Без мата

— Давайте праздновать Новый год! С таким криком ворвалась в комнату Чарли, держа в руках какую-то неприметную книжечку. Даст, который лежал на кровати, казалось, какой-то лужей, даже не повёл бровью, Вегги выронила чашку и знатно выругалась на испанском себе под нос, а Аластор оторвался от сортировки бумаг и улыбнулся. — Любопытно, — сказал он. — Конечно, можно отпраздновать День Чистки, но до него ещё далековато. Однако, как забавно получится: праздновать день убийства демонов, да ещё в здании отеля, который призван пытаться спасти эти грешные души. Идеальная самоирония. — Нет, нет, — тут же замахала ладошками Магне. — Не День Чистки. Я имею ввиду человеческий Новый год, когда бьют часы, все едят вкусную еду и проводят время в кругу семьи или друзей. Дарят подарки. — У нас же нет такого праздника, — лениво заметил Даст и зевнул: вопреки обычному, он не кривлялся, а просто лежал и кемарил. Явно не выспался, и это наталкивало Вегги на мысль, что ночью парень с кем-то веселился. — В Аду вообще никаких праздников нет. Только обычные дни и Чистка. — Ну и что, — беззаботно пожала плечами Чарли. — Праздник — это не дата. Праздник — это обычай, настроение и желание. Нам никто не запретит праздновать человеческий Новый год с подарками и ёлкой! Находясь в приподнятом настроение, девушка открыла книжку на странице, где была изображена пушистая зелёная ёлка с яркими игрушками, блестящей гирляндой и объёмной мишурой, и, конечно же, с упакованными в разноцветные коробочки подарками, и стала тыкать этой картинкой всем в лица по несколько раз с неимоверной быстрой скоростью, словно демоны могли что-то увидеть таким образом. — Но тогда надо зимы дождаться… — задумчиво протянула Вегги, но было перебита Дастом: — Здесь не бывает зимы, забыла? — Ну и чёрт с ней, с этой зимой! — воодушевленно воскликнула Магне, махнув рукой. — Давайте праздновать прямо сейчас! Сегодня! Ну? Что скажите? — Новый год, да-а? — протянул Энджел, а после чуть сморщился. Сперва ему вспомнился Валентино с «новогодними представлениями». Временами — раза два в год или раз в два года — Валентино объявлял «новогоднюю неделю», которая, конечно же, для всех его подчинённых была рабочей и ужасно запарной. А потом Даст вспомнил свою семью: его братом родители всегда гордились, всегда его хвалили и всегда дарили ему то, что он просил, а Дасту… Дасту, что придется. Только Молли, его сестра-близняшка, всегда поддерживала Энджела и делала всё, чтобы у того было новогоднее настроение. В общем, отвращение смешивалось с печалью и детской обидой, что и отразилось на лице демона. И это не скрылось от Вегги: — Что, не любишь Новый год? — Не то, чтобы… — положив голову на руку, сказал Даст. — Просто не самые хорошие воспоминания. А у тебя? — тон демона стал, как обычно, немного насмешливым и игривым. — Готов поспорить, что у тебя с Новым годом связаны воспоминания о танцах на шесте! — Ты напрашивается на раздачу волшебных пиздюлей? — злобно прошипела Вегги. — Да или да? — Давайте не будем ссорится, — осторожно сказала Чарли, приобняв Вегги за плечи, благодаря чему та не бросилась с кулаками на парня и немного остыла, а Магне продолжила. — Аластор, а ты что думаешь? Хорошая же идея праздновать Новый год? — Вообще-то, я из католической семьи, — заметил Радио Демон, испуская помехи. — Мы с мамой всегда праздновали в первую очередь Рождество, а не Новый год. — Ну, знаешь, умник нашёлся! — ехидно бросила Вегги. — Ты предлагаешь отмечать в Аду праздник Бога? Вот что действительно значит: самоирония. — Это не самоирония, а констатация факта, неуч, — в тон девушке отозвался Радио Демон, а после обратился к Чарли. — На сколько я знаю, существенных отличий от праздника Нового года и Рождества во внешних проявлениях нет? Подарки, ёлки, мишура, гирлянды, вкусная еда и проведение совместных вечеров? — Да, да, да, — затараторила Магне: ей всё-таки очень хотелось устроить этот праздник. — Так ты согласен? Аластор ответил не сразу. Почему-то ему такая затея показалась довольно сомнительной, хотя, в общем-то, не было в ней ничего сверхъестественного. Просто Новый год. Как какое-нибудь обычное Рождество из его детства: накануне — веселая готовка блюд с мамой, чтение сказок до поздней ночи, а утром радостные крики от незатейливых подарков, которые, конечно же, в действительности ночью под ёлку подложила мама, а не какой-то сказочный мудрец, но это и не важно: важна радость, важна атмосфера, важны эмоции. В груди Аластора потеплело от детских воспоминаний, он тихо вздохнул, но его нежная ностальгия резко оборвалась, когда он вспомнил о том, что бывало на следующий день после Рождества: пьяные или не пьяные, но всегда злобные и возмущённые крики отца, его вечное недовольство матерью и самим Аластором, ссоры, ругань, рукоприкладство, плач матери. Ничем хорошим семейные праздники не заканчивались: они заканчивались болью матери, яростью отца и сперва страхом, а после негодованием Аластора. Вспоминая об этом, огонь жгучей ненависти поглощал сердце Радио Демона и — видит Бог и знает Дьявол — если бы Аластор уже давно не устроил сущий Ад мужчине, которого ему и не хотелось называть своем отцом, и не расправился с ним, то сейчас бы Радио Демон устроил ему ещё более сладкую жизнь после смерти. Некоторые люди полагают, что