***
— Ты преувеличиваешь. В последний миг Шемаар остановил руку Мариоль, и сложенный веер замер, успев коснуться только кончиков волос, а не во второй раз с треском хлопнуть его по макушке. — Сердце мое, деревянный твой лоб! Я преуменьшаю, я, можно сказать, делаю муравья из коня, блоху из собаки, сглаживаю углы и навожу мосты! А все потому, радость моя драгоценная, что не хочу увидеть у себя на балконе твой лохматый скальп отдельно от твоей поглупевшей головы! — Твои волосы куда привлекательнее, и будут лучше смотреться на твоем балконе. И снова пришлось перехватывать тонкое запястье — осторожно, чтобы не сломать браслеты и не оставить синяки. — Ты меня не слышишь, — она высвободила руку и энергично обмахнулась веером, взметнув в воздух красные локоны. — Юноша был безмерно расстроен, я бы больше сказала - он был опустошен! Ты видел, вот что он превратил ручку твоей двери? Это была, между прочим, очень крепкая, проверенная годами ручка из красного каменного дерева. Твои кости достаточно крепки, чтобы помериться твердостью с каменным деревом? И он раздавил перила на лестнице. В двух местах! Во-от такой толщины перила! Они толще твоей драгоценной шеи, на которой сейчас сидит твоя беззаботная голова! И поверь, я всем своим сердцем желаю, чтобы твоя голова и дальше продолжила там сидеть... — Мариоль... — Ты даже не потрудился сказать ему и двух слов! И не соизволил прерваться! Уже вечер, Тиджин вообще, сумеет выйти на работу? - она перевела дух. - Все это меня очень беспокоит, радость моя! — А знаешь, что беспокоит меня? - не повышая голоса ответил он. - Меня очень беспокоит твоя никуда не годная охрана. Куда подевались обещанные твоими воздыхателями люди? Почему первый встречный может ворваться к тебе на этаж? И почему твою хлипкую дверь может выломать даже ребенок? Не потому ли, что ручки и дверь ты заказываешь из каменного дерева, а замки и петли - из бумаги? — Не уходи от темы! Насколько же проще было бы успокоить Ирьена. Кубок перечного горячего вина в руки — и любые возмущения угасают на корню. И в этот раз, наверняка, будет так же. Мариоль сгущала краски. Будь Ирьен расстроен, разве ушел бы молча, не наведя вокруг переполох, вроде того, что он недавно устроил дома? Когда генерала Мортелла чуть не пригвоздило к дереву, Шемаар немедленно послал сообщение Хловеру. Тот прибыл без задержек, но Мортелла к тому времени успело немного потрепать. Все выглядело бы весьма забавно, и Мортелл, наверняка, как только придет в себя, не применет вслух посмеяться, вспоминая этот день за кувшинчиком вина. Куда больше Шемаара беспокоили пробитые в двух местах трубы, и залитое водой подполье. Все остальное не стоило упреков — несправедливо было бы упоминать о каких-то синяках после того, как благодаря Ирьену Мортелл вообще сумел выйти на свободу. Кстати, о трубах. Шемаар совсем не собирался задерживаться до вечера, он торопился вернуться и, возможно, начать вскрывать и просушивать пол... Он просто ненадолго забежал зачем-то посреди дня... Наверное, как обычно — за перцами и вином... Шемаар пригладил еще влажные после мытья волосы, которые Мариоль напоследок ласково растрепала в гнездо. Да, надо зайти на кухню.***
У главного входа в поместье ожидали два генерала. Хловер - болтался перед воротами, как маятник, лупил кулаком в двери, ругался и нервничал, Мортелл же примостился рядом с переносным фонарем на ступенях, вытянув одну ногу, и одобрительными возгласами подбадривал каждый удар. — Что за шум, генералы? — поинтересовался Шемаар, появляясь перед ними и гостеприимно распахивая дверь. — И ты еще спрашиваешь? — воскликнул Хловер, врываясь в поместье. Генерал Мортелл, немного прихрамывая, вошел следом, не церемонясь, подвинул остановившегося на пороге Хловера и принюхался. В воздухе явственно висел запах гари. Горело что-то немаленькое. Наверное, снова кухня. — Что тебе известно... — начал Мортелл. — Брат пропал! — перебил Хловер и по своей привычке пошел в наступление. — А ты... Ты чем все это время занимался? Шемаар отступил на шаг и поднял бровь. — Командующий Сула отправился в Диркейм, — как будто делая одолжение, пояснил Мортелл. Тут у Шемаара поднялась и вторая бровь. — Но бесследно исчез. Вместе с отрядом гвардейцев. — Однако... - озадачился Шемаар. Он поставил кувшин с вином на землю, а мог бы и вовсе его сюда не тащить. - Он отправился из дворца? — Именно! Но на юге так и не появился. Почему тебя не было рядом? Это же не какая-то ошибка магов, это самый настоящий заговор! Брат наверняка в опасности! Он может уже...! — Хловер захлопнул рот, боясь произнести последнее слово. — Что-нибудь выяснили? — мягко спросил Шемаар, стараясь сбавить излишнюю эмоциональность Хловера. И это, как всегда, подействовало — генерал моргнул и выдохнул, его глаза перестали вылезать из орбит. — Да разве мне докладывают! Деда не пригласили на последний совет, он не знает, что и думать! Ему сказали, что расследование началось, но все уже решили, что нет никакой надежды. Дед заперся у себя, и дымит без остановки. Он тоже считает, что поиски напрасны! Я в это не верю, я сегодня же отправляюсь на юг! Пройду пешком до самой