До свидания, милый дом

      Проснулся Оливер от криков. Лагерь, до этого казавшийся вымершим, кишел солдатами и лошадьми. От копыт и сапог в воздухе стояло облако пыли, которое вызывало неудержимое чихание. Мелькали тут и там доспехи: кожаные, железные, редко алмазные. Мимо Оливера прошагали человек десять в зеленоватых накидках и с арбалетами за спинами. Среди них показался его новый знакомый. Солдат в плаще выскочил из строя и подбежал к Оливеру.       — С добрым вечером, гонец! Ты все на свете проспал. Нас в деревню гонят.       — Что? Быть не может, я же просто глаза закрыл.       — Закрыть-то закрыл, а открыть не потрудился. Живо беги к генмодеру, он там, около дома с флагами. Удачи, гонец!       Скелет вскочил и побежал догонять своих, мгновенно скрывшись во всеобщей сутолоке. Оливер же в раздумьях стоял у погасшего костра. Искать Сухостоева было поздно. Вся эта затея с самого начала была обречена на провал. Осталось одно — это поспешить обратно в деревню и убедиться, что жители успели уйти.       Холм и остаток пути Оливер преодолел бегом. Солдаты отпускали ему вслед грубые шутки, кто-то подбадривал, кто-то свистел, но он не обращал на них внимания.       Вид деревни привел Оливера в ужас. От мирной сельской картины не осталось и следа. Двери домов нараспашку, заборы повалены и пошли на костры, дым от которых столбами поднимался в вечернее небо по всей деревне. И всюду были солдаты. Они кричали, смеялись, гремели снаряжением, громко болтали, и число вновь прибывших росло. Те, кому не хватило места в домах, ставили палатки. Деревня быстро превращалась в военный лагерь.       Оливер шел по улице и прислушивался к беседам вокруг, пытаясь узнать что-нибудь о судьбе жителей. Но пока безуспешно. Так он достиг дома священника. Оливера удивила закрытая дверь. В окне — окне столовой — мерцал огонек. Игрок взбежал на крыльцо и толкнул дверь. Она легко открылась.       В темной прихожей было так же спокойно, как и утром. Очевидно, что никто из солдат не посягал на дом, но почему? На краткий миг Оливер подумал, что ничего не случилось сегодня, что не приходил лейтенант Хаккеров, что снаружи нет никаких солдат, хозяйничающих в чужих домах. А в столовой сидит отец Морган и читает книгу, как обычно бывало вечерами. Но иллюзию разрушил знакомый голос:       — Я уж подумал, ты не придешь, Оливер.       Игрок вошел в столовую, держась за рукоять меча. За столом сидел Анжело. Темноту комнаты разгоняла только одна свеча, рядом с которой лежали меч и алмазный шлем. Полированная поверхность тускло блестела.       — Садись, друг. Разговор будет серьезный.       — Я тебе не друг. Особенно после того, как ты чуть не убил меня.       — Сядь, — повелительным тоном произнес Анжело. Тени извивались на мраморном лице, будто черви. — Я устал за этот день не меньше тебя, а впереди еще битва. Давай решим наши разногласия мирно и пойдем каждый своей дорогой. Тем более, наш общий знакомый кое-что тебе оставил.       — Отец Морган?       — Именно.       Оливер медленно, не спуская глаз с лейтенанта, опустился на стул напротив него.       — Меч, — произнес алмазник, — положи его на стол. Нам обоим будет спокойнее.       Игрок нехотя снял свое оружие с пояса и бросил на стол.       Наступила тишина. Снаружи приглушенно гудела лагерная жизнь. Воины в полутьме наблюдали друг за другом. Наконец Анжело нарушил молчание:       — Как ты понимаешь, — начал он, — наша первая встреча прошла не лучшим образом.       — Это ещё мягко сказано.       — Поэтому сейчас, пока у нас есть время, ты можешь задать мне несколько вопросов, которые у тебя, я уверен, есть.       — Что стало с жителями?       — Они ушли. Когда я очнулся, тебя уже не было. У нас с Исаией состоялся разговор. Не буду вдаваться в подробности, скажу лишь, что я согласился помочь им уйти, хоть жители и были ко мне недоброжелательны.       — Подожди, откуда ты знаешь святого отца? — прервал лейтенанта Оливер.       — Долгая история. Он был членом столичной гильдии, как и я. Мы не знали тогда, что Исаия моб. Он поражал нас своими навыками фехтования и стрельбы, меня научил кое-чему. Исаия стал оруженосцем при нашем президенте гильдии, пользовался его доверием. Но когда мы узнали, что он моб, то тут же прогнали его. В отместку житель устроил пожар в здании гильдии и чудом унес ноги из столицы. Затем вернулся в родную деревню, где ты его и застал.       — Ну и ну. Совсем не ожидал от жителя таких подвигов. Так куда же они ушли?       — Не знаю, — покачал головой Анжело, — Исаия мне не сказал, просил лишь передать тебе письмо, когда ты вернешься.       Оливера охватило волнение, сердце дробно застучало в груди.       — Где же оно?       И Анжело поднял шлем. Под ним оказался свернутый листок, который лейтенант подвинул к Оливеру со словами:       — Оставлю тебя с ним наедине. Как закончишь, выходи из дома — договорим.       Анжело поднялся, скрипнув стулом, взял шлем и вышел из столовой. Вслед за тем тихо открылась и закрылась дверь. Оливер остался наедине с письмом — письмом от друга, который отправил его из деревни на бессмысленную миссию. Игрок развернул его.       «Друг мой,       Прости меня за то, что я напрасно отослал тебя из деревни. У меня была причина. Думаю, Анжело тебе уже рассказал о моем бурном прошлом. Да, я с детства, когда впервые встретил игроков, интересовался вами. Вы, ваша жизнь так отличались от размеренного и понятного деревенского уклада, что я решил непременно отправится в город и узнать о вас побольше. То, что я увидел в столице, потрясло меня. Мне приходилось скрывать мое происхождение от жестокого закона, постоянно жить в страхе за свою жизнь. Чудо, что я попал в гильдию, где встретил и Анжело. Но даже там мне не было покоя. К сожалению, звание оруженосца при президенте гильдии не обеспечило мне защиту. С позором игроки прогнали меня. И тут я не выдержал. Последующие события происходили как во сне. Ночью я поджег гильдию и сбежал, опять-таки чудом.       Вернувшись домой, я понял одно: от игроков нужно держаться подальше. Где вы появляетесь, там немедленно случается беда. Но ты, Оливер, стал исключением. Так мне казалось. Чудесные месяцы, которые ты подарил нам, заставили меня на время поверить в то, что вы не все чудовища. Но тут пришел Анжело, а с ним — война. Это стало последней каплей в горькой чаше моей жизни. Одно созрело решение у меня: уйти и спрятаться, спрятаться так далеко, как только можно.       Прости, Оливер, прости, что я не смог попрощаться с тобой лично. Никто из игроков не должен знать, куда мы отправимся, даже ты. Так надо, поэтому не держи на меня зла. Спасибо тебе за всё, Оливер, за всё, что ты сделал для нас, и прощай.

Твой друг Исаия Морган»       Последние строки Оливер дочитывал как сквозь мутное стекло. Слезы застилали глаза, а в горле стоял ком. Добравшись до конца письма, игрок положил его на стол и со сдавленным стоном закрыл лицо руками. Так он просидел до тех пор, пока за окном не угас последний красный луч солнца.       Оливер отнял руки от лица и посмотрел в окно. Зарева от костров и крики сотен солдат были за ним. Тогда он встал, письмо свернул и сунул под нагрудник и задул свечу, погрузив столовую во мрак. Пока игрок пристегивал свой меч к поясу, он с удивлением обнаружил второй — алмазный, в дорогих золоченых ножнах. Помедлив немного, Оливер взял и его. В прихожей он остановился и с силой втянул в себя воздух — запах мяты исчез. «Теперь я здесь чужой», — подумал игрок и покинул дом, который за несколько месяцев стал для него родным.