Совсем заврался, пыльный старик. — Понимая, что Остер с него так просто не слезет, генерал встал. — Пойдемте, генерал, но если с вами что-нибудь случится, я усами клянусь, не постесняюсь снять с вашего мертвого тела ту связку ключей от вашего драгоценного винного погреба и опустошить его на ваших похоронах.***
— Генерал Остер! — обрадовался лекарь. — Давно вас не видел. Как ваше здоровье? — Он хочет повидаться с командующим, — сказал Мортелл. — А вы, генерал Мортелл, с этими темными кругами под глазами все меньше походите на себя, и все больше — на настоящего военного, — Мортелл промолчал, только нервно дернул усом и бровью. — Почему вы стали так редко к нам заходить? Сегодня вас совсем не было видно. А вчера вы заглянули только утром, пока мой пациент спал. Лучше бы навестили его днем, когда генерал Хловер устроил мне скандал из-за ночных купаний. Или вечером, когда генерал Хловер начал бросаться с мечом на моего помощника. Зря я, все-таки, снял ему повязку с руки. Мортелл тихо выругался. — Все живы, я надеюсь? — Ничего серьезного не случилось, не переживайте. Генерал повредил себе в этот раз всего два пальца. Зато у моего пациента оказался в руках меч. Даже генералу Хловеру пришлось с позором бежать. Вам нужно было видеть, как быстро ваш командующий привел в полную негодность половину мебели и изрезал всю одежду. Очень удачно получилось, что я недавно закупил халаты с большим с запасом. — Что там за проблема с генералом Хловером? — заинтересовался Остер. — О, это все родственные чувства, помноженные на хроническую несдержанность, генерал. Когда командующий неожиданно для всех пришел в себя в первый раз, мы тогда остановились на ночь перед пустошью, генерал Хловер оказался поблизости и полез обниматься и причитать. Генерал описывал все немного другими словами, но вы же знаете, как у него это бывает. Я в этот момент спал у себя, поэтому подоспел поздно и нашел генерала уже без сознания. Ему еще повезло, что серьезно пострадали только челюсть и рука. — Но вы же как-то сумели успокоить командующего, — заметил Мортелл. — Не приписывайте мне таких подвигов. Я бы к командующему и близко не подошел, пока он в таком состоянии. Кое-кто до моего прихода успел вернуть его на место и влил в него не меньше тройной дозы снадобья. Просто чудо, что в ту ночь все остались живы. — Лекарь со значением посмотрел на Остера. — Во второй раз генерал Хловер захотел навредить моему помощнику, и снова попался под руку командующему. Это я рассказываю специально для вас, генерал. Хоть вы и не генерал Хловер, но лучше лишний раз предупредить, чем потом сращивать вам кости. В вашем возрасте это будет сделать не так просто. — И что генерал Хловер? — А что с ним сделается? Я имел смелость капнуть ему в воду успокоительного, наверное, генерал сейчас сидит где-нибудь и любуется облаками и птичками. До завтрашнего дня я от него неприятностей не жду. — Он вновь повернулся к внимательно слушающему Остеру. — Совершенно не могу понять, почему он так вчера распереживался! В ту ночь я предусмотрительно и заранее спросил генерала Хловера, умеет ли он купать маленьких детей и сможет ли уложить спать моего пациента. Если бы он умел, я бы отдал в его полное распоряжение и пациента, и купальню. Но он ответил, что никогда таким не занимался, что когда он приходит домой, все его дети уже чистые, и что спать их укладывают служанки и жена, — лекарь взмахнул рукавом. — Сначала он оставляет меня разбираться с этим самостоятельно, а потом сам же устраивает некрасивый скандал на ровном месте. Под жалобы мунго они подошли к шатру. Свою успокоительную траву лекарь жечь не перестал, но запах стал заметно прозрачнее и легче. И, наконец, в шатре открыли окна, дав доступ внутрь свежему воздуху и рассеянному солнечному свету. В самой светлой части шатра стоял невысокий новый стол из тех, за которым едят, сидя на полу. Уже знакомый солдат, про которого Мортелл как ни пытался, ничего не сумел разузнать, со своим обычным не заинтересованным видом следил, как командующий размашисто рисует на толстых дешевых листах бумаги. Эта же бумага, где-то мятая, где-то порванная, в беспорядке была раскидана по всему шатру. Генерал поднял один из листов, который чуть не попал под ноги, расправил и присмотрелся. — О Небо, мунго! Это то, о чем я думаю? — Я сам не сразу поверил, генерал. Скажу вам честно, этот парень — настоящее сокровище. Когда он вчера принес книги и бумагу в первый раз, я подумал, что он совсем тронулся умом, но он действительно знает, что делает. Я отдал ему все свои чернильные карандаши и заказал купить в городе еще. Генерал, я бы хотел потом забрать его себе. Мне кажется, у него может быть редкий дар лекаря. Или какие-то интересные способности. Отдадите его мне? Он ведь ваш солдат? — Генерал Хловер так не считает, — все еще в ошеломлении произнес Мортелл. Он только что заметил, что буквами исписаны не только бумага и стол, но и щека солдата. На коже виднелось две смазанные неразборчивые буквы, возможно, больше попросту не поместилось. — Пока что тут решаете вы, а не генерал