человек от рождения — доброе существо. А злым его делает жизнь, её пинки, подножки и подставы. Может быть, так оно и есть — никто наверняка сказать этого не может. Но в любом случае, вспоминая всю ту ситуацию, в которой находился Аластор, он почувствовал, как его изнутри разъедает тьма. Он — демон, его душа и так была чернее ночи, но воспоминания возродили в Радио Демоне прежнее эмоции: грусть, печаль, гнев, негодование. Маленькая точка, чернее самой черноты, уколола Аластора в груди и стала постепенно расти, отравляя ядом злобы всё тело мужчину — его и без того ядовитый разум. Так и появляется зло: маленькая несправедливость приводит к обиде, которая сменятся злость, рождающей в груди людей жгучую тьму: и когда эта точка сильна, когда люди ведутся у неё на поводу, они забывают о том, чему их учило общество, их одолевает жестокость, и даже если злятся они на кого-то конкретного, то готовы убить без раздумий всех, кто встанет у них на пути, всех, кто хоть как-то связан или чем-то похож на их обидчика. Обида — вот самое опасное, что есть на свете. Не печаль, не злость, не отчаяние, а обида, ведь глубокая, потаённая обида — детская, когда оказывается, что родители обманывают; подростковая, когда узнается, что мир далеко не справедлив; взрослая, когда несправедливость ломает жизнь — порождает и печаль, и гнев, и негодование, и жестокость, и желание отомстить во что бы не стало. Обида — многолика и легко превращается в другие эмоции. Обида — вечна, ведь простить можно, но неприятный осадок навсегда останется, никуда не денется тот след, который при нужных обстоятельства может разжечь костёр отрицательных эмоций в человеке. И именно этим она так и опасна. Обида — это отправная точка большинства совершенных грехов. Обида — это начало начал. И именно своё начало тьмы в сердце вспоминал Аластор, думая о Рождестве. — Аластор? — позвала Чарли, заметив, как Радио Демон вновь завис, словно старое радио, начав хаотично испускать пугающие помехи вокруг себя. — Всё в порядке? — А? Да, милая, всё просто прекрасно, — голос Чарли вывел мужчину из раздумий. В конце концов, всё это было давно радость, печаль, боль — это всё прошло. А будущее… произвольный Новый год не предвещает никаких трагедий, так почему бы не устроить себе праздник? Аластор легко выдохнул и сообщил хорошо поставленным таким весёлым тоном, каким говорят радио-ведущие о великолепном пенальти. — Мы сами себе создаём настроение, в том числе мы сами себе создаём настроение праздника. Так что предлагаю начать подготовку к нашему собственному Рождеству прямо сейчас! Чарли радостно завизжала и захлопала в ладоши, а Аластор ответил ей хитрой улыбкой, добавляя: — И, как мы всё говорили в детстве, чур на мне приготовление праздничного стола. Не переключайтесь: самое интересное только начинается…

***

Решено было провести новогоднюю вечеринку в главном зале отеля. Но прежде всего — прежде приготовления подарков, еды и объявления самого праздника для жителей Хазбина — надо было подготовить сам зал: соответствующе нарядить его. Развесить гирлянды, украсить мишурой, расставить снеговиков, и желательно, чтобы они были дружелюбными пухляшами, а не пугающими белыми братьями хеллоунских тыкв. Именно этим сейчас друзья Чарли и занимались: в закромах Радио Демона — и его должников — и Вегги нашлись необходимые вещи. Под потолком оказалась пушистая алая мишура, а со стен свисали сияющие ниточки изящной и затейливой паутины гирлянды — идея Даста, воплощением которой он сам занимался, и вышло, надо сказать, очень интересно, необычно и действительно сказочно. Над дверью Аластор повесил венок с веточкой омелы, отошёл, посмотрел, словно оценивая деяние, и после капризно взмахнул рукой со словами: — Пожалуй, обойдёмся без поцелуев*. Не прошло и мгновения, как зелёная веточка омелы превратилась в кокетливо припорошенную искусственным снегом веточку алой рябины. Чарли оценила восхищённым взглядом, который, несомненно, порадовал Радио Демона и заставил блаженно подумать: «Чёрт возьми, только ради этой улыбки стоило устраивать этот Новый год!» По углам комнаты Вегги расставила наспех сделанные — покрашенные баллончиками бутылки с нарисованными маркерами лицами — снеговичков, а на стекла наклеила ажурные самодельные бумажные снежинки. — Да у тебя талант! — заметив красоту на окнах, которую создала Вегги, сказал Даст. — Прям холодом повеяло от таких снежинок! — Сомнительный комплимент, — бросила Вегги через плечо: закончив с декорацией окон, она стала остатками снежинок декорировать помещение: где-то прикрепляла их к стене, где-то к столу, где-то к стулу. Словом — куда придется, но такая лёгкая хаотичность, по мнению девушки, должна была создать ощущение пурги — по крайней мере, Вегги надеялась на это. — Ну, красиво короче, — беззаботно пожал плечами Энджел, мол, ему не принципиально, как хвалить то, что ему понравилось. — Ты тоже неплох в гирляндах, — любезностью на любезность ответила Вегги. — Наверное, было твоим любимым занятием на Новый год? — Не сказал бы… Просто сестра любила, а я ей помогал. — А, Молли. А Арахнис? — А он взрослый, видите ли, для такого, — вредным тоном сказал Даст, передразнивая брата. — Не взрослое это дело ёлки наряжать и дом украшать, зато как подарок получать — так он первый. — Пф, — фыркнула