— Forever, forever now…
(Сейчас и навсегда…)
Но стоило Люциферу открыть дверь в свой кабинет, как слова, оставшись не произнесёнными, так и застыли у него на губах. В комнате стояла троица — его давние знакомые, видеть которых Падший не желал от слова совсем: там стоялиангелы.
Люцифер замер, когда услышал посторонний женский голос: — Мне уже надоело сюда спускаться! Сколько раз мы это делали? Три? Шесть? Девять? Вы вообще уверены, что мы найдём его здесь? Может быть, это какое-нибудь заброшенное здание? Нам определенно стоит уточнить это у Малика — уверена, он даст нам точные координаты. — Он нам дал эти координаты, — ответил другой спутник, недовольно дёргая белыми крыльями. — Если, конечно, Мастема ничего не напутал. — И с чего бы я должен был что-то напутать? — фыркнул упомянутый Мастема. — О, ну ты же стоишь на краю… — почти ехидно протянул белокрылый ангел, но, очевидно, зря он это сделал. Не прошло и секунды, как крепкие руки Мастемы схватили его за идеально отглаженный воротничок и грубо встряхнули, развивая зубастую пасть: — Не забывай, ради чего я стою на этом краю, Метатрон. Схваченный ангел непроизвольно сглотнул, смотря в лицо своего собрата, искаженное такой злобой, какая свойственна исключительно адским созданиям, когда Мастема продолжил: — И помни, чем выше стоишь, тем больнее Падать. А ты у нас — непревзойденный мастер высоты. — Мальчики, мальчики, не ссорьтесь, — протиснувшись между Метатроном и Мастемой, их спутница положила им на грудь свои ладошки, через которые пустила разряд божественной благодати, тем самым заставляя разойтись ангелов и остыть. — Возлюбите ближнего своего, как самого себя. Успокоились? Девушка нежно улыбнулась и ласково потрепала по головам своих собратьев, на лицах которых появились возлюбленные улыбки, и лишь после заметила скромно, а точнее в полном шоке, стоящего у входа Люцифера. — А вот и ты! — радостно воскликнула она. — Мы боялись, что спутались адресом! Губы Падшего моментально растянулись в непринуждённой улыбке, пока он быстро соображал, что же происходит. К нему заявилось сразу три ангела, и один из них, Метатрон — посланник Господа, его правая рука. Ещё никогда раннее ангелы не посещали Ад не во время Чистки. Сперва Люцифер решил, что забыл про Чистку, спутался датой, закрутился во времени. Но нет: сейчас определенно не было время Чистки. Тогда зачем сюда прибыли эти ангелы? По его душу? Глупости. Сколько столетий он здесь живёт, и никто никогда не спускался к нему на чай не зависимо от того, что он делал и что происходило в Аду. Значит, чай и его убийство отпадают. Тогда?.. Люцифер беззаботно прошёл к своему столу, словно ангелы в его кабинете — частые гости, мимоходом здороваясь: — Метатрон, Анаэль, Мастема, не ожидал вас здесь увидеть. Что ж, располагайтесь, чувствуете себя как дома. Уверяю вас, различия между нашими мирами — минимальны. — Богохульствуешь, — недовольно протянул Метатрон, а Мастема заметил: — Различий действительно не так уж много. — А ты ему вторишь! — возмущённо вскрикнул Посланник, на что Мастема скрестил руки на груди в защитном жесте и оскалился, вновь демонстрирую свои острые, как ножи, зубки. Очередной спор пресекла Анаэль, через лёгкие щелчки по носам передавая своим собратьям божественную любовь: — Возлюбите друг друга, милые мои. Помните: больше любви — меньше ненависти. Люцифер же тем временем смотрел на незваную троицу, пытаясь разгадать причину их визита. Внешних предпосылок он не мог найти, поэтому решил отталкиваться от личностей гостей. Метатрон — белокрылый Посланник. Он явно возглавлял этот ход, но его персона ничего не говорила Люциферу. Этот ангел мог нести абсолютно любую весть, разве что эта весть несомненно была очень важной. Анаэль — блестящая, в прямом смысле слова, обсыпанная блёстками, покровительница любви. Она могла быть здесь, чтобы начать читать какие-нибудь проповеди, которыми Люцифер был сыт по горло со времён свой жизни на Небе, либо же она была здесь исключительно для того, чтобы разнимать явно невзлюбивших друг друга Метатрона и Мастему. Мастема — преданный слуга Господа, ангел с шахматными крыльями, острыми клыками, ослепительно ярким нимбом, висящим немного криво из-за массивного рога, торчащего с левой стороны его лба, и хлёстким нравом, которому позавидует сам Дьявол. Ангел-искуситель, проверяющий веру людей, ангел бедствий — как людских, так и адских. Он — ангел, преследующий зло и осуществляющий наказание, вторая по величине фигура карающей демонов армии, которой заведует небезызвестный Сихаил. «По крайней мере, — подумал Люцифер, — не сам Сихаил явился, и на том спасибо». Но ради чего к нему спустилась такая странная, разномастная троица — Падший так и не понял. Информации было слишком мало, чтобы строить догадки, но единственным, что могло заставить ангелов спуститься с Небес даже не на Землю, а ещё ниже, в самое пекло Ада, могло быть лишь одно: Чарли. А точнее, её затея с отелем искупления. Других вариантов Люцифер просто не находил. — Так по чью душу вы сюда пожаловали? — спросил Люцифер, запуская колыбель Ньютона, чьи шарики были оформлены в красных