границы, всю империю вот этими руками сам перерою! Судя по тому, как решительно Мортелл хмурился и кивал, он был готов присоединиться. — Понимаю и разделяю вашу обеспокоенность, — только и мог сказать Шемаар, пока не зная, что и думать. — Со своей стороны сделаю все, что в моих силах, чтобы как можно быстрее вернуть его домой... — А ты не выглядишь удивленным, — прищурился вдруг Мортелл. — Будь моя воля, тебя допрашивали бы первым. Есть у меня предчувствие, что нельзя с тебя спускать глаз, а лучше бы отправить в тюрьму и натравить бы на тебя всех императорских дознавателей. Шемаар предпочел сделать вид, что не услышал, сосредоточившись на втором генерале. — Ты же сможешь? — Хловер, тоже пропустивший мимо ушей слова Мортелла, выглядел так, будто готов расплакаться. — Ты знаешь, где его найти? Он ведь жив, да? И во всем виноваты эти маги, да? — Жив. Он точно жив, — решил сразу признаться Шемаар, и предвидя вопросы, со всей убедительностью добавил. — У меня есть особый амулет. К сожалению, его могу использовать только я. — Что за амулет? Он надежный? — Очень надежный. Когда командующий умрет, я сразу об этом узнаю. Этому амулету можно доверять, — и в ответ на недоверчивый взгляд очень убедительно добавил. — Он меня еще ни разу не подводил. Опережая лишние вопросы, он мягко, но крепко взял Мортелла за локоть и, подталкивая ладонью в спину, отвел за порог. Хловер послушно пошел следом сам. Разумеется, совсем скоро они решат вернуться, но ворота уже будут заперты. — Генерал Хловер, генерал Мортелл, не будем тратить время даром, сейчас нужно каждому заняться своим делом. И захлопнул перед их носами дверь.***
Найти чужие глаза поблизости от Ирьена не получилось ни с первой, ни со второй ни с десятой попытки. "Поблизости" в данном случае могло означать и треть расстояния между восточной и западной стенами столицы. Если Ирьена занесло в Диркейм, то, ну, пускай, десятая часть. И чтобы на такой площади не нашелся хотя бы один зевающий или пьяный бездельник, к чьим глазам Шемаар мог бы присоединиться хотя бы на один миг? Можно, конечно, предположить, что принимающее кольцо поставили в далекой безлюдной местности, на месте старой разрушенной столицы, или в глубокой пустыне, или в далеких снегах на севере... А все маги, работающие с кольцом, внезапно и скоропостижно скончались. Как погибли и те, кто магов туда вез, кормил, охранял... Конечно, может случиться всякое, но больше похоже, что мешает какой-то барьер. Один из тех, которые были непроницаемы и недоступны для поиска. Барьер императорского дворца не был бы помехой, потому что в свое время Шемаар приложил немало усилий, чтобы за дворцовой стеной чувствовать себя свободно. Но есть, например, старое поместье генерала Дагила. И вот туда бы Ирьен не смог попасть по ошибке или случайно. И хоть ошибаются все, и гильдийские маги, разумеется, тоже, но про ошибки магов, работающих на ключевых транспортных кольцах Шемаар за все годы не слышал ни разу. В последние десятилетия казусы случались разве что при пересылке провизии, и тогда мелкие куски жареных поросят или тягловых коней находили вдоль всего пути между кольцом-входом и пунктом назначения. Маги тоже пекутся о собственной репутации, и у них есть способы исключить обычные человеческие промахи. Простая оплошность? Не смешно. Дело шло к ночи, а в городе еще и не начинали судачить об исчезновении командующего. Значит, пока скрывают. В другой день Ирьен не смог бы и приблизиться к кольцу без ведома Шемаара, но почему-то именно сегодня подвела многолетняя привычка не спускать с Ирьена глаз. Впрочем, не "почему-то" - причина лежала на поверхности - нужно было только дать себе труд об этом задуматься. Одним из главных условий удачных прямых приворотов и иных заклятий подчинения — убрать у попавшего под заклятье желание сопротивляться, внушить ему, что все идет лучшим образом, и все под контролем. Вот, засранец, подумал Шемаар, вспомнив Тиджина. На мага он не был похож ни с какой стороны, значит, нашел того, кто сделал все за него. Гильдиские маги такими заклятьями в открытую не промышляют — у них там свои правила, да и цену бы заломили непомерную для охранника в борделе. Более того, работа была качественной, незаметной, что склоняло к мысли, что маг знал Шемаара лично. Из-за скрытного образа жизни Шемаару большую часть времени удавалось избегать прямых магических воздействий, но у него были основания полагать, что вторичные эффекты и перенесенные проклятья выработали в нем хорошую устойчивость. И наблюдательность. Шемаар не злился, нет. Если Тиджин и заполучил какой-то амулет подчинения, то использовал его для совершеннейшей ерунды. В этом случае нет нужды суетиться — достаточно подождать, пока влияние амулета пропадет и отобрать его. Или не отбирать. Ведь получилось весьма неплохо. Даже, можно сказать, очень хорошо. Ясно, понял он. В ближайшее время лучше держаться от дома Мариоль подальше, а то так и привыкнуть можно. Хорошая магия хороша именно тем, что незаметно превращает принуждение в привычку, от которой уже не захочешь избавляться. А вот мага навестить нужно. Не лично, конечно же. Или стоит сначала