Я не дам тебя в обиду, Чарли...

В течении нескольких дней я выхаживал ребенка у себя в магазине, благодаря благосклонности его родителей, с которыми мне удалось связаться путем очень сложных перипетий. Конечно же, о некоторых деталях пришлось умолчать, а именно о том, где получил ребенок достаточно сильный стресс и ссадины, ну и собственно откуда мне известно все это. Сначала было недоверчивое отношение, но первой на мою речь отреагировала миссис Баккет. На самом деле, где-то в глубине души, я надеялся получить первый результат именно от нее, ведь ее муж казался более неприступным, чем эта хрупкая и добрая женщина. И я не ошибся в своих умозаключениях. Сначала Чарли сопротивлялся мне и норовил сбежать, но когда мне удалось его убедить в том, что ему нечего здесь бояться, а потом пригласить на своеобразну помощь миссис Баккет, то ребенок вмиг расслабился и смог почувствовать себя менее скованно, чем был до этого. Мне бы очень хотелось убедить юное дарование в своих благих намерениях, поэтому я делал все возможное, чтобы не спугнуть его. В моей власти было лишь то, что мог видеть и слышать от его окружения, но тем не менее, это была ценная информация для начала общего союза с ребенком. Когда мне удалось его узнать получше, то уже в сотый раз подтвердил то, что этот ребенок просто обязан быть в тепле, добре, уюте и ни в чем себе не отказывать. Первые две характеристики достигались и семьей, которая очень позитивно приняла изменения в их мальчике (не только физические, но и моральные). Правда одно оставалось неприступным - истинное отношение к моей персоне, вернее к тому, что я был немного не из окружения Чарли и это могло испугать, ведь юному дарованию казалось, что я просто играю на его чувствах и в любой выгодный момент смогу обидеть. Он в праве так думать, ведь я совсем неизвестный для него человек и вдруг протягиваю руку помощи и даже стремлюсь сблизиться с ним. Дети его круга очень часто не доверяют. Сколько помню себя, ко мне было тоже такое же отношение, когда я стремился выжить и брался за любую работу, начиная от мытья сортиров, до помощи повару на кухне. Мной игрались, пинали, унижали и разбивали мои идеи, мечты в пух и прах. Но зная ценность того, что в будущем мне даст возможность жить припеваючи, я не сдавался и шел к мечте. Мой кров долгое время представлял из себя подвальное помещение или же цокольный этаж, где ни одна живая душа не пройдет за весь день. Очень часто мне приходилось проводить там время и в почти полнейшей темноте творить и размышлять о том, что скоро будет моей реальностью. Несмотря на унижения, боль, страхи, ненависть и прочие пороки других людей, я целеустремленно шел к тому, чтобы стать лучше других. Мне доставляло колоссальное удовольствие то, что могу быть кому-то полезным. Сейчас дети и взрослые обожают мой шоколад за его натуральность (как минимум то, что он производится из какао-бобов, а не сои и подобных заменителей). Я склоняю голову над теми людьми, которые не дали мне сдаться и уничтожить свои цели, и в будущем готов протянуть руку помощи утопающему, так сказать. А сейчас таковым для меня являлся Чарли, который был за шаг к возможной потере самого себя от боли и унижения и моя цель - помочь ему. Но мои амбиции развалились в пух и прах... Утром я пришел в свой магазинчик, хоть и чувствовал себя всю ночь очень скверно. Голова раскалывалась, тело охватила дрожь и перед глазами все плыло. От чего у меня случилось подобное недомогание - не было дано понять, но было невыносимо дурно. Разложив необходимую продукцию на полках, я вышел, чтобы немного освежить мысли и прийти в себя, поскольку до этого момента меня изрядно тошнило и мой завтрак норовил выпрыгнуть прямо из желудка. Я почувствовал, как температура тела поднялась и поспешил в помещение, но голову настолько повело, что мне удалось удержать равновесие только лишь благодаря тому, что удержался за дверной косяк. Я расстегнул одну пуговицу на своей рубашке, очень зря надеясь, что данная процедура мне поможет, но ошибся. Мне с трудом удалось доковылять к своей стойки. Несколько раз вдохнув, я попробовал сосредоточится на работе, но приступ жара вновь сковал мое тело. Не почувствовав под собой твердой почвы, я упал в бессознательность около прилавка.