тонах, словно спелые яблоки. По комнате стал разноситься равномерный стук железных шариков. — По все, — Мастема совсем не жизнерадостно улыбнулся, обнажая клыки, и Люцифер ответил ему такой же блестящей улыбкой, разве что менее кровожадной и абсолютно не читаемой. Метатрон многозначительно закатил глаза, замечая: — Падаешь. Многого ты здесь нахватался, однако, Мастема. — Пасть захлопни, пернатый застранец, — огрызнулся в ответ Мастема, и очередной конфликт был подавлен чувством любви, которым Анаэль заполнила комнату. — Я так понимаю, что-то не слава-богу у вас из-за прощённых? — встрял Люцифер. — И вы… — …и мы хотим обсудить эту проблему и найти ей решение, — закончил Метатрон, важно поправляя галстук, который, несомненно, был специально подобран к его крайне серому офисному костюму. — У нас перенаселение. — Добро пожаловать в мой мир, — хохотнул Люцифер, но уже через миг на его лице не осталось и следа от былой радости. Люцифер нахмурился, подпёр голову рукой, несколько раз отбил дробь пальцами по столу. — Серьёзная проблема. Вам придётся подождать, пока к нам не присоединится Лилит. Я за ней сейчас схожу. Ждите. — Каблук, — шикнул Метатрон, на что Анаэль важно заметила: — Любовь. Люцифер ничего не ответил. Просто он любил, уважал и ценил Лилит намного больше, чем другие на Небе. Да и не зря же говорят: муж и жена — одна сатана… Падший отправился в спальню будить свою жену, а ангелы остались в его офисе. Их терпение было на исходе. Грешная атмосфера Ада была ядовита для них — если они пробудут здесь слишком долго, то им может стать плохо, а в худшем случае они могут обернуться в павших. Или даже погибнуть. И разве им это надо? Ангелы были напряжены. И не менее их была напряжена Лилит, когда вошла со своим мужем в кабинет и села рядом с ним за стол. И действительно: не каждое утро любимый будит её с новостью, что к ним наведались ангелы, которые требуют аудиенции. — Итак, — деловито, но с присущей ему улыбкой на лице, сказал Люцифер, — в чём, собственно, проблема? — Вы даже не предложите нам присесть? — ненавязчиво намекнула Анаэль, на что Люцифер беззаботно взмахнул рукой, и рядом с небесными гостями появилось три обитых стула, на которые они и уселись: Метатрон с самым важным видом, Анаэль довольно изящно, а Мастема с безразличным лицом. — У нас перенаселение, — сообщил Метатрон. — Вы знаете, как решить эту проблему, — холодно заметила Лилит, наверное, не способная простить ангелам ежегодные Чистки. — Убивайте. — Именно этим мы и хотим заняться, — сказал Мастема, повергая остротой своих клыков Лилит в ужас. — Но у нас есть некоторые препятствия. — Места, на самом деле, у нас много, — заговорила Анаэль. — Теперь мы строим небоскребы и на данный момент можем уместить всех. Но что будет потом — неизвестно. Мы и сами не знаем, насколько высоко над нашими головами небо. — Значит, вы хотите предотвратить возможную катастрофу? — спросил Люцифер. — В том числе и это, — продолжил пояснять Метатрон. — Но, в первую очередь, сейчас на Небе появилось много некогда бывших грешных душ и многие из них ведут себя, мягко говоря, не очень. Ничего крайне криминального, но наше общество не привыкло к такому поведению и не хочет подобного терпеть. Собственно, и наши порядки такого не позволяют. Но Непостижимый механизм Падения и Вознесения, судя по всему, считает иначе. Эти недо-ангелы и не-совсем-грешники остаются у нас. И к большинству из них мы не можем применить жёсткие меры, поскольку они не состоят на официальной службе. И для решения этой проблемы нам нужны вы. — А если быть конкретнее, — подхватил Мастема, — мы хотим отправлять неугодных в Ад, возможно, в какую-нибудь пустошь, где мы их будем уничтожать. Небо не должно запятнать свои крылья кровью, тем более ангелов. — И нам нужно, — добавила Анаэль, — чтобы этот участок земли, эта пустошь… — По сути, скотобойня, — заметила Лилит. — Ангелобойня, — подхватил Люцифер. — Недостойных-ангелов-бойня, — оборвал их Метатрон, когда Анаэль продолжила: — … чтобы это место было полностью в нашем распоряжении. Чтобы мы могли спускаться туда, когда захотим, делать там, что захотим, и чтобы никто нам не мешал и мы были там в безопасности. И, желательно, была ограда. — По-моему то, что вы хотите, — заметил Люцифер, — называется у людей «снять участок земли»? — Именно, — подтвердил Мастема. Падший переглянулся с Лилит. Несколько секунд они протяжно смотрели друг на друга, словно мысленно разговаривали. Но нет — такой способностью они не обладали. Зато они уже давно понимали друг друга с полуслова и полувзгляда, и сейчас по выражению лиц друг друга они определяли то, что хотели сказать. Лилит слегка недовольно поджала губы, и Люцифер понял, что она не одобряет такую затею. Не честно — в Аду убивать можно кого угодно, а на Небе — нельзя. Разве нормально делать из Ада мясорубку и место казни? В принципе, Люцифер находил рассуждения своей супруги верными, поэтому он спросил: — А если мы откажемся? — Тогда нам придётся забрать этот участок силой, — и вновь кровожадная улыбка коснулась губ Мастемы, который наклонил голову на бок и, казалось, нимб, подпираемый