посетить южную границу? Шемаару казалось маловероятным, что Ирьен мог исчезнуть случайно или по недосмотру. В мире бывают разные совпадения, но вероятнее всего, Ирьен сейчас живой и довольный гостит в поместье генерала Дагила, заваленный подарками, пирожными и красивыми халатами, за крепким непроницаемым барьером. А разыграть спектакль — дело не хитрое, если все ключевые актеры будут участвовать. Разводить суету и панику Шемаар был не намерен. Если бы ошибка магов раскидала Ирьена мелкими брызгами по лесам между столицей и Диркеймом, Шемаар бы узнал об этом быстро. Но в этом случае суетиться и паниковать было бы уже поздно. Если он в поместье Дагила, то в ближайшее время его здоровью ничего не угрожает. По привычке он первым делом взялся за нож для резки дерева, но сразу же отложил. В поместье и саду всегда была работа, как и на кухне — но разбирать черные горелые завалы он потом поручит слугам. Вдруг подумалось, что в поместье как-то пустовато. Сразу появился соблазн вернуться в дом Мариоль, но после короткой борьбы с самим собой он захватил кошелек, дорожный плащ и направился за городскую стену. Барьеры поместья и защита столицы могли помешать, если Ирьен находится слишком далеко. Если он покажется на улицах Диркейма, Шемаар хотел узнать об этом как можно быстрее. Ближе к утру он дошел до большого перекрестка и поселился в приличной гостинице к югу от столицы. Место проходное и людное, с большой таверной на первом этаже, слухи обо всем мало-мальски интересном доберутся сюда в первую очередь. Два дня он не выходил из таверны, слушал новости и искал хоть какой-то след, пока в гостиницу не нагрянул поисковый отряд гвардейцев и не перерыл ее снизу до верху. С некоторым запозданием доехали люди генерала Дагила в неброской гражданской, но слишком теплой для этих мест одежде, и присоединились к обыску. Шемаар уворачивался, как мог, но когда они, в прямом смысле, начали разбирать гостиницу по бревнышку, он переместился ближе к столице — снял комнату в небольшом постоялом дворе. Через день пришли и сюда и перевернули все вверх подвалом с еще большим рвением и скоростью. И если гвардейцы не скрывались, то люди с юга старались работать тайно. Это зародило в Шемааре очень нехорошее подозрение. Может, с самого начала он был не прав? Может, нужно было действовать по-другому и не терять впустую несколько дней? Находиться тут больше не было смысла — того и гляди, и этот постоялый двор разберут по камешку, и Шемаар переехал западнее. Дело шло к ночи, он сидел за столом в темном углу таверны и непрерывно, как делал это со дня пропажи, пытался одновременно отыскать Ирьена и следить за окрестностями. Напротив него за стол опустился мужчина в непримечательном дорожном плаще - появился в таверне и пересек весь зал, не привлекая ничьего внимания. Это было намного больше, чем Шемаар ожидал. — Мы снова встретились, — произнес Зирас-Тан из семьи Версенто, он же особо-доверенное лицо генерала Дагила, который, в отличие от самого генерала, предпочитает лично совать нос в интересные дела. — Приветствую, господин... уважаемый доверенный посланник, — Шемаар подумал, что на всякий случае не стоит здесь произносить имена и должности. — Большая неожиданность встретить вас в столь невзрачном месте. Без предисловий Зирас-Тан установил рядом с нетронутым кувшином с вином два амулета от подслушивания и слежки. — Не будем затягивать, гвардейцы близко. — Значит,они уже сровняли с землей прошлый постоялый двор? Что ж, Шемаар сам при последней встрече позволил запомнить свое лицо, желая в будущем, если придется вновь вернуться на юг, как-то наладить отношения с теми, с кем не стоит ссориться. — Интересно получается, — взгляд черных, как у многих южан, глаз, не отрывался от лица Шемаара. — Когда поисковые маги ищут командующего, они почему-то выходят на вас. — Уверены, что на меня? — Вы только что сами упомянули постоялый двор, который гвардейцы уже закончили сравнивать с землей. Они сидели друг напротив друга и изображали расслабленность и взаимное вежливое уважение. Непозволительно было относиться с пренебрежением к опыту, происхождению и возрасту одного из родственников генерала Версенто. Внук, кажется. Или правнук? Или побочная ветвь? Шемаар уже и забыл. Его внезапную задумчивость прервал резкий стук - за ближайшим столом играли в креты и при выигрыше лупили по столу ладонью. — Прошу прощения, немного рассеян в последнее время, — ни капли не соврал он. — Вы хотели мне что-то сообщить? — Сначала спросить. Какой амулет вы используете и для чего мешаете поиску? Как вы связаны с исчезновением командующего? — Мне почему-то кажется, что первым делом стоит спросить того, кто надоумил командующего отправиться на юг. Кто знает, может быть, он благополучно прибыл, куда планировал, и только потом исчез странным образом... Зирас-Тан покаянно вздохнул, все еще держась в рамках вежливости и хорошего воспитания, и Шемаар понял, что угадал. — Если это и так, разве вы не хотели бы встретиться? Навестить его? — На юге? В поместье генерала? — Вам будет полезно познакомиться. У него множество вопросов. — Неудобных вопросов. — Не будьте так банально