Его сердце жаждало свободы

      Весь день Лютик чувстовал себя половой тряпкой. Он шугался любого человека, который собирался к нему подойти, и старался не поднимать ни на кого взгляд. Знал, что если кому-нибудь он не понравится, за себя постоять Лютик не сможет. Юлиан мог рассчитывать на свои силы, только когда он был уверен, что у него в руке заряженный пистолет, а под выглаженной и до безобразия чистой рубашкой находится бронежилет. А сейчас на нем была лишь тюремная роба, а из средств защиты вилка из столовой. Бесполезно, мягко говоря, но лучше чем совсем ничего.       На прогулке все было точно так же уныло и печально. Лютик постарался забиться в самый дальний угол, чтобы не привлекать внимание. Осматривая остальных заключённых, он прикидывал, с кем можно выгодно "общаться". Но его раздумья были прерваны неприятным толчком в бок. – Эй, патлатый, а не ты ли меня развел на два пакета в том месяце?,- раздался хриплый голос, от которого у Лютика сердце ушло в пятки. Ему был слишком хорошо знаком голос. Он поднял глаза, натянуто улыбаясь. Вот именно, голос своих клиентов, которых по его вине посадили. – Хе-эй, друг, не знал что и ты тут, ха-ха, какими судьбами?,- Юлиан делает пару шагов назад, пока не натыкается спиной на ещё одного "друга",- ох, так у нас тут встреча, как замечательно, ха-ха. Ребята, а вы слышали последние новости?       Мужчина усмехнулся и хрустнул костяшками. Кажется его интересовал только Лютик,а точнее все, что можно было из него сейчас выбить. – Не волнуйся, сейчас я узнаю все новости,- произнес тот, хватая Юлиана за воротник. Юноша сразу же забился, пытаясь освободиться. Сердце колотилось, как бешеное. Вот этот момент, когда пора прощаться с жизнью. Сейчас его изобьют, сломают все что можно и нельзя сломать. И никто не станет их останавливать. Скорее помогут выбивать из него дух. Ведь кому нужен живой Лютик?       Полуденное солнце неприятно слепило глаза беловолосого, заставляя того жмуриться, заслоняясь рукой от ярких лучей. Он сидел на какой-то любезно поставленной лавочке, стараясь не вникать в чужие разговоры, которые шумели рядом. Это не стоило его внимания, да и какое ему дело. Геральт занялся разглядыванием решетки, которая сдерживала кучку заключенных от свободы, ведьмак подумал, что если бы захотел, мог бы легко ее выломать, но опять же, ему было все равно. Заключение здесь равно обычной жизни Геральта. Такая же скука и серость, те же голые стены, те же люди, та же полиция. Но все же... Ведьмак скучал по дому, по своей довольно уютной квартире, по своей преданной собаке Плотве и тем немногочисленным друзьям, которые не считали Геральта чудовищем... по Йеннифэр.       Острый слух Геральта различил еле-слышные писки своего соседа, доносившиеся из самого угла железной коробки. Ведьмак перевел задумчивый взгляд огненных глаз на группу накачанных мужчин, которые столпились вокруг несчастного Лютика, чей взгляд метался из стороны в сторону, в поисках помощи. Но никто не пришел, а охрана будто бы специально отвернулась. Их тоже достал болтливый мальчишка.       Кулаки Геральта непроизвольно сжались. Как он ни старался не вникать в чужие жизни, как ни заставлял себя закрывать глаза на проблемы других, он не мог позволить себе мириться с несправедливостью. Он встал, медленно подходя к месту грядущего побоища. Все в момент замолкли, внимательно глядя на Ривийского, который презрительно сжал губы, смотря на двух зачинщиков драки исподлобья. -- По-моему это нечестно, забивать дохлого мальчишку целой группой, не находите? -- спрашивает ведьмак, смотря прямо в глаза самому крупному из обидчиков, который рядом с Геральтом казался не таким уж и сильным. -- А что, хочешь чтобы и тебе досталось за компанию, волчок? -- толпа загудела, кто-то из окружения здоровяка положил крупную ладонь ему на плечо. -- Том, правда, не стоит этого делать. Я видел его протокол, и это- -- Меня это не колышет, Грег, оставь меня, -- он скинул чужую руку со своего плеча, подходя к Геральту практически вплотную. -- Че, только глазами своими сверкать умеешь? Как тебе такое? -- мужчина толкнул Геральта со всей силы, тот пошатнулся, но не упал, все так же сжимая кулаки. -- Ты отпустишь этого, -- Ривийский указал на Лютика, -- и мы разойдемся без драки. -- А что, некому будет тебе отсасывать тебе по ночам? -- усмехнулся Том, снова надвигаясь. -- Никто не пострадает, если ты его отпустишь, -- почти прошипел Геральт сдерживаясь изо всех сил, чтобы не забить оппонента до смерти и разорвать на кусочки.       