Вегги. — Бесят такие. — О да, — горячо согласился с ней Даст, — а жить с такими — просто не выносимо. Я закончил с гирляндой, дай тебе помогу развешивать снежинки? — Может быть, вырезать? — Не, у меня так красиво не получится. Оперевшись локтями о стол и склонившись над ним, Вегги с лёгкой улыбкой на лице вырезала вторую партию снежинок из разной бумаги: из белой, из цветной, из газет, из листовок и ненужных плакатов. Всё могло сгодиться для украшения помещения. Энджел подошёл к ней и стал осторожно перебирать аккуратные, симметричные со множеством мелких деталей снежинки. Парень чуть нахмурился, скручивая губу в задумчивую трубочку: — Никогда не видел таких красивых снежинок. — Ну, значит, ты из-за плохих отношений с братом ушёл из семьи? — проигнорировав слова Даста, спросила Вегги, а когда подняла взгляд от только сотворенной ею снежинки, то увидела в отражение стакана, стоящего перед ней, несколько демонов, которые стояли снаружи здания и смотрели внутрь. Девушка, чуть выпрямившись, обернулась на них, но те сразу же нырнули вниз, скрываясь от взора Вегги. — Спрятались, — прокомментировала Вегги. — Чего это они? Задумали что-то плохое? Вегги была уже готова бросить вырезать снежинки и рвануть на улицу, чтобы своим ангельским копьём сделать из этих негодяев кровавое канапе, но Энджел вместо того, чтобы задаться вопросом, откуда Вегги знает такие подробности о его семьи, хотя он ничего не рассказывал, схватил её за руку, останавливая: — Подожди. Понаблюдай. Ничего не ответив, Вегги всё же осталась на месте и принялась за очередную снежинку. Девушка нервничала, пыхтела и время от времени поглядывала на отражение в стакане. Не успела она закончить и половину снежинки, как странные демоны вновь появились в окне: и, что самое главное, их взгляды были точно направлены на Вегги. — Да блять! — выругалась девушка, когда вновь резко обернулась, а мужчины снова скрылись. — Какого чёрта они творят?! Что задумали, скотины?! Энджел опирался о стол, флегматично переводил взгляд с окна на Вегги, и, очевидно, анализировал ситуацию, хотя, пожалуй, любой, кто находился в комнате, сказал бы, что Дасту не знакомо такое слово как «анализ». Но, к счастью или горю, они жестоко ошибались. А Вегги тем времени нахмурилась, скрестила руки на груди и стала пялиться в окно. Бежать и убивать всех налево и на право действительно рановато. Зато вот встретиться взглядами с непрошеными гостями — самое то. Именно это и решила сделать девушка: заглянуть в лицо демонам и пригвоздить их к земле взором. И она не прогадала: вскоре несколько пьяных лиц мужчин возникли в окне, правда, увидев, что Вегги злобно зыркает на них, они тут же спрятались. И такое повторилось несколько раз, пока Энджел с любопытством наблюдал за происходящим, а потом, очевидно, привыкнув к грозному, прожигающиму в них дыру взгляду Вегги, демоны появились в окне и уже не прятались. Они улыбались пьяными улыбками, показывали жест «деньги», посылали воздушные поцелуи, от которых Вегги передёрнуло, и, складывая одну руку в кулак, другой ладошкой били по ней, слишком очевидно предлагая Вегги переспать с ними за деньги. От такого на лице девушке появился румянец, но не от смущения, а от зашкаливающего гнева. — Да как они смеют! — воскликнула девушка. — И что значит их выходка… Но не успела девушка договорить, как почувствовала, что Энджел приобнял её за талию и притянул к себе, из-за чего она врезалась спиной в его пушистую грудь, после чего одна из рук парня, как показалось девушке, поползла под её юбку. И, наверное, Вегги не врезала Дасту только потому, что в этот момент она задыхалась от возмущения. Но, на удачу Энджела, он не лез под юбку: он всего лишь потянул платье Вегги вниз за подол, чтобы оно казалось длиннее, после чего показал другой рукой средний палец демонам за окном и махнул им ладонью, как бы сообщая им: валите-ка отсюда. И они, как ни странно, свалили, правда, перед уходом всё же показали парочку пошлых жестов. — Это всего лишь уличные сутенёры, — всё ещё слабо приобнимая Вегги и оттягивая её платье вниз, пояснил Даст. — Неужели не слышала о них? — В отличие от тебя, — попыталась сказать грубость Вегги, — я не кручусь в сфере порнухи, бордели не посещаю и понятия не имею, кто такие уличные сутенёры! — Они ходят по улицам, высматривают бездомных демонов или иногда даже имеют наглость стучаться в дома. Они ищут тех, кто согласиться с ними потрахаться за деньги. А пока этот кто-то с ними трахается, они делают запись видео, которое потом продают порно-клубу, либо шантажируют. — То есть получается, — с вызовом спросила Вегги, — что они увидели меня и решили предложить это? — Да. — Хочешь сказать, что я похожа на шлюху и давалку? — Нет, — Даст не поднимал взгляда, он всё оттягивал подол одежды Вегги вниз и смотрел на него, — но платьице у тебя предельно короткое. — А это уже их проблемы! — возмущённо воскликнула Вегги и резким движением высвободилась из недо-объятий Даста. — Ношу, что хочу, а свои желания пусть они держат при себе! — а потом почти неслышно, но Даст расслышал, буркнула себе под нос. — Надо будет купить что-нибудь подлиннее. Штаны, может… Нарочито демонстративно фыркнув, Вегги всё же взяла своё платье за подол и оттянула его вниз на столько, на сколько это было возможным, после