подозрительны, — слегка улыбнулся Зирас-Тан без тени фальши или нервозности. — Поверьте, я заслуживаю вашего доверия, у меня ведь такое честное лицо. Хотите, поклянусь правой ногой, что мои намерения чисты, как ручьи долины Весен? Заговаривает зубы, понял Шемаар. Отвлекает внимание. — Не бывал в долине Весен, но слышал, вода там настолько прозрачна, что кажется, будто рыба парит в воздухе, - подхватил тему Шемаар, решив не уточнять, чьей именно ногой собрался клясться Зирас-Тан. К таверне прибыли гвардейцы. И их услышал не только Шемаар. — Не самое подходящее место и время для отвлеченных бесед, — вкрадчиво проговорил Зирас-Тан и раскрыл руки в доброжелательном приглашающем жесте. — Примите приглашение генерала, и я клянусь головой и сердцем, расскажу все, что вам необходимо знать. Что-то изменилось в работе амулетов, одновременно изменился и голос Зирас-Тана. Пора заканчивать разговор. Не время выяснять, достаточно ли посланник Дагила миролюбив и искренен. Не вставая, Шемаар двумя пальцами подцепил и резко подкинул край стола. Но смуглая ладонь успела хлопнуть по столешнице, словно забирая выигрыш в креты - удар был так силен, что стол с грохотом рухнул обратно на четыре ноги, чуть не треснув по середине. Амулеты подскочили воздух, и Зирас-тан ловко словил оба. А Шемаар подхватил падающий кувшин и щедро плеснул вином в обманчиво молодое лицо. Даже с такого маленького расстояния Зирас-Тан сумел увернуться, но на миг отвел взгляд, чем и воспользовался Шемаар, чтобы скрыться в зале. Что он прекрасно умел делать, так это скрываться и избегать тех, кому не хотел попадаться на глаза. Таверну как раз начали окружать гвардейцы, и под прикрытием темноты и суматохи Шемаар тихо увел у одного из них коня.***
Рассудив, что если Ирьен, вопреки подозрительным недоговоркам Зирас-Тана, все же гостит у генерала Дагила, то ничего плохого с ним в ближайшее время не случится, Шемаар решил зайти в поисках с другой стороны и навестить мага. Надеяться, что маг легко отследит свой же амулет, было слишком опрометчиво — Мортеаменис не специализировался на поиске, но может быть, он подаст полезную идею. Трущобы застыли в настороженном затишье, что случается, когда гвардейцы устраивают большую облаву. Следуя по пути из обрывочных фраз и разговоров, Шемаар и без знания дороги вышел бы на дом мага. С соседних крыш хорошо было видно и гвардейцев перед распахнутой дверью и во внутреннем дворе, и магов за домом, и взрытая то тут, то там земля, и хаотично выковырянные камни из щербатой мостовой. Раз дом еще цел, а мостовая не разобрана по камешку, значит, раскопки начались совсем недавно, возможно, с рассветом прибудет помощь, и тут станет слишком много лишних глаз. Шемаар неслышно прошел мимо охранявших дверь гвардейцев и затаился в темном углу между кухней и спальней. Отдельные спальня, кухня, мастерская в одном жилище — это уже чрезмерная роскошь. И эта роскошь, до того, как здесь поселился один ненадежный маг, вся целиком принадлежала Шемаару. Кухня была как на ладони. Мортеамениса то ли раздели до исподнего, то ли одели до него же, усадили на стул, привязав руки к спинке. Но даже взлохмаченный, как после бурной ночи, раздетый, он все равно держался с достоинством на грани высокомерия. Над столом навис и как будто дремал незнакомый маг — худобу не скрывал даже объемный плащ — выдавали жилистые руки и костлявая шея. Он ссутулился над разложенными на столе амулетами, иногда шевелился — что-то трогал, брал в руки и клал на место. На взгляд Шемаара, у гильдийских магов развились несколько чрезвычайно полезных для него привычек. Значительную часть времени они были отрешены от реальности, сосредоточены на работе или бродили мыслями где-то далеко. Годам к двадцати они большую часть времени предпочитают проводить за работой — лишь бы не замечать, как еще не старые кости ноют от сырой погоды, как тяжело дышать, как слабость приковывает к стулу, мешая лишний раз подняться и дойти даже от отхожего места. — На тебе и на этих амулетах, — тихо проговорил маг и обвел руками часть предметов. — Один и тот же отпечаток. Посмертных следов нет, значит, несчастный еще жив. Лучше бы тебе сразу признаться, где ты его прячешь. — Иначе что? — На этих семнадцати амулетах есть посмертные следы разных людей, — продолжил маг слабым голосом. Шемаар хорошо слышал его поверхностное неглубокое дыхание. Вряд ли этот маг сумеет громко спорить или кричать — будет беречь силы. Очень хорошо, — У дома мы нашли пока только кости шестерых. И одна мертвая женщина в доме. Семнадцать? Как этот хилый чахлый маг мог незаметно словить семнадцать человек? Видимо, этот вопрос занимал не только Шемаара. — Был сообщник? — маг приподнял резной камешек на шнурке. — Амулет для подавления воли. Сообщник действовал под принуждением? — Что же сразу не привели дознавателей? — Нет необходимости. — Сопляк. — Убийца! И предатель, — сдавленно возмутился маг и, словно подавившись воздухом, тихо раскашлялся и продолжил, едва вернул себе дыхание. — Что ты сделал с этими людьми? Будто и не был связанным, Мортеаменис откинулся на спинку стула и с превосходством взглянул мага. — Хочешь