совсем не ангельским рогом, сорвётся вниз. Но нет: он остался на месте. — Война? — спросила Лилит. — В случае отказа война? — Мы предпочитаем это называть «локальный конфликт», — бросил Метатрон. Люцифер вновь переглянулся с Лилит. Как бы им не нравилась вся эта затея ангелов, намного выгоднее было на неё согласиться. Отпор Ад не мог дать — не было у грешников единства. И это было проверено опытом. Проигрыш в случае войны был гарантирован, пусть и не стопроцентный, ведь шанс на победу всегда был, но рисковать не хотелось. Оставалось одно: вытянуть максимум выгоды из ситуации. И Лилит это понимала так же хорошо, как и её супруг. — У нас действует правило взаимности, — сказал Люцифер. — Вы — нам, мы — вам. Что вы предлагаете взамен? — Взамен мы можем проводить Чистки не раз в год, а раз в три года, — сказала Анаэль, но по выразительно поднятым бровям Лилит ангелы поняли, что этого недостаточно. Метатрон недовольно бросил: — Взамен мы можем не проводить Чистки вовсе, конечно, если у вас вновь не произойдёт перенаселение. — Это уже больше похоже на сделку, — согласился Люцифер. — У нас есть несколько пустующих участков на разных кругах, которые могли вам подойти… — Но у нас есть ещё одно условие, — перебил Падшего Мастема и замолчал. За него продолжил Метатрон: — Демонам и Падшим веры нет, потому что для вас нет ничего святого. Вам просто нечем поклясться. Для вас нет ничего ни в одном царстве, чтобы заставило вас держать своё слово. — Но есть во всём мире кое-что дорогое для вас, — заметила Анаэль, — точнее, кое-кто дорогой… Кто мог бы гарантировать нам исполнение договора. — Поэтому мы считаем, — продолжил Метатрон, — что единственный способ создать договор, это заключить брак по расчету. Ваша дочь и наш ангел — вы не посмеете нарушить договор из-за дочери, мы — из-за нашего ангела, которому придется добровольно Пасть во имя всеобщего блага, потому что ваша дочь не может ни при каких условиях оказаться на Небе, и жить нашему ангелу придётся в Аду. Наверное, впервые за всю его жизнь не читаемая маска упала с лица Люцифера, являя крайнюю степень удивления, ведь его мир сейчас так же шумно затрещал по швам, как и его напущенное дурачество. Падший с Лилит были сильно поражены, они никогда в жизни ещё не испытывали такого удивления — даже когда Падали. Слова ангелов ударили их больнее, чем тысячи копий, чем миллионы электрических разрядов и молний. Они не могли выговорить ни слова. — Собственно, — радостно сообщила Анаэль, поправляя платье в греческом стиле с винтажными узорами и хлопая в ладоши, — именно для этого я и здесь. А теперь давайте обсудим детали и приступим к самой сделке! Повисла долгая, давящая тишина. На лице Метатрона застыла притворно-сладкая улыбка, Анаэль же глазами, полными счастья и надежды, словно речь шла вовсе не о браке по неволе, взирала на Люцифера, а Мастема сохранял бесстрастное и отстранённое выражение лица, как будто это всё его вовсе не касалось. Несколько раз он дёрнул крыльями и почесал их. Магне же испытывали совершенно иные эмоции. Лилит просто остолбенела: она на собственном опыте знала, что такое жить с нелюбимым мужчиной, благо, у неё тогда хватило смелости уйти от него. Но сейчас подобная судьба ожидала её дочь, и всё, что чувствовала Лилит, это леденящий душу ужас. Состояние Люцифера не было лучше, чем у его жены. На миг он замер, и улыбка с его лица спала, показывая полную растерянность и непонимание. Но Падший быстро собрался и вновь нацепил притворную маску дружелюбия. Ситуация была проста. А ответ — очевиден. — Нет, — Люцифер беззаботно пожал плечами. — Я отказываю вам в этом условии. — Значит, — победоносно заметил Метатрон, — ты признаешь этим, что не был намерен изначально благочестиво соблюдать наш договор? — Если здесь и есть что-то благочестивое, то только вы трое, — ответил Люцифер, пряча руки под столом. — Мы в Аду, если вы не заметили. Здесь благочестивость приравнивается к яду. Поэтому я в любом случае не могу благочестиво соблюдать договор. Могу лишь честно. Вам этого будет достаточно. — А ты мне зубы не заговаривай, — фыркнул Метатрон. — Ты отказался от наших условий, и это подтверждает твоё желание играть нечестно. — Это всего лишь указывает на моё желание не впутывать в наши разборки мою дочь. Она здесь не причём. И я не собираюсь ей расплачиваться. — А давайте у неё самой спросим! — прервала спор Анаэль. — Она же уже взрослая, может решать такой интимный вопрос. — Я не позволю своей дочери выйти за того, кого она не любит, — Люцифер бросил строгий взгляд на ангела. — Ни за что. — Ой, не сгущай краски! — хохотнула Анаэль. — У неё будет довольно большой выбор. Кандидатов будет много. Люцифер не ответил, лишь мрачно посмотрел нам пришедшую троицу, думая, не стоит ли ему их прямо сейчас прогнать взашей. — Давайте поступим так, — миролюбиво сказала Анаэль. — Мы спросим мнения Чарли — твою дочь ведь так зовут? Так. Отлично. Если она согласится, то ты, Люцифер, не будешь этому препятствовать и дашь своё согласие на этот брак, и всё пойдёт по заготовленному сценарию. Если она откажется, то мы придумаем что-нибудь другое. — Если