чего развернулась и отправилась к Чарли, которая обсуждала меню с Аластором. Энджел проводил девушку взглядом и хмыкнул. В его голове родилась идея для новогоднего подарка. — Да, да, конечно, спасибо Энджел, что объяснил мне всё и отогнал от окна этих извращенцев, — прошептал себе под нос парень, пародируя голос Вегги, а после тяжело вздохнул. — Естественно, меня никогда и не за что хвалить! Ещё чего! Хвалить! И кого — Энджела Даста! Что за бред! Взъерошив на голове волосы, Даст на миг прикрыл глаза и сделал парочку глубоких вздохов, а когда поднял веки, то на его лице вновь сияла широкая улыбка, и он, заигрывающе покачивая бёдрами, отправился к Аластору, Вегги и Чарли, которые что-то бурно обсуждали. Своё неудовлетворение парень, как и обычно, зарыл где-то глубоко в себе. — А у нас будет стриптизёр на вечеринке? — вклинился он в разговор. — Всё-таки праздник: надо демонов порадовать. — Неужели хочешь выступить в этой роли? — ехидно заметила Вегги. — Даже не надейся. Максимум, который будет разрешен, это несколько бутылок шампанского. — А вообще, что будем делать с ёлкой? — вернулась к волнующей её теме Магне. — Где нам её найти? Даст лишь пожал плечами, бросив усталый взгляд в сторону. Чарли даже проигнорировала его вопрос. Определенно, день сегодня у Энджела не задался. И настроение было паршивое. — Очевидно, ни у кого из нас нет живой ёлки, — сообщила Вегги, окинув присутствующих взглядом. Никто не подал признаков протеста. — Тогда остаётся одно: найти в лесу ёлку и срубить её. — Категорично не согласен! — от Аластора, как и всегда, исходило почти что неприличное количество помех. — Мне не нравится эта идея. — И что же тебя не устраивает? — Вегги была настроена враждебно. — Я предпочитаю использовать искусственные многоразовые ёлки. Отвратительно рубить дерево ради развлечения на день. — Но где ещё найти ёлку? — спросил Даст, разводя руками. — В Аду нет таких мастерских. — Просто нашему рогатику не нравится, — ехидно протянула Вегги, — что мы хотим вырубить его естественную среду обитания. Одной из важнейших причин, почему Радио Демон не любит своё воплощение, были его рога, а всё потому, что именно с этой частью тела другие демоны могли связывать различные шуточки и ассоциации. И эти стереотипы, которые так же были в голове Аластора, раздражали его. Можно сказать, что рога были больной темой мужчины. И сейчас Вегги задела его за живое. Аластор нахмурился и непроизвольно начал издавать ужасный шум — белый шум, который просто закладывал уши и который хотелось поскорее прекратить. Если бы он исходил не от демона, а от прибора, то, несомненно, этот прибор был сразу же выключен, а если бы он не выключался, то был бы сломан или выкинут за окно: с ним бы сделали всё, что угодно, только чтобы не слышать этого противного, пробирающего до мурашек шуршания. — Вообще-то, Аластор прав, — задумчиво сказала Магне, пытаясь в голове разрешить эту проблему и попутно пытаясь не обращать внимание на помехи Аластора: пора было бы к ним уже привыкнуть. — Рубить и без того редкие деревья не стоит. Вегги тем времени злорадно усмехнулась, заметив такую острую реакцию Радио Демона. Так или иначе, но для девушки было понятно, что Аластора будет легко вывести из себя и заставить использовать нецензурную лексику на эмоциях, закидывая мужчину смешками по поводу его воплощения. Конечно, воплощение не выбирают, воплощение отражает жизнь и запечатлевает момент смерти, и мало кому от и до нравятся их воплощения, даже Вегги не была в восторге от собственного и в какой-то мере могла понять Радио Демона, но для неё это решающей роли не играло. Она хотела вывести Аластора, хотела заставить его ругаться матом, и ради достижения этой цели девушка была готова почти что на всё. Жестоко? Да. Даже беспощадно? Возможно. Но это Ад, а в Аду такое — норма. Однако слова Чарли немного усмирили пыл Радио Демона: он дёрнул головой верх-вниз, как сломанная кукла, а после тряхнул влево-вправо, и все помехи, которые стали обретать уже визуальные очертания в воздухе истошно зашипели, как будто не хотели покидать материальный мир, и мгновенно исчезли. На лице Аластора вновь засияла истошно приветливая улыбка. — Может быть, обойдёмся без ёлки? — предложил мужчина. — Или нарисуем её, сделаем из картона? — Это будет как-то не очень презентабельно, — возразила Магне. — Но… но я не вижу других выходов! Девушка обратила отчаянный взор, молящий о подмоге, в сторону Аластора, но тот лишь пожал плечами: он тоже не видел иных не хлопотных вариантов. Чарли осталась один на один со своей проблемой. — Ну так давайте нарядим Аластора в костюм ёлки и подожжём его зажигалкой, — как бы между делом бросила Вегги. — Пусть сияет. — И почему интересно я должен стать смертником? Довольно редко бывало, когда можно было услышать чистый голос Аластора, не сопровождаемый шумом радио. И сейчас была не такая ситуация: помехи шумели, свистели и, пожалуй, даже действовали бы на нервы, если бы Чарли, Вегги и Даст уже не привыкли к такому способу говорить — казалось, Радио Демон не говорил своим собственным голосом, казалось, он говорил со всеми через какое-то радио и рацию. — Потому что ты самый высокий из нас, — ехидно продолжила Вегги. — Под два метра. А ёлочка должна быть высокой: ты как раз под стать. — А ты