знать, что я сделал? — усмехнулся он. — Кости — в основании барьера, чтобы защититься от таких, как ты, остальное продал мясникам. Жить-то на что-то надо. Как же противно и унизительно быть найденными такими чахлыми недоумками! Еще бы дней двадцать, и... Такое легкое признание давало повод заподозрить, что он находится под действием какого-то амулета, развязывающего язык. — Кто твой сообщник? Где его искать? Ты заставил его помогать с убийствами? — Мне нет дела до его имени, как и ему нет дела до моего. Не было никакой необходимости его заставлять, он сам вызвался, в обмен на услугу. — Какую услугу? — Ты совсем идиот, да? Какие услуги я, по-твоему, могу предложить, кроме амулетов? Пирожки испечь? Или приласкать в постели? — гильдиец скривился, и Мортеаменис хмыкнул. — По лицу вижу, что ты не знаешь, что это такое. Да, малыш? Глупец, не понимаешь, что теряешь. Посмотри на себя, — Мортиаменис широко и с превосходством улыбнулся. — Так и помрешь, не попробовав пожить по-человечески. Я бы тебя научил, освободи ты меня... Маг резко вздохнул, подавляя кашель, прочистил горло и продолжил. — Значит, делал ему амулеты, — сделал очевидный вывод маг. — Значит, твоего подельника я найду к утру. И снова закашлялся. А Шемаар понял одну вещь. Ему нужен именно этот маг. — Ты же никогда не догадаешься, как тебя поймали, — решил убедиться в своей мысли Шемаар. Мортиаменису было важнее презрительно хмыкнуть, а не обращать внимание на слишком быстро прекратившийся кашель мага. — Я не дурак, знаешь ли, понял, что вы отследили амулет. Я его брал и раньше, когда ходил дышать душистым трущобным воздухом, и никогда никому не было до этого дела. А тут как блохастая крыса всех покусала. Не знаю и знать не хочу, что у вас там случилось, но я к этому отношения не имею. Кстати! Ты же сказал, что шел по следу жизненной энергии в этих амулетах, — Мортаменис высокомерно хмыкнул и вздернул подбородок. — Тогда я тебя расстрою — вы не того схватили. Но я знаю, кто вам нужен и могу подсказать, как его найти. Тебе нужно только развязать меня... И притвориться, что ты не видел, как я ушел... А лучше - перерезать себе горло раньше, чем проговоришься... Снаружи оживленно заговорили — наверное, нашли за домом что-то интересное. И сразу снова затихли. Шемаар осмотрел амулеты перед собой. Да, он их помнил. Особенно вот этот, от которого потом засыпал на ходу. И этот — который он нашел на женщине в спальне мага. — Малыш, ты же знаешь мой секретик? — хитро усмехнулся Мортеаменис, он как будто не замечал привязанные к стулу руки. — Знаешь же, как получилось, что за столько лет я не только не постарел, но и обзавелся кое-какими достоинствами, которых у вас, немощных дураков, нет и не предвидится? Как я сплю спокойно и крепко, люблю женщин по несколько раз за ночь и дышу полной грудью, в отличие от тебя, рыба ты снулая чахоточная. Шемаар взглянул на него искоса. — Вижу, заинтересовался. Давай же, освободи меня, и мы уйдем отсюда далеко-далеко, и будем жить долго-долго. Ну же, хватит мять яйца, разрежь эти веревки. Шемаар переместился ближе к входной двери. Там ничего не изменилось. Двое гвардейцев статуями замерли у порога. В щелях приоткрытых дверей и окон, среди развешанных тряпок, на крышах - отовсюду к дому направлены чужие настороженные и любопытные взгляды. У черного входа маги уже сбивали о кривой порог куски грязи с сапог. Еще миг — и в доме станет слишком много лишних глаз. Шемаар метнулся через весь дом и когда дверь уже начала открываться, дернул ее на себя, захлопнул — петли возмущенно скрипнули, и опустил засов. Снаружи задергали ручку. Застучали. Этот дом с двух сторон примыкал к соседним домам, так что есть немного времени, пока маги с гвардейцами не полезут в высокое окно или не выломают дверь. В это же время он стоял над столом и крутил в пальцах заинтересовавший амулет. Острый край, похожий на кончик змеиного клыка, впился в сероватую ладонь, пропоров тонкую пергаментную кожу. Вдоль линий нехотя потекла вязкая темная кровь, собираясь в глубине ладони в маленькое озерцо. Шемаар поднялся. — Аккуратнее там, если не хочешь, чтобы он всосал остатки твоей жалкой жизни, — забеспокоился Мортеаменис. — Он, знаешь ли, очень... — Тише, — сказал Шемаар, зажимая ему рот окровавленной ладонью. — Услышат. Притворившись, что интересуется веревками, Шемаар нацелил острие амулета на выпирающую пульсирующую вену на тощей шее. Лезвие аккуратно взрезало горло, а плотно прижатая ко рту ладонь лишила Мортеамениса последнего хрипа. Блеклые глаза распахнулись, и стали вдруг ярче и живее, чем когда-либо, зрачки панически расширились, дернулись из стороны в сторону, но постепенно застыли. Глубокая складка на лбу разгладилась, и сам маг будто мягко и кротко выдохнул и расслабился. Веки опустились. А густая кровь все еще продолжала вытекать из раны вялыми, неспешными толчками. Потом Шемаар забрал с соседнего стула накидку, смел в нее все амулеты, как в мешок, и вышел из дома, где его и подхватил под руку Шемаар.***