откажет она, а не ты, — заметил Мастема, — то это докажет отсутствие твоего желания обмануть нас. — Иными словами, — заключил Люцифер, — от меня в этой ситуации ничего не будет зависеть. Вся ответственность ляжет на плечи моей дочери. Я бы не хот… — Но если откажешь конкретно ты, — жёстко перебил Падшего Метатрон, — то мы будем рассматривать это как твою готовность предать нас. Мы объявим, как ты чуть ранее выразился, войну. Выбор был невелик. Отказаться и начать войну или же понадеяться на Чарли — на её отказ от этого брака. Но Чарли была слишком доброй и самоотверженной, чтобы отказать в браке и положить начало неопределенности, которая могла перевести в худшем случае в вооруженный конфликт. И Люцифер понимал это так же чётко, как и Лилит. Какое решение было лучше? Что стоит ответить? Люцифер колебался. Он не видел в этой ситуации правильного решения, он не знал, какое зло из двух предлагаемых — хуже. Нахмурившись, Люцифер выпал из этого мира, потерялся в своих размышлениях и очнулся лишь тогда, когда рука Лилит нашла под столом его ладонь и крепко сжала. Падший едва заметно встрепенулся и посмотрел на свою супругу. Её взгляд был печальным, но уверенным. Он говорил сам за себя. В случае отказа Люцифера война — неизбежность. Если же позволить решать Чарли, то войны можно избежать. Правда, она скорей всего согласится пожертвовать своей свободой ради регулирования отношений, но, в конце концов, всегда был шанс уговорить её отказаться. По крайней мере, на это надеялась Лилит. И Люцифер прочитал это в её глазах. — Хорошо, — ответил Люцифер с явной неохотой. — Пусть решает Чарли. Мы прямо сейчас пойдем к ней и спросим её. Но сперва я с Лилит поговорим с ней наедине. Договорились? — Конечно! — радостно воскликнула Анаэль. — А теперь давайте поподробнее обговорим условия на тот случай, если Чарли согласится на наше предложение. А я уверена: она согласится.***
По кабинету время от времени разносился злобный смешок, сопровождаемый постоянными недовольными помехами. Ох, всем же известно, что не стоит заключать с демонами сделок, все же знают это, всех же предупреждали. Но нет же, было интересно, во что выльется вся эта затея — и вот к чему это привело. Вегги довольно хихикала, Энджел потерянно хлопал глазами, Чарли неловко наблюдала за друзьями, а Аластор постоянно испускал кучу помех, с нетерпением ожидая, когда же назначенное время выйдет. А дело было так. Чарли с Аластором разбирали документы, и ничего не предвещало беды. И даже когда в кабинет ураганом вбежала Вегги, волоча за собой Даста, никто ничего плохого не заподозрил. Сперва всё шло своим чередом — Радио Демон немного поспорил с Вегги, Энджел, разместившись на диване, отпустил парочку пошлых шуток, за которые получил от Вегги. Все как обычно. Ничего нового.Но новое произошло. Вегги предложила Аластору сыграть.
Ничего страшного, ничего криминального. Обычная карточная игра в дурака на желание — желание в разумных пределах. И Радио Демон не нашёл в предложении девушки чего-то опасного. Он согласился. Играли они долго, несколько раз, и Чарли с Энджелом пристально следили, чтобы никто не обманывал и не применял магию — всё было честно. Сперва удача улыбалась Аластору, и он задавал Вегги вполне весёлые и безобидные, хотя весьма раздражающие девушку желания: спеть, станцевать, постоянно улыбаться на протяжение получаса. И Вегги после каждого проигрыша требовала реванша. Наверное, Радио Демону стоило насторожиться, догадаться, что девушка преследует вполне определенную цель, но мужчина был беззаботен. Он соглашался играть, ведь это было весьма занимательным делом, учитывая, как же злилась Вегги, исполняя желания. Но, как говорится, ничто не вечно, всё проходит. И везению Радио Демона тоже пришёл конец: он проиграл. Радости Вегги не было предела, а на лице мужчины появилась снисходительная улыбка, говорящая: «Ладно уж, уступлю. Загадывай своё желание». А желание было таковым. Аластор должен был до обеда носить современную молодёжную одежду. И у Вегги были даже вырезки из журналов фотографий вещей, которые она желала видеть на демоне. Такая дотошность была ужасно странной, и Аластор попытался оспорить желание Вегги, находя его слишком жестоким, но комиссия, состоящая из Чарли и Даста, одобрила желание девушки. И пусть официально сделка не заключалась, но номинальный уговор существовал. И не выполнить его Аластор просто не мог. Пришлось преображаться. И Аластор был просто вне себя от гнева. Кофта, а поверх неё футболка. «Да что за даун придумал это: один идиот перепутал, а другие подхватили?! — думал Аластор. — Всем же известно, что надо надевать сначала майку или футболку, чтобы было теплее, и только потом кофту и рубашку!» Какие-то мешковатые джинсы — одежда шахтёров! — странного покроя, кепка — чёрт возьми, кепка! — ужасно раздражали Радио Демона. Дурацкие кеды с этими ужасными жёсткими резиновыми носами, и как же в этой обуви было жарко! И ладно бы: джинсы, кеды, кепка. Пусть. Но штаны были подвернуть непонятно зачем и оголяли щиколотку. И какой тогда прок? В прохладную погоду с такими подвернутыми штанами в миг