что-то имеешь против высоких людей? — недовольно бросил Аластор. — И с чего бы нам сжигать ёлку? Не помню такой традиции с зажигалкой или спичками. — Ну как же, — сарказм звучал в каждом слове девушки. — В конце празднества всегда сжигали ёлку, потому что люди ходили погреться зимой. На лице Радио Демона отразилось искреннее непонимание. Если бы не его выдержка и самообладание, он обязательно бы поджал одно ушко. Но сейчас он всего лишь недоверчиво приподнял одну бровь, всматриваясь в «до усрачки» довольное лицо Вегги, а после нахмурился. Казалось, вот-вот с его губ слетят слова: «Ложь, пиздёжь, провокация!» И Вегги мысленно уже представила это, уже ликовала, но к её разочарованию Аластор ничего подобного не сказал. Он лишь галантно заметил: — Странные традиции у тебя. Никогда не слышал о такой ереси, о таком надругательстве над деревьями. — Точно ведь! А Вегги права! — радостно воскликнула Чарли, чему все несказанно удивились. Магне не была падка к насилию. Но последующие её слова показали, что демоны подумали немного не о том. А Чарли продолжила, начав кружить вокруг Радио Демона: — Аластор ведь олень! — Моё воплощение — олень, — раздражённо поправил девушку Радио Демон. — А не я. — Воплощение — это часть тебя, так что можно сказать, что теперь ты олень, — бросила Вегги. — Но не важно. Так что ты там задумала, Чарли? — Раз воплощение Аластора — олень, — воодушевленно сказала девушка, — то он может стать символом нашей новогодней вечеринки, ведь один из самых известных символов Нового года — это олени и лоси. Радио Демона охватили смешанные чувства. С одной стороны, его раздражало, что Чарли делала акцент на его воплощение, но с другой стороны, он понимал, что она не со зла, что в её словах нет шутки или издёвки, а тон её голоса был таким звенящим радостью, что злиться на девушку было просто невозможно. Аластор не нашёл ничего более вразумительного, чем растерянно заметить: — Но я не хочу быть символом Нового года. — А в Ад, наверное, ты хотел попасть? — съехидничала Вегги. — Наверное, просто мечтал об этом? В последнее время девушка неимоверно раздражала Аластора и досаждала ему, буквально пытаясь извернуть его слова удивительным образом в какую-то чудну́ю баранку. Но Радио Демону выдержки было не занимать. Он спокойно ответил: — Тогда у меня не было выбора. Сейчас есть. И я намерен им воспользоваться. Хотя, пожалуй, Аластор приврал. Когда он попал на Небо, то ничего плохого там не сделал — он просто попросился назад, в Ад, и ему позволили спуститься, ему позволили Пасть по его желанию. Мужчина действительно выбрал Ад Небу. И причина тому — Чарли. Без неё Небо казалось Радио Демону сущим Адом, а Ад с ней — настоящим Раем. — Но я согласна с Чарли, — продолжила Вегги. — Из Аластора получится идеальный символ Нового года. Не ёлка, значит, олень. Запряжём его в сани, заставим нас катать, весело же будет, а? — Смотря кому, — сквозь зубы процедил Радио Демон, которого вообще не прельщала перспектива исполнять роль оленя Санта Клауса. — Но у нас нет саней, — заметил Энджел, который всё это время залипал в телефоне и сейчас, собственно, продолжал это делать. — Запрягать не во что. — Не беда, — отмахнулась Вегги. — Можно вместо саней в помещение использовать стол, диван или кровать. А на улице — машину. И нам обязательно нужна плеть, чтобы погонять! Злобно захихикав, Вегги потирала ладошки, уже представляя, как это могло бы выглядеть, и радуясь полученной реакции Аластора: он стоял, опешив, чуть наклонял голову в бок и зависал — полученная информация явно не хотела усваиваться демоном. — Это… перебор, — заключила Чарли. — Но раз у нас нет ёлки, то символом Нового года будет Аластор. — О-о-о! — громко вскричал Даст и подпрыгнул к Магне, хватая её за плечи. — А будем дарить подарочки? Будем же?! Какой Новый год без подарков! — Конечно, будем! — отозвалась Чарли, так же хватая Энджела за плечи. — Обязательно! Куда же без этого! — Просто замечательно! — определенно обрадованный этой новостью сказал и тоже отпустил девушку, вновь утыкаясь в свой телефон. — Супер просто. — Тогда забот на сегодня ещё больше, — вздохнула Вегги и с издёвкой добавила. — Но символ мы уже нашли, так что минус одна проблема. — Ну уж нет! — запротестовал Аластор. — Я решу вопрос с ёлкой. — Найдешь? — с надеждой в голосе спросила Чарли. — Настоящую? — Найду. И при этом — гарантирую — ни одна живая ёлка не падёт жертвой топора. — Ну и как ты собираешься это исполнить? В голосе Вегги звучало недоверие: она сомневалась, что у мужчины это получится. А вот Магне не сомневалась, когда же Дасту, зависающему в телефона, очевидно, было плевать на ёлку. Аластор бросил на Вегги победоносный взгляд, словно уже нашёл решение и воплотил его в жизнь, и загадочным тоном сообщил: — Уж поверь мне: я что-нибудь придумаю.

***

—

Oh, jingle bells, jingle bells (О, колокольчики, колокольчики!) Jingle all the way (Колокольчики — повсюду!) Oh, what fun it is to ride (О, как же весело мчаться в открытых) In a one horse open sleigh (Санях, запряженных одной лошадью!) Jingle bells, jingle bells (О, колокольчики, колокольчики!) Jingle all the way (Колокольчики — повсюду!) Oh, what fun it is to ride (О, как же весело мчаться в открытых) In a one horse open sleigh (Санях, запряженных одной лошадью!)