Видимо, на него не подействовали эти слова, и он замахнулся на беловолосого с усмешкой на лице. Но ведьмак был не так прост. Геральт быстро увернулся, ударив противника в солнечное сплетение, толкнул назад. Тот завалился на землю, пытаясь отдышаться, что выглядело довольно жалко. Ривийский снова выпрямился, окинув глазами остальных присутствующих. На него двинулось еще двое дружков предыдущего драчуна, намереваясь скрутить, но Геральт вырвался, давая сначала одному, а затем второму в нос, заставляя их схватиться руками за лицо. Ведьмах столкнул противников лбами, и они упали неподъемными мешками на траву, цепляясь за нее, как за спасение от бездушного монстра. -- Еще желающие? -- беловолосый отряхнул руки, собираясь помочь своему соседу, который до сих пор валялся на земле, встать на ноги, но был остановлен криком приближающихся смотрителей. -- Ривийский, что это за цирк?! А ну быстро в камеру, паршивец, ты идешь с нами.       Геральту быстро нацепили наручники, и схватив под руки, вывели из "клетки", направляясь обратно к главному корпусу. Вся толпа обернулась на Лютика. Каждый понимал, что если они сделают что-то с ним сейчас, то на следующей прогулке ведьмак переломает им кости. Никто не осмелился больше подходить к Юлиану до самого конца времяпровождения на свежем воздухе, кидая на мальчишку боязливые взгляды.        Всю остальную прогулку Лютик был в лёгком шоке. Его молчаливый сокамерник заступился за него? Ему это не снится? Последний раз, когда за него заступались, был, примерно...никогда? Может Юлиана всё-таки избили, и сейчас ему это все видится из-за какого-нибудь сотрясения?       Несмотря на всю невероятность произошедшего, больше самого факта, что ему не дали умереть от множественных переломов, Лютика удивило то, как легко Геральт раскидал этих ребят, словно они были меньше самого Юлиана. Все это заставило юношу подумать о своем молчаливом, угрюмом и слегка жутковатом сокамернике с долей восхищения.       Вернулся Юлиан к Геральту уже ночью, ведьмак не спал, пялясь на потолок сверкающими желто-шафранными глазами. – Хей, дружище, знаешь, то, что ты сегоня сделал..- неуверенно начал он, усаживаясь на свою койку,- я тебе очень благодарен. Правда, это было очень круто, где ты научился так мастерски драться? Ко мне потом все боялись подойти... И, ну, я подумал, эм, я должен тебя отблагодарить, если ты понимаешь о чем я...       Юлиан нервно ломал свои пальцы. Ему было очень неудобно и даже в какой-то степени противно от самого себя, но он понимал, что возможно другого способа нет.       Геральт, услышав обращение к себе, опустил ноги на пол и уставился на своего соседа непонимающим взглядом, изогнув одну бровь. -- Чего? -- только и смог сказать он, перед тем как Лютик плавно переместился на пол перед ведьмаком, почти испуганно смотря на него.       Юлиан просто не мог поверить, что он сделает это. Юноша всегда боролся со слухами о том, что он шлюха или чья-то подстилка, но сейчас все те люди, которые, собственно, и распространяли эту ложь, потерли бы свои крысиные лапки, потому что такое зрелище, пришлось бы им по вкусу. Мальчишка устроился между чужими ногами, решаясь все же принести какую-то пользу своему спасителю... -- Прекрати, -- отрезал Геральт, хватая Лютика за волосы и одергивая от себя.       Мальчишка пялился на беловолосого непонимающим взглядом, что несколько позабавило Ривийского. -- Неужто ты подумал, что мне нужно это от тебя? -- Геральт оттянул чужие золотые локоны, заставляя Юлиана поморщиться. Лютик теперь неотрывно изучал медовые глаза собеседника. -- Вали к себе, считай это любезностью с моей стороны, -- Ривийский отпустил чужие светлые пряди, снова забираясь к себе на койку.       Волосы этого мальчишки и правда были до ужаса мягким и приятными. Неудивительно, ведь сам Юлиан выглядел ухоженным и красивым даже в синей тюремной робе, которая практически висела на худощавом теле. Хотя... Почему Геральт вообще думает об этом? Разве это нормально, думать так о своем соседе в гребанной тюрьме?! Ведьмаку определенно стоит пересмотреть свои взгляды на жизнь. И на Лютика.