простудишься. А ещё эти жуткие цепи — Вегги повесила одну на шею мужчины и точно такую же прицепила ему на джинсы. Радио Демон чувствовал себя максимально не комфортно. А Вегги делала и говорила всё, чтобы вывести Аластора из себя. Он стоял, испуская помехи, язвил, обнимал себя за плечи и мечтал об истечении его срока наказания — о скорейшем наступлении обеда. Однако намного раньше обеда к ним заявились гости. И не только Аластор — все открыли рот от удивления, когда в комнату вошли, помимо Люцифер и Лилит, ещё три ангела. Но удивление было взаимным. Радио демон заметил, как Люцифер окинул его новый наряд взглядом и явно хотел что-то спросить, наверное, что такое случилось, но воздержался. А крылья одного из ангелов были шахматные — за белым пером всегда следовало чёрное, а за чёрным — белое. И все демоны знатно напряглись, а Аластор и Вегги были готовы в любой момент отразить нападение или же ринуться в бой. Только вот они видели, что ангелы — вместе с четой Магне, а значит, устраивать драку не надо. А ещё это значило, что дело не чисто. И это опасение подтвердилось, когда чета Магне выгнали из кабинета всех, кроме Чарли. Очевидно, родители о чём-то беседовали с дочерью, пока три демона и три ангела стояли за дверью и с исступлением взирали друг на друга. — Какое невежество! — прервал тишину Метатрон. — Заставил нас стоять у двери, как каких-то второсортных… — Вообще-то, — язвительно заметила Вегги, — вы всего лишь рядовой ангел, а он — правитель Ада. — Вообще-то, — с достоинством поправляя галстук, отозвался Метатрон, — я не рядовой ангел, рядовая грешная душа. Я — Метатрон, посланник Господа, вторая по значимости личность! — Ну-ну, ври меньше, — мрачно хохотнул Мастема. — Есть ещё о-очень много ангелов, по важности не уступающих тебе. — Это ещё кто например? — фыркнул Метатрон. — Да тот же Сихаил, например, — зевнув, Мастема обнажил клыки. — Ты весть несёшь, но кому сейчас есть дело до каких-то там вестей? Век высоких технологий, у всех мессенджеры. И войны. Войны куда важнее вестей, а значит, Сихаил повыше тебя будет. — Ах ты!.. — вскрикнул Метатрон, явно сдерживая ругательство. Вегги лишь позавидовала тому, что этого ангела так легко заставить почти что ругаться матом, а вот у Аластора, к её сожалению, выдержка была куда больше, хотя он и был демоном. — Ну я? — оскалился Мастема. — Дай угадаю: ты бы выразился, но по званию не положено? — Ну ты сейчас и получишь! — вскипятившись до предела, Метатрон схватил за футболку Мастему, но тот даже не вынул рук из карманов джинсов, с издательским безразличием говоря: — Давай. Вперёд. Врежь мне. И тогда, может быть, попадешь в почётные ряды подчинённых Сихаила. Или — о, нет! — боишься свою вылизано безупречную репутацию подпортить и замарать свои белоснежные крылышки? — Знаешь что? Я на тебя рапорт напишу! — Да ладно? По твоим же словам, ты же самый главный, ты и разбираешься со всеми неполадками. И кому ты жаловаться будешь? Сам себе? — Я напишу Сихаилу, твоему непосредственному начальнику. Уверен, он знает, как остудить твой пыл. — А ты знаешь, где твоим крылышкам самое место? — игнорируя Метатрона, пропел Мастема. — В KFC. Они делают восхитительные крылышки во фритюре. Острые, просто пальчики оближешь! Уверен, и из твоих хилых крыльев они сделали бы нечто достойное. И вкусное. Это было последней каплей. Метатрон с силой прижал Мастему с ехидной улыбкой на устах к стене, явно собираясь сказать нечто совсем не-ангельское, но их перепалку вновь остановила Анаэль. Она легонько коснулась своих собратьев ладошками, и они моментально обмякли, расслабляясь. — Метатрон, тебе стоит реагировать чуть спокойнее, — улыбнулась Анаэль. — Мастема, а тебе стоит перестать дразнить Метатрона. И не забывайте о нашем девизе: больше любви — меньше ненависти! — И всё-таки, — неуверенно выглядывая из-за спины Вегги, заметил Даст. — Кем бы вы там ни были, но здесь вы — гости, и вы в любом случае не правители целого мира. Поэтому не возникайте. Сглотнув и подумав под долгим и строгим взглядом Анаэль, Энджел добавил: — Пожалуйста. А потом часы пробили двенадцать. — Обед! — радостно вскрикнул Аластор и по щелчку пальцев оказался в своей собственной, родной, привычной и такой любимой им одежде. — Наконец-то! — А прикидик-то прикольный был, — заметил Мастема. — Во-во! — поддержала его Вегги. — Видишь, Радио Демон, даже ангел понимает, что я разбираюсь в современной моде, а ты! А ты — прошлый век! Мастема хмыкнул, а Метатрон хотел было с лёгким недовольством поинтересоваться, как понимать фразу «даже ангел», но дверь в кабинет распахнулась, и Лилит пригласила ангелов войти. Троица скрылась внутри помещения, оставляя трёх демонов гадать, что же происходит. — Наверное, — предположил Энджел, — они прибыли к нам из-за этого их язвительного дружка. Видели же его, да? У него крылья наполовину чёрные — падает наверно. — И они хотят попросить совета, как это остановить и как вернуть его крыльям голливудскую улыбку? — закончила мысль Даста Вегги. — Глупости, — возразил Радио Демон. — Ради такой мелочи ангелы бы не стали спускаться сюда. Они слишком гордые. — Но это