***
— Земля вызывает Пак Чанёля! – стоя за кулисами, Чан настолько погрузился в собственные воспоминания, что не сразу сообразил, что его зовут участники группы. – До начала осталась пара минут, а наш барабанщик никак не может собраться с мыслями. — Да я просто засмотрелся на толпу! Ах, не зря тогда нас пропиарил! Вон сколько народу! Какой я молодец! – пытается шутить Пак и выглядеть нормально. — Неужели ждёшь кого-то? – почему сегодня их басист такой проницательный. Оставьте его наедине с душевными переживаниями. — Не-не, ничего такого. — Ну всё, парни, погнали на выход! – послышался сзади голос их гитариста и, по совместительству, лидера. Первые несколько песен, Чанёль был невнимательным, местами не попадал в ритм, на что остальные участники кидали на него недоумевающие взгляды. Ну не мог же он признаться, что пытался найти в толпе сонбэ? Пак осмотрел каждый уголок небольшого клуба, кажется, запомнил почти всех зрителей, но что толку. Все было напрасно. Его очередная попытка потерпела крах. Чтобы отвлечься от горечи разочарования, красноволосый полностью сосредоточился и выложился на все сто. Казалось, будто руки с палочками живут собственной жизнью, в голове бушевал ветер, крики довольной публики лишь сильнее распаляли его чувства. С закрытыми глазами, качая головой в ритм, он барабанил мелодию веселой и бодрой песни про самое светлое и приятное чувство в мире. Ха, какая ирония, Ёль писал эти слова, думая только об одном человеке. Но вряд ли тот когда-нибудь услышит и узнает, что эти песни посвящены ему. После успешного завершения мини-концерта, обнимашек и совместных фотографий с одногруппниками и немногочисленными фанатами, группа осталась в «Погребе», чтобы пожарить мяса и выпить. Пак налегал на выпивку с необычайным воодушевлением, будто это могло решить все его проблемы. В конце концов, всё равно страдает только он. Надо просто смириться, что его первая большая любовь закончилась, так и не начавшись. Поэтому сегодня ночью парень будет пить до потери пульса, и плевать на всё. — Может пойдем ещё куда-нибудь? — кидает клич в народ кто-то из присутствующих. Пак первым же согласно мычит, потому что язык почти не поворачивается, а руки кое-как держат потяжелевшую голову. Полная луна приветствует, высыпавшую на улицу молодежь, ярким светом. На улице ещё прохладно, хоть уже начало апреля. По дороге в другое место, они весело распевают песни собственного сочинения. Чанёль пьян почти в дрова, но даже этого кажется мало. Разве он не может позволить себе вот так провести эту ночь, когда его любовь стала невыносимой?***
Первые лучи солнца Чондэ встречает на старом потёртом диванчике в комнате студгазеты. Если бы он остался в своей комнате – не выспался, хотя и здесь сон был не самым лучшим. Зато думается хорошо, а то эти стоны превращают его хрен пойми во что. А этого допускать было нельзя. Ну не любит Ким признаваться в собственных слабостях и в том, что секса давно не было, тоже. Парень особо не распространяется о своих голубых наклонностях, но близкие друзья знают, понимают и поддерживают. Что не может не радовать, но сейчас ситуация складывалась не самым лучшим образом. Не в того человека влюбился… Впрочем, эти размышления подождут, сейчас важнее привести себя в порядок и найти долбанутых кроликов, что посягнули на его драгоценный сон. Ким Чондэ будет мстить! Если шатен правильно помнит, раньше в той комнате жили пятикурсники, но они выпустились в этом году. Комендант говорил, что никто не хочет туда заселяться, потому что комната довольно маленькая, то есть, рассчитанная всего на двух человек. Она была расположена в самом углу здания и была меньше стандартных комнат. Либо старый хрыч соврал, либо всё-таки появились добровольцы. Остается только разузнать имена и дело в шляпе. Вернувшись в свою комнату, Чондэ встретила гробовая тишина и пьяный в хламину Пак. От гиганта нещадно разило спиртным: тот лежал на животе в собственной кровати, не удосужившись снять уличную одежду; всё лицо опухло, а между бровей залегла заметная складка. Ему хотелось отругать друга, ибо теперь в помещении дышать нечем, а с другой стороны, если тому так легче — пусть. Ким поставил рядом с кроватью друга небольшой пластмассовый таз, который бережно хранил под кроватью как раз для таких случаев. Поставил на тумбочку бутылку минералки с активированным углём и, вытащив из-под парня одеяло, заботливо им накрыл. Ладно, подумал Дэ, он ещё успеет прочесть лекцию по этому поводу, а сейчас надо заняться делами.***