Куча амулетов в завязанной мешком накидке иллюзорно жгла спину. Шемаар будто тащил кусок тающего на ходу меда мимо гнезда ос-живоедок. И выкинуть нельзя — найдут сразу же. И мага на этот раз уже не поселишь в трущобах — если гильдийские взялись за такое затратное дело как поиски по следам жизненной энергии, то и сбежавшего мага найдут, и надежнее всего спрятать его за хорошим барьером. Пришлось быстро провести его в поместье и запереть под землей — поднять каменную крышку от узкого лаза у самых стен, и оставить в дальнем конце одного из коридоров усыпальницы, одного и в полной темноте. Сюда можно было бы попасть и через пристройку в кухне — черной, закопченной так основательно, что, возможно, проще будет перестроить ее заново, чем разбирать и отмывать то, что осталось. Маг закричал почти сразу — надрывно и отчаянно, и почти сразу же сбил дыхание и рвано закалялся. Не помешает купить настойку от кашля, решил Шемаар, возвращаясь в трущобы. К дому Мортеамениса он не пошел — остановился неподалеку и пробежался по окрестностям чужими взглядами и ушами. Как и ожидалось — в смерти Мортеамениса обвинили пропавшего мага. К счастью, никто не успел заметить и отследить его путь, поэтому Шемаар не стал суетиться и на рассвете без спешки пошел с запасом закупиться едой, настойками и сиропами — лучшими в городе. На выходе из трущоб встретил Тиджина, и потерялся с ним до следующего вечера в ближайшей относительно приличной по здешним меркам ночлежке. К следующему вечеру Шемаар все же сумел выйти из трущоб как раз перед тем, как в ночлежку набежали гвардейцы, что лишний раз подтвердило — поисковые маги работают медленно. Но то, что они вообще работают, заставляло думать, что Шемаар был прав, когда не принял «приглашение» Зирас-Тана, а решил заняться поисками самостоятельно. В поместье, ожидаемо, за это время ничего не изменилось. Подхватив у дома фонарь, Шемаар подошел к дальнему входу в усыпальницу, сдвинул плиту и прислушался. Тихо. Эта дыра в земле под плитой возможно когда-то и использовалась как дополнительный вход, но сейчас тут не было даже лестницы. А также, света и лишнего воздуха. Однако, если плиту закрывать неплотно, то внизу смогут без труда дышать один-два человека, если они, конечно, не захотят углубиться в длинный коридор или зажечь огонь. Маг был жив. Кажется, за все это время он и не пытался покинуть этот темный угол. Сейчас он только заслонился тонкой, почти стариковской, рукой от тусклого света фонаря и отполз дальше вдоль стенки. — Помогите, — едва слышно прошептал он. — Пожалуйста. Помогите мне. Шемаар мог бы легко его успокоить, но делать пока этого не стал. Сначала он помог магу напиться и проверил его здоровье. От прикосновения пальцев к шее тот пытался закрыться плащом и втиснуть голову в плечи, но удержать его было проще простого. — Не надо, — панически зашептал маг слабым срывающимся охрипшим голосом. — Спасите меня, выпустите меня, пожалуйста! Я здесь умру. Оно высосет меня до костей... Начинающийся кашель Шемаар предугадал и опередил, почти насильно влив в приоткрывшийся рот полбутылки крепкой и невыносимо едкой настойки. Спазм быстро утих, и маг глубоко и резко втянул в себя воздух. Алкоголь на голодного мага подействовал мгновенно — расслабились, сведенные долгим напряжением плечи, дыхание выровнялось, и скоро его начнет клонить в сон. — Пожалуйста, — маг смотрел в пол и мял плащ на поднятых к груди коленях. — Отпустите меня. Я здесь умру. Моя жизнь иссякнет, мое тело высохнет, я навечно стану пылью в этой мертвой темноте... — Нет нужды становиться пылью, — Шемаар покачал перед осунувшимся бледным лицом амулет Мортеамениса. — Есть кое-что получше. Маг сразу понял, что это такое. Но вместо того, чтобы схватиться за спасительную возможность, еще сильнее вжался в стену. Шемаар поднес амулет ближе и положил на торчащие тощие колени мага. Несколько слоев одежды не могли скрыть худобы этого немолодого уже человека, перешагнувшего, как и многие гильдийские маги, в старость прямиком из юности. Когда-то и Мортеаменис был таким. Если маг заупрямится, Шемаар был готов оставить его здесь еще на день. Но обычно гильдийцы не могли похвастаться твердым характером, и принципам следовали ровно до тех пор, пока не посидят несколько дней вдали от своих наставников. В этот раз долго уговаривать не потребовалось. Тонкая рука, растопыренными пальцами напоминавшая колченогого паука, нерешительно поползла вверх и вдруг резко сцапала амулет и спрятала его в складках одежды. — Это плохо, — зашептал маг, зажмурившись крепко, до слез, и сквозь одежду вжимая амулет в грудь. — Это очень плохо. — В этом нет ничего плохого, — убедительно сказал Шемар. — На нем нет посмертных следов. — Сегодня нет, завтра будут, нельзя такое начинать, это все путь к безумию и вседозволенности... — Тогда верните, — Шемаар потянулся к амулету, но маг отдавать отказался, ссутулился над ним, как нищий над найденной золотой монетой и бормотал что-то тихо, пьяно и неразборчиво. Шемаар сел на пол и приготовился ждать, когда маг немного оживет и протрезвеет. — Отпусти меня, пожалуйста, — наконец, маг снова подал голос и, наконец, осмелился поднять взгляд с пола. — Меня будут искать. Меня обязательно будут искать. — Вас уже ищут за убийство беглого