вовсе не мелочи, — заметил Энджел. — Этот ангел их друг или их коллега или, может быть, важная шишка. — Не смеши, — на лице Аластора появился ироничный оскал. — Ангелам плевать друг на друга. Формальность, бюрократия и статистка — это единственные важные для них вещи. Нет, здесь дело не этом. Здесь кроется что-то другое. Но что? Не успели демоны как следует раскинуть мозгами, чтобы прийти к выводам, как дверь кабинета распахнулась и из неё вышла семья Магне. Ангелов в кабинете уже не было. Собственно, как и их трупов, что тоже вполне могло бы быть ожидаемым. — Тебе наша помощь не нужна? — поинтересовалась Лилит. — Нет, спасибо, — отозвалась Чарли. — Я к ужину приду. Чета Магне кивнула дочери на прощание и удалилась, а Аластор не мог не отметить озадаченность лиц родителей Чарли. Но намного лучше, чем гадать, было узнать всё из первых уст. Друзья окружили Чарли, собираясь выяснить у неё всё, а самой быстрой из них оказалась Вегги — она первой спросила: — Ну что? Что это было, Чарли?! Зачем ангелы к нам пришли и куда делись? Рассказывай всё! О чём вы говорили? — Ну… — нервно прикусив губу, начала Чарли. — В общем…***
Несколькими минутами ранее В общем, Чарли догадывалась, по какому поводу пришли ангелы. По поводу её отеля: не иначе, как они решили выяснить, почему много веков ни одна душа не Возносилась, а в последнее время начался настоящий переток. Нет, Чарли была уверена, ангелы пришли, чтобы её похвалить! А свои опасения, худшие варианты развития событий, на которые ей отец и Аластор открыли глаза несколько лет назад за ужином в честь Вознесения Марка, она просто игнорировала. Хотелось верить в лучшее, и девушка верила. И если вера не уменьшалась ни на секунду, то вот сомнения росли с каждой секундой, и Чарли действительно занервничала, когда родители попросили всех выйти. Разговор наедине? Ой, казалось девушке, это предвестник беды.И она не ошиблась.
— Так… — неуверенно протянула Чарли, смотря то на мать, то на отца. — Ангелы, да? В них всё дело? Лилит сдержанно кивнула, а у Чарли терпеть давящую тишину сил больше не было — она почти что с вызовом спросила: — И? В чём дело? — В твоём отеле, милая, — вздохнув, сказал Люцифер. Ему и раньше приходилось иногда нелегко подбирать такие слова, чтобы не ранить доброе сердце дочери, но сейчас всё приняли максимальный масштаб, и Падший просто не знал, как говорить и с чего начать. — Они хотят выразить своё восхищение проделанной работой?! — воодушевленно воскликнула Чарли. — Да? Люцифер переглянулся с женой и нехотя ответил: — К сожалению, нет. Они по другому поводу прибыли к нам. Но уверен, они определено восхищены твоей работой. — Тогда по какому поводу? Нет, Люцифер точно не мог не то, что сказать требования ангелов, он не мог даже объявить новости. Настолько пустым и потерянным Падший никогда себя не чувствовал, даже в первый момент своего пребывания в Аду и освоения этой территории. И Лилит уловила состояние мужа по его коротким взглядам, сдерживаемым вздохам и нерешительности. И сейчас она была нужна Люциферу как никогда, ему была нужна её помощь, и Лилит поспешила взять инициативу в свои руки. — Доченька, — начала Лилит, — Наверху перенаселение. И ангелам это не нравится. Они хотят решить проблему с помощью насилия. — Насилия? — не поняла Чарли. — То есть? — То есть резни, — подхватил Люцифер, переполненный горячей благодарностью к Лилит. — Они хотят устраивать Чистки у себя. — Хорошо, — протянула Чарли, переваривая информацию. — То есть, нет, не хорошо, а плохо! Это очень плохо, несомненно. Но причём тут мы? — Они не хотят, — заговорила Лилит, — чтобы их облака окроплялись кровью, пусть и неугодных… — …и эти Чистки они собираются устраивать на территории Ада, — добавил Люцифер. — Они хотят снять у нас землю, чтобы приводить сюда плохих ангелов и уничтожать их. — Я не понимаю, как так можно! — возмущение Чарли не было таким ярким и острым, каким было обычно, ведь сейчас её отравляло беспокойство: она чувствовала, что это пока что не все новости. — Но… но вы ведь отказали, верно? И снова чета Магне печально переглянулись, ничего не ответили, а Чарли поняла всё и без слов. Её родители не отказали, а удовлетворили просьбу ангелов. — Но… — Чарли потеряла дар речи от удивления, — но… почему? — Им этот кусочек земли в Аду для забойки просто жизненно необходим, — сказал Люцифер. — Они не остановятся, пока своего не добьются. Если не договором, то силой они заполучат это. — То есть… — в ужасе прошептала Чарли, — война?! Ох, а ведь её предупреждали! Предупреждали, что ангелам появление искупившихся может не прийтись по душе, ей говорили, что они могут спуститься и объявить войну. Ох, Чарли даже не намекали, а прямо сообщали это! Её носом тыкали в эту возможность, словно провинившегося котёнка, но Магне упорно верила в лучшее и продолжала помогать душам Подняться. И к чему это привело? А привело это к полному коллапсу: под угрозой оказались все три царства, вселенная оказалась на пороге войны!Может быть, верно предсказывали люди, говоря о том, что Антихрист положит конец всему? Вот Чарли положила, пусть ей и руководили благие цели.
