До свидания, милый дом

      На четвертый день выдалась особенная жара. Солнце жгло немилосердно, и не было ни одного, даже самого слабого ветерка, который бы мог хоть чуть-чуть сбить духоту. Вся деревня спряталась в домах и дожидалась вечера, когда воздух станет свежее. И вокруг царил всё тот же запах мяты.       Вдруг со стороны дороги на вершине холма показалось темное пятно. Оно приближалось. Медленно пятно переместилось к подножию и далее каждую секунду росло. Наконец стало очевидно, что это за пятно. Игрок.       Он бы так и пришел в деревню незамеченным, не выйди из крайнего дома житель. Гремя ведрами, он быстро направился к колодцу, невзначай посмотрел в сторону холма… и бросился к дому священника. Там житель отчаянно задергал веревочку дверного колокольчика, поминутно бросая испуганные взгляды на дорогу. Фигура игрока значительно увеличилась и обросла подробностями. Она была в броне.       Наконец отец Морган, заспанный, вышел на крыльцо и хотел уже обругать жителя, который нарушил его покой, но осекся на полуслове. Он тоже посмотрел на дорогу и кинулся обратно в дом, а житель побежал к соседям.       — Оливер! Оливер, беда! К нам кто-то идет!       Оливер вскочил с кровати, отбросив книгу, и схватил стоявший рядом меч. Не прошло и минуты, как он уже был в кожаной броне, вооруженный.       — Ты рассказывал кому-нибудь о нас? — спросил житель.       — Нет, — игрок замер на пороге. — Скажи всем, чтобы не высовывались и сидели тихо. Разберусь.       Он вышел в объятия душного полудня и двинулся навстречу незваному гостю. Тому уже оставалось немного до прохода в стене. Оливер видел тяжелый доспех, кажется, алмазный, меч на бедре с одной стороны и темный мешок с другой. Подмышкой воин держал шлем. Оливер ускорил шаг, чтобы помешать пришельцу пересечь границу деревни, но, дойдя до стены, незнакомец остановился. Подошел и игрок.       Воины встретились.       Кажется, они вечность рассматривали друг друга в полном молчании. «Да, — отметил про себя Оливер, — диковинная у тебя броня, не сверкает. А лицо какое белое, точно мрамор! Волосы такие же. Диковинная внешность, ничего не скажешь».       Первым нарушил молчание алмазник.       — День добрый, гражданин.       Слова он выговаривал громко и резко, будто печать ставил.       — Кто вы? — спросил Оливер вместо приветствия.       — Прежде вы назовитесь, гражданин.       «Что ж ты, мраморная рожа, заладил. Гражданин я ему, видите ли! — начинал сердиться Оливер, но виду не подал. — Пускай сам сначала представится».       — Вы пришли ко мне, а не я, поэтому вы первый представляйтесь.       Алмазник хмыкнул, как может хмыкнуть только донатер высокого статуса, но всё же ответил:       — Лейтенант Хаккеров. Командую гарнизоном, который будет расквартирован в этой деревне.       Глаза Оливера расширились от удивления.       — Вы сказали, гарнизоном?.. Нет, я не ослышался?       — Не ослышались, я говорю громко, — Хаккеров, похоже, наслаждался произведенным эффектом. — Теперь вы представьтесь.       — Нет, подождите. Кто вам дал право на частной территории размещать солдат?       Но Оливер уже догадался, и от этого всё болезненно сжималось внутри.       — Я получил прямой приказ от генерал-модератора Сухостоева, командующего армией здесь. И деревня, между прочим, не принадлежит вам, гражданин. Она ничья.       — Так фронт сдвинулся за три дня? Он уже здесь?       — Не прямо здесь. Западнее, километров тридцать. В той стороне, если не поняли, — лейтенант показал за спину Оливера, где через лес было пшеничное поле. — И я настаиваю, чтобы вы назвались. Я как офицер имею право потребовать с вас этого.       Последнюю реплику Оливер не услышал. Слова лейтенанта были ему как нож в сердце. «За три дня, пока я счастливо жил в деревне, в остальном мире события разворачивались со скоростью циркулярной пилы, — думал он. — Война казалась бесконечно далекой, но она добралась и сюда. Что же теперь делать?»       Лейтенант Хаккеров ждал, что скажет игрок. Удушающая жара действовала и на него: пока он шел сюда, с него семь потов сошло, даже пришлось снять шлем, обжигавший, как сковорода. Хаккеров думал о колодце, где вода, должно быть, холодная, и о тени от дерева рядом. Но для этого надо как-то пройти мимо игрока, который загораживал вход. Алмазника удивляла его уверенность в том, что деревня принадлежит ему. Но всё же лейтенанта больше интересовал колодец, потому что воды во фляге не было. Черт дернул генерал-модератора отправить на это задание его, Хаккерова, а не парочку рядовых. Да так неожиданно, что он забыл набрать воды с собой. Теперь стой и спорь с упрямцем, который решил присвоить себе деревню, и умирай от жажды. Поэтому Хаккеров решил действовать по-другому.       — Ладно, парень, отбросим эти официальные манеры. Поговорим как новые знакомые.       Алмазник протянул руку в перчатке. Оливер вышел из оцепенения и молча пожал её. Он увидел для себя надежду на удачный выход из неприятностей. «Может, с тобой удастся договориться, лейтенант», — подумал Оливер, как можно сильнее сжимая руку Хаккерова. Тот тоже сдавил, будто клещами.       — Мое имя Оливер.       — А я Анжело.       Обстановка несколько разрядилась.       — Мне кажется, Оливер, мы сможем решить наши проблемы быстро, если укроемся от этой ужасной жары. И еще, нет ли у тебя воды? Я не успел взять с собой из лагеря.       Оливер задумался, стоит ли ему впускать чужака. За маской дружелюбия могут скрываться недобрые намерения. Но что он сделает против всей деревни, где у каждого третьего меч? Или лейтенант не один?       Хаккеров догадался, почему игрок медлит, и сказал:       — Не волнуйся, я пришел один. Будь со мной еще кто-то, я бы не стал с тобой вообще разговаривать и ворвался в деревню с боем. Но у меня задание посложнее. Расскажу, если примешь меня как гостя.       — Так и быть, Анжело, приму, но в дом не пущу. Из колодца воду возьмешь.       Пока воины двигались вдоль деревенской улицы, Оливер заметил, что в окне дома мясника мелькнуло испуганное лицо. Шли игроки молча — потоки горячего воздуха не давали раскрыть рта, даже дышалось тяжело.       Стоило новым знакомым подойти к колодцу, как стало значительно легче. Старый дуб заботливо прикрывал их от палящего солнца. Анжело со вздохом облегчения расположился на холодных камнях колодца, положив шлем рядом. Здесь же стояло маленькое ведро, кем-то забытое. Но лейтенант не стал его брать. Вместо этого он отстегнул от пояса темный мешок, оказавшийся флягой, и набрал воды в него. Затем с наслаждением стал пить. Лицо его перестало казаться каменным. Он казался ребенком, которому дали любимое мороженое.       За этим Оливер молча наблюдал. Ему хотелось столкнуть Анжело в колодец, когда тот наклонился за водой. В таких тяжелых доспехах он сразу бы пошел ко дну. Но командир вряд ли обрадуется, если узнает, что его офицер погиб такой позорной смертью. Тогда уже точно слова не спасут деревню. Нужно попытаться уговорить отсрочить прибытие солдат.       Когда лейтенант пристегнул полную флягу к поясу, Оливер спросил:       — Получается, Анжело, что деревню необходимо занять твоим солдатам, и отсрочить это никак нельзя?       Лейтенант ответил не сразу. Он сидел с закрытыми глазами и то ли дремал, то ли обдумывал ответ. Оливер с трепещущим сердцем ждал.       — Почему ты так цепляешься за эту деревушку и ее обитателей? — задал встречный вопрос Анжело, не открывая глаз.       — А тебе какое дело?       Теперь желание утопить лейтенанта в колодце казалось Оливеру единственным правильным решением. Дело явно складывалось не лучшим образом.       — Странно. Это ведь всего лишь жители, мобы.       — Но во многом они лучше нас с тобой. Они не развязывают войн и не рубятся в капусту на полях сражений.       Лейтенант открыл глаза и с интересом посмотрел на игрока, который смело говорит ему такое.       — Так ты из этих… — протянул он. — Тогда понятно, почему ты так печёшься о жителях.       — Да, — с гордостью сказал Оливер, держа одну руку на мече, — я симпатизирую мобам, я считаю их ничуть не хуже нас.       Анжело медленно встал с камней. Лицо его снова стало мраморной маской, глаза будто превратились в ледышки. Он тоже опустил руку на эфес меча.       — Мне безразлично, что ты о них думаешь и как к ним относишься, Оливер, и я не буду откладывать расквартирование моего гарнизона, потому что не могу ослушаться командования. Делай, что хочешь, я не изменю своего решения. Хотя нет, ты можешь только собрать свои вещи и уйти по добру по здорову, пока здесь не загремела битва.       — И вы даже не эвакуируете жителей?       В душе Оливера закипала злоба. Он всё сильнее сжимал рукоять меча, готовясь вот-вот выхватить его и снести лейтенанту голову.       — А зачем? Пусть спасают себя сами. Мы их не тронем. Мой гарнизон точно, — тут Анжело усмехнулся, — а вот насчет остальных не уверен.       Тут Оливер не выдержал. С яростным криком он вырвал меч из ножен и обрушил его на ненавистного лейтенанта. Но тот отреагировал молниеносно.       Клинки с лязгом скрестились.       Противники стояли друг напротив друга, навалившись на оружие и тяжело дыша. Глаза Оливера пылали ненавистью.       Постепенно, шаг за шагом, лейтенант с мрачной решимостью теснил противника к дубу. Силы покидали Оливера, руки ныли от боли, но он продолжал сдерживать давление алмазника.       Не известно, чем бы всё кончилось, но неподвижный воздух сотряс крик:       — Не трогай его, Анжело!