мага. Однако, здесь вы в безопасности. — Какое еще убийство! В какой еще безопасности! — заголосил вдруг маг и осекся, нервно покосившись на уходящий в темноту коридор. Едва появившийся румянец побледнел, взгляд застыл. — За что мне все это? - слышал Шемаар бормотание. - Чем я такое заслужил? Я умру здесь и превращусь в бестелесную серую пыль, я буду вечно лежать во мраке на этом холодном полу! Или меня тоже посчитают беглым и убьют. Ты ведь не отпустишь меня, даже если я сделаю все, что попросишь... Будешь мучить ради прихоти и жестокосердного удовольствия... — Разве я вас сейчас мучаю? Но мне и впрямь, нужна ваша помощь. Нужно, чтобы вы кое-кого нашли. Потом я вас отпущу. Живым и здоровым. Более здоровым, чем сейчас. До мага доходило быстро, но решался он так долго, что Шемаар уже решил дать ему время на раздумья до завтра. Но стоило взять фонарь и отвернуться, как маг, будто смирившись, прошептал: — А если я не смогу найти? Что ты со мной сделаешь? — Попрошу попробовать снова. — А если... — И если — тоже, - Шемаар поднялся. — Дать время подумать? — Нет, не уходи! Не забирай свет, - обхватив колени, маг закрыл глаза и начал покачиваться взад-вперед, как будто в полузабытьи. - Какого человека ты ищешь? По какому признаку? Кровное родство? Как ты хочешь его найти? — Может, это ты мне подскажешь? - Шемаар перешел на более дружеский и успокаивающий тон. - Что тебе нужно? Я слышал, по одному амулету ты можешь найти другие, если их делал один мастер. На этом человеке есть один амулет. В твоих руках — другой. — Тут не все так просто, — захныкал маг. — В этом амулете очень много твоей жизненной силы, и ты сидишь рядом. Это как искать свет свечи, глядя на солнце. — В таком случае, можешь найти место, где еще много моей жизненной силы? — Да не знаю я! — маг уткнулся лбом в колени, мученический стон прозвучал приглушенно. — Как можно сказать однозначно, могу я или не могу, если я еще не пробовал? А вдруг будут препятствия, и мне потребуется время на исследования? Мне же надо сосредоточиться. Как можно сосредоточиться в этом месте? В темноте! Это древняя голодная усыпальница. Сколько пройдет времени, пока она не высосет из меня все силы? Я слышу там, в темноте, шорохи, мне так страшно, что руки дрожат! Как можно в таком состоянии думать о работе? И я голоден, демоны тебя забери! Я скоро начну есть камни! Долгое голодание вредит мозгу и снижает качество исследований! Заметно, что амулет и настойка пошли магу на пользу. Возмущается и стонет он уже не полумертвым голосом. И ни разу за такую длинную речь не закашлялся — только иногда переводил дыхание. Шемаар придвинул ему принесенную сумку. — Этого хватит на пару дней. — Ты собираешься оставить меня здесь еще на два дня? — возмутился маг. — Снова в темноте! Не забирай хотя бы фонарь! Слушай, я готов тебе помочь с чем скажешь, только оставь фонарь, прошу тебя. — Я уже говорил, с чем ты можешь мне помочь. — Я согласен, согласен, сказал же, согласен, но мне нужно... — маг вдруг вздрогнул, оборвал себя на полуслове и скосился в сторону темноты... — Ты должен быть тут все время, пока я работаю, — он сглотнул. — Без этого у меня точно ничего не получится. — Хорошо, — сразу же согласился Шемаар. — Приступай. Или тебе что-то нужно еще? — Тепло, — сразу же сказал маг. — Здесь холодно, принеси мне тепло. И бумагу, и чернильный карандаш. — Если это все, то жди здесь. — Оставь свет! — почти взвизгнул маг. Он был слишком напуган, вероятно, боялся темноты. Шемаар оставил лампу, зная, что вернется очень быстро — все нужное есть в доме. К его возвращению лампа уже потускнела. Маг сидел перед ней и с откровенной опаской смотрел в темный коридор. — Там кто-то есть, — Шемаара он встретил с радостью. — Там точно что-то есть. Оно там ползает, я слышал шорох. Шемаар посмотрел вглубь коридора — темнота ему не мешала. — Никого там нет. Вот одеяло. — Пожалел грелки? — Грелку здесь использовать не стоит. Задохнешься, — и очень убеждающе добавил. — Лучше тебе сейчас поесть, очень вкусно. Маг без дальнейших возражений набросил себе на плечи одеяло, осмотрел принесенную бумагу, и, видимо, удовлетворенный, открыл сумку. — Ух ты, кости висельника! Императорское угощение! Вопреки чрезмерному энтузиазму, влезло в него совсем немного. Шемаар терпеливо дождался, пока сытый и еще не протрезвевший маг не залучился удовлетворением на грани счастья, и подвинул ему бумагу с карандашом, а сам сел спиной к темному коридору. — Да, вот так и сиди. Что бы там ни было, в темноте, тебя оно сцапает первым, — маг постепенно успокоился и привычно ушел в себя, отгородившись от всех своих страхов и телесных неудобств. Сколь бы внимательно Шемаар ни наблюдал за его работой, он не мог бы ее повторить. Маг помогал себе, рисуя неразрывный бесконечный узор. Знакомые, уже мертвые маги говорили о путях для облегчения концентрации их жизненной энергии, и для гильдийцев, у которых своей энергии было мизер, это имело смысл. Но взять того же мунго, любителя рисовать свои художества на живых людях — ему-то это зачем? Впрочем, у стариков свои причуды. У мага ничего не получалось шесть дней. Все это время Шемаар отходил