Чарли весело напевала себе мотивчик незатейливой человеческой песенки, вычитанной в книге, под нос, пока наряжала ёлку в горшке. Аластор, который, собственно, и придумал выкопать ёлку, посадить её в огромный горшок и доставить в отель и который руководил всем эти, помогал Магне развешивать стеклянные шарики на ёлке и попутно насвистывал в такт Чарли мелодию «Jingle bells». Остатки мишуры с гирляндой уже были накинуты на не слишком большую, но пушистую и ароматную ёлочку, а вата, которую Вегги с наслаждением распотрошила, была уложена Дастом на ветки, изображая снег. В общем, горшок тоже был замаскирован ватой под сугроб. Только вот звёзды на макушку дерева совсем не нашлось, пришлось использовать предоставленный Вегги чей-то череп: по словам самой девушки, «череп одного её очень надоедливого врага». Но да череп никого в Аду не смущал: его покрасили в жёлтый, закрепили на верху ёлки и засунули внутрь лампочку, чтобы он действительно сиял огоньками. — Аластор, а ты успеешь организовать буфет? — задумчиво спросила Чарли. — А то можешь забить на украшение зала и идти на кухню… — Конечно, я всё успею, — невозмутимо ответил мужчина. — Главное — правильно распределять задачи. А это я умею. К вечеру всё будет готово, не беспокойся. А если нет, то сможешь отчитать меня. Справедливо? — Уж лучше тогда его на стол подать, — фыркнула Вегги, а Радио Демон сразу же отозвался: — Это про меня ходят слухи, что я каннибал, а не про тебя. Не путай роли, милочка. — Вполне справедливо, — согласилась Чарли. — А ты уже придумал, что дарить будешь? — Да, — отозвался мужчина. — Я даже всё купить уже успел, пока следил за доставкой ёлки. — А я по интернету заказала, — девушка вздохнула. — Надеюсь, дойдёт вовремя, а то у нас такая жуткая доставка! То всё в сроки привозят, то задерживают месяцами. — Я тоже по интернету заказала, — заметила Вегги, вешая яблочко из алого стекла на ёлку. — Энджел, а ты? — И я тоже, — улыбнулся парень, местами накидывая куски цветного дождичка на ёлку в хаотичном порядке. — С доставкой до самого порога. — Ну это, понятное дело, само собой разумеется, — пожала плечами Вегги. — Раз доставка, то до дома, иначе весь смысл доставки теряется. Раздался крик. Нет, нет, кричал не демон, а дверной звонок: кто-то желал зайти в отель. Вообще, изначально никакого звонка не было, можно было лишь постучаться, но Аластор настоял на установке звонка со звуком истошного крика. Первое время, конечно, Чарли дёргалась от него и хваталась за сердце, но не так уж часто к ним и заглядывали посторонние, да и со временем девушка уже привыкла к нему и с лёгкостью отличала, когда звучал звонок, а когда действительно кричал какой-то демон в пылу драки. Демоны переглянулись. И кого же могло к ним занести? Ответ казался всем очевидным: — Доставка! — хором воскликнули Чарли, Вегги и Энджел. Как владелицу отеля, было решено отправить Магне открывать дверь. И да: на пороге стоял уставшего вида демон, который вручил девушке небольшой пакетик, а после захлопнул за собой дверь. Никаких росписей в бланках не надо было делать, ведь, по словам доставщика, вся ответственность лежала на заказчике: если он не правильно указал адрес или оказался не по адресу, из-за чего его посылка была передана в чужие руку и её таким образом украли, то вины компании в этом нет — виновен сам заказчик. Короче, это его проблемы, а не компании и, тем более, не работников доставки. Вернувшись к друзьям, Чарли озадаченно посмотрела на содержание пакета в руках: там был явно не её заказ. — Ну что там? — в нетерпении спросила Вегги и, подойдя к подруге, заглянула внутрь. Энджел тоже не терял времени: он смотрел на содержимое пакета через плечо Магне. Не успела Вегги понять, что же внутри, как пакет у Чарли выхватил Даст с криком: — О, это мне! Когда пакет оказался у него в руках, парень ещё раз в него заглянул, перепроверяя, а после удовлетворённо хмыкнул: да, это его заказ. — Так-с! — громко сообщил он, упиваясь предстоящим. — Обычно говорят о раздаче пиздюлей, но сегодня мы будем раздавать подарочки! Если отношение Даста к Новому году и Рождеству казалось крайне прохладным, пожалуй, даже равнодушным, то вот с подарками Энджел определенно дружил: любил их дарить и получать. И со словами: — Клубничке клубничку, — Даст достал из пакетика клубничку, только у неё вместо хвостика был провод, и вручил её Аластору. Радио Демон с непониманием уставился на это пластмассовое электрическое подобие увеличенной клубники. Чарли тоже смотрела на подарок с любопытством: — Выглядит прикольно, — сообщила она. — Но что это? — О, это прекрасный вибратор, — пояснил Даст, а на лице Радио Демона сразу же отразилось отвращение к вещи, которую он держал. — И очень мощный: у меня такой же. И у тебя тоже будет, держи. Дарю. Очередная алая клубничка из пакета попала прямиком в руки к Магне. И даже несмотря на то, что она спокойно относилась к сексу и даже находила в этом что-то приятное и расслабляющее, девушка не знала, как реагировать на такой откровенный подарок. — Эм… спасибо, — промямлила она. Даст не ответил, он подошёл к Вегги, широко улыбаясь, но девушка его сразу же осадила: — Даже не думай дарить мне эту мерзость. Придумай что-нибудь получше. Подаришь — прибью этой же хуйнёй. — Нельзя так, — заметила Чарли. — Подарки не критикуют. — Не волнуйся, тебе на тебя клубнички не хватило, — хитро улыбнувшись, Даст протянул весь пакет Вегги, который та приняла и обнаружила, что он подозрительно мягкий на ощупь. Заглядывать внутрь девушка не решалась, зная, на сколько извращённой могла быть фантазия у