Только вот Магне всегда забывала, что благими намерениями выложена дорога в Ад.
— И ещё они пообещали, что перестанут истреблять население Ада, — добавила Лилит, скрещивая руки. — Естественно, лишь до тех пор, пока у нас нет перенаселения. — Это… — удручённо протянула Чарли. — Это, наверное, не так уж и плохо, верно? — Конечно, дорогая, — вздохнул Люцифер. — Проблема в другом. В том, что они нам… мне конкретно совсем не доверяют. — Но как же тогда… — Они хотят, чтобы в сделку была ввязана ты, Чарли, как самое дорогое, что у меня есть. — Ввязана? — Чарли удивлённо изогнула бровь. — То есть присутствовала? Подписывала? Не вижу в этом проблемы. О, как же мучительно было Люциферу даже думать о том, на что, возможно, обрекает его статус среди ангелов того, кому нельзя доверять, Чарли! В первые после Падения Люцифер понял, что улыбаться он физически не может. И это пугало не только его, но и Лилит, и Чарли. Инициативу опять подхватила Лилит: — Они хотят заключить договор на крови. Они требуют династического брака. То есть… — …я должна выйти замуж за ангела? — прервала мать Чарли. Осознание сказанных слов до неё не сразу дошло, а когда она поняла, что от неё надо, то широко распахнула глаза, но вовсе не от страха, а от удивления. Но Люцифер не дал ей сказать ни слова, быстро заговорил: — Не должна. Ты не обязана на это соглашаться. Эти ангелы только и умеют, что решать все проблемы через династические браки, и свято верят в то, что это действительно самая крепкая защита от предательства. — Но если я откажусь, — возразила Чарли, — то будет война. — Нет, не будет, — твёрдо сказал Люцифер. — Мы найдем другое решение. Если ангелам и хочется страдать во имя чего-то там своего, то пусть они страдают. А у нас в Аду — в месте для страдания душ — и без того это страдание на каждом шагу. Нет уж, если им это надо, пусть они страдают, а мы страдать отказываемся. Я не позволю, чтобы ты из-за их глупости была несчастна. Просто скажи «нет», и мы продолжим с ними переговоры. Чарли долго думать было не надо. Она знала ответ, знала, что она должна сделать и как поступить, чтобы исправить последствия её действий, её мечты, чтобы не дать только-только появившемуся миру в Аду рухнуть. — Мы ни на чём не настаиваем, — заметила Лилит. — Ты уже взрослая, и можешь сама решать, как тебе жить. Поэтому решать только тебе. Но я тебе не рекомендую соглашаться. — А я против этого брака, — раздражённо добавил Люцифер. — Совершенно против. Я не одобряю такое решение. — Но я согласна, папа. — Но… — начал было Люцифер, однако Чарли остановила его взмахом руки: — Я знаю, на что иду, и я полностью осознаю последствия моего согласия. Так же я понимаю, что будет, если я откажусь. А мир и дружба между Небом и Адом, думаю, стоят одного притворного брака. К тому же, — Чарли бесхитростно пожала плечами, — я уверена, я смогу поладить с этим ангелом, которого мне в мужья прочат. Люцифер не нашёл, что ответить, посмотрел на Лилит, и на её губах появилась горькая улыбка, которая сама за себя говорила: «Я же говорила тебе, Люци, она согласится. Потому что слишком добрая. Даже для ангела». Люцифер тяжело вздохнул, собираясь что-то наконец выдавить из себя, но он забыл, как дышать, когда Чарли подошла к нему и обняла. — Папа, не волнуйся. Всё будет хорошо. Я уже не маленькая, я могу постоять за себя. Шумно выдохнув, Люцифер крепко прижал к себе дочь, словно под её ногами разверзлась бездна и если бы Падший отпустил её, то потерял бы навсегда. — Для меня ты всегда будешь маленькой, Чарли. — Ой, не начинай, — хихикнула принцесса. — Я не хочу, чтобы ты жертвовала собой. — Это не жертва, папа. Это плата. За всё надо платить, и я готова заплатить за исполнение моей мечты. — От Радио Демона набралась, — фыркнул Люцифер. — От тебя, — хохотнула Чарли. — Что? Не может быть! — «За всё надо платить. Чтобы чего-то достичь, надо отпускать прошлое и принимать изменения. Невозможно ничего получить, ничего не потеряв». Разве не твои слова, папа? — Но не в этом же случае, Чарли! — Во всех, пап, — Чарли чмокнула Люцифера в щёку и отстранилась, а потом невинно спросила: — Так какой именно ангел должен стать моим мужем? Я же могу с ним познакомиться до свадьбы? — Больше, — сказала Лилит. — Мы, к сожалению, предполагали, что ты согласишься, и переубедить тебя не получится, — и Чарли кивнула, подтверждая слова матери. — Поэтому мы