Хловер. А раз этот парень не нужен ни вам, ни генералу Хловеру, то его заберу я. — Вы обсуждаете его так, будто он глухой, — заметил генерал Остер. Все это время он стоял, покусывая кончик трубки, и не сводил глаз с сидящих за столом. Услышав новый голос, командующий поднял голову и увидел Остера. Могучий старик явно показался ему интересным. — Может, и глухой, — ответил Мортелл. — Возможно, что и немой. При мне он еще не разговаривал. Заинтересованный новым гостем Сула, не выпуская из рук ни бумаги, ни карандаша, остановился перед Остером. Посмотрел на него и сунул карандаш в зубы, на манер трубки. И сразу же по своей новой привычке по-хозяйски взял старика за подбородок, чтобы рассмотреть лицо со всех сторон. Остеру пришлось наклониться, чтобы их глаза были на одном уровне. — Ну что, малыш, помнишь дядю Остера? Мортелл тихо хмыкнул в усы и едва подавил желание отвернуться. — Ничего страшного, если не помнишь. Дядя Остер все равно за тобой присмотрит и в обиду не даст. А это мои морщины, малыш, интересные, правда? А волосы белые, потому что мне уже много лет. Можешь трогать их, не стесняйся. Насмотревшись вдоволь, командующий отпустил Остера. Но не ушел, а прижал к груди генерала лист бумаги и, сосредоточенно раздумывая над каждой линией, что-то на нем написал. Мортеллу не было видно, что именно. — Какой молодец, — похвалил Остер и совершенно естественным образом погладил командующего по голове, как будто тот и в самом деле был маленьким ребенком. — Нравится писать? А разговаривать уже умеешь? Мортелл поморщился и нахмурился одновременно, и принялся разглядывать стены на другой половине шатра. Услышав, как солдат начал собирать разбросанные книги и посуду, Сула сразу же потерял к Остеру весь интерес и вернулся столу, но только для того, чтобы отобрать у солдата часть уже сложенных в короб книг. — Он разговаривает немного, — объяснил мунго. — Но только с моим помощником. — Вашим помощником? — удивился Остер. Он еще раз внимательно посмотрел на солдата. Тот как раз отдал командующему одни книги и одновременно забрал себе другие. Кажется, он собрался скоро уходить. Мортеллу пришла в голову мысль, что парень просто неуютно чувствовал себя под взглядом Остера. — А разве он не помощник командующего? Мунго даже не сразу нашелся, что ответить. — Об этом я как-то не задумывался, но если рассматривать все с такой точки зрения… — начал лекарь. — Именно с такой и рассматривайте, — посоветовал Остер. — Благодарю вас, господин лекарь, я понял ситуацию, — Он еще раз полюбовался на исписанный лист, сложил его в несколько раз и спрятал в нагрудный карман. Мортеллу на этот раз удалось рассмотреть — на бумаге было разборчиво, но с ошибками, написано имя Остера. — Мне нужно подумать. Генерал Остер вышел из шатра и остановился покурить у входа. Как раз в это же время солдат поднялся из-за стола. Мортелл в который раз пытался найти в нем хоть что-то, за что можно было бы зацепиться. В меру высокий, в меру крепкий. Наверное, южанин — есть что-то характерное в лице. Движения сдержанные и выверенные, без резкости и суеты. Мортелл даже сомневался, что этот парень способен правильно обращаться с мечом, скорее, он сумеет по линейке расставить тарелки на столе или написать десять страниц отчета без единой помарки. Он не смотрелся особенно сильным, однако, не знающий сдержанности нынешний командующий до сих пор не переломал ему все кости. В целом же, если не присматриваться, солдат выглядел именно так, как и должен выглядеть самый обычный солдат. Мортелл не раз пытался выловить его где-нибудь вдали от глаз командующего, чтобы допросить, не опасаясь за свое здоровье. Но тот словно растворялся в воздухе и исчезал из-под самого носа. В этот раз, выйдя из шатра, солдат не поторопился исчезнуть, а ненадолго замер, подставив лицо солнцу, словно на улице и без того не стояла иссушающая жара. — А ты повзрослел, парень, — услышал Мортелл. — Генерал Остер, — голос оказался глубокий и бархатный. Взгляд Мортелла сразу же намертво приклеился к солдату. «Да за ним женщины караванами пойдут — стоит ему только позвать», подумал Мортелл и от этой мысли почему-то сильно разволновался. И следом подумалось очевидное: «Значит, он не немой». О том, что субординацией тут и не пахнет, он сообразил в самую последнюю очередь. Солдат, хоть и обозначил короткий поклон, выглядел обычно — не заинтересованным ни самим Остером, ни общением с ним. Но на Остера он хотя бы среагировал. — Если что-нибудь понадобится, обращайся. Солдат еще раз коротко поклонился и исчез из вида. — Вы его знаете? — заинтригованный, Мортелл вышел на солнце и сразу же и подумал, что лучше бы остался в тени. — Встречал как-то, — ответил Остер и вдруг резко выдохнул дым через нос. — Забудьте пока о нем, генерал, лучше посмотрите-ка вон туда, — он ткнул острым концом трубки за спину Мортеллу. — Мне кажется, или к нам со всех ног спешит ваша большая северная неприятность? Мортелл обернулся и выругался сквозь зубы — к ним решительным шагом направлялся генерал Ибо в сопровождении пяти вооруженных имперских гвардейцев.