Энджела, поэтому сперва она опасливо спросила: — И что там? — Одежда, — парень беззаботно пожал плечами. — Туника и лосины. После сегодняшнего инцидента ты всё равно хотела обновить гардероб, так что теперь можешь не париться по этому поводу: я внёс в твою одежду поправки. На лице Вегги появилась облегченно-растерянная улыбка; девушка закатила глаза и сказала: — Ну спасибо. Ей оставалось лишь надеяться, что никакого пошлого подвоха в подарке Даста нет. Спрятав подарок Даста в карман, Чарли вернулась к украшению дерева. Адская ёлка ничем не отличалась от тех, какие Аластор наряжал со своей мамой на Рождество, разве что иглы этой были более упругими и острыми. Если уколешься, то кровь потечёт обязательно. Поэтому приходилось быть предельно внимательным. Последовав примеру Магне, Радио Демон, Вегги и Энджел тоже приступили к украшению новогоднего символа, который, к своему облегчению, Аластор смог раздобыть, иначе бы не миновать ему было участи этой ёлки. — Значит, ты намереваешься закончить украшать зал вместе с нами, — задумчиво протянула Чарли, — а после уйти организовать работу кухни? — Я уже дал поварам некоторые распоряжения, они готовят. Я лишь зайду проверить и исправить ошибки, — отозвался Радио Демон. — Но в целом, да. Именно так. К тому же я планирую приготовить несколько блюд собственноручно. — Джамбала́ю? — Да, мамину джамбала́ю, — подтвердил мужчина. — Без неё праздник — не праздник. — Могу я тебе помочь? — спросила девушка. — Или я буду только мешать? — Милая, ни при каких обстоятельствах ты не можешь мне помешать. Я буду рад, если ты составишь мне компанию. — Здорово! — Чарли попыталась повесить стеклянный шарик на ветку повыше, и это у неё получилось, но после шарик сорвался и полетел прямо на голову Магне. Благо, его успел поймать Аластор и со словами: — Будь осторожнее, — уже надёжно повесил его на ветку. — Спасибо, — Чарли заправила прядь волос за ухо. — Ты, наверное, часто общаешься со своей мамой? — Я бы так не сказал. — Не хочешь её пригласить к нам на праздник? — словно и вовсе не замечая слов Радио Демона, продолжала Магне. — Я уверена, ей у нас понравится. — Я не могу её пригласить, дорогая, как бы сильно того не хотел. Улыбка с лица Аластора стала постепенно сползать, а шуршания в голосе пропадать. — Да? Неужели вы поссорились? Знаешь, новогодний вечер — это повод, чтобы встретиться и помириться. — Нет, мы не ссорились, — Аластор вздохнул, продолжил вешать шарики, сосредотачивая на них всё своё внимание, словно в попытке избежать зрительного контакта с кем бы то ни было. — Её нет в Аду. Тем временем Даст рассматривал в руках чёрную атласную ленточку, а после, не выпуская ту, поднял с пола коробку со стеклянными игрушками и стал переносить её к другой стороне ёлки, которую решил нарядить. — Оу, — Чарли почти что испуганно уставилась на Радио Демона, ведь девушка боялась, что причинила ему боль своими словами. — Значит… она Там? На Небе? Ты виделся с ней? — Нет, не виделся, — Аластор отчеканил эти слова, слишком беззаботным для искреннего тона продолжая. — Но она на Небе. Я уверен. Чарли уже собиралась сказать какую-то мысль, которая возникла в её голове и норовила сорваться губ, хотя ещё не была вполне осознанной, но девушку остановил звонкий грохот с другой стороны ёлки. Чарли с Аластором с любопытством заглянули за ёлку. Под ногами Даста валялось множество разноцветных осколков от некогда бывших новогодних игрушек в коробке, которую парень случайно уронил, а сейчас растерянно разводил руками: в одной из них он всё ещё держал чёрную ленточку. — Да ты совсем охуел, гнидское выебопропиздище?! — вспылила Вегги. — Ты хоть знаешь, как долго я искала это разноцветное стекло для ёлки?! Я столько нервов потратила на то, чтобы раздобыть эти игрушки, а ты просто взял И УРОНИЛ ИХ, ОТПРАВИВ В ПИЗДУ ВСЕ МОИ СТАРАНИЯ?! — Ну я нечаянно… — За нечаянно пиздят отчаянно! — Ёбушки-воробушки, — прошептала Чарли, видя, как Вегги рвёт и мечет. — Да она разозлилась. — А это разве не её обычное состояние? — флегматично отозвался Радио Демон, но его тихий диалог с Магне был прерван невозмутимо-издевательским и даже немного игривым голосом Даста: — Извини, подруга, но я предпочитаю идти на хуй, в не в пизду. А у тебя… — А ну заткнулся! — злобно закричала Вегги и бросилась на Энджела, но тот ловко ускользнул, однако преследование на одном выпаде не прекратилось. Навернув несколько кругов вокруг ёлки и разбросав осколки по полу, Энджел схватился за плащ Аластора и смог, обогнув мужчину со спины, резко поменять направление своего движения на противоположное, чего не смогла сделать бежавшая за ним Вегги. Правда, при этом лихом манёвре Даст чуть не упал, но смог удержать: он заскользил прямиком к допотопному диванчику, на который и грохнулся с таким видом, словно так всё и было задумано. А Вегги, оказавшись в другом конце зала, стала быстро двигаться к Дасту, а чтобы у того не было возможности убежать, попутно начала кидать в парня всё, что ей попадалось под руку: стаканы, мишуру, осколки разбитых игрушек. Это действительно задержало Энджела на диване: он не вставал с него, но ловко, с хитрой улыбкой на лице, уклонялся от бросаемых в него вещей. Аластор с Чарли не влезали: Магне была растеряна, а Радио Демон находил это представление даже забавным, хотя его сильно выбило из колеи то, что Даст использовал его как столб для разворота. Наверное, погоня Вегги за Энджелом могла казаться весёлой и шуточной, если бы не искренняя ярость девушки. Хотя когда Вегги наконец добралась до Даста на диване, то её пыл значительно остыл и всё это