заранее обговорили условия. Пожалуй, будет лучше, если тебе их расскажут сами ангелы. Когда ангелы вошли в комнату, то Анаэль подскочила к Чарли и сразу же её обняла. Магне была в шоке от подобных действий. — Ты же согласилась, верно? — Аг-га… — протянула Чарли. — Отлично! Я Анаэль, ангел любви, я буду помогать тебе найти пару, а те две буки — это Мастема и Метатрон. Они тебе случайно не нравятся? Могу организовать свидание с любым из них, если что! Анаэль отпрянула от Чарли и подмигнула ей, но Магне пребывала в полном ступоре от происходящего, поэтому ничего не ответила. А ангел тем временем рассмеялась, говоря: — Это просто шутка. Шутка, понимаешь? — Ага, — кинула Чарли, а после окинула взглядом двух мужчин. — Приятно познакомиться. Кажется, Мастема, вы к нам уже спускались… на Чистки, верно? А вы, Метатрон, глас божий? Наверное, тяжело занимать такой высокий пост? Теперь настала очередь ангелов удивлённо хлопать глазами. — А откуда ты знаешь, — щурясь, спросил Мастема. — Мы же в масках, а этого пернатого ты вообще никогда не видела. — Ну, — Чарли пожала плечами, — я читала про вас. — Читала?! — в голосе Люцифер прозвучал ужас. В любой другой момент он бы без труда скрыл свои эмоции, но сегодняшний день просто выбил его из равновесия. — Нежели у тебя есть Библия?! — Ты что, пап, — фыркнула Чарли. — Я не настолько храбрая, чтобы читать книгу, от которой могу сгореть. Нет, я просто читала газеты, которые из мира людей поступают, а там иногда попадаются отрывки из святых писаний. Святого действия они уже не имеют, а почитать мне было интересно. — Ох, какая же ты милая! — улыбнулась Анаэль. — Тебе подбирать жениха будет сплошным удовольствием! — Подбирать? — переспросила Чарли, пока Анаэль боролась с желанием потискать младшую Магне за щёчки. — А разве жених уже не выбран? — Нет, мы же не изверги, чтобы связывать судьбы двух существ, которые даже не знакомы друг с другом. И более того они могут возненавидеть друг друга, — ангел театрально всплеснула руками, и шепнула. — Я настаивала на свободе выбора, и ко мне прислушались. Да и твои родители решили держаться того же курса. Никакого насилия — только по доброй воле. Я организую тебе несколько свиданий с претендентами на роль твоего будущего мужа. Вы пообщаетесь и поймёте, сможете или не сможете мирно сосуществовать как семья. К тому же одно дело — сказать, что Падешь, и другое дело действительно оказаться в Аду. Понимаешь, ты не можешь подняться Наверх, значит, нашему ангелу придётся жить здесь. А у вас тут… — Анаэль сморщила носик. — Не очень. Для ангелов подобное — яд. Твой муж добровольно Падёт, чтобы послужить на пользу нам всем. В общем, они будут спускаться сюда не только, чтобы с тобой знакомиться, но и чтобы постепенно привыкать к новому месту жительства. Естественно, в итоге ты выберешь только одного, и Падать придётся только ему. Вроде бы всё сказала? Анаэль повернулась с своим собратьям, но те продолжали хранить гробовое молчание. Тогда девушка резко посмотрела на Чарли и впихнула ей в руки визитку: — Да, всё. Отлично. Держи, это моя визитка. Ты всегда можешь позвонить по указанному там номеру, и я решу все твои любовные проблемы. И да, прости за спешку, мы тут довольно давно, а Падать за просто так не хочется, верно? В общем, — Анаэль посмотрела на Люцифера, — приятно было сотрудничать с вами. Я оповещу вас всех о первой кандидатуре и времени встречи. Ну, до скорого! Анаэль подбежала к ангелам и недовольно шепнула им: — Ох, боюсь, добровольцев будет мало. Падение! Какая цена! — А кто сказал, что это будет добровольно? — усмехнулся Метатрон и щёлкнул пальцами: вокруг них моментально появился куб и, без каких-либо предупреждений и отсчёта, как это бывало с грешниками, сразу же исчез, на миг осветив комнату до слёз в глазах у смотрящих.***
Настоящее время Чарли передала визитку Анаэль друзьям и сцепила пальцы собственных ладоней, чтобы заглушить дрожь в руках. — «Агентство любви»? — прочитала надпись Вегги и нахмурилась. — Это ещё что? — Ангельский бордель? — предположил Даст. — Быстрее контора по подбору женихов и невест, — заметил Аластор, однако его перебила озадаченная Вегги: — Но что всё это значит, Чарли? Демоны с нескрываемым любопытством и тревогой взирали на Магне, а она молчала, тупя взор. Наконец, она посмотрела на друзей и улыбнулась, нервно вздохнула и тихо сказала: — Я выхожу замуж.