Напарник

Как океан объемлет шар земной, Земная жизнь кругом объята снами; Настанет ночь — и звучными волнами Стихия бьет о берег свой. То глас ее: он нудит нас и просит. Уж в пристани волшебный ожил челн; Прилив растет и быстро нас уносит В неизмеримость темных волн. Небесный свод, горящий славой звездной, Таинственно глядит из глубины, — И мы плывем, пылающею бездной Со всех сторон окружены.

Все-таки есть что-то таинственное в ночном океане. Стихия воды, если проникнет в твое сердце, останется жить там навсегда. С одной стороны, жаль, что так мало людей это замечает, а с другой — это тот случай, когда одиночество — лучшая компания для… вдохновения? Откуда-то неподалеку из ресторанов и ночных клубов доносились звуки танцевальных мелодий, которые перебивали океанские волны. Да, жизнь в этом городе не затихала ни на минуту: днем Майами-бич находится во власти детей, которые предпочитают активный отдых на море, а с закатом солнца в игру вступает молодежь и люди средних лет: больше увеселительных заведений разве что только в Лас-Вегасе. Джордж, который к своим двадцати восьми годам объездил почти всю страну, уже не удивлялся ничему. Впрочем, в его сердце всегда было место для чувства любви к прекрасному. Мужчина быстро снял с себя лишнюю одежду и, оставшись в пляжных шортах, осторожно, будто боясь обжечься, нырнул в объятия стихии. Набежавшая волна тотчас обдала брызгами длинные волосы, которые были собраны в пучок. Океан явно действовал магически: все проблемы тотчас ушли на второй план. Нет, они никуда не делись, но воздействие соленого водоема залечивало открытые раны. — А я думала, я одна такая, — появившаяся ниоткуда девушка заставила мужчину вздрогнуть от неожиданности. — Агент? Это вы? В чем дело? — вопрос прозвучал несколько грубо, поэтому Джордж тут же поспешил сгладить неловкость, пытаясь подобрать нужные слова. — Прошу прощения. Просто… несколько неожиданно, что ли. — Да, агент, — Ким улыбнулась, и краем мыслей Филлипс заметил, что в свете звезд она выглядела очаровательно. «Определенно, ее улыбка очень красивая». — Джордж. Этой ночью я для вас просто Джордж. Снова фраза звучит как-то двояко, но разбираться с этим не было никакого желания. — Тогда и я — просто Ким. К сожалению, я немного устала от своего ночного заплыва, поэтому я подожду вас на суше. — Я с вами на берег, пожалуй, — удивившись сам себе, произнес мужчина. Вода все же была прохладной, и отсутствие солнца, конечно, не добавляло жары, однако обстановка от этого не была менее уютной. Девушка из воды вышла первой, тут же пройдя к своим вещам, которые почему-то не заметил Филлипс. Мужчина, про себя отметив тот факт, что у Ким была совершенная фигура, молча сел на расстеленное полотенце. — Вы позволите? — девушка, бросив на плечи свое полотенце, подошла к мужчине, который задумчиво смотрел на волны. — Считайте это приглашением. Ким осторожно присела рядом, усмехаясь какой-то мысли, что не ускользнуло от внимания коллеги. — Что? — улыбнулась агент. — Просто я вспомнила детство. Признаться, я удивлена, что за все время я встретила вас только сейчас. — Я тоже. Хотя я только сегодня решил прийти именно на южный пляж, обычно я на северном отдыхаю. Разговор не клеился. Ни у кого не было желания говорить о работе, однако любая другая тема могла задеть личное пространство каждого. Впрочем, Джордж вскоре произнес: — Вы сказали, что вспомнили детство. Оно у вас тоже прошло на побережье? Ким мечтательно улыбнулась. — Да. В Род-Айленде. Потом, после окончания университета я переехала в Вашингтон, ну, а дальше… — девушка пожала плечами. — А я сам из Сан-Франциско. И вы знаете, мое детство было не столь приятным периодом. Сначала развелись родители, затем заболел отец. В школе я был довольно популярным парнем, недостатка в друзьях не испытывал, но когда у тебя черная полоса — по сути, ты остаешься один. С одной стороны, я понимаю, что эти события закаляют наш характер, а с другой — кто бы это объяснил ребенку, так? Ким по очереди закапывала руки в белоснежный песок, иногда поглядывая на мужчину. — Ну, а в юности я однажды приехал на холм к Золотому мосту. И понял, что оно, то место, где пролив соединяется с океаном, стало моим любимым. Я в любое время суток, кроме ночи, мог туда приехать, набраться сил, и с новой энергией идти дальше. Кстати, решение пойти работать в ФБР было принято именно там. — Джордж, честно сказать, — девушка, помолчав, добавила. — Я и не подозревала, что вы такой романтик. Днём вы совершенно другой человек. Мужчина усмехнулся. — Ким, днем мы встречались исключительно по работе. Согласитесь, что философии тяжело уделять время при наших с вами графиках. — Точно. — Все же ночь — это особое время суток. Именно ночью мы такие, какие есть на самом деле. Ким с интересом посмотрела на Джорджа, который вновь устремил свой взгляд на волны. Всё-таки, без костюма ему куда лучше: рельефные мышцы переливались в лунном свете. На руках, на которых выделялись вены, еще присутствовали соленые капли океанской воды. Когда девушка посмотрела вбок, ее затуманенные размышлениями глаза неожиданно встретились с шоколадными глазами Филлипса. Резко вздохнув, Ким почувствовала, как краска заливает щеки, и несмотря на это, не смогла отвести взгляд. Джордж глядел на нее тяжело, изучающе. Незаметно для себя агенты оказались настолько близко, что, казалось, до поцелуя не хватает каких-то миллиметров. Внезапная трель звонка заставила обоих вздрогнуть. Ким, чувствуя недовольство, сняла трубку. — Джастин, это возмутительно! — противный голос зашипел, будто змея. Девушка закатила глаза. — Мадам, вы ошиблись номером. — Ой, изв… Сбросив звонок, девушка вновь обернулась на мужчину. Он теперь опять смотрел на нее, но уже без огня в глазах, который был до идиотской мобильной трели. На место недовольства к девушке пришли чувства злости и разочарование. Резко встав и отряхнувшись, Ким коротко бросила: — Пойду я. Завтра вставать рано. Спокойной ночи, агент. Мужчина кивнул, соглашаясь, и его взгляд неожиданно упал на водную гладь. Океан по-прежнему спокойно молчал, будто бы и не подозревая о масштабах бури внутри молодых людей. И только звезды мелькали на ясном небе, словно сообщая, что это, возможно, не последняя ночь двух одиноких сердец.