— Так всё-таки вы нашли людей? — спросил Чондэ, отхлёбывая чай, любезно приготовленный комендантом. Пары уже закончились, поэтому шатен спокойно продолжил своё расследование. С ним у него сложились приятельские отношения ещё с первого курса, к тому же старичок был в курсе всех событий в общаге и в универе, а иметь такой источник информации было крайне полезно. Тот кивнул головой в знак согласия. — Вы не помните имён? И с какого они факультета? — А в чем дело? – отложив кружку, спросил старичок. — Да так, услышал небольшой шум вчера. Вот и подумал, кто-то заселяется, помочь, наверно, надо. Мы же теперь соседи, как-никак, – ни один мускул не дрогнул на его лице. Уж что-что, а врать у него всегда получалось легко и вдохновенно. Комендант немного призадумался, прищурившись, внимательно смотрел на молодого человека и, после минутной заминки, выдал. — Ну, хорошо, записывай. — Спасибо, вы самый лучший! А, кстати, можно вас ещё кое о чем спросить?***
Ближе к вечеру, переступив порог их общажной комнаты, Чондэ был в дурном расположении духа. Во-первых, хоть и смог узнать имена эти кроликов, но, ни рано утром, ни сейчас, ему никто не открыл, и вряд ли откроют вечером. Ким был на их факультете, расспрашивал местных — те, словно сквозь землю провалились. Либо они поняли, что натворили и теперь шифруются получше шиноби из деревни скрытого листа, либо тупо забили на это обстоятельство и просто решили прогулять универ. В любом случае, поговорить с этими придурками у него сегодня не получилось. Во-вторых, та информация, которую он нарыл на обожаемого Паком сонбэ, перечеркивала все шансы Чанёля. Ким Минсок педантичен до чертиков, не любит тупых людей (а в его присутствии Пак точно будет тормозить), крайне необщителен. Но, самое важное, не это! У него есть девушка, которую, кстати сказать, Ким видел пару раз на общих тусовках универа. И она красавица из красавиц! Никто, в здравом уме и будучи натуралом, не выберет Пака. Учитывая, как нажрался Чан, можно сделать соответствующие выводы: это связано с сонбэ и явно что-то снова пошло не так. В том, что ребёнок останется с разбитым сердцем, не приходилось сомневаться. Увы, расклад не в его пользу. В-третьих, на него опять свалили много работы для выпуска. Придётся опять всю ночь не спать. Чтоб их там всех! Плюс, целый день Исин присылал ему свои селфи из дома, заставляя держать морду кирпичом на людях, дабы никто ничего не заметил. Внутри пища и прыгая от восторга, словно маленькая девочка-фанаточка, Чондэ сохранял себе фотки. В-четвертых, у него тут Чанёль умирает от похмелья. Это можно понять, только посмотрев на страдальца. Тазик почти наполовину полон вчерашней едой и выпивкой, бутылка воды уже пустая, валялась на тумбочке, а сам Чан стонал от головной боли. Вечер обещал быть веселым. — Страдалец, ты жив? — спрашивает Ким, попутно вешая пальто на вешалку. — Чондэээээ, — протяжно стонет Пак вместо ответа, продолжая морщиться. — Таблетки выпил? — Чондэ кладёт рюкзак на стул, затем переодевается в «домашнее». — Ага. — Супчик от опохмела сварганить? — шатен зажимает подмышкой бутылку, в руках таз, потому что срочно надо избавиться от этой гадости. — Ага. — Кстати, я тут кое-что нарыл на твоего ненаглядного. Тебе это не понравится, — уже стоя в дверях говорит Ким, внимательно наблюдая за реакцией красноволосого. Тот приподнимается на локтях, его лицо стало ещё бледнее. — Не знаю, что ты там нашёл, но… Хуже уже быть не может, — тихо отвечает Пак и снова валится на кровать. — Это точно! Опохмел — это хреново, друг! — отшучиваясь, Ким покинул комнату. Как только дверь закрылась, Пак пытался всеми силами отогнать плохие мысли. Что же ещё его ждёт на пути к счастью? И будет ли оно вообще, это самое счастье?