действительно могло обернуться шуткой и — чего уж греха таить? — все присутствующие, даже сама Вегги, ожидали именно такой развязки, хотя, конечно, уборку осколков для Энджела никто не собирался отменять. Оказавшись рядом с Дастом, девушка обнаружила, что никаких вещей у неё под рукой нет, но зато есть сами руки, которые она и решила пустить в ход. Вегги уже не столько злилась, сколько возмущалась, поэтому вместо привычного кулака собралась дать Дасту смачную пощёчину, хотя бить парня она не собиралась: Энджел так резво убегал от девушки, так грациозно уворачивался, что ни у кого не оставалось никаких сомнений в том, что и в этот раз Даст вывернется, а если нет, то обязательно поймает руку Вегги и, возможно, даже выдаст очередную пошлую шутку. Но не успела девушка ударить Энджела, лишь занесла руку, как тот почувствовал боль. Боль, которая засела в его сознании крепко, которая была не столько физической, сколько моральной. Вегги ещё даже не успела дотронуться до парня, а он уже почувствовал фантомную боль по всему телу, увидел тень Валентино, ощутил его давно оставленное в прошлом дурманящее и удушающее дыхание. Вегги ещё не причинила боль Даст, но его мозг уже ощутил всё, что когда-то чувствовал Энджел, паниковал и подавал сигнал: «SOS». Нервные клеточки взрывались, а тело отказывалось двигаться: осознание того, что сопротивление лишь усугубит ситуацию, настолько глубоко засело в сознание Энджела, что он совершенно забыл: Валентино теперь в прошлом, и перед ним не владелец сети порно-студий, а Вегги, которая хотела не больше, чем разочек и то, слегка, долбануть Даста за разбитые игрушки. Сознание призывало к послушанию, а инстинкт самосохранения призывал к защите. Бегство? Драка? Нет, инстинкт самосохранения не был настолько глупым, он тоже понимал, что от бегства и сопротивления будет только хуже — всегда от этого становилось только хуже. Инстинкт самосохранения не призывал к бегству или сражения, он всего лишь призывал Энджела наперекор сознанию к попытке защиты. И парень поддался ему. Руками он прикрыл голову и свернулся на диване зашуганым дрожащим от страха комочком. Вегги намеревалась ударить Энджела, тем более она собиралась добиться этого, если бы он начал сопротивляться, как и до этого делал, убегая от неё. Девушка ожидала сопротивления, но вместо этого, вместо наглого, раздражающего пошляка перед собой увидела парня, который трясся как осиновый лист всего лишь из-за занесённой над ним ладошки. Даст не был трусом — он был безбашенным и даже бестормозным, и это знали все. Знала это и Вегги. И его обычное поведение не клеилось с тем, как он повёл себя сейчас. Даст не боялся драк, не боялся гнева Аластора, не боялся почти что ничего и сейчас испугался какой-то маленькой ладошки. «Дело здесь не только в этом, — поняла Вегги, останавливая свою руку. — Он боится не меня. Не моего удара. Он боится чего-то ещё». Пусть удар собирался быть смачным, пусть Вегги высоко занесла руку, чтобы дать размах своей руке, но девушка смогла остановить себя и не ударила Энджела. В растерянности Вегги оглянулась и даже осмотрелась по сторонам: может быть, Энджел испугался кого-то, кто был за спиной Вегги? Но никого в комнате, кроме них да Чарли с Аластором не было. Значит, поняла Вегги, она так сильно напугала своим поведением Даста, но не потому что он боялся её удара, а потому что она что-то ему напомнила. И Вегги была права, только с той оговоркой, что не она напомнила не что-то, а кого-то. Валентино. Девушка и не представляла, что за ней Энджел видел тень Валентино, которая всё ещё преследовала парня в кошмарах. — Чёрт, — растерянно сказала Вегги, смотря на парня. — Ты в порядке? — А? — Даст опасливо выглянул из-за собственных рук. — Я? Просто чудесно. — Разве? — Определенно, — Энджел выпрямился и стал поправлять свой пиджак, а его голос звучал предельно странно: уверенность сочеталось с дрожанием. Когда же он наконец закончил со своим пиджаком, то быстро поднялся и, подавленно обняв себя руками, из которых так и не выпустил чёрную ленточку, отправился прочь из комнаты со словами: — Что-то я устал, пожалуй, пойду вздремну. — Стой, — Вегги положила на плечо Даста руку, заставив того вздрогнуть и замереть в напряжённом ожидании. От этой едва уловимой дрожи парня, которую ощутила девушка, она почувствовала укол совести. — Прости, — она ещё не осознавала, что стало причиной такого поведения парня, но она ощущала свою вину за то, что до смерти напугала его. — Я не хотела так пугать тебя… мне не стоило себя так вести… — Не неси чушь! — Энджел обернулся и лёгким движением плеча сбросил руку девушки. — Да брось, ты меня не напугала. На самом деле, я просто закрыл лицо руками, потому что оно является моим товаром. На меня же никто не клюнет, если личико будет некрасивым. Я им продаюсь.Понимаешь? Но в любом случае, я пойду, увидимся позже. Вегги выдохнула, а за Дастом уже захлопнулась дверь, пока парень тихо буркнул себе под нос: — Все мотыльки одинаковые. Вегги неловко дотронулась до своего локтя, пристыженно опустила голову, а после минуты раздумий сообщила: — Я позже вернусь! — и выбежала из холла. Аластор и Чарли остались вдвоём. Сперва они молчали, тишину нарушила Магне: — Кажется, у Энджела проблемы. — У всех грешников проблемы, — заметил Радио Демон. — Те, у кого нет проблем, не падают в Ад. Но вот у нас действительно проблемы. — Да? — Чарли обратила растерянно-доверчивое личико на Аластора. — Какие? — Кажется, — недовольно сообщил Радио Демон, испуская раздражённое шуршание, — весь бардак, который устроили эти двое, придётся убирать нам.