от него только в двух случаях — когда маг стеснялся при нем справлять нужду, и когда нужно было принести свежую еду и воду. За это время маг свыкся со своим положением, и даже признал, что оно не намного хуже, чем то, к которому он привык у себя в гильдии. А за пряные мясные рулетики, пирожные с хрустящей карамелью, за настойку на крепком вине, и, главное, за амулет, он был готов просидеть тут и полгода. И вдобавок, он попросил палку — чтобы, пока Шемаара нет, суметь защитить сумку с едой от пугающих из темноты шорохов. — Не могу сказать ничего определенного. Мне мешают барьеры. Возможно, тот, кого ты ищешь, далеко. Примерное направление я могу предположить, — маг указал рукой на запад. — Но это может быть как в десятке дней пути, так и где-то в столице — в древнем поместье. — Наверное, тебе не хватает умений, — заметил Шемаар. — Не невеждам оценивать мои умения! — начал маг возмущенно, но закончил тише, примирительнее. — Я ничего такого не имел в виду. Это все сложно. Если бы мы выехали за пределы столицы... — и сам закончил мысль. — То нас быстро бы нашли. — Могу понять твое желание вернуться в гильдию, к своим друзьям... — маг скривился. — И наставникам, — у мага дернулся глаз. — Но ты сейчас моя единственная возможность. Поможешь - проси, что хочешь. — Да я стараюсь, стараюсь я! Все, сиди тихо, не дави на меня! И подпитай мне амулет, я вижу, у тебя переизбыток жизненной энергии, того и гляди, лопнешь. А меня все еще подавляет и угнетает это мрачное место! Выпустил бы ты меня... — Только после того, как ты мне поможешь. — Похоронишь же меня здесь, и никто меня никогда не найдет, — в сотый раз завел печальную песню маг. — Выпущу. Но сначала просто нужно получше постараться. Может .. если у тебя не получается найти, то ты можешь сделать амулет, которым я смогу пользоваться? — Откуда я знаю, чем ты можешь пользоваться, а чем нет? — Ну ты же можешь сделать такой, которым может пользоваться каждый? — Умей я легко делать такие вещи, давно был бы наставником, а не вынюхивал по вонючим трущобам беглых преступников и не сидел бы сейчас здесь! Ты правда, думаешь, это делается по щелчку пальцев? — маг вдруг, словно, опомнившись, резко сбавил тон. — Хотя, ты же у нас не «каждый», у тебя другая ситуация, давай-ка попробуем это использовать. Не надевай пока, — остановил маг, когда Шемаар потянулся к амулету Мортеамениса. — Между прочим, это очень прожорливый амулет, почему ты вечно к нему тянешься? И чем ты снова недоволен? Отвернулся Шемаар вовсе не от недовольства — всего лишь заныла шея и суставы. Пока еще терпимо, но магу бы, конечно, лучше поторопиться. И снова потекли дни. — Вот, смотри что получилось, — маг протянул амулет — У меня нет инструментов, чтобы вырезать в камне или металле, но на деревяшке тоже какое-то время продержится. Так что лучше не теряй времени. — Как им пользоваться? — Проще простого. Питается от твоей жизненной силы, как ты догадываешься, и ее же ищет. Чем ближе к цели, тем интенсивнее через него будет проходить энергия и тем сильнее он будет греться. Остальное за тобой. Шемаар с сомнением смотрел на кругляш деревяшки — за последние дни он нарезал и отполировал для мага сотню похожих. — То есть, предлагаешь ходить кругами, пока он не нагреется? — Ходить не заставляю. Можешь бегать. А ты думал, я тебе компас вставлю в глаз? Или нарисую карту? Можем посидеть еще дней десять, вдруг получится придумать что-нибудь новое. Резонно. Он уже и так задержался тут слишком долго. — Хорошо, сначала я проверю. — И принеси мне воды заодно, в горле пересохло. Для пробы Шемаар отправился за пределы столицы и пошел обходить ее по кругу. А маг не врал, с западной стороны стены амулет чуть-чуть теплее, чем с восточной, хотя разницу можно было и не заметить, если не обращать внимание. Хм. А ведь люди генерала Дагила по-прежнему ищут Ирьена к югу от столицы. Он потерял целый день, крутясь за городской стеной, поэтому не удивился, когда неподалеку от западных ворот пересекся с отрядом гвардейцев. Они смешались с охраной ворот и досматривали каждого проходящего, чуть ли щупая их за бока и заглядывая под подозрительно пышные юбки. Но Шемаар входить в ворота не стал. Он увел самого крепкого гвардейского коня и двинулся на запад. И через четыре дня пути стало окончательно ясно, что амулет медленно нагревается. Однажды, он на миг словно сумел пробиться к Ирьену - но увидел лишь полную темноту, и услышал чей-то раздирающий уши крик. Что там Ирьен делает с этим неизвестным беднягой? Примерно в это же время Шемаар вспомнил, что кое о чем забыл. Но вместо того, чтобы вернуться, он еще сильнее поторопил коня — дерево амулета начало сохнуть, и если затянуть с поисками, оно скоро треснет или вообще начнет рассыпаться прямо в руках. И зря он не взял с собой один из амулетов Мортеамениса. Уже в который раз за день Шемаар потер шею. Беспрерывно ныла спина, как будто кости расходились в стороны, а от нарастающего жара мысли иногда начинали путаться. Изредка он вспоминал про оставшегося в поместье мага, и очень надеялся, что коллективного разума слуг хватит на то, чтобы вытащить бедолагу и чем-нибудь накормить.